Насвистывая, Таг Эндерби ехал по тропинке. Иногда, переставая свистеть, он принимался петь. Несмотря на пустые карманы, на сердце у него было легко. Вместо лошади под ним брела ободранная карикатура, но он все равно уверенно сидел в седле. Больше того, за целый день во рту у Тага не было и макового зернышка, а он не унывал. Ведь до новой лошади, полных карманов и изобилия еды оставалось не более мили.
Эндерби свернул с тропинки и въехал в сосновый лес. Высокие деревья обступили его со всех сторон, образовав над головой мрачную зеленую завесу. Ни солнце, ни ветер не могли пробраться сквозь нее. Всадник и его лошадь погрузились в удушливое облако тепла, однако Таг по-прежнему продолжал петь.
Неожиданно из-за дерева появился человек с винтовкой наперевес.
– Привет! – резко крикнул он. – Это ты, Таг?
Эндерби не ответил, только запел еще громче. И проехал мимо, не обращая внимания на сердитый взгляд, брошенный ему в спину.
Его не волновали такие вещи, потому что он был счастливым от рождения. Любил друзей и радовался врагам. А мир находил до того хорошим, что его не стоит изменять, – вряд ли увидишь что-нибудь более совершенное даже во сне.
Наконец плотные ряды деревьев расступились, и перед его взором открылась огромная поляна с хижиной в центре. На зеленой траве паслись лошади – прекрасные тонконогие животные с длинными шеями, свидетельствовавшими об их размашистом беге.
Подъехав к самым дверям хижины, Таг спрыгнул на землю и выпрямился. Он был шести футов ростом, стройный и крепкий, легкий в седле. Снял седло, сбросил уздечку и повернулся к человеку, стоявшему на пороге.
– Где ты был? – спросил тот.
– Так, гулял, – ответил Эндерби.
– А где же твой конь?
– Фараон…[1]
– А одежда?
– Фараон…
– Ну а деньги… они-то куда подевались?
– Фараон…
– Н-да, фараон, – вздохнул человек на пороге. – Когда-нибудь сам станешь фараоном… Наверное, ты голоден?
– Да, – признался Таг. – Поел бы. Сооруди парочку оленьих стейков. Не важно, тонко ли ты их нарежешь. Пока будут готовиться, с удовольствием перехвачу жареной форели или цыплят, чтобы заморить червячка. И подай мне три галлона кофе. Для начала. А когда стяну с себя эту мерзкую одежду, подумаю, чего бы я действительно хотел съесть.
Он вошел в хижину и, бросив седло со сбруей, направился к печи. На ней стоял и пыхтел большой чугунный котелок с бобами. Перец и томаты окрасили блюдо в аппетитный красный цвет. Больше никакой пищи видно не было, если не считать огромного кофейника на два галлона, выпускающего пар.
– О, именно об этом я мечтал! – воскликнул Эндерби. – Бобы! Просто прекрасно!
Он налил в чашку пинту кофе и тут же его выпил, затем наложил полную миску бобов, оторвал от подвешенной высохшей кукурузной лепешки хороший кусок и принялся за еду, умудряясь даже с набитым ртом что-то мурлыкать.
Мужчина, стоявший на пороге, тоже вошел в хижину, сел в углу и, положив руки на колени, уставился на Тага.
Когда-то этот человек, от которого остались одни руины, был значительной личностью. Теперь же кожа на его лице свисала складками, а живот громоздился над ремнем, с трудом поддерживающим спадающие брюки. Две верхние пуговицы на них оставались расстегнутыми. Лоснящиеся черные усы, прикрывающие уголки губ, казались не вытертыми от только что выпитой воды, брови, такие же черные, топорщились в разные стороны, а вот волосы… Волосы были белыми как снег. В глазах этого человека не светилось ни малейшей искорки юмора. Губы сложились в кислую улыбку, а усталый взгляд был устремлен в одну точку.
– Значит, опять погулял, – наконец произнес он.
Таг, не переставая жевать, сделал гримасу набитым ртом.
– Ага. – В его глазах зияли пустота и блаженство.
– Надули, как всегда?
– Почти всегда, – уточнил парень.
– Теперь понадобится новая лошадь, новые деньги и все остальное, не так ли?
– Да.
– Когда-нибудь ты попадешь в ад.
– Конечно, Дэн, – не стал спорить Таг, вновь набивая рот, сначала бобами, затем – хлебом. Его щеки раздулись.
Дэн Мэлли посмотрел на него с некоторым любопытством, как мальчик на змею.
