Введение. Полезно ли вам прощение?
Вот замечательная история о двух детях, которые играли в песочнице. Один вдруг приходит в ярость и убегает вместе со своим игрушечным грузовичком. Направляясь к качелям, он на бегу разворачивается и орет своему товарищу: «Я тебя ненавижу, я больше никогда не буду с тобой разговаривать». Проходит минут десять, и оба уже хохочут, бросают друг другу мяч и радуются жизни. Вся сцена происходила на глазах у родителей, и чей-то папа, качая головой, произносит со смесью восхищения и удивления: «Как у детей это выходит? Только что были готовы загрызть друг друга, а через минуту уже превосходно ладят?»
«Это просто, – отвечает другой папа. – Они выбирают счастье, а не правоту»[1].
Я люблю эту историю. В ней так ярко выражена сила человеческого духа, гимн нашей способности адаптироваться, готовности отринуть мелочные споры и сосредоточиться на том, что действительно важно. Мы социальные существа, мы нужны друг другу, и мы естественным образом предпочитаем решать конфликты, а не копить обиду и ненависть. Большинство из нас хотят и любят прощать.
Загвоздка истории с песочницей в том, что она о детях, которые мирятся после пустячной ссоры. Она не о том, что происходит между двумя взрослыми, когда один злонамеренно причиняет боль другому, а пострадавшему только и остается, что мучительно пытаться простить обидчика и помириться с ним. Такие истории куда более сложные.
Некоторые считают, что мы обязаны прощать однозначно и безусловно, что именно безусловное прощение делает нас достойными людьми. Однако большинство из нас разве что в теории могут следовать настолько высоким моральным принципам, а если и вправду следуют им, то не могут отделаться от чувства, что для этого приходится идти на компромисс с самим собой. Мы не можем – и не будем – просто отмахиваться от любой раны, делать вид, что ничего не произошло, и раскрывать объятия человеку, который нас обидел. Чему бы нас ни учили в области этики и морали, но быстрое, одностороннее, нежное и милое прощение не представляется ни реалистичным, ни справедливым. Все не так просто, если мы хотим простить искренне.
Большинству из нас с детства внушали ряд сомнительных установок, которые стоит развенчать. Давайте внимательно рассмотрим их.
Спорная установка 1. Прощение – это всегда полезно. Прощая, вы избавляетесь от внутреннего яда и восстанавливаете здоровье. Отказываясь прощать, вы обрекаете себя на болезни и страдания.
Прощение подается под соусом новой ментальной и физической панацеи – целебного бальзама, который вылечит любой недуг: депрессию, тревожность, хроническую озлобленность, повышенное давление, сердечную недостаточность, инфаркт, иммунодефицит и рак. Кроме того, принято считать, что оно восстанавливает разбитые сердца, испорченные отношения и убитую самооценку. «Прощение – единственное, что способно исцелить от боли, которую причинил вам обидчик, единственный способ залечить рану, которую он нанес»[2], – пишет Льюис Шмедес в своей книге The Art of Forgiving («Искусство прощения»).
Мои клиенты учили меня обратному. Наблюдая, как они восстанавливаются после личных травм, я поняла следующее:
• можно исцелиться от боли и очистить голову от эмоционального мусора – обид, гнева, отвращения и стыда – как с прощением, так и без него;
• можно избавиться от горького и навязчивого желания мести – как с прощением, так и без него;
• можно научиться жить в мире с собой и свыкнуться с тем, что произошло, – как с прощением, так и без него;
• и, если захотите, вы можете снова начать общаться с этим человеком, не предавая при этом себя, – как с прощением, так и без него.
Все это вы можете сделать самостоятельно и ради себя, даже если обидчик не признает за собой вины, даже если отказывается замечать вашу боль или хотя бы немного подлечить ваши раны, даже если он уже умер.
Из этой книги вы узнаете, как это сделать.
Спорная установка 2. Прощение – единственная морально и духовно оправданная реакция на насилие.
Мы выросли с убеждением, что прощение – это ключ к гуманной, высокоморальной жизни. Но я поняла: для того чтобы быть снисходительными, понимающими и даже испытывать сострадание по отношению к тому, кто вас обидел, вовсе не обязательно его прощать. Вы можете считать его человеком, у которого есть свои недостатки, относиться к нему с бескорыстной доброжелательностью и пытаться понять, почему он так поступил, – все это без прощения.
