Место раскопок. Где-то в знойных песках пустыни, менее ста километров от мегаполиса Мосул, чьи небоскребы маячили вдали на горизонте. Округ Ирак, колония «Южная Азия». 22 июля 2153 год. 23 час 27 минут по девятому часовому поясу. Солнце давно уже село, но, раскаленный днем, влажный, пропитанный солью, морской воздух все еще обжигал легкие изнутри, затрудняя дыхание. Погруженный во мрак лагерь из двух десятков громадных шатров окружал ствол шахты, уходящий вертикально вниз на две с половиной сотни метров. Единственное освещаемое мощными прожекторами место почти на сотню километров вокруг, и единственное, где двадцать четыре часа в сутки кипела жизнь.
Дюжина людей в черной солдатской форме, без каких-либо знаков отличий, наводили вокруг шахты никому не нужную суету, отдавая бесполезные приказы, чем нагнетали и без того напряженную обстановку. Нервы у всех на пределе. Прошли уже многие месяцы упорной, тяжелой работы, но раскопки не принесли никаких результатов, только пустые блуждания между останков давно погребенного города, покинутого людьми по неизвестной причине около тысячи лет назад. Неутомимые поиски заставляли их погружаться все глубже и глубже под землю. И никто не знал точно, что они ищут. Приказ есть приказ, и никаких лишних вопросов не должно быть. С этим военные всегда справлялись хорошо. А раз военные участвуют в раскопках, то это может означать только одно – ищут они что-то поистине важное.
Неподалеку от всей этой суеты, в тени прожекторов, неподвижно стояли две темные фигуры, одетые в дорогие черные костюмы и того же цвета шелковые рубашки, что не свойственно людям данной колонии из-за невероятной здесь нищеты, и тихо беседовали, поглядывая на всю эту суету со стороны. Ведь всю основную работу за них выполняла та самая дюжина солдат, непрерывно отдающая приказы шести поисковым бригадам под землей, то и дело подбегая каждые четверть часа к переносному металлопластиковому столу, с установленными на нем четырьмя большими мониторами, чтобы вновь скоординировать поиски. Будто бы они единственные, кто в этом хоть что-то смыслит.
Неожиданно одни из солдат отделился от остальных и чуть ли не бегом направился в сторону шатра, где едва виднелись два черных силуэта, продолжая что-то орать в микрофон у рта. Он незамедлительно оборвал связь, как только приблизился к ним и отдал честь.
– Сер, мы, похоже, нашли развалины нужного вам храма, – выпалил он на чистом английском, совсем не запыхавшись. – Судя по полученному видео и виртуальной реконструкции из полученных данных, строение на девяносто два процента идентично тому, что вы ищете. Если бы удалось найти хоть какие-нибудь фрагменты крыши, мы смогли бы тогда точно сказать: это он или нет, – со сто процентной уверенностью.
– Тогда продолжайте поиски и не останавливайтесь ни на минуту! – с легким акцентом отдал приказ один из людей в черном. – И к утру нам нужна сто процентная уверенность, прежде чем перенаправить в это место все поисковые бригады.
– Так точно, сер! – отдал он снова честь и удалился, начав вновь что-то орать в микрофон, отдавая все новые и новые распоряжения.
– Джеймс, ты сомневаешься, что это именно тот самый храм? – спросил его человек, не проронивший при солдате ни слова.
– Нам нельзя терять ни минуты. Мы и так уже слишком долго возимся в этих чертовых песках. И не известно, сколько еще пробудем здесь. Поэтому я хочу быть полностью уверен, что это именно то самое место, прежде чем акцентировать на нем все наши силы. Кто знает, может быть, подобных храмов было несколько в этом гребанном городе? Ведь мы до сих пор ничего не знаем о культуре народа, что жил здесь. Известно только одно – это были преимущественно не арабы. И мы могли наткнуться, как раз таки, на один из аналогичных храмов, – он замолчал и потер влажные руки. – Ник, ты же не будешь есть свой обед, пока не убедишься, что тот полностью приготовился?
– Это точно! – с улыбкой в голосе ответил тот.
