Мистер Драгуел уже упомянул о своей жене, поэтому необходимо только прибавить, что у него была и дочь, красивая, живая девушка, помолвленная с мистером Рамсденом, новым местным врачом.
Фанни Драгуел отличалась множеством хороших качеств, но в ней были также черты довольно сомнительного свойства. Одна доставила ей больше врагов, чем она могла бы ожидать в своем возрасте. Она страстно любила устраивать разные шутки и в этом отношении доходила до крайностей. Впрочем, надо сказать, что своими жертвами девушка, по большей части, выбирала таких людей, которые вполне заслуживали наказание за свое обращение с себе подобными.
Поэтому, когда отец рассказал ей обо всем, что случилось, а также о замысле наказать миссис Форстер, Фанни увлеклась этим предприятием. Она давно терпеть не могла миссис Форстер; кроме того, злая женщина недавно оскорбила ее жениха Рамсдена, назвав его «щенком, позолотчиком пилюль». Деятельный и изобретательный ум Фанни немедленно сочинил такой план действий, который мог завести шутку гораздо дальше, чем желали первоначально задумавшие наказание. Рамсден, которого вызвали к бедному Спиннею, сделался ее единственным поверенным и, после долгого сопротивления, согласился помогать ей.
Поздно вечером от Ньютона пришла записка, в которой он просил врача навестить его мать. Рамсден только что побывал у старого Спиннея, который уже пришел в себя и жаловался только на глубокий порез на виске, разбитом краем оловянной кружки.
Получив на прощанье несколько наставлений от мисс Драгуел, Рамсден отправился в дом Форстера.
– Боюсь, что дело плохо, мистер Форстер, – сказал он Ньютону, который спросил его о Спиннее. – Очевидно, сотрясение мозга; может быть, он выживет, может быть, нет; через несколько дней видно будет; он бедный, слабый старик.
Ньютон глубоко вздохнул.
– Что? А? – спросил Никлас, когда врач осмотрел Миссис Форстер. – Что с женой?
– Ничего, с вашей супругой все в порядке.
– Пожалуйста, придите завтра утром и скажите, как здоровье мистера Спиннея, – попросил Ньютон.
Рамсден горячо пожал протянутую ему руку молодого человека и ушел; ему на смену в комнату явилась Бетси с припарками, приготовленными в кухне. Желая отплатить своей госпоже за удары, которые падали на нее, она, входя, заметила слезливым тоном:
– Ах, мистер Ньютон, какие ужасные новости! Мистер Спинней умрет, и мою миссис теперь повесят.
Миссис Форстер не произнесла ни слова, Ньютон и Никлас переглянулись; их молчаливая душевная мука выразилась только в том, что они оба закрыли руками лица.
Когда Хильтон и пастор задумали напугать миссис Форстер, было решено как-нибудь устранить с дороги не особенно податливого Ньютона. Хильтон уже высказал желание поручить ему свое судно, теперь же предложил отослать его в Уотерфорд с грузом дранки. На следующее утро, рано, судовладелец пришел в дом Форстера и позвал Ньютона. Ньютон, целую ночь не снимавший с себя платья, вышел к нему навстречу.
– Ну, Ньютон, как здоровье вашей матери? – сказал Хильтон. – Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Конечно, несчастный случай произошел по моей вине, но я не мог видеть, чтобы с вашим почтенным отцом обращались таким образом!
– С краской стыда сознаюсь, Хильтон, что она заслужила все это, – сказал Ньютон. – Но меня очень пугает мистер Спинней. Вы слышали о нем утром?
– Нет, но говоря между нами, Ньютон, доктора все преувеличивают. Он поправится, поверьте мне. Я никогда не слыхал, чтобы можно было бы убить человека оловянной кружкой. Итак, не бойтесь. Я пришел сказать, что вчера вечером получил письмо от Рептона. Он говорит, что по контракту дранку нужно доставить до десятого числа будущего месяца; что он просит меня немедленно отправить с грузом мою баржу, так как в противном случае он наймет другое судно. Вам лучше всего немедленно двинуться; дует славный, попутный для вас ветерок.
– Право, мистер Хильтон, мне очень не хочется бросать дом в такую минуту.
– Как угодно, – с видимым неудовольствием ответил Хильтон. – Я предложил вам управлять моим судном, а теперь вы не хотите послужить моим интересам только потому, что две головы разбиты!
