На следующий день было тридцатое июня.
В половину десятого нам доложили, что нас настоятельно желает видеть инспектор Джепп из Скотланд-Ярда. Прошло уже несколько лет с тех пор, как мы виделись с ним в последний раз[17].
– Ah, ce bon Japp[18], – сказал Пуаро. – Интересно, что ему понадобилось?
– Помощь, – хмыкнул я. – Ему оказалось не по плечу какое-то дело, и он пришел к вам.
Я в отличие от Пуаро относился к Джеппу без всякой снисходительности. И вовсе не потому, что тот эксплуатировал мозги Пуаро – как-никак моему другу это льстило, и работать головой ему нравилось. Меня раздражало лицемерие Джеппа, который делал вид, будто он не пользуется результатами чужого умственного труда. Мне в людях всегда импонировала открытость. Я так и сказал, и Пуаро рассмеялся.
– Гастингс, вы ведь истинный англичанин! Но почему-то забываете, что бедняге Джеппу нужно сохранить лицо. Поэтому-то он и устраивает этот маленький спектакль. Это же естественно.
Я считал, что это глупо, и сказал об этом. Пуаро не согласился.
– Внешняя форма – это bagatelle[19], но он очень много значит для людей. Внешняя форма помогает им сохранять amour propre[20].
Лично я считал, что Джеппу не повредило бы хоть раз испытать комплекс неполноценности, однако смысла спорить об этом не видел. Кроме того, мне не терпелось узнать, зачем приехал инспектор.
Он сердечно поприветствовал нас обоих.
– Как я вижу, вы собираетесь завтракать. Ну что, мусье Пуаро, еще не завели кур, которые несли бы для вас квадратные яйца?
Это был намек на давнюю историю, когда мой друг выразил свое недовольство разными размерами яиц и заявил, что тем самым они оскорбляют его чувство соразмерности.
– Пока нет, – улыбнулся Пуаро. – А что привело вас к нам в такой ранний час, мой добрый Джепп?
– Час не ранний – для меня, во всяком случае. Я уже два часа на ногах и по горло завален работой. А привело меня к вам убийство.
– Убийство?
Инспектор кивнул:
– Прошлым вечером в своем доме на Риджент-Гейт был убит лорд Эджвер. Его женой. Заколот ножом в шею.
– Его женой? – воскликнул я.
Я тут же вспомнил те слова, что вчера утром сказал Брайан Мартин. Неужели он предвидел, что должно случиться? Еще я вспомнил, с какой легкостью Джейн рассуждала о том, чтобы «кокнуть» мужа. Аморальная – вот как назвал ее Брайан Мартин. И ведь она действительно такая. Бессердечная, эгоистичная и глупая. Как же прав он был в своем суждении!
Все эти мысли крутились у меня в голове, а Джепп тем временем продолжал:
– Да. Ну, вы знаете, она актриса. Известная. Джейн Уилкинсон. Вышла за него три года назад. Что-то у них там не заладилось. Она ушла от него.
Вид у Пуаро был озадаченный.
– А что заставило вас предположить, что это она убила его?
– Тут нет никаких предположений. Ее опознали. Да она особо и не скрывалась. Подъехала на такси…
– На такси… – эхом повторил я и сразу вспомнил, что она говорила в «Савойе».
– …позвонила в звонок, сказала, что хочет видеть лорда Эджвера. Было десять вечера. Дворецкий сказал, что узнает у хозяина. «В этом нет надобности, – холодно заявила она. – Я – леди Эджвер. Думаю, он в библиотеке». Прошла в дом, открыла дверь, зашла внутрь и захлопнула дверь за собой. Дворецкому это показалось странным, но он отмахнулся и ушел к себе. Минут через десять услышал, как хлопнула парадная дверь. Так что пробыла она там недолго. Дворецкий запер дом на ночь около одиннадцати. Заглянул в библиотеку, но там было темно, и он решил, что хозяин ушел спать. На следующее утро тело обнаружила горничная. Удар был нанесен в заднюю часть шеи, чуть ниже линии волос.
– И никто не слышал никаких криков?
– Говорят, что нет. В библиотеке, знаете ли, звуконепроницаемые двери. А на улице шум от движения. При таком ударе смерть наступает почти сразу. Лезвие прошло через какую-то там цистерну в продолговатый мозг, как говорит врач, – или что-то в таком роде. Если нанести удар в нужное место, убить человека можно мгновенно.
– Это предполагает знание того, куда бить. А это уже практически медицина.
