– Я сам подберу сомбреро, – наконец сказал мэр, но опоздал.
– НЕТ! – в один голос сказали мэру его родич и безработный.
Ни в коем случае не хотели они, чтобы мэр подбирал сомбреро. Их карьерам придет конец. Едва мэр притронется к сомбреро, их жизнь лишится надежды. Никакого будущего. Один никогда не станет мэром, другой никогда не найдет работу.
– Я сам подниму сомбреро, ваше Превосходительство, – сказал родич. – Я и вообразить не могу, что вы станете наклоняться и подбирать эту шляпу. Я сам подберу. В конце концов, вы же наш достопочтенный мэр. Вам не стоит этим заниматься. У вас есть дела поважнее.
И он разразился речью.
Быть может, он стал бы хорошим мэром и отличным Президентом Соединенных Штатов, а историки поместили бы его где-нибудь между Томасом Джефферсоном и Гарри Трумэном[3]. Да уж, у родича имелся потенциал.
Увы, он отвел глаза от безработного, который дюйм за дюймом медленно подвигался к сомбреро. До начала родичевой речи они были от сомбреро на равном расстоянии. Теперь безработный получил фору в девять дюймов.
Мэрскому родичу требовался менеджер, чтоб заботился о его интересах, пока родич толкает речи. В такой ситуации важно не проиграть девять дюймов своего будущего. Разумеется, риторика насущна, если только за нее не лишаешься территорий. Это неравноценный обмен, если все твое будущее зависит от подбирания сомбреро, а ты проиграл девять дюймов, пока болтал.