С моральной и духовной точки зрения прощать нераскаявшегося обидчика вы не обязаны, точно так же как и любить его. Вы имеете полное право приберечь прощение для человека, которому хватает смелости, чтобы признать свою вину, и благородства, чтобы помочь вам освободиться от боли, которую он вам причинил. Я даже смею утверждать, что вы сами не становитесь человечнее, когда прощаете нераскаявшегося обидчика; но он становится человечнее, если старается заслужить ваше прощение.
Спорная установка 3. Есть только два варианта: прощать и не прощать.
Большинство книг по самопомощи активно транслируют следующую общепринятую установку: даже если обидчик не признает свою вину, у вас есть только два варианта – прощать или не прощать. При таком скудном выборе вам придется либо закрыть глаза на свою боль и простить того, кто этого не заслуживает, либо сказать прощению «нет» и оказаться за решеткой в «тюрьме ненависти»[3].
На протяжении многих лет я общалась с клиентами, которые мучились с этой дилеммой, и пришла к выводу, что должно быть иное решение. Языку прощения необходим набор терминов, которые будут описывать, что реальные люди с реальными травмами делают, чтобы остаться в мире с человеком, не желающим извиняться. Как отмечает раввин Сьюзен Шнур, подобные косные категории – либо прощение, либо его отсутствие – «до смешного просты по сравнению с реальным сложным процессом и решениями, которые мы принимаем после того, как нас предали. Мы можем простить частично, простить мстительно, простить условно, не простить и при этом помириться. Мы можем скорбеть и при этом не прощать, достичь понимания, а простить только отдельные моменты, стать равнодушными, отдалиться»[4].
Я стала задумываться, насколько легче нам было бы жить, если бы существовал способ отпустить всю накопившуюся внутри ненависть и боль, наслаждаться всеми преимуществами прощения в плане физического и психического здоровья и жить честной и достойной жизнью – все это без необходимости прощать упрямого обидчика. Есть ли нечто среднее между тягучей слащавостью прощения и непроницаемой холодностью непрощения? Состояние, иллюстрирующее тезис «Вы не обязаны ненавидеть обидчика или объявлять ему кровную месть, но вы также не обязаны прощать его»?
Книга описывает эту радикальную новую концепцию. Я называю ее принятием.
Принятие – это разумная, искренняя реакция на травму в межличностных отношениях, когда обидчик не может или не хочет вовлекаться в процесс ее исцеления, когда он не хочет или не может работать над своим поведением. Это забота о себе, щедрый и целительный дар самому себе и во имя самого себя. От обидчика ничего не требуется.
Принятие помогает вам:
• отдать приоритет своему здоровью и очистить голову от эмоционального яда;
• быть честными с самими собой и признать, насколько сильно вас ранили;
• побороть мечты о мщении в поиске справедливого решения;
• восстановить и повысить самооценку;
• объективно, честно и беспристрастно оценить себя и обидчика;
• выстроить с обидчиком отношения, которые соответствуют вашим личным целям;
• простить себя за свои ошибки и слабости, которые причинили вам вред.
Я предлагаю вам стратегию, с которой, если захотите, вы можете «вернуться в песочницу», даже если другой человек не сделал ровным счетом ничего, чтобы исправить зло, которое причинил. Мы можем либо прекратить отношения с этим человеком, либо сохранить их в дистанцированном и несовершенном виде. Мы не обязаны бередить рану, но также не обязаны забывать о ней или преуменьшать ее. Мы не обязаны любить или даже симпатизировать этому человеку, но мы можем объективно взглянуть на него и продолжить с ним общаться, если это в наших интересах. Мы можем быть самими собой в его присутствии и принять, что он всегда будет таким, какой есть. Мы можем даже дать ему шанс добиться большего и заслужить истинное прощение, если он решится попытать удачу.
Спорная установка 4. Прощение остается за вами – человеком, которого обидели.
Столько литературы о прощении было написано специально для вас, пострадавшей стороны, с утверждениями, что это вам нужно даровать прощение, а не обидчику нужно его заслужить. Я считаю, что подобная односторонняя перспектива скомпрометировала, исказила и обесценила процесс прощения и создала ханжескую абстрактную концепцию, и многим из нас кажется, что они обязаны принять ее, невзирая ни на что.