– Извините, – сказал Ньютон, – конечно, я неправ.
Я скажу пару слов отцу и меньше чем через полчаса буду уже на палубе.
– Я вас встречу там и принесу бумаги. Торопитесь же, не то пропустите время.
Отец Ньютона согласился отпустить его, и молодой человек уже готовился уйти из дому, но в дверях столкнулся с Рамсденом.
– Мистер Рамсден, – сказал ему Ньютон. – Владелец судна желает, чтобы я тотчас же отплыл, но если, по вашему мнению, жизни мистера Спиннея грозит опасность, я откажусь от управления баржей, чтобы не оставить мою мать среди таких тревог. Прошу вас, не скрывайте от меня истины.
– Можете спокойно отплыть, если хотите, мистер Форстер; с удовольствиям могу вам сказать, что мистер Спинней поправляется, и в первое же воскресенье по возвращении вы его увидите за конторкой.
– Значит, отправляюсь. До свидания, мистер Рамсден. Очень вам благодарен.
С облегченным сердцем Ньютон вскочил в шлюпку, которая должна была отвезти его на палубу судна Хильтона, и через несколько минут отчалил, направляясь к югу.
Рамсден вошел в дом; его встретила Бетси.
– Вот, Бетси, – сказал он, – вы хотели уверить миссис Форстер, что Спинней умер, но совсем не думали, что это так и есть.
– Господь с вами, что вы говорите!
– Правду; но до поры до времени это нужно скрыть, пока мы не устраним миссис Форстер. Как сегодня она чувствует себя?
– Не двигается и зла.
– Как вы чувствуете себя, миссис Форстер? – спросил молодой врач, войдя в комнату. Можете ли вы встать с постели?
– Встать? Не могла бы даже ради спасения души. Я и на бок-то не могу поворачиваться.
– Жаль, очень жаль, – ответил доктор, – я надеялся, что вы можете вынести путешествие.
– Путешествие, мистер Рамсден? Путешествие?
– С печалью должен объявить вам, что мистер Спинней умер. Начнется прокурорское расследование. Ну, и мне кажется, было бы хорошо, если бы вас не нашли, потому что, конечно, вынесут приговор: «Умышленное убийство».
– Боже, Боже! – вскричала миссис Форстер и, ломая руки, выскочила из кровати. – Что мне делать? Что делать?
– Теперь о его смерти еще никто не знает, но долго так продолжаться не может. Мисс Драгуел, которая сочувствует вам, просила меня никому не говорить об этом. Если вы согласны принять ее, она придет поговорить с вами о ваших делах. Печально, миссис Форстер, попасть в такое положение по милости глупого мужа.
– Уж и не говорите, мистер Рамсден, – едко заметила она. – Таких болванов Бог никогда не производил. Все знают, какой мягкий характер был у меня до замужества! Но человек из плоти и крови не в состоянии вынести того, что выношу я!
– Вы хотите видеть мисс Драгуел?
– Да, очень. Я всегда считала ее милой девушкой, немножко, правда, слишком смелой, способной говорить дерзости, но все же она славная девушка.
– Хорошо; я пошлю ее к вам и чем скорее, тем лучше, потому что, когда вести разойдутся, весь город поднимется. И я не удивлюсь, если народ нападет на ваш дом. Все придут в такое негодование! Надо уехать.
– О, – ответила миссис Форстер, – ничего не может служить извинением моему мужу; он слишком сильно раздражает меня!
– Значит, вы согласитесь уехать? – спросил ее врач.
– О, да, да! Но куда отправиться мне?
– Этого я, право, не могу придумать, и вам лучше всего посоветоваться с мисс Драгуел. Поверьте, миссис Форстер, я с величайшим удовольствием сделаю для вас все возможное в этом несчастном деле.
– Вы очень добры, – проворчала миссис Форстер, и Рамсден вышел из комнаты.
Рамсден отлично знал, до чего болтлива Бетси, и поэтому заговорил с ней о смерти Спиннея. Задолго до той минуты, когда врач вышел от миссис Форстер, весь Овертон уже толковал, что хотя мистер Спинней и не был убит сразу, как это уверяли вначале, он все же умер от раны, нанесенной ему современной Ксантиппой.
Через полчаса миссис Форстер доложили, что пришла мисс Драгуел. В это время сердитая женщина осыпала упреками мужа, которого вызвала к себе.
