(Четверг, 11 октября, 10.30)
Дворецкий был скорее изумлен, чем испуган; нас, напротив, охватили дурные предчувствия.
– Что такое вы обнаружили в холле, Гэмбл? – рявкнул Маркхэм. Сделанное Вэнсом резюме рассердило его.
– Там собака, сэр! – объявил Гэмбл.
Маркхэм явил признаки того, что вот-вот потеряет терпение.
– Ну и что?
– Избитая собака, сэр, – пояснил дворецкий.
Прежде чем Маркхэм успел отреагировать, Вэнс вскочил с места.
– Этого-то я и ждал! Избитая собака! Боже мой!.. Скорее, Гэмбл! Где она? – закричал он, выбегая из комнаты и почти скатываясь со ступеней.
Мы последовали за ним, правда, молча. Ситуация и без того была престранная, новое же обстоятельство окончательно стащило наше дело с рельсов рациональности.
– Где собака? – повторил Вэнс, оказавшись наконец в холле.
Гэмбл просеменил к портьерам, закрывавшим правую от входа дверь, и отогнул тяжелую ткань.
– Слышу – звуки какие-то странные, – принялся он объяснять. – Будто скулит кто или хнычет. Вот, думаю, только этого нам и не хватало. Заглянул за портьеру – а там собака.
– Ваша собака, Гэмбл? Или мистера Коу? Или мисс Лейк? – спросил Маркхэм.
– В том-то и дело, что нет, сэр! Потому-то я так и удивился. В нашем доме, сэр, собак не держат. Десять лет здесь служу, а ни одной собаки не упомню. Так-то, сэр.
За портьерой, вытянув все четыре короткие лапы, лежал на боку небольшой шотландский терьер, черный с легкими рыжеватыми подпалинками. Над левым глазом зияла рана; шерсть пропиталась кровью, свалялась в ком. Сам глаз, распухший от удара, был закрыт. Зато другой глаз, темно-карий, овальный, взирал на людей с безмолвной мольбой о помощи.
Вэнс опустился на колени, погладил собаку:
– Все будет хорошо, девочка, теперь все будет хорошо.
Взяв собаку на руки, он поднялся.
– Это у нас какая улица? – спросил Вэнс, ни к кому конкретно не обращаясь. – Семьдесят первая? Отлично!.. Гэмбл, откройте дверь.
Дворецкий, удивленный не меньше всех нас, бросился исполнять распоряжение. Вэнс шагнул в холл, нежно обнимая собаку.
– Я сейчас быстренько сбегаю к доктору Блейми[8], – сообщил он. – У него кабинет на этой улице. Скоро вернусь.
И Вэнс поспешил вниз по ступеням крыльца.
Внезапно обнаруженная породистая собака сильно нас озадачила – едва ли не больше, чем все предыдущие нестыковки, вместе взятые. Что уж говорить о столь живой реакции Вэнса, до тех пор полусонного, и его загадочной ремарке, сделанной на лестнице! Конечно, эти обстоятельства только усугубили ситуацию, и без того отдающую мистикой; запутали ее донельзя.
Когда Вэнс унес несчастную собаку, Хис, хмурясь и сжимая кулаки в карманах, обратился к Маркхэму:
– Меня от этого дела уже тошнит, сэр! Только собаки нам и не хватало! Почему мистер Вэнс так разволновался? И какое отношение собака имеет к убийству?
Маркхэм молчал, не сводя глаз с парадной двери и мусоля во рту сигару. Наконец он вперил сердитый взгляд в Гэмбла:
– Значит, вы раньше никогда не видели эту собаку?
– Не видел, сэр! – Гэмбл успел овладеть собой и говорил с привычной угодливостью. – Ни единого разочка, сэр. В этом доме отродясь собак не бывало, по крайней мере на моей памяти…
– Никто здесь, получается, не любит собак?
– Ни единая душа, сэр… Вот так случай! Ума не приложу, как собака в дом забралась.
Рид и Грасси вошли в гостиную и оттуда с любопытством смотрели на нас.
Маркхэм их заметил и обратился к Риду:
– Может, вам, мистер Рид, известно что-нибудь о небольшой черной лохматой собаке, которая, похоже, нашла тайный ход в этот дом?
Рид выглядел озадаченным.
– Ровным счетом ничего, – отвечал он после недолгого колебания. – Здесь собаками не интересовались. Насколько мне известно, Арчер и Брисбен терпеть не могут животных.
– А мисс Лейк?
– Мисс Лейк к собакам равнодушна. Она кошатница. Когда-то она держала голубого перса, но Арчер заставил мисс Лейк избавиться от него.
Маркхэм нахмурился:
– Здесь, за этими портьерами, только что была обнаружена сучка породы скотчтерьер.
