Глава вторая
– Хочешь научу тебя? – оживился Фил. – В таблице все очень просто, как в стихах. Пятью пять – двадцать пять, шестью шесть – тридцать шесть, семью семь – сорок семь!
Софи опустила взгляд.
– Ты уверен?
– Абсолютно! – воскликнул Фил.
Чинк засмеялся.
– Семью семь – сорок девять!
– Неужели? – удивился медвежонок. – Но это не в рифму, как пятью пять и шестью шесть.
– Вот он где! – закричал громкий голос.
Все повернулись к окну и увидели голову ежихи.
– Так и знала, что вор помчался к Софи! – начала возмущаться еще одна незваная гостья. – У меня есть улики!
– Ест улитки? – подпрыгнул медвежонок. – Кто? Я?
Иголки на голове Мари встали дыбом и стали похожи на забор, который окружает ее участок.
– Ну не я же.
– Мари, честное слово! Я никогда не пробовал улиток и даже прикасаться к ним не стану! – с жаром воскликнул Фил. – Честное медвежачье слово!
Голова ежихи исчезла.
– Я не ем улиток, – растерялся Фил, – люблю только сладкое: конфеты, шоколад, вафли, мармелад, мед, варенье.
– Вор, – закричала ежиха.
Все снова повернулись к окну, над подоконником опять торчала голова Мари, только теперь на ее иголках висели травинки.
– Я думал, ты ушла! – воскликнул Чинк.
– Нет! – покраснела Мари. – И не сдвинусь с места, пока вор не признается!
Фил вскочил.
– Я ничего не брал без спроса.
– Ага, – повысила голос Мари, – на воре шапка горит! Почему именно ты стал оправдываться? Не Чинк? Не Софи? Я не называла имен! А Фил сразу отреагировал: «Я ничего не брал без спроса!» Улики говорят иначе! Ой!
Мари опять пропала.
– Улитки способны разговаривать? – ахнул Фил. – Я всегда думал, что они немые!
Софи отложила лорнет.
– Фил, представь, что на земле лежит снег.
– Сейчас лето, – возразил медвежонок.
– А ты подумай, что на дворе зима, – предложила сова.
Фил снова вытер нос рукавом рубашки. Софи открыла ящик письменного стола, вытащила белый кружевной, очень красивый носовой платок и протянула его медвежонку.
– Возьми, пожалуйста!
– Это мне? – удивился Фил.
– Да, дорогой, – кивнула Софи, – небольшой подарок.
– Софи, сегодня седьмое июня, – нахмурился Чинк, – Фил родился в августе. А вот мой день рождения через неделю. Платок ты, наверное, хотела вручить мне!
– Нет, – возразила Софи, – прекрасно помню, кто, когда появился на свет. Платочек для медвежонка, пусть все видят, как он хорошо воспитан.
– Хорошо воспитан? – попятился Фил. – Это как?
Софи моргнула.
– Если медвежонок, войдя в дом, здоровается, моет руки перед едой, всегда аккуратно одет, не дерется, не ругается, вежливо разговаривает, умеет пользоваться ножом и вилкой, то он хорошо воспитан. Но давайте выясним, что такое улики. Фил, на улице зима, снег…
– Нет! Лето, – опять возразил медвежонок.
– Хорошо, – сдалась сова, – ты прав. Значит, прошел дождь, земля мокрая.
– Он лил неделю назад, – перебил ее Фил, – давным-давно сухо.
Софи издала протяжный вздох, потом взяла фломастер, почеркала им по бумаге и показала медвежонку.
– Что это?
– Каляки-маляки, – незамедлительно ответил тот.
– Вор! – крикнула Мари.
Все опять посмотрели на окно и уже в который раз увидели голову ежихи. Только сейчас на ее иголках, кроме травинок, торчала еще и шишка.
– Софи, – сказала Мари. – Как мать одиннадцати ежат, даю тебе честное слово, что улик в моем коттедже непуганая армия. Ой!
Ежиха опять исчезла.
– У нее живут улитки, и она их не пугает! – заморгал Фил. – В доме Мари происходит нечто странное.
Чинк стал давиться смехом. Сова постучала крылом по столу.
– Фил! На листе следы фломастера. О чем они нам говорят?
Медвежонок взял бумагу и поднес к уху.
– Софи, моя мама считает тебя самой умной и лучшим детективом. Но сейчас ты говоришь, как котенок Фока, а он совсем глупый. Бумага не умеет говорить!
– Фил! – закричал Чинк. – Софи сказала: «улики»! Не улитки.
– Они тоже у нас в Медовой Долине живут? Улики эти? – поразился медвежонок.
– Когда фломастер черкает по листу, на нем остаются следы от фломастера, – улыбнулась Софи, – когда ты бежишь по снегу, на нем остаются следы от твоей обуви. И что мы поймем, глядя на бумагу и снег?
– Что тут недавно пробегал медведь и он рисовал на листке, – выпалил Чинк.
– Да, – согласилась сова, – следы нам говорят, что кто-то здесь проходил, кто-то черкал по бумаге. А задача детектива, то есть моя, сообразить: кто же оставил отметины! Фил, эти следы называются уликами. Если на кухне у твоей мамы пропадут пирожные, а на полу ты увидишь много рыжей короткой шерсти с белыми волосинками, то кто унес вкусное?
– Конечно, Чинк, – обрадовался медвежонок.
– Почему ты так решил? – поинтересовалась Софи.
Фил вытянул вперед правую лапу и стал загибать когти:
– У бельчонка очень приметный хвост! Весь рыжий, а кончик белый. Только у него одного такой. Если на полу валяется рыжая шерсть с белыми волосинками, значит, там находился Чинк. А если исчезли пирожные, то их точно стащил бельчонок. Он прямо трясется при виде корзиночек с белым кремом, которые моя мама печет.
– Браво, – зааплодировала сова. – Фил, у тебя определенно есть талант детектива! Ты сейчас с помощью улики, то есть шерсти, сообразил, кто взял корзиночки с кремом! Теперь понимаешь, какая важная вещь улика?
– Да, – гордо ответил медвежонок, – она говорит, кто вор.
– Вот здорово! Не брал я ничего, – подпрыгнул Чинк. – Фил меня оклеветал, а ты, Софи, его нахваливаешь!
– Я тебя не клевал, – возразил медвежонок, – у меня клюва нет. Могу укусить, но мама говорит, что медведь не должен пускать в ход зубы просто так! Без серьезного повода. Апчхи, апчхи, апчхи…
Фил опять вытер нос рукавом рубашки.
– Дорогой, я подарила тебе платок, – напомнила Софи. – Используй его, пожалуйста, по назначению.
Медвежонок повязал носовой платок себе на шею и обрадовался:
– Теперь у меня галстук, как у папы, когда он на работу собирается!
– Я сказал: «оклеветал», а не клевал, – обиженно пояснил Чинк.
– Оклеветал? – растерялся Фил.
– Оклеветать – это не клевать, – пояснила Софи. – Оклеветать – это значит обвинить кого-то в том, чего он не делал.
– Сейчас покажу улику, – пообещала ежиха.
Все повернулись к окну и опять увидели голову Мари. На сей раз к траве и шишке на макушке матери одиннадцати ежат прибавились еще и щепки.
– Уж извините, – ласково произнесла Софи, – не понимаю, что у вас произошло?