– Да… верно. Довод в ее пользу. Но десять к одному, что все получилось случайно. Ей просто повезло. Некоторым людям, знаете ли, сопутствует удивительная удача.
– Какое же тут везение, mon ami, если в результате ей грозит виселица, – заметил Пуаро.
– Это верно. Она повела себя глупо – приехала на такси, назвала свое имя, ну и все такое прочее.
– Действительно, очень любопытно.
– Возможно, она не намеревалась убивать. Они поссорились, и она схватила перочинный ножик и ударила его.
– Так это был перочинный ножик?
– Что-то в этом роде, как говорят врачи. Что бы это ни было, она унесла его с собой. В ране он не остался.
Пуаро недовольно покачал головой:
– Нет-нет, друг мой, все было не так. Я знаю эту даму. Она не способна на вспыльчивость, на импульсивные действия. Кроме того, маловероятно, чтобы у нее с собой был перочинный ножик. Некоторые женщины носят с собой такие ножи, но только не Джейн Уилкинсон.
– Так вы, мусье Пуаро, говорите, что знаете ее?
– Да. Я ее знаю.
Дальше он ничего не сказал. Джепп устремил на него вопросительный взгляд. Наконец он не вытерпел:
– Мусье Пуаро, у вас туз в рукаве?
– О! – произнес тот. – Вы как раз напомнили… Что привело вас ко мне? А? Ведь не желание провести день в обществе старого друга? Наверняка нет. У вас есть ничем не прикрытое убийство. У вас есть преступник. У вас есть мотив… кстати, а каков мотив?
– Хотела выйти за другого. Кто-то слышал, как она рассказывала об этом меньше недели назад. Еще слышали, как она угрожала. Говорила, что подъедет на такси и кокнет его.
– А! – сказал Пуаро. – Вы очень-очень хорошо осведомлены… очень осведомлены. Некто оказал вам большую услугу.
Мне показалось, что в глазах инспектора появился вопрос, но, если и так, Джепп промолчал.
– Мы многое слышим, мусье Пуаро, – невозмутимо произнес он.
Мой друг кивнул и потянулся к открытой утренней газете. Ее читал Джепп, пока ждал нас, а потом отложил в сторону, когда вошел в комнату. Пуаро машинально закрыл ее, сложил и разгладил. Его взгляд был прикован к газете, но мозг его трудился над решением какой-то загадки.
– Вы так и не ответили, – наконец сказал он. – Раз все так гладко, зачем вы пришли ко мне?
– Я слышал, что вчера утром вы были на Риджент-Гейт.
– Ясно.
– И, только узнав об этом, я сказал себе: «Тут что-то есть». Его светлость послал за мусье Пуаро. Зачем? Что он заподозрил? Чего боялся? И я решил: прежде чем предпринимать конкретные действия, надо бы пойти к нему и поговорить.
– Что вы имеете в виду под «конкретными действиями»? Арест дамы, как я понимаю?
– Именно.
– Вы еще с ней не виделись?
– О, виделся. Первым делом поехал в «Савой». Не хотел рисковать – а вдруг она сбежала бы…
– А! – сказал Пуаро. – Так вы… – Он замолчал. До этого мгновения его невидящий взгляд был устремлен на лежавшую перед ним газету, но тут он поднял голову и заговорил совсем другим тоном: – И что же она сказала? А, друг мой? Что она сказала?
– Я, естественно, выдал ей обычный набор насчет желания сделать заявление и предостерег ее… вы не можете утверждать, что английская полиция несправедлива.
– На мой взгляд, она именно такова, причем до глупости. Но продолжайте. Что сказала миледи?
– Впала в истерику… вот что она устроила. Хохотала до упаду, заламывала руки, а в конечном итоге повалилась на пол. О, она великолепно сыграла – отдаю ей должное. Мастерская игра.
– А! – бесстрастно произнес Пуаро. – Значит, у вас сложилось впечатление, что ее истерика была фальшивой?
Джепп по-свойски подмигнул:
– А вы что думаете? Меня такими трюками не проведешь. Она не падала в обморок – нет! А вот пыталась, это точно. Клянусь, она играла с удовольствием.
– Да, – задумчиво сказал Пуаро. – Должен признаться, это было вполне возможно. Что дальше?
– Эх, в общем, она пришла в себя… в смысле сделала вид. И застонала… она стонала и стонала, а ее горничная с кислой физиономией хлопотала вокруг нее с нюхательной солью, пока хозяйка не пришла в себя настолько, чтобы вызвать адвоката. Она вообще отказалась говорить без адвоката. То у нее истерика, то она требует адвоката – и я вас спрашиваю, сэр, разве это естественное поведение?