– Поэтому я – твой босс, но не наоборот. Нам еще крупно повезло, что до нас дошла хоть какая-то информация об этом храме, что очень сильно облегчает нашу работу. А то пришлось бы перерыть каждый дюйм этого проклятого места, затратив гораздо больше времени и ресурсов.
– Ну, мы бы тогда точно с тобой здесь состарились…
– Но ни тебе, ни мне, ох, как этого не хочется, – закончил за него Джеймс, зевнув во весь рот.
Ни один из них уже и не мог вспомнить, как давно они работают вместе на корпорацию «Новая Эра», которая появилась сразу же после глобальных природных катаклизмов, стеревших с лица Земли большую часть человечества. Но двадцать лет уж точно миновало, ведь в дружеские их отношения переросли давно, когда взаимная ненависть прошла во время экспедиции на материк Нью-Лэнд, появившегося к юго-западу от Новой Южной Америки почти пятьдесят лет назад. Оставшись в живых по большой случайности после сильного извержения последнего на этом материке, не затухшего вулкана, у подножья которого, благодаря его просчетам, и располагался их злосчастный лагерь, они изменили свое отношение друг к другу, забыв о прежней ненависти, и с тех пор дружба только крепла, хоть этика корпорации этого и не допускала. Их работа всех устраивала, поэтому руководство на такую мелочь просто-напросто закрывало глаза, одобряя многие их поступки и совместные методы в работе.
– Когда мы найдем этот Кристалл и отдадим его, куда дальше?
– Мы его еще не нашли, а ты уже строишь планы, – ухмыльнулся Джеймс, повернувшись к другу. – Не рановато ли, а?
– Ты хоть когда-нибудь строишь планы на будущее?
– Мне уже пятьдесят два года. О каких планах ты вообще говоришь? У меня нет, и теперь никогда не будет семьи, так как я посвятил всю свою жизнь «Новой Эре». И, по-видимому, умру где-нибудь, работая. Если, конечно, корпорация не реорганизует меня раньше на старости лет.
Ник не выдержал и рассмеялся:
– Я, вообще-то, имел в виду, куда рванем дальше, а нигде осядем. Но все равно похвально, как ты с рвением относишься к своей работе! – и он похлопал его по плечу.
– Да эта жара плохо на меня действует. Хочется поскорее отсюда убраться,… а пока еще ни конца, ни края не видно. По ходу, мы еще надолго здесь с тобой застряли, дружище!
– Что-то не слышу былого оптимизма в твоих словах, Джеймс. И это сильно меня пугает! Раньше ты не был таким. Что же стряслось?
– Я постарел, Ник, и, по-видимому, даже немного поумнел. И мне все равно, что будет со мной в ближайшем будущем – его для меня нет. Да и никогда не было вот уже на протяжении тридцати лет. Есть только пустые надежды и несбыточные желания, которые остались далеко в прошлом. Только что от них теперь толку?!.. Я все бы сейчас отдал лишь за то, чтобы всего этого не было… – на несколько секунд повисла гнетущая тишина. – Но теперь ничего не исправить и не искупить… Мы слишком много в свое время наломали с тобой дров и еще успеем наломать.
– Все во имя «Новой Эры» и ее процветания. Разве не так?
Джеймс ничего не ответил. Все и так было очевидно. Что они не делали, все было только во благо этой самой единственной господствующей корпорации, которая подчинила себе весь мир и совершенно не гнушалась прибегать к любым методам в достижении своих алчных целей. Он мрачно посмотрел в сторону ствола шахты, где суетилась горстка солдат, словно муравьев, бесцельно бегающих туда-сюда. Вот и сейчас, когда они найдут Кристалл, несчастный случай во время раскопок погребет заживо все шесть поисковых групп, так будет указано в отчете, который он незамедлительно предоставит в офис по возвращению. Слишком мягкая почва, преимущественно состоящая из песка и супеси, не выдержит столь обширных раскопок и обвалится, превратив людей в фарш из плоти и песка. Три автоматизированных дрона уже выполнили эту часть задачи, разместив под землей во время пересмен три тактических заряда малой мощности. И столь могущественной корпорации абсолютно не важно, что при этом погибнут почти две сотни человек. Ведь в договоре есть маленький пунктик всего в два слова, специально прописанный маленьким шрифтом: «никаких свидетелей». Поэтому в Мосул вернутся только они с Ником и дюжина наемников в форме службы безопасности «Новой Эры», которых вместе загонят на очередное задание, и откуда уже никто не вернется. Будет новый жесткий отбор, и вновь все повториться, только теперь по совсем другому сценарию.