Другие, однако, скривятся от этой идеи и отвергнут ее как нереалистичную, лицемерную и несправедливую. Мы отказываемся верить, что нести бремя прощения в одиночку – это реально и правильно. Мы скорее откажемся прощать, чем простим в одностороннем порядке.
Мне вспоминается реакция одной моей клиентки, когда я, желая помочь ей восстановиться после измены мужа, предложила медикаментозную терапию, чтобы снизить навязчивые состояния. «Мне приходится жить с моей разбитой самооценкой, моей ревностью, моим позором! – вспыхнула она. – И вы еще хотите, чтобы я принимала таблетки? А что он будет делать? Пусть он пьет таблетки!»
Многие из вас точно так же относятся к прощению. Ведь это так несправедливо, когда моралисты и специалисты в области прощения почти не обращаются к тому, кто вас обидел. Как странно, что его практически не призывают помочь вам. В конце концов, разве работа над прощением не должна быть совместной?
Моя книга в основном обращена к вам, пострадавшей стороне, в ней описано, что вы можете сделать, чтобы восстановиться после глубочайшей несправедливости, когда обидчик не хочет или не может исправить содеянное. Но она также адресована вам, обидчику, если вы хотите подключиться к процессу исцеления. В ней даже есть целая часть, посвященная вам и тому, что вам следует сделать, чтобы заслужить прощение – и, возможно, простить самого себя в процессе.
Спорное утверждение 5. Прощение – это безусловный дар. Он не должен быть заслуженным.
Идея того, что вы, пострадавшая сторона, должны подарить обидчику свое прощение, даже если он не собирается извиняться и не заслуживает его, уходит корнями в христианскую этику. В Новом Завете есть ряд наставлений, призывающих «возлюбить врага своего», простить тех, кто причинил нам боль, поскольку это акт сострадания и милосердия. Многие из нас, даже не будучи христианами, выросли с убеждением, что мы должны прощать без всяких условий.
За этими наставлениями стоит убеждение, что если вам нужно что-то от обидчика, чтобы простить его, если вы считаете, что прощение должно быть заслужено, а не даровано, то с точки зрения нравственности вы неполноценны. Вы должны чувствовать себя мелочными и пристыженными, если думаете, что имеете право на компенсацию.
Не мне рассуждать об этической стороне безусловного прощения. Но мой клинический опыт работы с клиентами за последние 29 лет и наблюдений за тем, как они исцеляются и что им для этого нужно, научил меня, что люди реагируют на эту концепцию тремя способами.
1. Они отвергают идею того, что они не должны ничего просить в обмен на прощение, а затем отказываются прощать в принципе, потому что им кажется, что в таком случае они потакают обидчику.
2. Они соглашаются с религиозной концепцией прощения и «дарят» его недостойному обидчику, но потом чувствуют себя неуверенно, возможно, даже обманутыми или обделенными.
3. Они говорят, что согласны с идеальной концепцией прощения, но затем, перед лицом реальной жизненной ситуации, отказываются прощать.
Я заметила, что во всех случаях люди пытаются простить так, чтобы не уронить свое достоинство и самооценку, и что они бы не отказались от поддержки не только абстрактных высших сил, но и обидчика. Популярное мнение, что эти люди неполноценны или недостаточно развиты, если хотят, чтобы обидчик хотя бы попытался исправить ту разруху, которую привнес в их жизнь, особенно сильно ранит тех, кому не хватает жизненно важного навыка отстаивать свои границы. Эти люди прощают слишком легко. Тем же, у кого этот навык присутствует, идея безусловного и одностороннего прощения кажется неправильной – чем-то вроде принесения себя в жертву.
Как я уже сказала, вы, и только вы, решаете, освобождать ли вам упрямого обидчика от вашей ненависти и желания причинить ему вред. Вы можете одарить его своей милостью. Вы можете работать над тем, чтобы взглянуть на него объективно, беспристрастно и даже с состраданием. Вы можете принять его таким, какой он есть, и ничего не просить взамен. Но если вы хотите предложить ему то, что я называю истинным прощением, ему придется заплатить свою цену и открыться вам. При таком нестандартном подходе к прощению непростое соглашение достигается, когда вы оба работаете с последствиями травмы. Прощение – это не безвозмездный подарок; его необходимо заслужить. Как обидчик вы вкладываетесь в процесс исцеления смиренно и искренне, как пострадавшая сторона – даете ему возможность проявить себя и исправить содеянное.
