***
Слова всегда честнее тех,
кто их говорит.
Голос – лишь форма, схема
того, что болит.
Голос промчится в раковину,
сознание заполонив.
Голос – лишь мысли капля,
слова потрепанный вид.
Я вру, рот открыв. Простите.
Я голос свой обесценю,
чтоб слово стало красивей,
чтоб слово стало честнее.
Мы, Слово обгадив, забыли,
что им объяснимы пороки –
словами сносили плотины,
словам поклонялись боги.
А мы, возгордившись лихо,
лжем – и не чтем ничего.
Каждый пред чем-то тихо
склоняет свое чело.
В этом – эпохи. Эпоха.
И я не боюсь ни крохи -
я слову целую лоно,
я слову целую ноги.
Я буду бросаться в пропасть
и мчать по кривому полу
в попытках приблизить свой голос
к чистому, честному слову.
***
все, кому был интересен, куда-то делись.
вот и ответ -
иллюзорна реальность, а я был глуп.
слышится шелест лип, разогнавших ересь
гулких моторов, затихших на том берегу,
где красным горит трехлапый без пары рук.
ветер бродит по парку как отщепенец.
долог ли путь, что прошел от утробы до утра?
смотрит в затылок усталая жизни прыть.
«ну же, простите, все те, кого я запутал,
все, кто любил меня, все кого мне любить
придется еще. ведь я так хочу дожить
до нового счастья, что будет мерцать перламутром.
дожить бы до тех времен, где сердце не будет в шелку,
но будет в огне и смятении, будет пылать в груди -
и гнать будет думу о вечности, гнать будет даже ту,
что скуку таит и, ноги окутав, мешает идти.
дожить бы, дожить бы – и чтобы во время пути
не было мысли о том, что не доживу.
простите все те, кому довелось на меня смотреть -
беспечного, мрачного, пьяного, лживого и запутанного.
надеюсь, что вы меня тоже простили (или забыли) и эта речь -
лишь способ запомнить все то, что однажды меня окутывало.