– Малышка, ты такая сладкая…
Мои руки мнут упругое женское тело.
Красавица из отеля. Прекрасная незнакомка, знойная, как тропическое лето, волнующая и естественная в своих реакциях. Её тело манит на грешные мысли! Она невероятно гибкая и отзывчивая, кровь за жалкий миг становится кипятком и закипает в венах.
Аромат нежной кожи сводит с ума. Я – её первый мужчина… Мысль об этом цепляет крючком. Хочется сделать нашу ночь незабываемой и страстной.
Я зарываюсь пальцами в её шелковистые волосы…
Она начинает целовать меня.
Но как-то слишком активно целует. Я бы даже сказал, облизывает… Всё лицо. Длинным, шершавым языком, и это…
Это…
Это точно не та красотка, с которой я провёл ночь!
Открыв глаза, зажмуриваюсь, когда шершавый язык в очередной раз старательно вылизывает моё лицо.
– Твою же мать! А-а-а-а, блин! Встань, чёрт бы тебя подрал! Встань с меня, кому сказал! Фу! Брысь… Брысь! Иди нафиг!
Но собака на груди отказывается вставать.
Откуда-то сбоку раздаётся смех друга.
– Гы-ы-ы-ы-ы… «Малышка, ты такая сладкая!» – передразнивает Кирилл и подходит поближе, едва ли не тыкая камерой навороченного телефона мне в лицо. – Эмин, ты это видел? Видел, да?!
– Урод, ты ещё и по видео Эмину всё снимаешь?! – матерюсь во весь голос. – Выключи немедленно.
– Запомни, Эмин, длительное воздержание может окончиться тем, что ты с болонкой по утрам целоваться в засос будешь… – тем не менее, сообщает Кирилл нашему общему другу, отойдя от меня на приличное расстояние.
– Иди на хрен! – хриплю, запустив в Кирилла подушкой. – Что ты вообще делаешь у меня дома?!
Слышу взрывной хохот Эмина.
– Покеда, дружище. Я отключусь, надо Саньку мозги вправить! – прощается Кирилл и прячет телефон в карман брюк. – Утро доброе, любитель маленьких собачек.
– Пошёл ты к чёрту! Почему ты в моём доме?!
– Ничего не помнишь, да?
– Ни слова больше! И говори потише. О-о-о-о, как же сильно болит моя башка…
– Я знаю, что тебе нужно!
Приятель жестом фокусника наполняет высокий стакан холодной водой, бросает туда таблетку-шипучку и водит бокалом у меня перед носом. Внутри начинается адский мандраж и трясучка от желания выпить немедленно.
– Встань, Пикси! – сгоняю с себя собаку. – Встань, кому сказал!
После третьего раза удаётся спихнуть с себя болонку Каролины и присесть на диване, чтобы взять из рук Кирилла стакан с жидкостью.
Осушаю его махом.
– Ещё! – требую хрипло.
Откидываюсь на диване, закрываю глаза.
Снова журчание воды. Очередная таблетка падает в воду и начинает шипеть.
П-ш-ш-ш-ш…
Какой приятный звук, словно райская мелодия!
– Пей, – хмыкает друг.
Я снова залпом выпиваю стакан с водой и прислоняю холодное стекло к разгорячённому лбу.
– Я вчера много выпил?! – уточняю.
– Ага-а-а-а-а… – ухмыляется Кирилл. – Оказывается, у тебя зачётный бар. Почему мы раньше не праздновали у тебя?!
– Всё выжрал?! – холодеет где-то внутри.
Напоить Кирилла и дождаться, пока он окосеет, сложнее, чем вычерпать Байкал десертной ложкой. Если Кирилл сунул нос в мой бар, можно уже сейчас сказать «Чао!» моим запасам элитного пойла.
– Пригубил. Немного. Или много. С какой стороны посмотреть.
– Скотина, – говорю беззлобно.
Просто факт констатирую…
– Кто?! Я?! – изумляется приятель. – Ничего подобного! Ты помнишь хоть что-то?!
Пытаюсь сосредоточиться. Мозги медленно, со скрипом, но начинают работать…
– Помню. Я вчера работал. Поздним вечером на террасе, потом в дом зашёл. Но перед этим болонка Каролины прибежала. Чёрт знает, откуда и как на территорию проникла… Потом ты мне позвонил, а дальше… Дальше я ничего не помню. Как отрезало! Почему ты здесь?!
