Среда, 23 апреля 1902 года, 17:00
Франческа улыбнулась, остановив кэб у дома Гвен О’Нил. На улице стоял черный «родстер» Брэга, выделявшийся на фоне движущихся мимо повозок и телег. Рик стоял рядом, прислонившись к капоту, засунув руки в карманы коричневого шерстяного пиджака, и казался задумчивым.
Водитель повернулся и приоткрыл небольшое окошко:
– Двадцать центов, мисс.
Франческа протянула ему двадцать пять и потянулась к ручке дверцы, но ее уже открывал Брэг.
– Я опоздала? – спросила Франческа, не в силах сдержать рвущееся наружу счастье.
Они опять работают вместе. Они с Брэгом отличная команда – их послужной список лучшее тому доказательство – и смогут распутать и это дело в самые короткие сроки.
Рик улыбнулся в ответ:
– Я только приехал. – Пока он помогал ей выйти, Франческа успела разглядеть, что темное облако, окутывавшее его лицо утром, исчезло. Она испытала облегчение, скорее всего, это было связано с Ли Анной, которая должна сегодня вернуться домой.
Они вошли в здание, и Брэг повернулся к ней:
– Ты выглядишь очень довольной. Что удалось узнать? Уверен, есть что-то новенькое.
– Мне кажется, мой брат испытывает весьма сильное чувство к Мэгги Кеннеди. – Слова сами собой слетели с языка.
Брэг остановился и посмотрел внимательнее.
– Я не занималась сводничеством, – уверенно заявила Франческа и вздохнула. – Я знаю, богатые наследники не женятся на швеях, но уверена, она ему небезразлична.
– Постарайся не вмешиваться в их отношения, – угрюмо сказал Рик и жестом указал на лестницу.
– Это все, что ты мне скажешь? Ты же видел их вместе. Каково твое мнение?
– Он не совсем наследник. – Брэг остановился на площадке второго этажа.
Франческа поджала губы, и взгляды их встретились. Значит, все дело в этом. Надо на время забыть о Мэгги и брате.
– Может, мне лучше рассказать тебе все, что я узнала, прежде чем мы войдем?
Он кивнул:
– Пожалуйста.
Она быстро пересказала ему беседу с Фрэнсис, не забыв упомянуть о сне, в котором Резальщик, а может, и не он, назвал девушку развратницей. Брэг прислонился спиной к стене.
– Я склонен полагать, что это был всего лишь сон, она не кажется мне ветреной девицей, – добавила Франческа.
– Думаешь, он знал ее раньше и намеренно избрал своей жертвой? Это может быть месть всем молодым красивым девушкам, Франческа, из-за неудачного опыта с одной из них. Он мог лишь мельком встречаться с жертвой, а они вообще его не знают.
– Об этом я тоже думала. Нам будет проще, если преступник был знаком с жертвами и выбирал их намеренно. Если он нападал на случайно попавшихся женщин, мы его никогда не найдем.
– Я дополнительно подключил патрульных следить за этим районом и приказал увеличить площадь с двух кварталов, где были совершены нападения, до шести.
– Хорошая мысль, но это не отменяет необходимости стучаться во все двери. Кто-то мог увидеть подозрительного человека, присматривающегося к дому в прошлый понедельник.
– Надеюсь, – сказал Рик. – Ребятам придется побегать.
«Это была моя реплика», – подумала Франческа и улыбнулась.
– Что будем делать с пропавшим мужем Фрэнсис О’Лири? – спросила она вслух.
– Искать, – улыбнулся ей Брэг.
– Я так надеялась именно на такой ответ! – радостно воскликнула она. – Конечно, для этого потребуется побегать еще больше, и мы можем никогда его не найти. Мужчина мог и умереть.
– Если ты внимательно проследишь за ходом расследования, заметишь, что Ньюман уже начал поиски Томаса О’Лири. Он побеседовал с его друзьями, коллегами и работодателями. Никто из них не представляет, почему он так внезапно исчез из жизни жены. Не удивлюсь, если он уже мертв, – или тому, что мы никогда не узнаем, куда он уехал и где сейчас находится.
Франческа полностью разделяла мнение Брэга.
