Иззи вздрогнула и проснулась. До ее комнаты доносились громкие голоса и смех, поэтому на какое-то мгновение девушка даже не поняла, где находится.
Лоскутное одеяло? На месте. Выбеленный комод и столик? Тоже на месте. Она определенно была в своей спальне, но звуки, что раздавались снизу, являлись для нее чем-то странным. Сквозь вентиляцию на чердак доносились приглушенные голоса. Периодически они сменялись заливистым смехом.
Смех? В ее доме?
Резко сев на постели, девушка внезапно осознала, что в комнате стало темнее, чем до того, как она прилегла. Иззи посмотрела на экран телефона, который показывал почти пять вечера. С чего вдруг она уснула посреди дня?
Иззи поспешила вниз – узнать, что случилось: все напились или, что еще хуже, в доме произошла утечка газа. Это одна из самых больших неприятностей в старых домах, которую всегда так боялась ее мама и из-за которой у семьи окончательно поехала крыша.
Она быстро прошла мимо «артишока», на котором обычно крутилась, и скорее побежала на первый этаж. Но вместо пустых бутылок из-под вина, разбросанных по столу, или запаха пропана девушка обнаружила всех членов семьи, собравшихся на кухне. На одном из высоких барных стульев сидел Альберто и рассказывал им какую-то историю:
– Официантка пялилась на меня вот такими глазищами. – Парень повернулся к отцу, который уже несколько месяцев приходил домой исключительно за полночь.
– Чувак, – сказал Райли, покачав головой, – вот это ты попал.
Альберто кивнул, глаза у него были так широко распахнуты, что казалось, вот-вот вывалятся из орбит, если кто-то похлопает его по спине.
– Si, и она, как же это по-английски… – Он вопросительно посмотрел на мать Иззи. – Urlare?[18]
– Она закричала, – перевела та, хихикнув.
– Si, si, она закричала и уронила поднос с куриными крылышками, который был у нее в руках. Tragico[19].
Та часть истории, что услышала Иззи, не показалась ей особенно смешной, но остальные члены семьи хохотали так громко, будто итальянец устроил стендап на их кухне. Даже Паркер, обычно сдержанный и всегда серьезный, смеялся от души, хлопая ладонью по столешнице. Альберто очаровал всю семью, и Иззи невольно почувствовала укол ревности: ей не нравилось оставаться на задворках.
– Да, пожалуй, для тех, кто готовил и заказал эти крылышки, это и правда была трагедия, – подала голос Иззи, стоя в дверном проеме.
– Иззи-и-и! – воскликнул парень, спрыгивая с барного стула.
Он подошел и хотел было обнять ее, будто они давние друзья. Волосы у него были влажными – видимо, после душа. А еще Альберто переоделся в более подходящую одежду – джинсы длиной до щиколоток и рубашку в полоску, которая чуть задралась, когда он поднял руки, обнажая пресс. Очевидно, недавно он сильно вырос: вещи явно были меньше на размер или даже два. Теперь понятно, почему он оказался намного выше, чем на фотографиях.
Альберто похлопал Иззи по плечам и поцеловал в обе щеки, приветствуя в европейской манере, но уже не сверлил ее взглядом так, как вчера в аэропорту. Да и в целом жест не казался настолько интимным, скорее каким-то вычурным. Таким же, как и его итальянский акцент. Девушка задумалась, осознает ли Альберто, насколько обычной она была сейчас, в типичной домашней обстановке семейного вечера.
– Альберто, – произнесла Элизабет на идеальном итальянском, – рассказывал нам, как прошел его первый вечер в Сан-Франциско.
– Несколько официанток приняли его за Гарри Стайлза, и им просто снесло крышу, – продолжил Райли, который никак не мог перестать смеяться.
Если честно, ситуация не казалась Иззи настолько уж смешной. Очевидно, Альберто был умелым рассказчиком.
– А я их понимаю. Узнай я, что со мной поблизости тусуется Гарри Стайлз, тоже перестал бы соображать, – сказал Паркер с улыбкой.
– Кстати, Мигель даже круче Гарри Стайлза, – ответила ему мама, чуть кивнув. – Да?
Услышав имя друга, Паркер на секунду застыл, а затем напрягся, нервно сжав зубы.
– Ага, – ответил он.
Голос брата стал каким-то не таким. Неужели они с Мигелем разругались после выпускного? Поэтому он приехал сюда на все лето, а не остался в Пасадене?
Альберто вытер ладонью лицо, будто рыдал от смеха вместе со всеми.
– А официантка бесконечно спрашивала мой номер. – А затем чуть повернулся и сказал уже тише: – Шлюха.
– Чего? – удивилась Иззи.
Этот комментарий показался резким не ей одной; хорошее настроение как ветром сдуло. Девушка очень надеялась, что произнесенное парнем слово было ошибкой или погрешностью перевода и он вовсе не хотел никого оскорблять.