Спорное утверждение 6. Мы все знаем, как прощать. Достаточно раскрыть сердце, и прощение придет само собой.
Большинство пособий по самопомощи в абстрактных и вдохновенных выражениях описывают прощение как «нравственный дар»[5], «желание сердца»[6] и «качество жизни»[7] – и оставляют вас в недоумении, что именно все это значит и как претворить это в жизнь. Часто прощение описывают такими высокопарными общими словами, что читатели просто не улавливают сути, поэтому всплескивают руками и приходят к выводу: «Прощение – это что-то для людей с очень добрым сердцем, более добрым, чем мое». Или им кажется, что они обязаны согласиться с этой концепцией и совершить некий бессмысленный, механический жест доброй воли.
На концепцию прощения взваливают очень много – больше, чем она способна вынести. Для разных людей – от академиков, проштудировавших многочисленные теологические талмуды, до светских ученых, пытающихся разложить мудреные концепции на удобоваримые тезисы, которые можно изучать в лабораторных условиях. Для всех них это понятие будет обозначать совершенно разные вещи – все зависит от контекста. В результате возникла понятийная путаница, в которой человек, ищущий освобождения от страданий, скорее всего, запутается и растеряется. Чего нам не хватает, так это четкого, приземленного определения прощения – человеческого и посильного.
За время своей клинической практики мне довелось наблюдать за многими людьми и быть свидетелем их мучительных попыток простить и получить прощение. Техника, которую я описываю в этой книге, появилась естественным образом, по мере того как я слушала реальных людей и видела, как они исцеляются от болезненных личных травм. Примеры, которые вы увидите дальше, выглядят правдоподобно, потому что так на самом деле все и было.
Спорное утверждение 7. Для того чтобы простить самого себя, вам, обидчику, не обязательно заглаживать вину перед человеком, которого вы обидели. Это дар самому себе.
Тема прощения самого себя уводит нас глубоко в неизведанные воды. Защитники этой концепции часто описывают ее как внутреннее действо, проявление сострадания и любви, которое позволит вам не так сильно переживать из-за того зла, которое вы навлекли на других. На мой взгляд, прощение самого себя, как и истинное прощение, не безусловный дар. Оно также не исчерпывается процессом, который происходит исключительно у вас в голове. Я убеждена: чтобы искренне и по-настоящему простить самого себя, необходимо заслужить это прощение. Если вы, обидчик, хотите простить самого себя, вы должны признать свою ошибку и принести извинения именно тому человеку, которого вы обидели. Если это невозможно, то вам следует иначе выразить свое раскаяние, чтобы ваши действия перечеркнули прошлое ваше поведение; тем самым вы подтвердите свое намерение не совершать ничего подобного в будущем.
Вы прощаете себя не для того, чтобы вам стало легче. Вы делаете это, чтобы стать лучше. Прощение самого себя и работа над тем, чтобы заслужить прощение человека, которому вы причинили зло, – эти два процесса идут рука об руку. Когда вы заслужите прощение и уважение того человека, вы начнете уважать и прощать самого себя.
В книге «Смелость прощать и свобода этого не делать» описаны четыре подхода к прощению: дешевое прощение, отказ прощать, принятие и истинное прощение. О последних двух я уже немного рассказала. Оба вполне рабочие. Другие два деструктивны.
Дешевое прощение
Даже если обидчик не замечает вашей боли, вы можете так бояться его гнева или отторжения, так отчаянно желать сохранить отношения, что будете готовы пойти на что угодно, – даже простить его. Но подобное прощение незрелое, искусственное, незаслуженное. Я называю его дешевым, потому что вы даете его до того, как осознали масштаб причиненного вреда, попросили что-нибудь взамен или подумали, что будет дальше.
Отказ прощать
Вы можете отказываться прощать: 1) когда хотите наказать равнодушного обидчика; 2) когда связываете прощение с примирением или состраданием, к которым вы не готовы; 3) когда отвечаете на обиду гневом и любой акт примирения – прощение в особенности – почитаете за слабость. Вам может казаться, что отказ от прощения дает вам силу и контроль над ситуацией, но подобная стихийная, нередко недальновидная и неконтролируемая реакция на причиненное зло оставляет вас наедине со своими жестокими мыслями.