– Ник, ты помнишь, сколько погибло людей в рекордном несчастном случае? – спросил он после получасовой тишины.
– Это когда взорвалась по чьей-то халатности АЭС на острове Урал?.. – Джеймс утвердительно ему кивнул. – Более тысячи, насколько я помню.
– Тысяча сто двадцать восемь, если быть точнее. И все для того, чтобы держать людей на этом острове в полном подчинении. Так как наше руководство сочло, что большое количество электроэнергии, тем более поступающей с АЭС, этим жителям ни к чему. Одной небольшой ТЭС для почти четырнадцати миллионного населения острова вполне достаточно – пусть экономят. Со стороны защиты это также как будто бы было оправдано. Хотя создание атомной бомбы на древней, как Новый Мир, АЭС – это же полный абсурд.
– Ты все еще считаешь, что это были напрасные жертвы, Джеймс?
– Я считаю, что корпорация порой заходит слишком далеко из-за своей параноидальной мании и величия.
– Ты бы говорил потише, дружище, а то тебя могут незамедлительно реорганизовать за такие слова, ведь кто знает, куда сейчас направлен один из наших спутников, – шепотом предостерег его Ник. – Мне бы этого совсем не хотелось. Думаю, что тебе тоже.
– Ты прав! В следующий раз я буду аккуратнее при выборе слов, – он положил руку ему на плечо. – Уже почти час ночи, поэтому бери командование на себя, а я пошел, посплю часа четыре. И разбуди меня в пять – я тебя сменю.
– Окей, босс! – он широко улыбнулся, сверкнув в темноте зубами, а затем обратился к часам на своем запястье, чуть выше браслета: – Часы Н, поставить будильник, пять часов утра.
– И перестань называть меня боссом! – бросил через плечо Джеймс, так же улыбнувшись ему в ответ.
Намного моложе и куда гораздо в лучшей физической форме. Он брел по мертвой земле материка Нью-Лэнд вдоль подножия вулкана Кинг, уходящего белоснежной короной ввысь за облака. Было странно, что все куда-то подевались в этом пустынном месте. Не было даже и следа лагеря, хотя он должен был находиться где-то неподалеку, за одной из остроконечных скал. Но куда удивительнее, не было видно и Ника, который сновал за ним попятам, как бестактная шавка, вечно раздражавшая его по мельчайшим пустякам. Да что там, даже банальное его присутствие рядом уже напрягало до такой степени, что хотелось вытащить пистолет и выпустить ему мозги, чтобы тот хоть немного ими пораскинул с пользой. Пусть эта польза и будет в небольшом количестве алой влаги для этой бесплодной земли.
Джеймс пытался кричать, но в ответ лишь свист ветра, гуляющего вокруг по расщелинам застывшей лавы, да стук его собственных шагов, легким эхом отдающегося от ближайших черных скал. И только мертвая тишина отвечала на его надрывный зов, но он продолжал не терять надежду, блуждая по подножию с целью найти хоть какой-то след присутствия его людей. И вот, спустя почти два часа поисков, он нашел его.
Из-за одной из скал впереди, в начавшихся уже сумерках, он все же смог разглядеть часть каркасной военной палатки и ускорил шаг. Солнце за его спиной грозило вот-вот скрыться за горизонт, и надо было успеть добраться до наступления темноты. Ведь ночные прогулки по застывшей лаве без фонарика чреваты переломом или, в лучшем случае, вывихом лодыжки. Ни того, ни другого Джеймсу совершенно не хотелось получить. Поэтому, чуть ли уже не бежа, он устремился к скале, до которой оставалось преодолеть еще не менее трех сот метров по испещренной разломами поверхности.