Райли поднял обе руки вверх, будто защищаясь:
– Еще одно слово из запрещенной лексики, которую не стоит использовать при нашей маме.
– По уважительной причине вообще-то, говнюк маленький, – сказала ему Иззи.
– Говнюк! – Райли ткнул в сестру указательным пальцем. – Между прочим, тоже слово из шести букв!
Паркер ткнул его локтем в ребра. Если бы на его месте оказалась Иззи, это было бы кое-что похуже.
Итальянец повернулся к матери Иззи с широко распахнутыми глазами.
– Я… сказал что-то… не то?
– «Шлюха» – недопустимое слово по отношению к девушке, – мягко ответила ему женщина. – Non usare la parole ‘puttana’ per le donne[20].
– О боже! – в ужасе воскликнул он. – Scusi, scusi[21].
– А что именно ты пытался сказать?
Альберто задумчиво скривил губы:
– La bimba[22].
Мать Иззи улыбнулась:
– Теперь я понимаю, из-за чего произошел конфуз. На английском это скорее означает «ребенок».
– Ах, благодарю, Элизабетта. – Альберто взглянул на нее с улыбкой, но мама очень быстро отвернулась к духовке.
– Давайте есть!
Пока все собирались, женщина достала из еще горячей старой духовки поднос с куриной энчиладой и поставила на деревянную подставку вдоль продолговатого стола, а потом начала всех рассаживать по местам.
– Я сяду тут, поближе к кухне, – объяснила она, указывая Альберто на место рядом с дверным проемом. – Вы с Иззи можете сесть рядом со мной. Паркер, Райли, а вы с другой стороны, рядом с отцом.
– Есть, сэр! – ответил ей Райли, отсалютовав.
Мама нахмурилась.
– И никаких твоих пошлых разговорчиков про ту барменшу и все прочее, – прошипела она. – Не хочу расстраивать нашего гостя.
– Э-э, простите меня, конечно, – с непониманием посмотрел на нее Райли, – но наш гость не так давно рассказал историю про секси-официантку, которая хотела переспать с ним, потому что он похож на Гарри Стайлза.
– «Переспать» – грубое слово, – вмешался Паркер. – И «козел», кстати, тоже. А ты он и есть.
Райли собирался ответить, но ему помешал звонок в дверь. Альберто вздрогнул, будто кто-то за столом выстрелил из ружья, и отодвинулся от стола так резко, что чуть не упал. Стул несколько секунд балансировал на двух задних ножках, и парень ухватился за край стола, чтобы не рухнуть. Лицо его исказилось от страха.
Элизабет Белл тоже встревожилась от столь внезапного звонка.
– Кто бы это мог быть в такой час? – спросила она вслух, теребя край рубашки, и пошла открывать дверь.
– Не открывайте! – закричал итальянец. Стул с грохотом встал на место, будто подчеркивая восклицательный тон этой просьбы.
Иззи удивленно вскинула брови. С чего вдруг такая паника из-за обычного звонка в дверь? Итальянец взглянул на девушку, и на лице его мгновенно появилась улыбка.
– Может, это просто продавец, si? Давайте притворимся, что нас… нет дома?
Гарри хмыкнул:
– Продавцы не ходят по домам уже очень давно, с детства такого не помню.
– Но, может, не стоит…
Протест Альберто был прерван громким восклицанием Элизабет Белл:
– Пейтон!
– Здрасте, миссис Белл!
Даже со своего места Иззи увидела, как кудряшки подруги подпрыгнули, когда она заходила в дом.
– Мы садимся ужинать, – сказала мать, даже не спрашивая, почему девушка явилась без предупреждения и без особых на то причин. – Присоединишься к нам?
Пейтон не в первый раз приходила к Иззи в дом во время семейного ужина, но обычно она ждала в ее комнате. И никогда, вообще ни разу за всю историю их дружбы, Пей не появлялась на пороге ее дома в столь поздний час.
– Конечно! – ответила девушка, пожав плечами, будто это не входило в ее планы с самого начала. Очевидно, раз Иззи не ответила на ее сообщения, Пейтон решила проведать ее лично. – У моей мамы сегодня девичник, мне стало так скучно дома…
– Как раз познакомишься с нашим гостем! – подхватила мать, провожая подругу дочери в столовую. – Альберто, это лучшая подруга Иззи, ее зовут Пейтон.
Иззи ждала, что подруга немедленно подойдет к нему и потребует не увозить ее в Италию. Или вытворит что-то столь же драматичное и унизительное. Но вместо этого Пейтон застыла в проходе, осматривая Альберто с головы до ног. Затем провела рукой по своим длинным кудрявым волосам, поправляя их. Спустя минуту она расправила плечи.
– Привет, – сказала она хрипло. – Я Пейтон.
Райли встал со своего стула, чтобы Пей смогла пройти.