Всю дорогу до дома смотрю на своё отражение. Почему-то сложно поверить, что Лев не стал меня переделывать. Я осталась абсолютно такой же. Просто волосы стали выглядеть ухоженнее. И лицо будто светится изнутри.
Опускаю взгляд и только сейчас обращаю внимание на новую одежду. Она похожа на ту, что ношу. Просто другого качества. Но стиль и даже цвета максимально приближены к тому, к чему я привыкла.
Мне казалось, после сегодняшнего дня я не узнаю саму себя. Буду напоминать одну из тех гламурных девушек, что видела мельком в магазине, в котором работала.
Снова смотрю на себя и успокаиваюсь. Может быть, всё будет не так страшно?
Захожу в дом и сразу вижу, как Макар на беговеле несётся прямиком к высокой тумбе, на которой стоит пузатая фарфоровая ваза. Действую быстрее, чем успеваю подумать. Бросаюсь к ребёнку и успеваю его перехватить.
Смотрю по сторонам и пытаюсь понять, с кем ребёнок. Но никого не вижу.
– Привет, – улыбаюсь я малышу. – Ты здесь с кем?
– Один, – гордо заявляет парень, после чего добавляет: – Няня уснула.
– Кушать хочешь?
Макар активно мотает головой.
– Тогда пойдём, покажешь свою комнату и любимые игрушки.
С этим предложением мальчик соглашается.
Он шустро взбегает вверх по ступенькам. А я с каждым его шагом проклинаю этот холодный дом. Тут ведь легко убиться можно! Самое ужасное, что комната Макара выглядит не лучше. Холодные, скучные тона. Такая же мебель и идеальный порядок. Ни одной разбросанной игрушки. Вспоминаю, когда Инга была маленькой, они валялись на каждом шагу. Мы с мамой не успевали их убирать. А тут ничего.
Макар подходит к обычному комоду, открывает его и достаёт машинку.
– Вот. – Он протягивает её мне.
– Красивая. А что ещё?
Мальчик достаёт мячик, потом какого-то робота. Непонятного мягкого зверя, которого тут же прижимает к своей груди.
– Папа подарил.
– Замечательный. Кто это?
– Мулик.
– Приятно познакомиться. – Я тяну руку к Мулику. – А я Света.
– Ты будешь жить с нами?
– Да.
Улыбаюсь мальчику, хотя самой хочется реветь от отчаяния. Беру машинку и начинаю катать по полу. Макар наблюдает за мной, а потом тянется к машинке. Я передаю её и смотрю, как малыш принимается катать машинку по полу.
Но что-то не так! Не сразу понимаю, что смущает. А потом осеняет: «Макар играет абсолютно молча!»
Смущается меня? Или это его особенность?
– Ты не против, что я тут сижу?
– Нет.
Макар даже не поднимает голову, продолжает молча катать машинку по полу. А я даже не представляю, как его разговорить и нужно ли.
Дверь в комнату резко открывается. Мы с Макаром одновременно смотрим на женщину лет тридцати, с безупречным макияжем и такой же причёской. В строгом тёмно-синем брючном костюме.
– Вот ты где! Что за беспорядок ты здесь устроил?
Нахмурившись, я смотрю на несколько игрушек на полу.
Она называет это беспорядком?! Женщина не обращает на меня никакого внимания, продолжает строго разговаривать с мальчиком.
– Макар, тебе по графику пора заниматься. Идём.
Малыш хмурится, но кивает и начинает собирать свои игрушки с пола. А потом идёт вслед за женщиной. Я тоже решаю отправиться за ними. Интересно ведь, что за занятия у двухлетнего ребёнка.
Мы подходим к соседней комнате. Женщина пропускает ребёнка вперёд, но мне зайти не разрешает.
– Посторонним нельзя присутствовать. И, вообще, вы кто такая и как оказались в этом доме?
Столько пренебрежения во взгляде, что я тушуюсь. Отступаю.
– Вам лучше уйти. Я поговорю со Львом Борисовичем о том, что временные любовницы не лучшая компания для его сына.
От этой фразы становится смешно. И я даже не пытаюсь скрыть усмешку.
– Буду премного благодарна. А вы, как понимаю, няня?
– Пока что да. – Женщина гордо задирает нос кверху. – Но это временно.
– А здесь вы правы. Думаю, Льву Борисовичу будет интересно узнать, что вы уснули, а ваш подопечный чуть не убился в этот момент.
Няня бледнеет, поджимает губы, но быстро берёт себя в руки и уже в следующий момент шипит на меня змеёй:
– Только попробуй вякнуть об этом – уничтожу.
– Думаете, испугали?
