– Ма шломха? Брухим абаим (как дела? добро пожаловать, – ивр.)…
Человек, которому я должен был передать послание от Семен Михалыча, стоял у входа в кафе: внешне приятен, не слишком высок, но и не низок, смуглый, выдающиеся скулы. Чуть массивен, но это его не портит. Без особых примет, но курит длинные, коричневые, тонкие ароматические сигареты. Начинающие седеть волосы, отчетливо проглядывающие залысины выдавали возраст: что-то за сорок пять с хвостиком. По моему скромному во всех отношениях житейскому опыту, когда человек красит волосы или прячет лысину под париком, в нем стоит подозревать если не многоженца, то субъекта, уклоняющегося от алиментов. Или стареющего Дон Жуана. Или вышедшего в тираж Казанову. Уверен в себе, это чувствуется на расстоянии. Такой готов искать шпионов на каждой грядке.
Мы молча сели за столик у заборчика, унизанного небольшими горшочками с цветами бегонии или чего-то в этом роде.
– Кофе?
Мягкий, обволакивающий голос. Чарльз Юджин «Пэт» Бун. Жакет поверх футболки, сандалии и обезоруживающая улыбка…
– Спасибо, не откажусь.
– Может, греческий суп попробуете? У нас обеденное время…
– Если только и вы…
– Извините, что не представился, – он сделал заказ, официантка удалилась. – Йоси. Так и зовите, без церемоний.
– Алехандро.
– Я работаю тут неподалеку. Высотное здание видите, у вас за спиной? Экспорт-импорт сельхозпродукции. Предпоследний этаж, но лифт туда вас не доставит: нужен отдельный ключ, он только у наших сотрудников… У вас есть что-то для меня?
– Да. Вот… возьмите.
Йоси внимательно прочитывает текст, аккуратно вчетверо складывает лист и кладет во внутренний карман жакета.
– Узнаю стиль Семы, Семена Михайловича. Здесь сказано, Алехандро, что вы поступаете в мое распоряжение… Впредь до особых указаний. Друг моего друга – мой друг.
Он помахал рукой, и к столику подошла молодая женщина.
– Знакомьтесь. Это Мириам…
– Очень приятно, Алекс.
– Мириам предоставит вам комнату. Это будет ваше жилье на период командировки. Платить не надо. Через нее вы будете получать распоряжения, что, когда и где. Договорились?
Не ожидая ответа, Йоси попросил Мириам расплатиться за заказ и подождать в машине.
– А теперь спрашивайте, что вас интересует. Вы ведь приехали взять интервью для журнала…
– Да… В общем, вопрос заключается в следующем: борьба с терроризмом, и как Израиль с этим справляется. Все знают, что у Израиля накоплен огромный опыт, которым он делится с союзниками. Сравнить с Россией. Можно тезисно, поскольку материал пойдет для одного солидного делового журнала в Москве, читатель там сообразительный, не надо разжевывать.
– Понятно. Я занимаюсь на службе несколько другой тематикой, но общее представление, как сотрудник одной из израильских секретных служб, конечно, имею.
– Можно я воспользуюсь магнитофоном? Чтобы потом не торопясь расшифровать разговор, отредактировать?
– Лама ло? (почему нет? – ивр.) Вы мне покажете свой материал перед отправкой в Москву?
– Разумеется.
– Через Мириам, пожалуйста.
Я знал, что никаких козырных карт он передо мной не выложит. Так обычно делают все разведчики: щепотка правды, брошенная в кастрюлю общих рассуждений. Ничего не скажешь, умно. Так можно произвести впечатление на незрелых журналистов, жаждущих сенсационных откровений. Мой собеседник отнюдь не собирался раскрывать душу или читать мне мораль, – он был выше этого. Что писательство, что журналистика – это всего лишь личный взгляд на мир, на все, что нас окружает, выраженный на бумаге. Ничего другого. Все мы в той или иной степени журналисты и писатели, только одним удается скрыть незнание жизни за пышными фразами, сочными описаниями природы, любовных сцен или военных баталий, а другие отказались от этого раз и навсегда, потому что пишущих гораздо больше, чем читающих. Как в детстве-отрочестве перестают выдувать соломинкой мыльные радужные пузырики, которые подобно плодам одуванчика потом разлетаются на все четыре стороны, переносимые воздушными потоками на большие расстояния. Но что интересно, писатели−одуванчики, этот подвид человеческой популяции на Земле, сколько бы их не лопалось, нельзя сказать, что их ряды заметно редеют, а по весне их просто косой коси. Взять «эсэмэсников». Так себе, конечно, романисты, но ведь пишут, пишут днями и ночами, общаются с народом, причем, общаются кратко, как и надлежит истинному таланту. К чему разводить антимонии, ОК? Современная молодежь ухватила Бога за бороду и твердо знает, чего хочет от жизни. Времени медленно пережевывать жизнь и с вкусом ее глотать попросту нет. Креативность! – вот что важно, вот что ценится, а не сколько книжек прочитал за лето.
…Интервью не заняло много времени. Я знал, что требуется всего лишь частное мнение одного из ведущих израильских экспертов, к которому будет приложен основной материал, уже заказанный редакцией в российском МИДе, и этим экспертом волею судеб оказался мой новый «работодатель».
