Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с понедельника – десятого июня. Тогда мы разбирались с бригадой Орла. Они похитили одного нашего коммерсанта. Нет, на цепях в подвале не держали, как в кино обычно показывают. Просто двое их пацанов денно и нощно при нем находились, дабы не слинял. Ну, наши барыгу, естественно, вызволили, а Орлу забили стрелку[2], что, мол, за дела? Оборзел в натуре – бизнесмена нашего красть?! В беспредел ударился, сволочь?!
На разборку приехали во всеоружии. Раз Орел беспредельничать начал – хрен его знает, что может выкинуть. Помнишь случай в Долгопрудном? Когда красноярские на мирной стрелке безоружных ребят перестреляли? Так вот, никто из нас не желал оказаться в роли живой мишени. В общем, увешались мы до зубов волынами[3], на место встречи заранее разведку выслали: проверить – не спрятал ли где Орел пару снайперов. Однако все оказалось чисто. Кстати сказать, выглядели мы со своим арсеналом, как последние мудаки.
Бизнесмен-то наш оказался кругом не прав. На два фронта работал, падла! Орел был искренне убежден, что Корзинкин – его клиент. Но это еще не все! Барыга поганый назанимал денег, перевел их за границу и сам туда намылился, вот только не успел малость. Наш Филя, когда про такие дела услышал, аж до потолка подпрыгнул. Корзинкин-то, козел, нам за «крышу» четыре месяца не платил, все на бедность жаловался. Филя, старый дурак, ему даже взаймы дал: чуть не прослезился от барыгиных причитаний. А этот пидор вон какую пакость удумал. Правда, в начале разборки, естественно, никто из нас ничего не подозревал. Пока Орел с Филей тележили[4], мы в машинах сидели, за автоматы держались да на орловских ребят волками поглядывали. Я рядом с Корзинкиным находился, оберегал от гнусных поползновений «беспредельщиков». Утешал говнюка: не волнуйся, мол, в обиду не дадим! А он весь дрожит, потом воняет, как тюремный матрас.
Серегу я приметил сразу, уж больно разительный контраст – молодое лицо, примерно нам с тобой ровесник, и абсолютно седые волосы. Представляешь?! Его я почему-то тогда во всех тяжких заподозрил, мокрушник, думаю, сейчас за волыной потянется. Ну, мыслю, только попробуй! Вмиг башку отстрелю! По правде сказать, терпеть не могу этих дел: мокрых, в смысле. Со времен службы в Афганистане никого не убивал. Меня пытались не раз, а я – нет, в худшем случае по ногам стрелял. Впрочем, вру, потом, в Матвеевке, я много кого завалил, но эти не в счет, не поворачивается язык их людьми назвать. Короче, сижу я в тачке, автомат поглаживаю, корзинкинское нытье слушаю. Он же, падла, скулит, не переставая, под импортным костюмом пузо жирное трясется. Прямо студень, а не человек.
Вдруг Серега подходит, в карман лезет. Я за автомат, а он сигареты вытаскивает, прикурить просит. Они, как потом выяснилось, вообще без оружия приехали. Тут, наконец, Филя с Орлом все проблемы выяснили и прямиком к нам направляются. У Фили глаза, как у дикого кота, горят, красный весь, того гляди инсульт хватит.
«Жаба ты пупырчатая, – шипит он Корзинкину. – Братву лбами сталкиваешь! Я тебя в сортире утоплю, пидор штопаный!»
Пацаны, когда Филя с Орлом про барыгины подлости рассказали, сгоряча пришить его хотели. Потом слегка успокоились – решили морду набить, но тоже не стали. Хлипкий больно, еще подохнет! В конце концов, чтобы Корзинкин недоимки полностью выплатил да за бугор не смотался, приставили к нему охрану. Здесь, надо сказать, тоже без проблем не обошлось. Филя твердит – «мои поедут!», Орел – «нет, мои!»