Осталось лишь обогнуть скалу с большим разломом у ее основания, единственное, что отделяло его от лагеря еще на каких-то там сто метров, когда солнце скрылось за горизонт, напоследок окрасив вершину вулкана в алые тона. Это его нисколько не беспокоило. До того, как тьма накроет все с головой, он будет уже на месте и попивать вместе со своими подчиненными прохладное пиво в палатке, где температура на порядок ниже, чем снаружи. Только при этой мысли он ощутил, насколько его организм обезвожен после столь длительного путешествия в поисках лагеря по раскаленной солнцем сковороде из пемзы. Во рту давно пересохло, от полученного теплового удара знобило, кружилась голова, в глазах иногда все тускнело, еще немного и он может даже потерять сознание.
Каково же было его удивление и вместе с тем разочарование, перемешанное со страхом, когда он добрался до лагеря…
Тенты на всех палатках были разодраны в клочья и трепыхались под порывами ветра. Вещи беспорядочно валялись по всему лагерю, говоря о хаосе давно царившем здесь. Но самым ужасным было то, что лежало у него прямо под ногами… Джеймс с замершим сердцем огляделся. Повсюду лежали трупы его людей, если таковыми можно было назвать скелеты с остатками догнивающей, источающей смрадный запах, плоти на них, а их высохшие зрачки в глазницах с ужасом смотрели куда-то вдаль. Все они разом взглянули на что-то необычное вдали, прежде чем с застывшим на их лицах страхом умереть в один миг. И судя по останкам перед ним, погибли они довольно таки давно. Что же это могло быть?!.. И где все это время был он?!..
Он хотел было посмотреть в сторону, туда, куда был устремлен наполненный паническим ужасом взгляд трупов, но не успел даже шевельнуть головой, как его тут же отшвырнуло на несколько метров назад на спину ударной волной, и раздался оглушительный взрыв. Мгновение спустя земля под ним затряслась, озарившись пламенно-красным цветом, и он увидел над собой в небе огненные глыбы, неистово пронизывающие облака пепла и с гулом несущиеся к земле. Только ничего не было слышно, кроме режущего звона в кровоточащих ушах. Снова толчок… Затем еще один… И еще один…
И тут Джеймс с облегчением вздохнул. Глыба, которой оставалось до него всего считанные десятки метров, испарилась, как и все вокруг, накрыв его непроглядной пеленой темноты. Опять его кто-то затряс, только на этот раз гораздо сильнее и настойчивее. Издалека, выводя его глубокого сна, стал доноситься голос Ника, который упорно пытался добудиться своего друга. У него не оставалось никаких шансов, кроме как подчиниться, и приоткрыл глаза.
– Что уже пять часов? – недовольным сонным голосом спросил Джеймс, потягиваясь.
– Нет, намного лучше! – счастливо выпалил тот с явным блеском в глазах в приглушенном свете лампы.
– Что может быть такого интересного, что ты меня разбудил… − и он кинул взгляд на наручные часы, – в начале четвертого, черт возьми?
Он ожидал услышать от друга сейчас массу всевозможных новостей, но уж ни как не ту, существование которой, в столь сонном состоянии, не мог даже допустить. Поэтому Нику пришлось трижды повторить в разной интерпретации, пока до того не дошел смысл его слов.
Меньше через минуту, накинув на мятую рубашку черный пиджак, Джеймс летел к командному пункту с едва поспевающим за ним заместителем. Все солдаты толпились возле стола под навесом и сверлили своим взглядом главный монитор, не предпринимая никаких дальнейших действий, в ожидании появления своего начальника. Заметив его приближение, все разом отстранились, и он без труда прильнул к монитору, в надежде разглядеть на нем столь искомую вещичку. Среди гор песка и развалин, в свете мощных прожекторов, он увидел маленькую коробочку с откинутой вверх крышкой. И в центре этой самой коробочки, покрытый лоскутками сгнившей ткани и песком, едва пульсирующе светясь бледно-голубым цветом, лежал Кристалл. Тот самый Кристалл, о котором он получил в свое время достаточно информации, чтобы узнать его даже сейчас. Но Джеймс все еще не мог поверить в такую слепую удачу найти его после стольких месяцев упорных трудов, и с помощью сенсорного экрана на столе максимально увеличил изображение коробочки на мониторе.