Разозлившись на эту женщину, я грубо отталкиваю её в сторону и прохожу внутрь.
– Или я присутствую, или мы с Макаром уходим.
– При вас занятия не будет. – Она стоит на своём.
– Как пожелаете. – Я подхватываю Макара на руки. – Пойдём, малыш, дальше играть?
– Можно?
В детском голосе столько надежды, что внутри меня поднимается буря эмоций: непонимание, злость, а ещё желание защитить этого мальчика от его собственного отца.
В комнате мы снова достаём из комода игрушки. Только в этот раз Макар берёт две машинки и одну из них доверительно вручает мне.
– Спасибо, – улыбаюсь я мальчику.
Макар сначала робко играет, но со временем начинает входить во вкус. Откладывает машинку в сторону, лезет в комод за новой игрушкой. Начинает показывать мне. На детском личике расцветает счастливая улыбка. И с каждой новой игрушкой она расцветает всё больше.
– Можно к вам присоединиться? – раздаётся вопрос слишком близко.
Вздрагиваю от неожиданности. Поднимаю голову и смотрю прямиком в холодные льдистого цвета глаза. Вместо ответа киваю.
– Папа! – Макар бросает игрушку и кидается в объятия отца. – Мы играем!
– Вижу. Присоединюсь? – спрашивает он теперь у сына.
Тот вместо ответа даёт ему в руки смешного зайца.
Я сразу чувствую себя лишней. Хочу уйти, но Лев кладёт ладонь на мою коленку. Его прикосновение тут же обжигает кожу сквозь джинсовую ткань.
– Не убегай.
Киваю, но всё равно чуть отползаю в сторону и наблюдаю за отцом и сыном со стороны. Картина выглядит слишком милой. И с образом Льва, к которому я привыкла, совсем не вяжется.
Сейчас мужчина кажется человечным. И нормальным.
Лев бросает взгляд на дорогие наручные часы.
– Пора ужинать.
– У тебя всё по расписанию?
– Это упрощает жизнь.
Пожимаю плечами.
– Больше напоминает жизнь робота. И из сына почему-то хотите сделать такого же.
Лев плавно поднимается, протягивает мне руку, но я не принимаю помощи – встаю сама. Мужчина ухмыляется, однако мою самостоятельность никак не комментирует.
– Я хочу с тобой поговорить. И ты обещал мне договор.
– Сразу после ужина устроит?
– А Макар?
– Он будет со своей няней.
– Нет!
Мужчина изучает меня слегка прищуренным взглядом. Уже пытаюсь подобрать логическое объяснение, почему не хочу оставлять Макара с няней, но ничего толкового придумать не могу.
– Хорошо, мы поговорим, после того как Макар уснёт.
Когда мы спускаемся, стол накрыт, а «тени» стоят по углам. Одна из них «отлипает» и направляется к Макару.
– Я могу сама ему помочь.
– Не стоит, Свет, поужинай спокойно.
Киваю.
– Как шопинг? – спрашивает мужчина, когда мы уже приступили к еде. – Повеселилась?
Рука с вилкой так и застывает в воздухе. Медленно отпускаю её обратно, стараясь при этом взять эмоции под контроль. Смотрю на Макара и улыбаюсь.
– Мало было издевательств днём?
– Никто не издевался, Света.
Ледяной взгляд проникает глубоко под кожу, обжигая своим холодом. Хочется спрятаться. Да только не поможет.
– У тебя будет много завистников, я всего лишь хотел убедиться, что ты сможешь дать им отпор.
– И как тест пройден? Гожусь? Или, может, всё-таки подыщешь кого-то более уверенного в себе?
– Меня всё более чем устраивает. Кушай, Света.
С силой сжимаю кулаки. Как много всего мне хочется высказать этому наглецу!
Устраиваю. Товар приобретает. Никак иначе.
К счастью, на этом разговор заканчивается. А Лев переключает своё внимание на сына, и мне удаётся поужинать. Правда, вкуса еды совсем не чувствую. И предстоящего разговора мне хочется всё меньше. Хотя я сама на нём настояла.
Весь вечер будто на иголках провожу. И, сколько бы ни пыталась сосредоточиться на Макаре, все мысли всё равно утекают к его отцу.
Малыш засыпает быстро, но я не спешу уходить от него. Сижу рядом с кроваткой, смотрю на мирно спящего ребёнка. Интересно, где его мама?
Нельзя прятаться и дальше.
Иду к кабинету хозяина дома. С каждым шагом хочется куда-нибудь свернуть. Оттянуть время. Например, сходить, попить воды и или заглянуть в выделенную мне комнату, принять душ. Но я упрямо иду к кабинету.