Не доверяют друг другу. Чуть было снова не поругались. Наконец придумали компромисс: каждая бригада отправит по человеку. От нашей послали меня, от них – Серегу. Так мы и познакомились. Бывает ведь такое в жизни! Пять минут назад – враги, тут вдруг – глядь – союзники, а через неделю и вовсе друзьями стали, но об этом после.
Поселились мы в загородном доме господина Корзинкина. Бизнесмен наш совсем скис, о бегстве не помышляет, день-деньской рыщет по городу – деньги собирает. Первое время мы с ним вместе катались, потом плюнули. Куда он денется! Жена-то его Стелла дома сидит, а без нее Корзинкин ни шагу, полностью захомутала. Нет, не думай, мы эту суку в залог не брали, на хер она сдалась! Напротив, старались реже на глаза попадаться, а то липла, как муха, стерва. Баба она не старая, около сорока, фигуристая, но, знаешь, было в ней нечто поганое, трудно объяснить, что именно. Глаза, может быть. Черные, колючие, хитрые!
Тем паче в округе телок молодых хватало с избытком. Я от нечего делать десятка полтора перетрахал. Потом, когда узнал, что по поселку сифилис разгуливает, а триппер для местных жителей что-то вроде насморка, – тормознул. Серега девками не увлекался, все время дома сидел, книги читал. Он, как выяснилось, с высшим образованием был, но по причине рыночной экономики в рэкетиры подался. Что ж, всякое бывает! У нас, кстати, в бригаде даже кандидат медицинских наук есть. А я, думаешь, туда от хорошей жизни пошел? Эх, ладно, чего там!
Завязав с бабами, я теперь все время сидел в доме, играл с Серегой в шахматы, беседовал за жизнь. Он хороший парень был, только очень мрачный. Собеседник зато отличный. Начнет анекдоты травить – обхохочешься, но бывало и такое: замолчит, уставится глазами в пустоту, на вопросы не отвечает, словно в шоке. Сначала я, грешным делом, думал – ширяется[5], потом узнал правду. Дурь[6] здесь ни при чем, все гораздо хуже.
Как-то вечером сидели мы в зале у камина, пили потихоньку коньяк. Я, знаешь, с детства люблю на огонь смотреть. Бывало, пойдем с ребятами в лесопарк, разведем костер и глядим, как тлеют угли. На душе спокойно становится, легко… Однако в этот вечер все было по-другому. Погода на дворе совершенно взбесилась. Ветер выл, будто раненый зверь, ломился в окна. Стекла едва сдерживали его напор. Где-то вдалеке громыхал гром, приближалась гроза. Иногда сверкали молнии, я раньше никогда таких не видел. Они освещали всю комнату призрачным светом. Дрова в камине ярко пылали, но по коже бегали мурашки. Сергей, вопреки обыкновению, казался сильно возбужденным. Он нервно курил одну сигарету за другой, согнал с колен своего любимца – кота Корзинкиных, временами вскакивал с места и начинал шагать из угла в угол.
– Ты что, Сереж, грозы испугался? – пошутил я. Он пристально посмотрел мне в глаза, криво усмехнулся, но ничего не ответил.
Мы посидели еще с часок, допили коньяк и примерно в начале двенадцатого разошлись по своим комнатам. В эту ночь мне почему-то не спалось. Гроза кончилась, на небе появилась луна. Ее бледные лучи, проникая сквозь прозрачные тюлевые занавески, морозили мне кровь. Временами во дворе дома начинала выть овчарка – Альма. Псина Корзинкиных, несмотря на устрашающие габариты, отличалась редкостным добродушием, ласкалась ко всем подряд, почти не гавкала и уж никогда не завывала.
Промаявшись часа полтора, я надумал пойти посмотреть, что за чертовщина творится с собакой. Уже в последний момент, повинуясь непонятному предчувствию, прихватил с собой автомат. Когда я спускался вниз по лестнице, собачий вой неожиданно стих.