– Рик, зачем человеку, бросившему жену, возвращаться, чтобы ранить ее и еще одну женщину, а потом убить Маргарет Купер? Я бы с удовольствием допросила О’Лири, но в моем списке подозреваемых он далеко не самый первый.
Брэг посмотрел на нее с интересом:
– А уже существует список подозреваемых?
Франческа округлила глаза:
– Пока в нем все места вакантны.
Брэг расхохотался:
– Мне действительно очень приятно опять с тобой работать, Франческа.
– Мне тоже. – Она усмехнулась. – Похоже, Джоэл добыл кое-что ценное. Ли Анна вернулась домой? Девочки, должно быть, счастливы.
Улыбка сползла с его лица.
– Она как раз сейчас переступает порог. – На лице появилась гримаса недовольства, выражающая его отношение к происходящему. Брэг постучал в дверь Гвен О’Нил.
Франческа была потрясена. Что это значит? Почему Брэг не сопровождает жену? Почему не выглядит счастливым?
– Возможно, тебе лучше тоже поехать домой. Я могу и одна поговорить с Бридж. Рик, правда, я тебе потом все расскажу.
Не обращая внимания на ее слова, он постучал еще раз.
– Она знает мое расписание, – сказал он.
Франческа была уверена, что в его голосе появилось напряжение.
Она положила руку Рику на плечо.
– Все хорошо? – осторожно спросила она, сожалея, что коснулась болезненной для него темы.
Брэг мельком взглянул на нее:
– Да.
Франческа не знала, что и думать. Было ясно лишь одно: Брэг не хочет обсуждать с ней свою жену. Разумеется, она должна уважать его право на личную жизнь, но все же что произошло? Даже полному глупцу ясно, что ничего хорошего не происходит. Внезапно Франческа поняла, что им никто не открыл дверь.
– Похоже, никого нет дома. Будем ждать? – сухо спросил Брэг.
Переключившись с проблем Брэга на более насущные дела, она подошла к двери и тихонько постучала:
– Миссис О’Нил? Бридж? Это Франческа Кэхил.
– Ты похожа на терьера с костью, – улыбнулся Брэг. – Никого нет дома, Франческа.
Она постучала еще раз. Дверь резко отворилась, и на пороге появилась бледная и трясущаяся Бридж. В глазах был ужас и страх.
– Мамы еще нет дома, – прошептала она.
– Мы тебя напугали? – Франческа обняла девочку и погладила по рыжеволосой голове. – Прости нас.
Бридж едва сдерживала слезы.
– Я думала, это Резальщик.
– Ты молодец, что проявляешь осторожность, – сказал Брэг, и они вошли.
– Резальщик не будет стучать, – добавила Франческа, подводя девочку к столу, но затем подумала, что они могут и ошибаться, ведь никому не известно, как преступник проник в квартиры трех жертв. Возможно, к Маргарет Купер он и постучал.
Франческа перевела взгляд на Брэга, казалось, он читает ее мысли.
– Ты была сегодня в школе? – поинтересовалась Франческа.
Бридж кивнула:
– Кашель уже прошел.
– Замечательно, Бридж, можем мы задать тебе несколько вопросов?
Рыжеволосая девочка уставилась на нее с удивлением:
– Каких вопросов?
– Ты знаешь, что мистер Брэг служит комиссаром полиции?
Бридж кивнула и отвела взгляд.
– Мы ищем человека, который убил Маргарет Купер, – продолжила Франческа.
– Я знаю, – сказала Бридж, и глаза ее наполнились слезами. – Зачем мы только сюда приехали! Ненавижу Америку!
Франческа обменялась взглядами с Риком и подсела ближе к девочке, взяв ее ладонь в свои руки.
– Я понимаю, как тебе тяжело было оставить родной дом, но поверь, пройдет время, и ты обретешь дом здесь.
– Здесь никогда не будет как дома. Ненавижу! Я хочу в Ирландию, но мы никогда не сможем уехать, я знаю. – В глазах Бридж вспыхнула ненависть.
Причина, по которой мать и дочь не могли вернуться в Ирландию, к делу не относилась, но Франческа была по природе своей любопытна, а опыт раскрытия преступлений убедил ее в том, что ко всем деталям надо относиться чрезвычайно внимательно. Прежде чем она успела сформулировать вопрос, в разговор вмешался Брэг:
– Почему вы не можете вернуться в Ирландию, Бридж?