– Возвращение собак бывших – дурная примета! Узнав, что к тебе вернулась Пикси, я подумал, что следом за этой маленькой сучкой большая сучка-Каролина может притащиться и воспользоваться собакой, как предлогом задержаться, а дальше сам знаешь… Вы бы очнулись голые в одной постели, Каролина насела бы хорошенько и заставила своими влажными чмок-чмок забыть тебя, что ты рогатый олень! Как твой друг, я был обязан предотвратить катастрофу! Я решил поддержать тебя морально и приехал в тот же миг. На протяжении целой ночи я чутко стоял на страже твоей холостяцкой жизни, свободной от алчных дамочек. Каролина не появилась, – отчитывается Кирилл.
– Поддержать морально?! Да ты меня до зелёных соплей напоил! Знаю тебя, паршивца! Девки тоже были?! – спрашиваю строго.
– Сам как думаешь? – ухмыляется Кирилл.
Он – стопроцентный бабник! Ни одна вечеринка с ним без участия девиц не обходится. Кажется, недавно я хотел примерить на себя разбитной костюм плейбоя, но правда в том, что ночи в обществе двух, а то и трёх дамочек – это не про меня.
Я мало что помню о вчерашнем вечере, ночь – вообще неизвестная, чёрная зона без малейшего проблеска в памяти.
Замутил я с кем-то вчера на пьяную голову или нет?!
Я снова задаю вопрос Кириллу о том, были девушки с нами или нет. Приятель нарочно надо мной издевается, отказывается отвечать, насвистывает себе под нос популярную и наитупейшую песенку.
– Ты горишь, как огонь! Я… У меня агония…
– Заткнись, вспоминать мешаешь, – прошу Кирилла.
Пытаюсь мыслить рационально.
Во-первых, я проснулся один.
Во-вторых, звуков присутствия посторонних я не слышу.
Третья стадия – обнаружение следов грехопадения…
Вряд ли я бы смог вчера уйти далеко. Если бы что-то было, то вероятнее всего, здесь же! На софе…
Кручу головой в поисках женского белья.
Но ни кружевных трусов, ни бюстиков, свисающих люстры…
Ничего.
– Никого не было, да? – улыбаюсь облегченно.
– Признаюсь честно, вчера ты выглядел не лучшим образом, заморачивался, мысли дурные гонял. Я хотел пригласить несколько знойных конфеток, чтобы оттянуться хорошенько. Но ты твёрдо заявил, что никаких продажных девок в твоём доме не будет! Хотел провести вечер в суровой мужской компании! И хоть болонка Каролины женского пола, ты пустил в ход железобетонный аргумент, что собака – лучший друг человека, вне зависимости от её пола. Ну и всё… Мы пили вдвоём. Ты много болтал. Без девок было довольно скучно, я чуть с тоски не помер. Но утром ты отжёг с Писки, – ржёт Кирилл.
– Пикси! – поправляю Кирилла.
Перевожу взгляд вниз, на болонку. Пикси выглядит потасканной, розовая шерсть местами свалялась, бантик оборванный и грязный.
Заметив, что я смотрю на неё, болонка довольно потявкивает и трётся о мою ногу.
– Что, Пикси, – спрашиваю с улыбкой. – Никто о тебе не заботится?!
– У-у-у-у… – подвывает собака.
– Отдай её бывшей немедленно! – советует Кирилл.
– Ты же видишь, в каком она состоянии? – щупаю пальцами болонку, проведя пальцами по выступающим рёбрам. – Бог мой, как сильно она отощала! Каролина за ней не ухаживает, может на сутки про собаку забыть и даже распоряжение прислуге позаботиться о питомце не оставит. Неудивительно, что Пикси от такой дрянной хозяйки сбежала. Да, девочка?
Болонка ластится к моей ладони.
– Ты гладишь розовую болонку. РОЗОВУЮ, дружище! Что дальше?! Покрасишь себе волосы в голубой, натянешь сиреневые обтягивающие лосины и перейдёшь на другую сторону?! – ворчит Кирилл.
– Розовый цвет шерсти – это временное явление. Насчёт всего остального, могу сказать только одно – послать тебя.