Залитый белесым лунным светом двор казался пустынным. Посреди него в луже крови валялась Альма с разбитым черепом. Наметанным глазом я сразу определил – ей прострелили голову. Окно Серегиной комнаты, а спал он на первом этаже, было приоткрыто.
Спасла мою жизнь грязь. Спустившись с крыльца, я поскользнулся и плюхнулся на задницу. В этот момент послышался негромкий хлопок и над головой взвизгнула пуля. По всей видимости, стреляли из зарослей кустарника возле забора. Недолго думая, я врезал туда длинной очередью. Дикий вопль, полный боли и ярости, подтвердил, что пули попали в цель.
Я решил поглядеть, кого подстрелил, и на всякий случай еще раз полоснул из автомата и коротким броском достиг кустарника, но тут из Сережиной комнаты донеслись крики, шум борьбы, и из окна выпрыгнула одетая в черное фигура. В руке она держала нож, с которого стекали капли крови. Я не стал стрелять, решил взять гада живым, дабы узнать, за что нас хотели убить и чьих рук это дело.
Тем паче, если Серега мертв, а тогда я в этом не сомневался, Орел наверняка подумает на меня. Иди потом, доказывай, что ты не верблюд. Загонят перо в бок, да и дело с концом.
Отбросив в сторону автомат, дабы не вводить себя в искушение, я шагнул навстречу незваному гостю. Удар ножом был молниеносен. Несмотря на хорошую реакцию, я едва успел увернуться. Затем ногой выбил нож. Противник оказался неплохим бойцом. Злобно взвизгнув, он ринулся на меня, нанося серию бешеных и, надо сказать, отлично поставленных ударов. Отразив атаку, я провел «лай-кик»[7] справа и тут же прямой в челюсть. Убийца рухнул на землю, но, когда я наклонился над ним, чтобы поднять и оттащить в дом, неожиданно вцепился мне в горло. Не удержавшись на ногах, я свалился тоже. Мы покатились по двору. Я оказался значительно сильнее и очень скоро добрался до его шеи, перекрыл пальцами сонные артерии. Конвульсивно вздрогнув, тело обмякло. Теперь у меня появилась возможность рассмотреть получше поверженного врага. Он был одет в обтягивающие черные джинсы и такого же цвета водолазку. Залепленное грязью лицо, короткая стрижка, худощавая мальчишеская фигура, бедра гораздо шире плеч. Педик, что ли? Прежде чем нести пленника в дом, я решил связать его. Вдруг очнется не вовремя, опять за глотку ухватит?! Чтобы стреножить, спустил джинсы до колен, сорвал водолазку, которую собирался использовать вместо веревки, и замер в удивлении – передо мной лежала девушка! Впрочем, долго размышлять по данному поводу не было времени. Стерва заворочалась, приходя в себя. Повернув ее лицом вниз, я наступил коленом на позвоночник, заломил руки за спину и крепко связал импровизированной веревкой.
В этот момент на пороге дома появился Серега. Левой рукой он зажимал бок, из которого струилась кровь. Окликнув меня по имени, Сергей пошатнулся и едва не упал. Девушка тем временем очнулась и материлась, как пьяный бомж. Успокоив паскуду легким ударом в основание черепа, я бросился к товарищу. Рана оказалась неопасной, нож прошел вскользь, распоров кожу, но не задев жизненно важных органов. Крови, однако, вышло много.
– Бинты и йод, падлы, живо! – прорычал я перепуганным супругам Корзинкиным, жавшимся в глубине холла. – Небось, по вашей наводке нас замочить хотели?! На куски порежу!
– Перестань, Андрей, они здесь ни при чем! – слабым голосом произнес Серега.
– Ты уверен?