Девочка посмотрела на него и произнесла:
– Потому что папа нас ненавидит.
Франческа от удивления вскинула брови. В голове тихо звякнул колокольчик.
– Я уверена, что папа не может вас ненавидеть.
Бридж скрестила руки на груди и многозначительно поджала губы.
– Почему папа вас ненавидит, Бридж? – задал вопрос Брэг.
Она пожала плечиком, давая понять, что ответа не последует.
– А где твой папа? – спросила Франческа.
– В тюрьме, – спокойно ответила девочка.
Франческа прикусила язык и посмотрела на Брэга.
– Он в тюрьме в Ирландии? Или здесь? – продолжал Брэг.
– Он в Лимерике.
Франческа была разочарована, а ей уж показалось, что они ухватились за ниточку.
Бридж расплакалась:
– Он и сейчас должен быть там, но сегодня я видела его после школы!
Франческа от волнения встала.
– Дорогая, – произнесла она, погладив девочку по плечу, – ты уверена, что твой папа здесь, в городе?
– Клянусь, я его видела! Но если мама узнает, она будет еще сильнее трястись от страха, чем сейчас!
Франческа присела рядом с Бридж:
– Почему ты считаешь, что папа тебя ненавидит? Почему он был в тюрьме? И наконец, почему твоя мама боится, что твой папа может приехать в город?
Бридж помолчала, закусив губу, потом прошептала:
– Мама говорит, что я должна об этом молчать.
– Тебя спрашивает полицейский, – заметила Франческа. – Ты не имеешь права скрывать информацию от полиции. Это нарушение закона.
– Меня тоже могут отправить в тюрьму?
– Нет, никто не отправит тебя в тюрьму. Но ты ведь понимаешь, что должна подчиняться законам?
Бриджид неуверенно кивнула, затем выпалила на одном дыхании:
– Папа хотел убить лорда Рандолфа! Франческа встала. Не стоило об этом спрашивать.
– А кто такой лорд Рандолф? – вмешался Брэг.
Бридж закрыла лицо ладошками:
– Мужчина, которого любила мама.
Эван Кэхил несся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и чувствовал, что сердце вот-вот выскочит. Из головы не шел недавний разговор с сестрой. Его реакция не была связана с романтическими чувствами. Эван был уверен, ему очень нравилась Мэгги и ее дети, но причиной его нервозности были страх и желание действовать. Ничего более.
Эван давно не навещал Мэгги и скучал по ней и детям.
Он остановился перед дверью, недавно покрашенной в веселый голубой цвет. Поправляя растрепанные волосы, вдруг подумал, красила ли ее сама Мэгги? Может, все же Джоэл? Если это дело рук Мэгги, ей пришлось здорово повозиться. Когда он был здесь последний раз, дверь была покрыта коричневой краской, облупившейся во многих местах.
Эван поправил галстук и постучал. Когда из комнаты донесся голос Мэгги, сердце его подпрыгнуло от радости. Он непроизвольно улыбнулся.
– Пэдди, остановись. Ты же знаешь, мы никогда не открываем дверь, пока не спросим, кто пришел! – выкрикнула Мэгги.
Пэдди было пять, и он рос озорным непоседой. Малыш походил на мать, только его рыжие волосы были еще ярче.
– Это Джоэл, – возразил мальчик.
– Возможно, – согласилась мать. – Кто там? – добавила она громче.
– Эван Кэхил. – Губы сильнее растянулись в улыбке, представляя, как она поднимает большие голубые глаза, поглаживая по голове вцепившегося в юбку Пэдди.
Эван так явно ощущал ее удивление, что не заметил некоторое колебание. Через мгновение дверь открылась, перед ним стояла Мэгги в темно-серой юбке и простой белой блузе, волосы туго стянуты в пучок, в глазах бескрайнее удивление. Мэгги застыла, боясь шевельнуться.
– Привет, – сказал Эван. Даже раздосадованный новостями о Резальщике, он не забыл прихватить коробку с печеньем и пирожными, но и только. Знал, что Мэгги не примет от него мешок продуктов. Губы ее дрогнули.