– В данном случае – вполне естественное, я бы сказал, – спокойно ответил Пуаро.
– Вы хотите сказать, что это потому, что она виновна и знает это?
– Вовсе нет, я хочу сказать, что это из-за ее темперамента. Сначала она выдает вам свое понимание того, как надо играть роль жены, которая неожиданно узнает о смерти мужа. Затем, после того как удовлетворила свой актерский инстинкт, данная ей природой дальновидность вынуждает ее послать за адвокатом. То, что она искусственно создает роли и с удовольствием играет их, не является доказательством ее вины. Это указывает исключительно на то, что она прирожденная актриса.
– Ну, я не допускаю мысли, что она невиновна. Такое точно невозможно.
– Вы очень самоуверенны, – сказал Пуаро. – Я предполагаю обратное. Вы говорите, она не делала заявлений? Никаких?
Джепп усмехнулся:
– Сказала, что без адвоката не произнесет ни слова. Горничная телефонировала ему. Я оставил там двоих из моих людей и поехал к вам. Хотел поучиться у вас уму-разуму и понять, что происходит, прежде чем продолжать.
– И все же вы абсолютно уверены?
– Естественно, я уверен. Но хотел бы иметь как можно больше фактов. Видите ли, это убийство наделает много шуму. Провести расследование тайком не удастся. Газеты просто вцепятся в него. А вы знаете, что такое газеты.
– Кстати, о газетах, – сказал Пуаро. – Как объясните вот это, друг мой? Вы не очень внимательно читали утреннюю прессу.
Его палец уперся в раздел светских новостей. Джепп принялся читать вслух:
– «Званый ужин, устроенный сэром Монтегю Корнером вчера вечером в его доме на реке в Чизике, имел огромный успех. Среди гостей были сэр Джордж и леди дю Фисс, мистер Джеймс Блант, известный театральный критик, сэр Оскар Хаммерфелдт из киностудии «Овертон», мисс Джейн Уилкинсон (леди Эджвер) и другие».
Джепп явно был ошарашен. Но через мгновение он оправился:
– А при чем тут это? Эту штуку отправили в газету заранее. Вот увидите. Вы увидите, что нашей дамочки там не было или что она приехала с опозданием – часов в одиннадцать или около того. Господь с вами, сэр, не надо верить всем сплетням, что появляются в газетах. Уж вам это известно лучше других.
– О! Это да. Просто данная новость показалась мне любопытной, вот и всё.
– Совпадения случаются. Мусье Пуаро, я по горькому опыту знаю, что вы закрыты, как устрица. Но, может, все же снабдите меня кое-какими сведениями, а? Расскажете, зачем лорд Эджвер посылал за вами?
Пуаро покачал головой.
– Лорд Эджвер не посылал за мной. Это я попросил его о встрече.
– Серьезно? А по какой причине?
Мой друг с минуту колебался.
– Я отвечу на ваш вопрос, – медленно проговорил он. – Но отвечу на него по-своему.
Джепп застонал. Мне даже стало жалко его. Временами Пуаро может страшно раздражать.
– Я попрошу, – продолжал тот, – чтобы вы дали мне разрешение позвонить одному человеку и пригласить его сюда.
– Какому человеку?
– Брайану Мартину.
– Кинозвезде? А он тут при чем?
– Думаю, – сказал Пуаро, – что он сможет рассказать вам много интересного – и полезного. Гастингс, сделайте одолжение!
Я взял телефонную книгу. Актер жил в квартире в жилом комплексе недалеко от Сент-Джеймс-парка.
– Виктория сорок девять, четыре, девять, девять.
Через несколько минут раздался немного сонный голос Брайана Мартина:
– Алло! Кто говорит?
– Что мне сказать? – прошептал я, прикрыв ладонью микрофон.
– Скажите ему, – ответил Пуаро, – что лорд Эджвер убит и что он окажет мне огромную услугу, если немедленно приедет сюда.
Я повторил все слово в слово. На том конце я услышал изумленный возглас.
– Господи, – произнес Мартин. – Все-таки она это сделала!.. Я скоро буду у вас.
– Что он сказал? – спросил Пуаро. Я пересказал. – А! – Кажется, он был доволен. – «Все-таки она это сделала…» Он именно так сказал? Все, как я и думал, как я и думал.
Джепп с любопытством уставился на него.
– Никак не пойму вас, мусье Пуаро. Сначала вы даете мне понять, будто считаете, что женщина этого не делала. А сейчас говорите, будто с самого начала все знали…
Пуаро лишь улыбнулся.