– Да, я знаю, кто приходил! – тут глаза у парня закатились, и он потерял сознание. Отнеся Сергея на стоящий поблизости кожаный диван, я тщательно перевязал рану (еще в Афганистане получил хорошую практику) и, оставив его на попечение Стеллы, вышел во двор. Пленница к тому времени очухалась и ерзала по земле, пытаясь освободиться. Заметив меня, она вновь разразилась отборной руганью.
– Ну-ну, погавкай напоследок, – усмехнулся я. – Скоро запоешь по-другому, сука!
Девица немного притихла, лишь испепеляла меня полным ненависти взглядом.
Только теперь я наконец как следует рассмотрел ее.
Красивая, тебе скажу, была телка. Небольшая, но крепкая грудь, стройные ноги, полные бедра, гладкая кожа, однако в тот момент мне было глубоко плевать на все ее прелести. Не церемонясь, я сгреб девушку в охапку, отнес в подвал и приковал наручниками к батарее. Затем, прихватив карманный фонарик, снова отправился на улицу проверить, что случилось с тем ублюдком, который стрелял в меня из кустов. Его я обнаружил довольно быстро. Это оказался молодой парень лет двадцати, хлипкого телосложения и с невероятно злым лицом. Пули из моего автомата буквально изрешетили ему грудь. Физиономию незадачливого убийцы искажала отвратительная гримаса, мертвая рука крепко сжимала пистолет с глушителем. Несколько минут я размышлял, где спрятать труп. Стрельбу наверняка кто-нибудь слышал. В скором времени заявится милиция, начнет все кругом обнюхивать, задавать каверзные вопросы. Пойди докажи им, что ты просто защищался. А даже если и докажешь! «Откуда у вас автомат?» – поинтересуются лягавые, начнут шить статью за незаконное хранение оружия. Это в лучшем случае. Наверняка попытаются навесить мокруху! Закопать? Не пойдет, найдут запросто! Оставался единственный выход.
Заперев Корзинкиных в спальне и приказав сидеть тихо, я запихал тело в большой целлофановый мешок, засунул в багажник своей машины, прихватил проволоку, две пудовые гири и поехал к реке, благо она находилась неподалеку. Выбрав самое глухое местечко, где никогда не купались местные жители, я положил в мешок гири, завязал его проволокой и столкнул в воду. По счастью, здесь даже около берега была глубина в два моих роста. Закончив омерзительную процедуру, я вернулся обратно. Мне раньше не раз приходилось встречаться со смертью лицом к лицу, но я так и не привык к ней, проклятой. Желудок бунтовал, порываясь извергнуть наружу содержимое, болела голова, знобило. Лучше всего было бы сейчас хорошенько выпить, но я понимал – расслабляться рано, времени в моем распоряжении оставалось не так много. Я быстро ликвидировал на улице и в доме следы крови, собрал гильзы. Спустившись в подвал, заткнул пленнице кляпом рот и, уходя, наглухо запер дверь. Потом освободил насмерть перепуганных Корзинкиных и провел с ними разъяснительную беседу.
– С ментами буду говорить сам. Вы лучше помалкивайте, в крайнем случае поддакивайте. Если сболтнете лишнее – пеняйте на себя. О вас обоих давно могила плачет.
Перебивая друг друга, супруги поспешили заявить о полной своей лояльности.
Зайдя в Серегину комнату, я увидел, что он спит, и не стал будить, хотя очень хотел узнать, что все-таки произошло. Бесноватая девица – киллер, поганый юнец, пуляющий в меня из пистолета с глушителем. Главное, ни с того ни с сего! В настоящий момент наша бригада ни с кем не воевала, ребята Орла, насколько известно, тоже. Это в фильмах про бандитов кровь льется потоками, убитые сыпятся, как спелые желуди. На самом деле славянские группировки к оружию прибегают редко, между собой, как правило, договариваются мирно. Только чечены да прочая чернота – любители глотки резать. Может, кто из них решил нам войну объявить? Вряд ли! Ни убитый парень, ни пленная девчонка ни в коем разе не напоминают кавказцев, кроме того, если бы те наняли наемных убийц, то обязательно профессионалов, а не таких сопляков. Нам подложили бы бомбу или прихлопнули из снайперской винтовки.