Поглаживаю Пикси по голове, почёсывая за ухом. Бедная собака! Каролине взбрело в голову покрасить белоснежную мальтийскую болонку в розовый цвет. Но краска местами уже почти слезла.
– Оставишь собаку себе? – уточняет Кирилл.
– Оставлю. Иначе сгинет собачка. Ничего, Пикси, сейчас мы посетим парикмахерскую для собак. Там тебя вымоют, вычешут, выберем тебе новый ошейник…
Болонка, словно понимая мои слова, завертелась юлой и с довольным видом запрыгнула обратно на диван.
– Кажется, теперь твоя постель точно пустовать не будет!
Встаю и немного разминаю своё тело, затёкшее после того, как я уснул на неудобной, узкой софе в гостиной.
Кирилл, отпустив ещё несколько шуточек, перестаёт глумиться и подбирает бумаги, слетевшие на пол.
– Хм… – издаёт приятель и присаживается на кресло, уставившись взглядом в бумаги.
– Что такое? – настораживаюсь.
– Ты изучал деятельность недавно купленной фирмы? – уточняет Кирилл, махнув листом. – Здесь финансовый отчёт за прошлый квартал.
– Кое-что листал вчера на террасе. Потом перебрался в дом. Было уже довольно поздно, я до финансовой отчётности не добрался. Но первичный осмотр показал, что всё в порядке.
– Всё в порядке?! Я бы так не сказал. Сейчас скажу точнее, дай мне несколько минут!
Кирилл вытягивает из-за дивана свой пиджак, мгновенно доставая футляр с очками. Натянув очки на нос, приятель начинает что-то черкать на листе фирменной ручкой.
Если до этого момента в моей голове ещё были остатки хмеля, то сейчас я мгновенно протрезвел.
Кирилл – бабник, циник и балагур, но у него блестящее экономическое образование, а самые заковыристые финансовые задачи он щёлкает, как семечки. Собственно говоря, в своей фирме он сам ведёт всю бухгалтерию, потому что никому другому это не доверяет.
– Вот здесь. Здесь и здесь… – скомкав нужные листы в шары, друг швыряет их мне.
– И что там? – разворачиваю смятые листы.
Вглядываюсь в столбики цифр. Кирилл кое-какие строки обвёл, давая понять, к чему стоит приглядеться.
– Кир, я, конечно, дам распоряжение разобраться, что здесь нечисто. Но будь другом, проясни мне сейчас, в чём дело?
– Не буду вдаваться в подробности, скажу просто, для чайников. За этими статьями расходов обычно прячут то, что называется «запустил руку в финансы фирмы». Директор твоей новой фирмы подворовывает.
– Уверен?
Кирилл бросает на меня убийственный взгляд поверх очков. Серьёзно смотрит, без тени сомнений.
– Уверен! Ты с ним общался? С этим… Прощиным, – читает имя на одном из листов.
– Не успел. Планировал в следующем месяце близко познакомиться с директором и прочим управляющим персоналом. Оставшиеся полторы недели текущего месяца у меня по часам расписаны…
Кирилл качает головой, выражая своё неодобрение.
– Рекомендую немедленно изменить свои планы и заняться этим, иначе Прощин набьёт свои карманы. Протянув время, позднее ты ничего не сможешь сделать. Всё выполнено очень аккуратно.
– Чёрт. Опять придётся в Рязань лететь!
– Когда собираешься? Я мог бы тебе компанию составить!
– Сегодня же отправлюсь. Завтра, с самого раннего утра уже буду в офисе и разберусь! – цежу сквозь зубы.
Не позволю обобрать себя до нитки.
В тот миг я ещё не знал, каким сюрпризом обернётся деловая поездка!
Сегодня весь офис стоит на ушах. Директор с самого раннего утра всех взбудоражил «пятиминуткой», которая затянулась на добрых полчаса. За прошедшие полчаса каждый из сотрудников получил сильный нагоняй.
– Марика, зайди ко мне! – гремит недовольный голос босса.
Он кричит из своего кабинета, но слышно на весь этаж.
После «пятиминутки» ни у кого не осталось сомнений, что сменится руководство фирмы. Хоть это не было озвучено вслух, ощущение глобальной надвигающейся чистки кадров зависло над головами сотрудников, словно Дамоклов меч. Над моей головой, в том числе!