– Это… это он! – его голос дрожал от волнения, как и все его тело. – Немедленно отозвать всех рабочих наверх! Живо! – прикрикнул он наемникам, после чего оживленно обратился к Нику: – Ну, что, спускаемся вниз или будем продолжать здесь мять свои яйца?
Уже через полчаса они ехали вниз по стволу шахты в гнетущем молчании. Ведь это был конец их очередной, на этот раз сильно затянувшейся, экспедиции, а значит, завтра никто из рабочих не поднимется с мест раскопок на поверхность, найдя свою могилу глубоко под землей. Но, а пока им дали внепланово отдохнуть несколько часов после тяжелых и выматывающих месяцев трудов прежде, чем их всех вместе вновь загонят обратно вниз – в последний вечный раз. Они оба старались думать, что это всего лишь работа, как и все другие, хотя с каждым отправленным ими новым человеком на тот Свет (а их за раз уходило всегда не менее сотни) становилось гораздо тяжелее нажимать на кнопку или отдавать приказ. Как оказалось, они тоже люди, и чувство вины в них растет прямо пропорционально загубленным душам. Даже сейчас, проплутав в приглушенном свете настенных фонарей по лабиринту раскопок почти милю, чувство вины только обострилось, а вкус к победе и крупному вознаграждению потерял ту былую значимость, которая так настойчиво вела их до конца вперед. Но теперь пути назад нет, как и нет им уже искупления за столь массовые убийства. Да и верховное руководство корпорации ни за что не позволит им отступить.
Так, не проронив ни слова, они и добрели до места указанного на экране небольшого планшета в руках Джеймса, где покоилась почти тысячу лет столь бесценная коробочка, на поиски которой корпорация выложила довольно-таки кругленькую сумму. Совершенно невзрачная на вид, это подобие шкатулки обошлось – по предварительным подсчетам Ника – в четыре с половиной миллиона эйджов, не считая, что еще по полмиллиона будет выплачено им в качестве вознаграждения и сто двадцать тысяч наемникам.
Джеймс покрутил какое-то время коробочку в руках, разглядывая, потом извлек из нее Кристалл и отшвырнул в сторону. Теперь она совершенно ничего не стоила, даже эйджа ломаного, а вот он… И дрожащими пальцами, аккуратно словно ювелир, он убрал в сторону лоскутки сгнившей ткани, открывая свету небольшую стекляшку, размером всего лишь с ладонь. С легкостью сдув песок, который небольшим облаком завихрился в воздухе, Кристалл тут же засиял с новой силой, озаряя все вокруг мягким светло-голубым светом и через несколько завораживающих секунд потух, оставшись бесцветно лежать на ладони. Освободив от тканевого плена, Джеймс убрал его в специальный футляр, закрыл обратно крышку и прислонил большой палец к миниатюрному сенсору на ней. Раздался глухой щелчок, и Кристалл оказался в надежном плену из «металлического стекла». Напоминая тубу из-под кубинской сигары, запасы которых почти истощены, а цены на них стали баснословными, футляр вернулся в нагрудный карман рубашки.
– Здесь будет гораздо надежнее, – с широкой улыбкой сказал он Нику и похлопал по карману. – Теперь можем подниматься на поверхность и немного отпраздновать. Ведь завтра к этому времени мы будем почти уже в Америке.
– Тогда, в первую очередь, прежде чем напиваться, нужно сделать запрос в корпорацию на бронирование нам двух билетов VIP-классом и заодно сообщить об удачном завершении миссии. Пусть начинают готовить деньги к нашему возвращению, а то вечно эта бухгалтерия тянет резину до последнего.
– Я, вроде бы, сказал «отпраздновать», а не «напиваться», – уточнил он уже без видимых эмоций на лице.
– А, ну, да! Конечно же! Только чуть-чуть отпразднуем и все! – с добродушной ухмылкой съязвил Ник. – Как всегда!
Кроме тридцати двух белоснежных зубов Джеймса больше ничего не последовало в ответ на сарказм. Да и друг был абсолютно прав. Любое их отмечание закачивалось тем, что чертовски раскалывалась потом голова, а от любого запаха выворачивало внутренности наизнанку, и ничего больше не хотелось, кроме как залить водой ненасытную пустыню во рту. Поэтому сегодня с раннего утра их ждет грандиозная попойка. Да еще какая! А наемники уж постараются заблаговременно разбудить свое руководство до вылета.