Но лезть в окно с ножом!
Кстати о ноже. Только теперь я получил возможность внимательно его разглядеть. Вещь оказалась поистине необычной: острый, как бритва, клинок, загнутый полумесяцем, агатово-черная рукоятка из непонятного металла. На ней – выгравированные золотом изображение козлиной головы и три шестерки. Я повертел в руках странный кинжал, положил его на каминную полку, выпил залпом стакан коньяка и уселся в кресло, вытянув ноги к огню. Спать абсолютно не хотелось. Выпивка все же подействовала. В животе потеплело, мышцы расслабились, немного успокоились накрученные нервы. Тьма за окном постепенно сменялась сероватым полумраком, близилось утро. Лишь когда совсем рассвело, мне удалось ненадолго задремать.
Проснувшись через пару часов, я увидел перед собой господина Корзинкина. Белого как мел бизнесмена сотрясала мелкая дрожь.
– Ми-милиция при-е-ехала! – заикаясь, пролепетал он.
– Сиди здесь, не высовывайся, разберусь сам, – распорядился я и вышел во двор. У ворот стоял потрепанный «воронок», возле которого топтались два местных мента, явно завороженные внушительными габаритами корзинкинского особняка. Один – заспанный лейтенант неопределенного возраста, с одутловатым землистым лицом, другой – совсем юный сержант, видно, только после армии. Изобразив на физиономии лучезарную улыбку, я поспешил навстречу «дорогим гостям».
– Хорошо, что вы приехали! – стараясь казаться взволнованным, заговорил я, обращаясь к лейтенанту. – Мы как раз собирались звонить! Тут такие вещи творятся, прямо кошмар, на улицу выйти страшно! Всю ночь стреляли, развели, понимаете, бандитов, куда милиция смотрит! Надеюсь, их уже поймали?! – стерев с лица приветливое выражение, строгим тоном осведомился я. Ошарашенные столь стремительным напором служители закона подавленно молчали.
– Мы, собственно, хотели получить свидетельские показания, – опомнился первым лейтенант, – уточнить детали, которые помогут задержать преступников…
– Значит, они до сих пор на свободе?! Безобразие!
Молоденький сержант казался совершенно сконфуженным, но более опытный лейтенант быстро обрел дар речи:
– Вы кто такой будете? Я вас здесь раньше не встречал!
– Племянник Анатолия Сергеевича Корзинкина, а вы?!
– Лейтенант Кирюшин.
– Очень приятно, пожалуйста, удостоверение! Прекрасно, теперь задавайте вопросы.
Выслушав мое наглое вранье о неизвестных злодеях, устроивших среди ночи стрельбу где-то вон за тем лесочком, и слезливые причитания об ужасной угрозе, подстерегающей честных граждан в этом злополучном месте, менты убрались восвояси, решительно отвергнув просьбу приставить к дому вооруженную охрану.
Выпив две чашки крепкого кофе и убедившись, что Сергей по-прежнему в беспамятстве, я решил спуститься в подвал проверить, как поживает пленница. Девчонка оказалась без сознания. Просидеть всю ночь голым задом на бетонном полу с вывернутыми назад и скованными наручниками руками, да еще с кляпом во рту, тут не каждый мужик выдержит! Неожиданно мне стало ее жаль. Проклятая сентиментальность! Если б я только знал, с кем имею дело! Но тогда я видел перед собой лишь бесчувственную молоденькую девушку с посиневшим от холода худеньким телом. Я отнес ее наверх, окунул в горячую ванную и, растерев насухо полотенцем, закутал в Стеллин махровый халат. Наручники, правда, не снял, только ослабил слегка, а то руки у нее совсем затекли. Девушка по-прежнему не подавала признаков жизни. Уложив ее на диван, я наклонился послушать, бьется ли сердце, и вот тут-то эта тварь, до сих пор изображавшая обморок, попыталась прокусить мне горло. Слава Богу, я успел вовремя отскочить, но острые зубы все же разорвали кожу в районе кадыка.