– Здравствуйте, мистер Кэхил. Я… простите, мы не ждали гостей. В квартире беспорядок. – В этот момент Пэдди издал радостный возглас и бросился к Эвану, обняв его за колени.
– Миссис Кеннеди, пожалуйста, оставим церемонии. Я был тут неподалеку и решил занести детям сладкое. – Эван сделал шаг, отмечая краем глаза, что в комнате идеальный порядок, впрочем, как и всегда. Невозможно представить, как ей удавалось содержать дом и четверых детей в такой идеальной чистоте. Его восхищение этой женщиной не знало границ. – Пэдди, малыш, если ты меня отпустишь, я смогу войти. – Он весело подмигнул Мэгги.
Однако она не улыбнулась, а лишь нервно прошептала:
– Прошу, входите.
В комнате на него налетел Мэтью. Эван положил коробку на стол, накрытый голубой скатертью и посадил семилетнего сорванца себе на плечи.
– Как дела, приятель? – спросил Эван с усмешкой.
– Отлично, – выкрикнул Мэтью. – Получил «отлично» по арифметике!
– Молодец, – похвалил Эван, и в голосе его слышалась неподдельная гордость за мальчика. – А какие отметки по чтению и письму?
– «Хорошо», – ответил тот, заморгав карими глазами. Как и у Джоэла, у него были темные волосы и такие же глаза.
– Отлично, – сказал Эван, прижимая его к себе. В этот момент Мэгги подошла ближе, и тело его напряглось. Он медленно опустил Мэтью и повернулся, не понимая, как реагировать на Мэгги и свое неожиданное волнение. Эвану показалось, что воздуха в комнате стало меньше.
– Поставлю чай. Лиззи недавно заснула, а Джоэла нет дома. – Она неотрывно смотрела на него широко распахнутыми глазами.
В этой женщине было столько очарования – почему он не может это признать? Нет, это ничего не значит, у него близкие отношения с Бартоллой, возможно, он даже женится на ней. Именно такие, как Бартолла, его всегда привлекали – роскошные и чуть распутные. Но Мэгги была очаровательна, и он, как ценитель красивых женщин, не мог этого не заметить. Все же в ней было еще нечто необъяснимое, до чего нельзя было дотянуться. Мэгги Кеннеди поистине была в этом мире лучом кристально чистого света.
Но они были людьми из разных вселенных, и оба это понимали. Пропасть между классами развела их дальше, чем мог отдалить друг от друга Атлантический океан. Даже если допустить, что Франческа права – а это, безусловно, не так, – любое чувство с его стороны, за исключением, пожалуй, любования, дружеского участия и уважения, было абсолютно неуместно.
– Спасибо, – тихо произнес Эван, чувствуя нервную дрожь.
– Джоэл и ваша сестра занимаются новым делом, – сказала Мэгги, наполняя чайник водой и пристраивая на огонь.
Эван смотрел на ее худую прямую спину. Большинство женщин после рождения четырех детей давно бы располнели, но Мэгги по-прежнему оставалась стройной. Он не впервые поймал себя на мысли, что ей не мешало бы даже немного поправиться. Но Эван знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что все лучшее, в том числе и еду, Мэгги отдает детям. Эван заметил кастрюлю на плите – как странно, вода убежала.
Мэгги встрепенулась – на какое-то мгновение они оказались совсем рядом, их разделяли лишь несколько дюймов – и бросилась к плите. А он так и замер, околдованный ароматом ее тела, таким чувственным и сладким. Найдя в себе силы, Эван наконец отошел в сторону.
– Простите, – пробормотал он, уставившись на кастрюлю. Мэгги, должно быть, готовила суп. Эван заметил куски картошки, лук и какие-то кости. Мяса он не увидел.
Мэгги вернулась к столу и положила руки на спинку стула.
– Вы ужинали? – спросила она, переводя дыхание. – Я хотела сказать, у нас нет ничего особенного, но мы будем рады, если вы с нами поужинаете.
Эван чувствовал, что его присутствие нервирует ее, и ощущал неловкость из-за того, что она хлопочет. Может, она догадывалась, что его любование ею могло бы стать чем-то большим при других обстоятельствах. Эван внезапно пожалел, что их нет, этих других обстоятельств.