– Видите, сэр, – говорила она, – до чего вы довели вашу добрую и верную жену, которая заботилась о вас, которая…
– Да, действительно, – прибавила мисс Драгуел, слышавшая эти нападки и нарочно решившая стать на сторону миссис Форстер, чтобы овладеть ее доверием. – Действительно, сэр, полюбуйтесь последствиями вашего безумия, курения, пива! Пожалуйста, уйдите, сэр. Удивляюсь еще, как может миссис Форстер выносить ваше присутствие.
Никлас огляделся, хотел было бросить пару слов в виде мести, но яростное восклицание жены: «Уйдите!» – заставило его немедленно исчезнуть.
– Мы все говорили об этом печальном деле, дорогая миссис Форстер, – начала девушка, – и придумали единственный возможный план, который поможет вам спастись от наказания. Скрыть истину немыслимо; мой отец и мистер Хильтон дадут суду такие показания, что вас обвинят в предумышленном убийстве и (тут девушка остановилась и поднесла платок к глазам) непременно повесят.
– Повесят! – визгливо вскрикнула миссис Форстер.
– Да, повесят, – ответила мисс Драгуел.
– Боже, Боже! – простонала миссис Форстер, заливаясь слезами, и прибавила: – Спасите, спасите меня, мисс Драгуел. О, этот глупый Никлас. О, о, о!
– Дорогая миссис Форстер, мы все решили, что есть только одна возможность спасения…
– Какая, скажите, моя дорогая мисс Драгуел? – умоляющим тоном спросила миссис Форстер.
– Притворитесь сумасшедшей, тогда вас признают ненормальной. Но вы должны показывать безумие, не то будет заметно, что вы притворяетесь. Мистер Рамсден знаком с доктором Баддингтоном, который заведует домом сумасшедших в Д. Это всего в девяти милях отсюда, он вас туда отправит, а когда окончится следствие, вы вернетесь. Предположат, что у вас было только временное помешательство. Вам нравится это предложение?
– Да, я была почти сумасшедшей, – ответила миссис Форстер, – мои нервы не могли вынести поведения моих мужа и сына; но мне не нравится мысль на самом деле поступить в дом сумасшедших. Разве нельзя…
– О, дорогая миссис, – вскрикнула Бетси, вбегая в комнату. – Кругом дома целая толпа; вас хотят вести в городскую тюрьму за то, что вы убили мистера Спиннея! Что сказать им? Я боюсь, что они ворвутся сюда.
– Пойдите, скажите им, что миссис сильно больна, что ее нельзя поднять с постели, что она не в своем уме. Слышите, Бетси? Скажите им, что она сумасшедшая.
– Хорошо, скажу, – ответила Бетси и, вытирая глаза, вышла из комнаты.
Мисс Драгуел придвинулась к окну. Хотя, благодаря рассказам Бетси, напротив дома собралась толпа, однако, в ней не замечалось желания прибегнуть к насилию.
– Боюсь, что это уже поздно, – сказала девушка, возвращаясь к миссис Форстер. – Что за толпа! И какая раздраженная! Вас, конечно, повесят.
– О, нет! Я буду сумасшедшей… Я буду, чем хотите, моя дорогая мисс Драгуел!
– Скорее же; не надевайте платье… лучше юбку… Я одену вас.
Мисс Драгуел вытащила из ящиков множество перьев, цветных лент, наколола их на бинты, которые окружали голову миссис Форстер, потом, вынув фрак Никласа, всунула руки испуганной женщины в его рукава и застегнула на все пуговицы.
– Ничего, годится! – вскрикнула мисс Драгуел. – Вот кошка, возьмите ее на руки, подойдите к окну и баюкайте, как ребеночка. Я открою окно… выйдите вперед, поклонитесь народу, а я распущу по городу слух, что вы сошли с ума; остальное будет нетрудно.
– О, я не могу, не могу подойти к окну…
– Я его открою и поговорю с ними. – И мисс Драгуел распахнула оконные створки и крикнула, что миссис Форстер потеряла рассудок, но вполне безопасна.
– Безопасна! Она убила человека!
Перепуганная миссис Форстер подошла к окну и, повинясь советам мисс Драгуел, поклонилась толпе, покачала на руках кошку, закричала и расхохоталась, после чего девушка закрыла окно; толпа разошлась.
Через несколько минут все в городе говорили, что миссис Форстер сошла с ума, и толки об убийстве Спиннея замолкли, уступив место новой теме.