– Мари-и-и-и-ика! – снова нетерпеливо восклицает Прощин.
Торопливо клацнув по кнопке мыши, чтобы сохранить отчёт, подхватываю ежедневник и спешу «на ковёр» к сердитому шефу.
– Звали, Георгий Никитич?
– Наконец-то! – буркает себе под нос шеф. – Бумаги забери. Я всё подписал. Только стол захламляют.
– Конечно, сейчас заберу. Спасибо, что подписали, – благодарю с улыбкой.
Подойдя к столу, приходится сначала собрать бумаги, разбросанные как попало. Георгий Никитич отрывается от созерцания электронного отчёта бухгалтерии, загруженного на экран компьютера, и внезапно склоняет голову на левый бок.
Разглядывает меня.
С ног до головы и обратно.
Но больше всего на мои ноги пялится.
– У тебя новые туфли, Марика?
– О, вы заметили. Не ожидала.
– Фирменные и очень недешёвые туфли. Я своей кхм… такие прошлой осенью брал.
– В прошлом сезоне они были новинкой, однако в новом году, весной, они шли с хорошей скидкой. Покупала на большой распродаже, – говорю с вежливой улыбкой.
– Один чёрт, стоят они довольно немало. Даже с большой скидкой!
Такой скупердяй, как Георгий Никитич, знает всё о скидках.
– Рад, что это работа позволяет тебе баловать себя приятными покупками, – продолжает разглагольствовать шеф.
– Спасибо большое, Георгий Никитич, – отвечаю с вежливой, будто приклеенной к губам улыбкой.
Собираю бумаги со стола.
– Будет жаль, если вдруг окажется, что ты не можешь позволить себе приятные сердцу женские мелочи, да? Увольнение означает лишь то, что заработную плату тебе больше платить не станут! – объясняет босс, как для умственно-отсталой.
Сердце позорно сжимается от страха увольнение, а желудок делает сальто.
– Я всё же надеялась, что вы передумаете меня увольнять. Я хороший специалист.
– Очень, – соглашается начальник.
Внезапно…
Его ладонь ложится на мою ногу, сзади колена.
Ползёт выше по ноге, прямиком под юбку.
А я, застыв на месте от шока, не могу поверить в происходящее.
Босс, Прощин Георгий Никитич, меня лапает!
Мне всего двадцать лет, а он… он просто кобелина старый.
Боссу больше пятидесяти лет, у него есть жена и постоянная любовница.
Однако теперь его волосатые пальцы еще и мои ножки щупают!
Офигеть можно…
Голос босса стал хриплым, он засопел носом:
– Подумала, что ты можешь мне предложить, чтобы я тебя не увольнял?
Тут и думать не стоит. Ни одной грёбаной секунды.
Уволюсь нафиг!
Не позволю себя лапать!
– Подумала! – говорю уверенным голосом. – Я решила, что…
В этот миг дверь распахнулась настежь.
От внезапного испуга я вздрогнула всем телом, так и продолжая стоять рядом со столом босса.
Хватка пальцев Прощина на бедре чуть выше колена усилилась.
Заметив на пороге кабинета молодого мужчину, Прощин звереет.
– Ты что себе позволяешь?! – рявкает босс. – Дверь закрой с той стороны, сопляк невоспитанный! Выйди немедленно и постучи, прежде чем вламываться к начальству в момент важных переговоров!
Однако мужчина не ушёл, как прокричал Прощин. Наоборот, шаг вперёд сделал, хлопнув дверью за своей спиной так сильно, что потолок лишь чудом на наши головы не обвалился.
Взглянув на пришедшего, я чуть в обморок не упала.
Но явно густо покраснела, забыв, как дышать.
Мои лёгкие готовы лопнуть.
Кровь в ушах шумит. Бум. Бум. Бум.
Сердце в клочья…
На пороге стоит… Александр.
Мой ночной любовник.
Его синие глаза опасно и хищно мерцают. Александр нехорошо смотрит на лапу босса, которая до сих пор лежит на моём бедре.
Потом он медленно переводит взгляд на меня и улыбается одними губами.
Взгляд темнеет и наливается чем-то опасным.
Что сейчас будет?! Катастрофа!