Он молчал, пораженный этим открытием.
– Мистер Кэхил?
Он поднял голову и улыбнулся:
– Я хотел бы пригласить вас с детьми на ужин.
Глаза Мэгги стали огромными.
Эвану очень понравилась эта идея. Он устроит им настоящий пир.
– Вы приглашаете нас на ужин? Вы имеете в виду, в ресторан?
– Да, я это имею в виду. Дождемся Джоэла, – решил он.
– Я не могу принять ваше приглашение.
Эван широко улыбнулся:
– Миссис Кеннеди, прошу вас. Я голоден и совсем не хочу суп. Я бы съел кусок хорошего ростбифа. – Он ободряюще ей улыбнулся и сам почувствовал, как у нее потекли слюнки.
– И вы приехали к нам, чтобы пригласить всех на ужин?
Он немного помолчал.
– Франческа рассказала мне, что произошло с вашей соседкой. – Он покосился на детей. – Я бы хотел обсудить произошедшее без свидетелей.
Мэгги помолчала, оглядев сыновей, игравших с солдатиками, все как один одетыми в серую форму Конфедерации.
– Все это так тревожно, – прошептала она.
Эван подошел к ней и взял за руку:
– Она была вашей соседкой? Это ужасно. Я настаиваю, чтобы вы приняли предложение моей сестры.
Ее лицо стало упрямым.
– Я знаю, Франческа желает нам добра, как и вы, но такая щедрость совершенно излишняя. Мы не нуждаемся в благотворительности. – В голосе появились гневные нотки.
Эван и сам разозлился настолько, что позволил себе повысить голос:
– Это не благотворительность. Речь идет о безопасности вашей и ваших детей.
– Я уже думала об этом. В понедельник я побуду у дальнего родственника, моего деверя.
Эван был удивлен. Ему было бы спокойнее, если бы они провели день в особняке Кэхилов, но все же это лучше полного бездействия.
– Где он живет?
– В верхней части города, рядом с Ист-Ривер, на Двадцатой улице. Он не возражает. После смерти мужа у нас, кроме него, никого не осталось в этом городе. Он хороший человек и очень любит детей, – добавила после секундной паузы Мэгги.
– Есть места и безопаснее, – настаивал Эван, имея в виду пересечение Пятой авеню и Шестьдесят первой улицы, где располагался особняк Кэхилов, его родной дом, куда ему сейчас путь был закрыт.
– Я слышала, что все жертвы жили в районе Десятой и Двенадцатой улиц. Мой деверь живет далеко оттуда, – упрямо твердила Мэгги.
Эван вздохнул:
– Я не имею права выкручивать вам руки.
– Да, не имеете. – Лицо ее подобрело. – Но поймите меня правильно. Я очень ценю ваше участие. Правда.
– Я отстану, но только в том случае, если вы согласитесь со мной поужинать. – Он понял, что тон его стал слишком фривольным, и поспешил взять себя в руки. – С детьми, – добавил Эван уже более сдержанно.
– Я… я не знаю, что сказать. – Мэгги выглядела беспомощной.
Он всю сознательную жизнь ухаживал за женщинами и умел их уговаривать. В порыве он взял ее за руку:
– Это всего лишь ужин, миссис Кеннеди. Вам с детьми понравится. – Далее, следуя всем давно заученным правилам, он широко улыбнулся и ласково посмотрел ей в глаза.
Щеки Мэгги залились румянцем, и она отвела взгляд:
– Пока мы ждем Джоэла, я приведу в порядок детей.
Он выиграл. Эван усмехнулся про себя и только в этот момент обратил внимание, что до сих пор держит ее руку и уже почти поднес ее к губам.
– Попробую найти Джоэла, – сказал он, улыбаясь.
Мэгги кивнула, поспешно отошла в сторону и позвала сыновей.
– Можно подвезти тебя? – спросил Брэг, когда они подошли к его автомобилю. Был уже поздний вечер. На небе рассыпались огоньки звезд и появилась луна, вернее, часть ее, что осталась от вчерашнего дня.
– Я хотела заехать к Саре. – Ее подруга, художница Сара Чаннинг, прислала сегодня утром записку с просьбой заехать при первой возможности.