– Вы можете все это прочитать в нашей израильской прессе, русскоязычных газет и сайтов хватает: «Новости недели», «Вести»…
– И все же, задание есть задание.
– Что ж, задавайте ваши вопросы.
– Тогда поехали… Как вы оцениваете успехи России в борьбе с терроризмом?
– Мне трудно согласиться с той тактикой или стратегией, что выбрала Россия. Даже неспециалисту ясно, что корни террора растут не на Кавказе, а тянутся извне. Мне совершенно очевидно, что первую скрипку играет одна из арабских стран. То, что российские спецслужбы не в состоянии это понять, пресечь координацию действий боевиков на Кавказе, материальную (оружием) и финансовую помощь, – прямое упущение. Точнее, даже не упущение, а некая политическая игра, в которую ее заставили играть. Почему Россия не задействовала все возможности, а их немало в ее распоряжении, мне непонятно, поскольку я высокого мнения о российских спецслужбах. Политика главенствует над борьбой с террором. Местные террористические ячейки на Кавказе необходимо изолировать и раздавить. И не надо бояться осложнения отношений с рядом стран Залива, – это мой совет.
– Как вы считаете, для искоренения терроризма на Кавказе могут помочь демократические преобразования, реформы, в которых, как представляется, нуждаются здешние республики, поскольку отсталость общественно-экономических отношений представляет питательную среду для религиозных радикалов суннитского толка?
– Если вы имеете в виду выборы, я не уверен. Должны созреть условия для проведения выборов. Выборы не панацея, а финишная ленточка. Важно, чтобы население поняло: возврата к прошлому не будет. Никакой независимости от России не ждите… Пока на Кавказе остаются ростки сепаратизма, о стабильности можно только мечтать. Кроме того, как мне кажется, власти уделяют недостаточное внимание повседневным проблемам в республиках: безработица, образование, медицина и прочее… Ощущение такое, что власти просто не справляются, возможно, испытывая недостаток финансирования, ведь этот регион дотационный… Но мне трудно издалека что-либо советовать.
– Вы в Израиле давно и успешно боретесь с исламским террором. Это война мусульман с неверными или война с евреями, антисемитизм в ярко выраженной форме?
– Исламский террор нельзя охарактеризовать одним словом. Кто-то из террористов использует ислам как прикрытие для достижения своих политических целей. И евреи оказались не в том месте и не в то время. Однако «неверными» исламисты-сунниты считают и исламистов-шиитов. И ведут с ними войну не на жизнь, а на смерть… Но корни террора не в исламе, а в стремлении радикальных исламистов, ваххабитов и прочих, оседлать националистические лозунги и построить исламское государство на основе шариата. Что касается собственно Кавказа, то вы прекрасно осведомлены о «переходном периоде» в России после распада Советского Союза, когда в республиках царило безвластие, которым и воспользовались местные феодалы. А оружие… оружия на военных складах было предостаточоно, чтобы вооружить многочисленные банды, которые потом пришлось вылавливать в горах и лесах и ликвидировать. Вот в этом и вся проблема…
– Спасибо за беседу, Йоси. Думаю, достаточно. Ваше мнение как эксперта для редакции очень ценно.
– Вам спасибо… И… Мириам вас ждет… Кстати, извините, но я обязан вас спросить: вы новичок в специальных операциях?
– Что за вопрос… конечно, нет. Вовсе нет. Наверное, слышали, Сидней Рейли, он же Соломон, Самуил, Зигмунд Розенблюм, операция «Трест»… Моя работа.
– Поселишься у нее, – «шеф», словно не замечая издевки, перешел по-израильски на «ты». – Не тюрьма, но и не пятизвездочный. Лучший вариант на сегодня, что могу предложить. Мириам… запомнить легко. Возможно, вы станете друзьями или добрыми знакомыми, наверняка. Но не путай работу с флиртом. Служебные романы у нас не приветствуются. Да… Твоя легенда вызывает доверие, едва не забыл сказать.
– Что ж… Это вдохновляет. Как у всякого чекиста у меня пламенное сердце и холодная голова. Я лояльный, усердный работник, достойный доверия начальства.
– Ты хотел пошутить? Имей в виду, шутить при начальстве чревато. Ты сможешь выполнить для меня для начала несложное задание?
– Если не нужно убивать кого-то, то, пожалуй, возьмусь.
– Вот и чудесно. Выполни его для меня. Два момента на прощание. Тебе выдан картис, открыт банковский счет на представительские расходы. Сделай милость, не трать все сразу.
– Но цель оправдывает средства?
– И не связывайся со мной напрямую. Для этого есть Мириам.
– Это лишь доставит мне удовольствие.
– Нелишне будет тебе напомнить, что мы не из благотворительной организации: доверяй, но проверяй. Если проверка на благонадежность закончится для тебя хорошо, возникнет ситуация, как на картине Васнецова «Три богатыря». Мы можем передать тебя американцам или англичанам для дальнейшего использования или поторговаться с другими покупателями. Можем выслать тебя обратно в Россию за ненадобностью, если не представляешь интереса. И наконец, если тебе повезет, отправить в центр переподготовки и забросить тебя куда-нибудь в Европу. Владеешь немецким? – будешь в Германии. Швейцария, Австрия, Чехия тоже неплохо. Отвезти что-нибудь, привезти. Посторожить явочную квартиру, поставить «жучок», проследить за кем-то – на второстепенных, естественно, ролях.