– Неужели? – Рид, казалось, был искренне удивлен. – Не представляю, откуда она могла взяться. Разве только увязалась за каким-нибудь визитером…
Маркхэм не ответил, а Хис, вынув сигару изо рта, воинственно шагнул вперед. На скулах у него заиграли желваки.
– Но вы-то, мистер Рид, собак любите, верно? – выдал Хис, используя усвоенные во время допросов интонации.
Рид опешил от такого натиска.
– Вообще-то да, люблю. Очень люблю. Я просто обожаю собак, мистер Хис. У меня даже была собака, но потом я переехал в квартиру, и…
– Что за собака? Какой породы? – продолжал Хис, не отступая от допросного канона.
– Доберман-пинчер, – ответил Рид и обернулся к Маркхэму. – Мне не вполне понятно, почему сержант разговаривает со мной в таком тоне.
– Мы все немного нервничаем, – извинился Маркхэм. – Нынешней ночью здесь имели место весьма загадочные и зловещие события. Коу, оказывается, вовсе не совершал суицида – он стал жертвой убийцы.
– Вот как! – пробормотал Рид. – Впрочем, я это подозревал.
Грасси издал гортанный звук и шагнул из гостиной в холл.
– Жертвой убийцы? – повторил он. – Мистера Коу убили? – Лицо Грасси было неестественно бледно, темные глаза взирали на Маркхэма в изумлении, смешанном со страхом. – Я думал, он свел счеты с жизнью посредством револьвера.
– Нет, он был заколот кинжалом в спину, – сказал Маркхэм. – А в висок ему выстрелили, когда он был уже мертв.
Итальянец отреагировал еще одним гортанным восклицанием и тяжело привалился к дверной притолоке. Его лицо смертельно побелело. Хис внимательно следил за синьором Грасси; когда тот явил признаки близкого обморока, сержант по-кошачьи метнулся к нему, только что не облизнувшись. Когда между их лицами оставалось не более шести дюймов, Хис прошипел:
– Заколот кинжалом! В спину. Что скажете, синьор макаронник?
Так же внезапно, как побледнел, Грасси взял себя в руки, выпрямился и с достоинством расправил плечи. Презрительная улыбка тронула уголки полных, чувственных губ.
– Я, сэр, ничего не могу сказать по этому поводу, – со спокойной учтивостью отвечал Грасси. – Я ведь не имею отношения к полиции. Полагаю, вам известно куда больше, чем мне. – Тон, безупречно вежливый, выдавал сильнейшую обиду.
– Да, нам известно достаточно, – похвастался сержант. – А когда мы еще больше узнаем, вам не поздоровится.
Маркхэм шагнул к Хису, положил руку ему на плечо.
– Погодите, сержант, – примирительно сказал он. – Прежде чем подступать к мистеру Грасси, надо опросить кое-кого еще.
Хис фыркнул и с неохотой пошел к лестнице.
– Вам, джентльмены, придется подождать в гостиной, – обратился Маркхэм к Грасси и Риду. – Очень вас прошу, не открывайте дверей, пока мы вас не позовем.
Хеннесси жестом отправил Рида и Грасси в гостиную и задвинул за ними дверь-купе.
– Идемте, Хис, – позвал Маркхэм. – Нужно еще раз осмотреть спальню Коу, пока не прибыла команда из морга.
Осмотру спальни Коу было уделено минут пять, не больше. Как я уже упоминал, комната находилась в задней части дома, имела окна в восточной и южной стенах. Хис обошел все окна и поднял шторы. Затем приблизился к Маркхэму, стоявшему возле двери гардеробной.
– Странное дело, сэр. Все окна закрыты. Мало того, каждое еще и заперто. А комната на втором этаже, так что снаружи не забраться. Тогда зачем покойному понадобились эти меры предосторожности?
– Арчер Коу был человек со странностями, – пояснил Маркхэм. – Он боялся, как бы не похитили его бесценную коллекцию.
Ответ не удовлетворил сержанта Хиса.
– Да кому нужно это барахло? – проворчал он и шагнул к письменному столу.
Маркхэм, внимательно осмотрев гардеробную, занялся сундуком из тикового дерева, что помещался у восточной стены. Тут-то я и вспомнил, что Вэнс тоже проявлял интерес к этому сундуку во время разговора с доктором Доремусом о сломанном ребре Коу.
Хис стоял теперь посреди спальни, с отвращением озираясь по сторонам.
– Идиоту понятно, – изрек он, – что в эту китайскую кумирню попасть можно было только через дверь. В том-то вся и штука.