– Тогда я отвезу тебя к ней, – сказал Брэг с улыбкой. Он обошел вокруг машины и открыл ей дверцу.
Франческа устроилась на пассажирском сиденье и взяла запасную пару очков. Рик закрыл дверцу, завел мотор и сел рядом с ней.
Беседа с Бридж не дала никакой полезной информации по делу. Девочка ничего не видела и не слышала в злополучный понедельник. В определенной степени было хорошо, что Бридж ничего не знает о преступнике, так как это могло бы заставить опасаться за ее жизнь. Когда они уже почти закончили, домой вернулась Гвен.
Брэг свернул на Десятую улицу, и Франческа решила начать разговор:
– Я так сочувствую Гвен О’Нил.
– Почему? Из-за ее любви к мужчине, на которого она не должна была поднимать глаз?
Они говорили и с Гвен.
– Лорд Рандолф был ее хозяином! В их отношениях он виноват не меньше ее. Теперь я понимаю, почему у нее нет рекомендаций. – Из разговора с Гвен Франческа поняла, что она влюбилась в ирландского аристократа так сильно, что до сих пор не избавилась от этого чувства. Вне всякого сомнения, он был обычным ловеласом. Наверняка между ними была любовная связь. Неудивительно, что муж Гвен, Дэвид Ханрахан, пытался его убить. Покинув Ирландию, Гвен вернула свою девичью фамилию.
А что же с мужем? Он все еще в заключении в Лимерике или, может быть, в городе? Если муж Гвен в Нью-Йорке, он становится одним из подозреваемых.
– Почему тебя так беспокоят ее рекомендации?
– Хочу найти ей место получше, например горничной, – ответила Франческа.
Брэг улыбнулся:
– Будешь лично устраивать судьбу каждой жертвы преступления, которыми мы занимаемся?
Франческа повернулась к нему, и улыбка сошла с его лица.
– Ты предполагаешь, у нас будут новые дела, Рик?
Он покосился на нее:
– Сомневаюсь, что ты откажешься от новообретенной профессии. А я, пока служу комиссаром полиции, никогда не откажу тебе в помощи.
Франческа была тронута. Но что он задумал?
– Ты говоришь так, словно не уверен в будущем.
– Не уверен. Ты же знаешь, как моя работа связана с политикой. Я могу лишиться должности раньше, чем захочу уйти и бросить все начатые преобразования в департаменте.
Франческа мгновенно забыла об их расследовании. Пресса много писала об открытии новых пабов и появлении так называемых воскресных гостиниц. Жаркие дебаты велись и по поводу введения строгих ограничений продажи алкоголя в Шаббат. Масла в огонь подливали духовенство и сторонники реформаторского движения. После назначения Брэга несколько заведений были закрыты за нарушение этих законов, а остальные предупреждены, что полиция будет относиться к нарушениям строже прежнего.
– Это правда? Полиция теперь лояльно относится к открытию новых злачных мест?
Рик вздохнул:
– Мы вынуждены требовать исполнения закона выборочно, Франческа, применяем меры только к злостным нарушителям. Лоу просил меня ослабить хватку.
– Почему?
– Мэра беспокоят выборы, что, собственно, вполне естественно. Каждое новое закрытое злачное место стоит ему голосов избирателей. Догадайся, что важнее? Реформирование коррумпированной полиции или переизбрание великого мэра-реформатора?
– Но он настаивал, чтобы ты соблюдал закон! – Франческа была шокирована тем, какая дилемма встала перед Брэгом.
– Да, настаивал. Но со стороны рабочих столько протестов против закрытия пабов, что он просил меня относиться к исполнению закона с осторожностью и вниманием. – Брэг грустно усмехнулся. – Я разрываюсь, Франческа. Если я буду делать свою работу так, как должен, Лоу проиграет следующие выборы. Сейчас это уже очевидно.
– И ты решил пойти за Лоу, вместо того чтобы подумать о людях, которые верят в тебя и реформы? – Франческа была разочарована. Если и был на свете человек, свято веривший в силу закона, так это Брэг.
– Я занимаюсь коррупцией в департаменте. У меня много важных дел в разработке. Когда они завершатся, несколько офицеров будут освобождены от должности.
