Незнакомка в расцвете лет. Фрёлик заметил полные губы и неброский макияж. Элегантная сумка на ремне хлопала ее по бедру, когда она, тяжело дыша, направилась к нему, нагруженная покупками. Тяжело опустившись в кресло, она заметила гостя, поспешившего встать. Она тоже встала и сделала шаг навстречу, на ходу стаскивая черные кожаные перчатки. Кисти у нее оказались тонкие, изящные, сухие и приятные на ощупь. Когда Франк пожал ей руку, звякнули тонкие браслеты на запястье.
– Доброе утро, – улыбнулась незнакомка. – Я Соня Хагер.
С ней в помещение как будто проник свежий воздух. Когда Фрёлик представился, она пытливо заглянула ему в глаза.
– Значит, это с вами я говорила по телефону! – воскликнула она и, чуть понизив голос, продолжала: – Мы все ужасно подавлены… Одно дело – видеть, как человек умирает, и совсем другое – узнать, что ее убили, да еще так ужасно. – Она подошла к лифту, сняла шубку, повесила ее на крючок. Под шубкой на ней оказались юбка-брюки и цветастый жилет поверх свободной блузки. Темные густые волосы свободно спадали на плечи. Ухоженная, видно, богатая дамочка! Такие ездят в дорогих машинах и почти наверняка коллекционируют фарфор Копенгагенского королевского завода.
– По-моему, некоторых мужчин нужно кастрировать, – продолжала Соня Хагер, поправляя блузку.
Франк заметил у нее на шее две цепочки. Короткую золотую и вторую, подлиннее. Кулона не было видно; видимо, он скрывался в ложбинке между грудями, которые свободно колыхались под одеждой.
– Пока не установлено, подвергалась ли она сексуальным домогательствам.
– Но это же совершенно очевидно! – Соня Хагер достала из ящика пачку печенья, помахала ею в воздухе. – Кофе хотите?
– Да, пожалуйста.
Она набрала внутренний номер, негромко поговорила.
– Так будет лучше, – пояснила она, положив трубку. – Не хочу, чтобы меня допрашивали в столовой.
– Это не допрос.
– Называйте как хотите.
Она села на диван по другую сторону стола.
– Ради Рейдун вы должны как можно скорее схватить того, кто ее убил.
Франк, словно извиняясь, помахал перед ней блокнотом.
– Вы хорошо ее знали?
– Нет, почти совсем не знала. У нас она проработала недолго… Но она была очень… – Соня задумалась. Какое-то время рассеянно смотрела вдаль. – Очень позитивной, – задумчиво заключила она. – Мы с ней неплохо ладили, – продолжала она. – Умная девушка, которая умеет себя вести, производит благоприятное впечатление… Но близкими подругами мы не были.
Франк кивнул. Да, наверное, между малогабаритной квартиркой в Грюнерлёкке и дворцом, где наверняка обитала его новая знакомая, пролегает настоящая пропасть.
– Она определенно была хорошим агентом по продажам, – продолжала Соня Хагер.
Разговор прервало появление пожилой женщины, которая несла на подносе две чашки кофе. Поднос она поставила на тумбу у двери. Соня встала, чтобы взять поднос. Перед тем как выпрямиться, мотнула головой, поправляя волосы. Села, закинула ногу на ногу, надорвала упаковку сливок, вопросительно посмотрела на Фрёлика.
От сливок Франк вежливо отказался, сказав, что любит черный кофе. Он осторожно отпил маленький глоток и спросил:
– В каком смысле – «хороший агент по продажам»?
– В каком смысле люди умеют хорошо что-то продавать? – улыбнулась его собеседница.
Франк понял, что разговор будет не из легких.
– Ну… – Он не спешил с ответом.
– Хороший агент по продажам должен быть ловким и изворотливым, – продолжала Соня с прежней улыбкой. – Общаясь с такими людьми, трудно сказать, о чем они думают на самом деле…
Неужели она на что-то намекает? Фрёлик всматривался в ее лицо. Странно… Улыбается благожелательно, но как-то заученно, а глаза… Глаза мечут молнии.
– Рейдун Росендаль обладала такими качествами?
– Рейдун была умна, привлекательна и… молода.
– У нее были враги здесь, на работе? – хладнокровно спросил Фрёлик.
– Ну что вы!
– А люди, к которым она относилась особенно тепло?
– Нет, – ответила Соня, отпив кофе.
– Брегор утверждает, что одно время они с ней встречались, – заметил Франк, полистав блокнот.