Штука, по выражению сержанта Хиса, заключалась в следующем: кроме главной двери, которую мы взломали, в комнате была еще одна – всего одна, ведшая в гардеробную. Отдельной ванной покои Арчера Коу не имели – дом строился в эпоху, когда апофеозом водопроводной роскоши считалась общая ванная на втором этаже. Позднее мы узнали, что мисс Лейк добилась монтирования отдельной ванны у себя в комнате, на третьем этаже. Арчер Коу делил ванную со своим братом Брисбеном, чья спальня находилась также на втором этаже, только в передней части дома. Сама же ванная располагалась между покоями братьев.
– Никаких следов оружия, поразившего Арчера Коу, – констатировал Маркхэм.
– Откуда здесь быть орудию убийства? – со знанием дела подхватил Хис. – Его вытащили из мертвого тела и, уж наверное, запрятали понадежнее.
– Пожалуй, – согласился Маркхэм. – В любом случае, сержант, сделайте одолжение, откройте окна. Здесь дышать нечем. И выключите электричество, не сочтите за труд.
– Нельзя этого делать! – возмутился сержант Хис и тут же поспешил сгладить резкость: – Кто-то ведь запер окна на шпингалеты и зажег свет. И я хочу знать кто. Вот приедет Дюбуа[9], снимет отпечатки пальцев…
Через несколько минут вернулся Вэнс. Лицо его было взволнованно, серые глаза горели негодованием.
– Просто чудо, что собака вообще осталась жива! После такого удара шансов у нее было немного. Бедняжку били тяжелым тупым предметом. Сейчас ею занимается доктор Блейми. К вечеру я получу более детальный отчет о ее состоянии.
Должен заметить, я редко видел Вэнса таким расстроенным.
– При чем здесь собака? Каким боком она относится к делу Коу? – спросил Маркхэм.
– Пока не знаю. – Вэнс почти обрушился в кресло, достал сигареты. – Но чутье подсказывает мне, что малютка скотти – наша отмычка. Собака не предусмотрена условиями этой кровавой задачи – и, тем не менее, собака наличествует. Она не из этого дома, а значит, может открыть нам нечто важное.
Маркхэм вдруг прищурился:
– И вдобавок она получила удар в то же самое место, что и Коу, – в голову, в левую часть лба!
Вэнс кивнул, впрочем, без энтузиазма.
– Это может быть простым совпадением, – произнес он, подумав. – Однако следует учитывать, что здесь собак никогда не жаловали и, соответственно, не держали. Более того, я припоминаю не одно саркастическое высказывание обоих братьев о собачьем племени. Как-то Брисбен устроил читку вслух пасквиля, который настрочил против собак Амброуз Бирс[10]. Видит Бог, это были едва ли не худшие полчаса в моей жизни!.. Итак, Маркхэм, можно с уверенностью сказать, что никто из домочадцев покойного не приводил в холл малютку скотти. В то же время, если собака попала сюда случайно, по ошибке, любой из домочадцев мог, не задумываясь, избить ее.
– Вы полагаете, собаку привел какой-нибудь визитер?
– Нет, едва ли. – Вэнс наморщил лоб. – Появление малютки скотти весьма подозрительно. Возможно, она попала в дом в результате печального инцидента – например, просчета, оказавшегося фатальным. Поэтому-то я так заинтригован. Следует принять во внимание и вот какой факт: человек, обнаруживший скотти, не захотел просто выпустить ее на улицу. Ибо испугался. Для собственной безопасности этот мерзавец попытался убить беззащитное животное; с этой же целью спрятал собаку за портьерами. Ах, лишь Провидение спасло скотти от лютой смерти!
– Ветеринар определил, в котором часу собака была ранена?
– К сожалению, нет. Он осмотрел опухоль над глазом, принял во внимание запекшуюся кровь и сказал, что собаку избили примерно двенадцать часов назад.
– Тогда же был умерщвлен и Коу!
– Правильно. Скотти либо стала свидетельницей рокового удара, либо появилась в доме вскоре после него.
– Крайне запутанная ситуация, – пробормотал Маркхэм.
– О да, – подхватил Вэнс. – Теперь на убийцу Коу брошена дополнительная тень позора. Нам же, милый Маркхэм, надо выяснить, кто хозяин собаки. Тогда мы получим представление и об обстоятельствах нашего дела.
Маркхэм выглядел озадаченным.
– Как, скажите ради всего святого, мы найдем хозяина потерявшейся собаки? – спросил он с тоской. – Знаете, сколько таких собак слоняется по Нью-Йорку? Если наша скотти принадлежит человеку, вошедшему вчера в этот дом, человек этот едва ли станет давать объявление о пропаже. Вряд ли он откликнется и на объявление о находке.