– И, как поднимемся, нужно будет отдать приказ солдатам, – тихим мрачным голосом произнес Ник. – Это последний пункт в завершении нашей миссии – никаких свидетелей.
– Да, конечно, – еле слышно, совершенно бесцветно выдохнул Джеймс.
С тяжеленой головой и невероятно опухшим лицом Ник вместе с дюжиной солдат в спешке прочесывал лагерь и его окрестности, не веря в то, что это вообще могло случиться. Ведь с выпивкой, судя по количеству пустой тары на полу в шатре, у них проблем не возникло. А вот со здоровьем (только не физическим) у Джеймса проблемы были и алкоголь при этом далеко не исключение – он всегда сильнее страдал от похмелья, хоть и старался пить меньше друга. Поэтому поверить в то, что тот сбежал с утрешней находкой, он никак не мог. Скорее всего, тот где-нибудь сейчас сидит в тени бархана и, как часто бывает, блюет, пытаясь прийти в себя. Но, чем меньше территории оставалось им прочесать, тем более явным становилось исчезновение его напарника-начальника, и тем больше он осознавал, что совершенно не знал своего друга.
Спустя час бесплодных поисков он сидел под навесом неподалеку от новоиспеченной братской могилы и получал по спутниковой связи от верховного руководства корпорации все новые и новые распоряжения, то и дело, посматривая на главный монитор, на котором, через удаленное управление, выводилось множество различных данных. Файлы с текстом, сменялись то какими-то таблицами, то спутниковыми картами, в то время как дюжина наемников стояла поодаль, ожидая новых распоряжений. Им даже не нужно было ничего слышать и видеть, обладая при этом хоть какими-то умственными способностями, чтобы догадаться о грядущей смене руководства, которое в данный момент штудировало получаемую информацию на мониторе.
Ник оглянулся и посмотрел на солдат. Уголок его рта подернулся в ухмылке. Пусть он плохо знал Джеймса как друга и отличного товарища, но, вот как солдата, знал его достаточно хорошо, и с кучкой этих отморозков существует большой шанс упустить его, а этого допустить теперь никак нельзя. Да и куда тот денется за пару дней форы, если каждый его шаг отслеживается через спутник. Тем более, ссылаясь на его нынешнее местоположение, движется он прямиком на полуостров Кавказ, на котором единственное место, где он может ускользнуть от них и нанести большой урон при сопротивлении – сам мегаполис Кавказ. Значит, нужны еще люди, если они хотят, во что бы то ни стало, вернуть Кристалл.
– Прошу предоставить в мое распоряжение хотя бы полдюжины специально обученных людей к завтрашнему вечеру, сэр, иначе я не могу гарантировать поимку бывшего начальника Специально-Поисковорасследовательного Управления, Джеймса Далтона, и возвращение вам Кристалла. Только С-П-Е-Ц-И-А-Л-Ь-Н-О обученных людей! − повторил Ник четче и громче.
Какое-то время он слушал людей на другом конце связи без видимых эмоций, потирая руки, как внезапно его лицо исказилось до неузнаваемости.
– Я должен реорганизовать Джеймса Далтона, сэр?! – с большим удивлением переспросил он. Ведь они были друзьями столько лет, а теперь ему предстояло саморучно его убрать. Нет, не доставить в корпорацию в руки «типа» гуманного суда, как полагал Ник, а самому реорганизовать своего единственного друга. – Б…будет сделано! – с трудом выпалил он и выпил стоящий передним стакан прохладной воды с растворенным в ней аспирином.
Понурив голову, он пытался найти хоть какие-то оправдания своему другу, частично чувствуя в случившемся и свою вину. Ему по-настоящему было жаль своего друга, но надеялся, что у того на этот счет были свои оправданные причины и что не зря жертвует собой ради них. Но пойти против воли корпорации Ник также не мог, иначе его будет ждать та же самая участь, что и Джеймса, а этого ему никак уж не хотелось. Да и жить ему пока что еще не надоело. Тем более что выбор у его друга точно был, так почему тогда у него не может его быть?! И он сделал свой выбор – в пользу корпорации «Новая Эра».