В приведенной таблице показана разница между четырьмя подходами к прощению.
В книге приводятся конкретные, подробные, пошаговые инструкции для вас обоих, чтобы вы могли проторить путь к прощению. В книге четыре части: 1) «Дешевое прощение»; 2) «Отказ прощать»; 3) «Принятие» и 4) «Искреннее прощение». Первая, вторая и третья написаны в основном для пострадавшей стороны. В четвертой части («Истинное прощение») в первой половине я расскажу о том, как обидчику заслужить прощение, во второй – что необходимо пострадавшему, чтобы даровать прощение.
Во второе издание книги «Смелость прощать и свобода этого не делать» я включила послесловие, где клиенты делятся своими тяготами в отношениях, а я даю конкретные советы и упражнения, чтобы помочь им исцелиться.
Для большей ясности я обращаюсь к одному из вас как к пострадавшей стороне, а ко второму – как к обидчику, прекрасно осознавая, что в межличностных отношениях мы крайне редко оказываемся абсолютным виновником или абсолютной жертвой. О пострадавшей стороне я говорю «она», а об обидчике – «он». Конечно же, гендер не имеет никакого отношения к вине, но такая терминология упрощает восприятие.
Все случаи из практики реальны – они основаны на моей работе с клиентами, а также на беседах с их друзьями и членами семьи. Кто-то может обидеться или возмутиться тем, как я изменила их истории, другие, наоборот, почувствуют облегчение. Читателю следует знать, что я всегда меняю имена и подробности и даю собирательный портрет, чтобы сохранить врачебную тайну и проиллюстрировать конкретные тезисы.
Приведенные клинические случаи следуют от серьезных к незначительным: от намеренного, животного акта сексуального насилия до пролитого по неосторожности вина. Однако я не оцениваю размер причиненного вреда по двум причинам. Во-первых, базовые критические инструменты, необходимые для исцеления, почти не различаются в зависимости от травм. Во-вторых, реакция разных людей на травму крайне субъективна: то, что для одного всего лишь пощечина, для другого станет смертельным ударом.
После выхода моей первой книги «Измена»[8] многие из вас просили продолжение. Я ценю вашу преданность и включила сюда немало клинических случаев, когда клиенты имели дело с неверностью. Также в этой книге я расширила спектр примеров, чтобы в нее вошли все значимые вариации «насилия над человеческой природой»[9]. В том числе:
• супруг, который плохо обращается с вами из-за того, что вы не соответствуете его нереалистичным стандартам;
• друг, который отворачивается от вас, когда вам ставят диагноз «рак груди»;
• брат или сестра, которые отказываются помогать вам ухаживать за престарелым родителем;
• родитель, который слишком погружен в депрессию или слишком много пьет, чтобы интересоваться вашей жизнью;
• психотерапевт, который ранит вас почти так же больно, как обидчик.
Во время семинаров я приглашаю психотерапевтов к микрофону и прошу рассказать, как кто-то обидел их и как они справляются с обидой. Вновь и вновь я слышу, что все мы мучительно пытаемся простить кого-то и не выносим, когда чувствуем надломленность – в личных отношениях или внутри себя. Все мы ищем ответ, какой-нибудь новый подход, который бы освободил нас от пагубного влияния ненависти, заявил о несправедливости и помог нам примириться с человеком, который нас обидел, и с самими собой.
Большинство из нас терзаются из-за того, что когда-то несправедливо поступали с другими. Мы ищем способ почувствовать себя людьми среди людей, а не чужаками, которых порицают. Мы можем обелить себя, пойдя на поводу у своей пристрастной, лицемерной версии событий и обвинив в своих несчастьях человека, которого сами же обидели. Но нам не станет легче до тех пор, пока мы не исправим вред, который причинили.
Тех из вас, кто совершил ошибку, я призываю – и надеюсь таким образом помочь вам – собрать всю честность, зрелость и силу духа, обратиться к человеку, которого вы обидели, и от всего сердца, искренне попытаться завоевать его прощение. Я сомневаюсь, что, раз решившись, вы пожалеете об этом.
Тех из вас, с кем поступили плохо, я призываю заботиться о себе, быть честными и искать действенные способы очистить внутренние раны. Я предлагаю две рабочие альтернативы: принятие и истинное прощение – и надеюсь, что помогу вам обрести смелость простить и свободу этого не делать.