– Вы правы, – кивнул Вэнс. – Но не отчаивайтесь, Маркхэм, все не настолько сложно. Наша скотти – не просто живая игрушка. О нет. По всем признакам, недавно она произвела фурор на собачьей выставке, заставила поволноваться признанных призеров. Пока ветеринар ее осматривал, я тоже сделал кое-какие наблюдения. У нашей скотти короткая спина, превосходная грудная клетка, идеальный хвост. Она мала ростом, имеет хорошую подвижность коленных суставов и крепкие задние лапы. Ее телосложение близко к совершенству. В чем, в чем, а в скотчтерьерах я разбираюсь. Полагаю, в этой малютке течет кровь лористонов и орнсеев. Ее живучесть и выносливость, в сочетании с отвагой в чуть более светлых, чем требуется по канону, глазах, свидетельствуют о вмешательстве шотландских терьеров – уроженцев Лористона, деревушки в Центральной Шотландии. Впрочем, по моему личному мнению, это вмешательство минимально. С другой стороны, у нашей малышки отличные стати – продолговатая голова, выразительная морда, маленькие уши, чуть скошенный затылок. Следовательно, кто-то из ее предков родом с Внутренних Гебридов.
– Все это весьма познавательно, – Маркхэм с трудом подавил зевок, – но разве такие детали волнуют кого-нибудь, кроме профессиональных заводчиков? Не понимаю, нам-то какой от них толк?
– Толк будет, дорогой Маркхэм, даже не сомневайтесь, – улыбнулся Вэнс. – Эти детали поведут нас вперед. Дело в том, что в нашей стране каждый истинный ценитель отлично подкован относительно тонкостей выведения той или иной породы собак. А наша малышка скотти, несомненно, является продуктом кропотливой селекционной работы. Существуют, милый Маркхэм, такие вещи, как собачьи родословные, племенные книги, справочники производителей, профессиональные хэндлеры[11] и лицензированные эксперты-кинологи. Совсем нетрудно будет выяснить, кому принадлежит собака голубых кровей, если в ее экстерьере четко прослеживаются следы столь впечатляющих аборигенных пород. Более того: собака в отличной форме. Велики шансы, что совсем недавно она участвовала в выставке. А раз так, значит, скоро у нас будет еще целый набор важных фактов.
Хис не скрывал ни скуки, ни скептицизма, однако все же спросил:
– Вы хотите сказать, мистер Вэнс, что можете найти владельца любой породистой собаки, какая только вам попадется?
– О нет, сержант! – поспешил разуверить Вэнс. – Я лишь имел в виду следующее: если собака значится в племенной книге и если без особого труда определяется основатель рода, то шансы найти владельца собаки весьма велики. Разумеется, необходимо запастись терпением.
– Только-то! – скривился Хис. – Ладно, допустим, вычислили вы хозяина псины. А дальше что? Он возьмет да и скажет: «Спасибо, сэр. Маленькая мерзавка сбежала от меня еще в прошлый четверг. Я ее обыскался».
Вэнс изобразил улыбку:
– Очень возможный сценарий, сержант, очень возможный. Но видите ли, какое дело: воспитанные, вышколенные собаки не сбегают от хозяев, не увязываются за чужаками и не проникают в незнакомые дома. Я вам больше скажу: собак таких великолепных статей, как у нашей скотти, не выпускают одних на улицу. – Вэнс откинулся в кресле, прикрыл глаза. – Тот факт, что прекрасная, ухоженная собака оказалась в чужом доме, поистине отдает мистикой. Если мне удастся разгадать эту загадку, я получу обширное представление об убийце.
Хис взглянул на Вэнса проницательно и подозрительно.
– Может, убийца – сам заядлый собачник, – процедил он сквозь зубы. (У меня сложилось впечатление, что Хис имел в виду Рида.)
– Как раз наоборот, сержант, – возразил Вэнс, насмешливо взглянув на Хиса. – Пока мы не располагаем дополнительными данными, нам следует держаться версии, что человек, умертвивший Арчера Коу, избил и малютку скотти. Возможно, из опасения, что она залает, тем самым…
Вэнс не докончил фразы – из холла послышались звуки шагов и голосов. Секундой позже с шумом вошли трое в штатском и двое в форме – вероятно, из ближайшего отделения полиции. При виде окружного прокурора вошедшие растерялись.
– Это дело веду я, – объявил Маркхэм. – Оно передано мне из Главного полицейского управления. Впрочем, нам понадобится два человека, чтобы охранять дом.
– Конечно, сэр! – Грузный седой мужчина в штатском взял под воображаемый козырек и обернулся к полицейским в форме: – Вы, Хэнлон, и вы, Риордан, останетесь здесь, в распоряжении мистера Маркхэма. Если что-нибудь понадобится, шеф, – вновь обратился он к окружному прокурору, – дайте мне знать. Я – лейтенант Смит.
– Благодарю вас, лейтенант.