– Не будь ты Тагом Эндерби, я бы вышвырнул тебя отсюда, – вздохнул он.
Парень шумно глотнул кофе, не проронив ни слова.
– Черт бы тебя побрал! – продолжал ворчать Мэлли. – У тебя что, луженая глотка, пить такой кипяток?…
Таг молча сделал очередной глоток. Затем снова наполнил рот бобами и лепешками.
– Кто же тебя обчистил? – поинтересовался Мэлли.
– Фараон, – с трудом проговорил Эндерби.
– Это я слышал тысячу раз. А где играли?
– У Си Дамфи.
– Ты был там? Ну и дурак! Неужели не знаешь, что Дамфи жулик?
– Знаю, – подтвердил молодой человек.
Но глаза его оставались пустыми, лишь с легким оттенком удовольствия, как у коровы, жующей жвачку.
– А ты все равно туда отправился?
– Да.
– Ну и дурак! – заключил Мэлли.
Таг запил еду кофе и прочистил горло.
– Ты говорил… – вежливо начал он.
– Я старше тебя. У меня есть право поучать, – торопливо оборвал его Дэн.
– Да, конечно же есть. – В глазах Тага блеснул огонек.
Подойдя к печи, он снова наполнил миску бобами – первая порция уже исчезла.
– Ничего себе! – прокомментировал Мэлли. – У тебя не живот, а бездонная бочка.
– В некотором роде.
Таг налил новую пинту бурлящего кофе.
– Сдаюсь! – вздохнул Дэн.
Парень промолчал, продолжая равномерно заглатывать пищу.
Мэлли положил ладонь себе на живот. Выражение его лица стало грустным.
– Между прочим, бобы с луком, – мрачно сообщил он.
– Да, – кивнул Таг, – именно поэтому я их так люблю. – И снова набил рот.
– Неужели у тебя никогда не было несварения?
– Чего? – удивился молодой человек.
– Расстройства… Болей в животе… Когда просыпаешься ночью и корчишься от боли.
– Угу! – усмехнулся Таг.
– Действительно никогда не было несварения? – наклонившись вперед, еще раз спросил Мэлли, с почти яростным вызовом в голосе.
– Угу! – ответил Таг.
Дэн обреченно откинулся назад.
– Да, ты молод, – объявил он, не скрывая отвращения.
– Угу!
– Когда-то я тоже был молодым.
– Угу!
– В твоем возрасте я мог есть сыромятную кожу, – похвалился Мэлли.
– Угу!
– Перестань отвечать как индеец! – не выдержал Дэн. – У тебя что, нет языка?
– Угу.
Таг покончил со второй миской и посмотрел на чугунный котел, но, видимо решив остановиться, налил новую чашку кофе, скрутил цигарку и, откинувшись назад, прислонился к стене. Закрыв глаза, с наслаждением затянулся.
– Уезжая, ты взял с собой двадцать пять сотен, – напомнил Мэлли.
– Угу.
– Так что же произошло, не считая фараона, о котором ты так много говорил? – полюбопытствовал Дэн.
– Устроил вечеринку с Джессом Калвером и его приятелями в Такервилле. Она продолжалась два дня. И все равно у меня оставалась еще сотня.
– Да, ты становишься экономным, тратишь лишь тысячу в день. Сколько же надо было выпить? Наверное, ребята неплохо тебя обработали?
– Потом я пару дней играл в покер, и…
– Что?
– Попал в Уилсон-Сити. Он показался мне слишком сонным, пришлось его немного расшевелить. Правда, к тому времени мои финансы пошли на убыль, поэтому пришлось немного поиграть в кости. Зато у меня появилось второе дыхание, а Уилсон-Сити получил встряску еще на три дня. После чего я заскочил к Джеймсу Кроссингу, но потерпел кораблекрушение в заведении Си Дамфи. И вот вернулся с протянутой рукой.
– У тебя осталось только девять или десять тысяч, – подсказал Мэлли. – Неужели ты такой дурак, что хочешь все промотать?
– Я ничего не хочу промотать, – отрезал Таг. – Я собираюсь поспать.
– Когда же ты спал последний раз?
– Не помню.
Молодой человек подошел к койке, стянул одеяло, завернулся в него, упал на жесткие доски пола, закрыл глаза и уснул в мгновение ока.
Дэн подошел к нему, пихнул в бок носком сапога и сказал:
– Послушай!
Тело слегка пошевелилось, но глаза остались закрытыми. Мэлли вернулся в угол и, покачивая головой, принялся сворачивать цигарку.