– Ну ладно, сучка вонючая, теперь узнаешь, почем фунт лиха! – яростно хрипел я, наскоро бинтуя пораненную шею. – Жилы из тебя вытяну, падла, руки-ноги повыдергаю!
– Успокойся, пока действует зелье, она ничего не скажет, – послышался с порога тихий усталый голос, и, обернувшись, я увидел Сергея.
– Какое еще, к лешему, зелье! Она что, на игле сидит?!
– Хуже, Андрей, гораздо хуже!
– Хватит темнить. Объясни, наконец, что за хреновина здесь творится! Если у Орла с кем-то война, нужно было сразу предупредить! Какой-то ублюдок стреляет в меня из кустов, затем эта прошмандовка всаживает в тебя перо, пытается сначала перерезать, а потом перегрызть мне глотку…
– Зелье не наркотик, – прервал мой гневный монолог Серега, – вернее, не наркотик в нашем понимании. Это колдовской отвар, делающий человека одержимым.
Подавившись руганью, я подозрительно воззрился на него, ища признаки сумасшествия. Не иначе, рехнулся парень! «Колдовство», «одержимый» – чушь собачья! Девица вдруг забормотала визгливым голосом какую-то ахинею. Слова было трудно разобрать, кроме непрестанно повторяющегося имени Люцифер.
– Заткни ей рот быстрее, – резко крикнул Сергей. – Сейчас беду накличет!
Я машинально повиновался. Стервоза попыталась тяпнуть меня за руку, и я без церемоний влепил ей мощную пощечину. Даже из-под кляпа она продолжала злобно мычать, пожирая нас белесыми от ненависти глазами. Мне сделалось немного не по себе. Было в этой девушке нечто жуткое, противоестественное.
Отмытое от грязи и, по правде сказать, весьма миловидное лицо искажали страшные гримасы, тело сводили судороги. Сергей извлек из кармана вторую пару наручников:
– Давай закуем ноги, по моим расчетам, зелье скоро перестанет действовать, а пока она чрезвычайно опасна!
Спустя полчаса, с трудом застегнув наручники на ногах отчаянно сопротивлявшейся девицы, мы, тяжело дыша, спустились вниз на кухню и уселись там, вознамерившись принять по стаканчику. Как только первая порция провалилась в желудки, я безапелляционно потребовал объяснений:
– Короче, все, Серега, колись по-быстрому! За что нас хотели убить, из какой банды девчонка и тот сопляк, которого я пристрелил? Я не желаю подставляться за здорово живешь…
– Они не из банды, – немного помедлив, ответил он. – Их прислала секта сатанистов по мою душу. Ты же просто подвернулся под руку.
– Сатанистов?!
– Ну да, разве не слышал о таких?
– Брось херню пороть! Может, еще про Бабу-Ягу да Кащея Бессмертного расскажешь…
Жуткий, тяжелый стон, донесшийся с верхнего этажа, прервал мою полную сарказма речь.
– Зелье перестало действовать, – сказал Сергей. – Пойдем туда, сейчас она сама все расскажет.
– Пытать бабу?! – поняв его по-своему, нахмурился я. – Не ожидал, что ты на такое способен!
Конечно, я обещал девчонке вытянуть из нее жилы, но это сгоряча, не всерьез. У уважающих себя бандитов (прошу не путать с беспредельщиками) подобные вещи считаются западло.
– Не психуй! – раздраженно отмахнулся Сергей. – Никаких пыток! По крайней мере, как ты их себе представляешь. Кстати, прихвати с собой бутылку, для твоих нервов полезно будет…