Она заморгала. Нет, она не зря всегда восторгалась и преклонялась перед этим человеком.
– Я горжусь тобой, – сказала Франческа и положила руку на плечо Рика.
Он слегка улыбнулся.
Когда они свернули на Четвертую авеню, движение стало затрудненным, велись дорожные работы по прокладке железной дороги к вокзалу Гранд-централ. Перед ними медленно двигалась легкая коляска, а два экипажа зажали их с обеих сторон. Франческа огляделась и поняла, что Брэг живет совсем недалеко от места, где они попали в пробку, его ждет дома жена, а он даже не смог ее встретить.
– Послушай, Рик, не стоит везти меня через весь город. Ты должен быть сейчас дома с Ли Анной.
Желваки заходили на скулах Брэгга, он даже не сразу ответил ей.
– В такое время ты не найдешь кэб. Мне приятно отвезти тебя к Чаннингам, надеюсь, они отправят тебя домой в одном из своих экипажей.
Его ответ ее не удовлетворил.
– Я очень хорошо тебя знаю, Рик. Почему ты не забрал Ли Анну из больницы? Мне начинает казаться, ты не очень стремишься домой. – Она не сводила глаз с безупречного профиля, строгого, словно высеченного из камня.
Он повернулся и мельком взглянул на нее:
– Ты права.
Франческа опешила:
– Я права?
Брэг вздохнул и ответил:
– Мне не очень хочется ехать домой.
– Что?
Он усмехнулся:
– Ли Анна решила сегодня не возвращаться из больницы.
Франческа несколько раз моргнула, собираясь с мыслями.
– Она не хочет скорее оказаться дома? – Но ведь все мечтают скорее вырваться из больницы!
– Я ее не виню. – В глазах его появилась злость.
– Что это значит? И почему она решила остаться?
Коляска перед ними тронулась с места. Брэг переключил передачу, и автомобиль двинулся вперед.
– Она не хочет возвращаться домой из-за меня.
– Что? – Какая-то чепуха.
На его лице появились страдание и боль.
– Прекрати притворяться, Франческа. Мы оба знаем, что я сам во всем виноват.
– О чем ты говоришь?
– Об аварии.
– Аварии? Ты имеешь в виду инцидент с Ли Анной?
– Разумеется, что же еще?
Франческа молчала и не сводила с него глаз.
– Если бы не я, с ней бы ничего не произошло, она не осталась бы на всю жизнь калекой. – Пальцы сильнее сжали руль.
Франческа даже подпрыгнула на сиденье:
– Бог мой! Ты никакого отношения к этому не имеешь. Это был просто несчастный случай. Ты говоришь так, словно ты управлял той коляской и из-за тебя она ее сбила!
– Ей мог управлять и я, – упрямо твердил Брэг.
– Зачем ты так? Почему винишь во всем себя? – Франческа была в ужасе. Что с ним происходит?
– Потому что я хотел, чтобы она уехала, уехала из дома, от меня! – Он остановил машину так неожиданно и резко, что Франческа едва не ударилась о приборную панель. – Свидетели видели каждую деталь. Она стояла у магазина и плакала. Она была в таком состоянии, что просто не замечала ничего вокруг и не смогла увидеть несущийся экипаж. И мы оба знаем, почему она плакала. – Голос его дрожал.
Сзади раздавались гудки клаксонов, но Франческа ничего не слышала.
– Даже если она плакала, ты не можешь знать причину наверняка. Это же абсурдно – считать себя виновным в той аварии лишь потому, что она плакала из-за тебя.
– Я хотел, чтобы ее не стало, – внезапно произнес Брэг. – Я хотел этого, Франческа, и мое желание почти исполнилось.
Сзади опять посигналили.
Франческа обхватила его лицо руками и повернула к себе:
– Твои желания не имеют никакого значения. Дело не в том, что ты был зол на нее. Каждый человек имеет право на чувства. Но они не возлагают на тебя ответственность за несчастный случай. Нет! Ты просто обязан перестать винить во всем себя.
– Не могу, – прошептал Брэг. – А знаешь, что еще хуже?
Она покачала головой, понимая, что в следующую минуту из глаз польются слезы.
– Еще хуже то, что я слишком поздно понял, что до сих пор люблю ее.