Примечания

1

Книга издается с сохранением авторской лексики и орфографии второй половины XIX в. При цитировании текстов летописей автор использует первое издание ПСРЛ (Полного собрания русских летописей): Лаврентьевская (Лавр.) – ПСРЛ. Т. I. Лаврентьевская и Троицкая летописи. СПб., 1846; Ипатьевская (Ипат.) – ПСРЛ. Т. II. Ипатьевская летопись. СПб., 1843; Новгородская I (Новг. I) – ПСРЛ. Т. III. Новгородские летописи. СПб., 1841; Новгородская IV (Новг. IV) – ПСРЛ. Т. IV. Новгородские и Псковские летописи. СПб., 1848.

2

См. исследование К. Н. Бестужева-Рюмина «О составе русских летописей». СПб., 1868. О местных известиях, вошедших в свод. С. 31 и сл.

3

См.: Срезневский И. И. Чтения о древней русской летописи, 11, 32, 33 и К. Н. Бестужева-Рюмина, с. 26.

4

«Се повести временных лет (черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть».

5

См.: Попов К. А. В. И. Татищев и его время. М., 1861. С. 455 и сл. Недоверие к татищевскому своду, возбужденное Карамзиным, который, как известно, отвергал все его известия, не встречающиеся в других летописных сводах, старались поколебать Бутков («Оборона р. летописи»), Шегрен (в исследовании Ueber die Wohneitze der Jemen); С. M. Соловьев в своей «Истории России» принимает многие из таких известий. Рассуждение П. А. Лавровского об Иоакимовской летописи дает прочное основание для определения степени достоверности этого важного исторического источника.

6

Н. Шлёцер (в переводе Языкова). Т. I. С. 13.

7

Там же. С. 14–15.

8

Там же. С. 14–15. Строев открыл хронику Амартолы (в славянском переводе) в 1819 году. См. статью его в «Северном архиве» и его же «О Византийском источнике Нестора» в Трудах Общества истории и древностей. (М., 1828. Т. IV. С. 171), где он указал места (числом семь), заимствованные нашей летописью у Амартола. Ср. также предисловие к изданному им Софийскому временнику.

9

Подлинник Георгия Амартолы, приготовленный к изданию Муральтом, напечатан в VI томе «Ученых записок» 11-го отделения Императорской Академии наук: Georgii Monachii, dicti Hamartoli Сhronicon ab Urbe condita ad annum p. Chr. N. 842. – Космографический отрывок Повести временных лет заимствован из IV главы этой хроники: Περί του της γης διαμερισμον. (С. 39, 40). Он отличается от космографии Амартола в славянском переводе, напечатанной в Приложениях к т. 1 Полного собрания русских летописей (с. 239). Последняя ближе к подлиннику и удерживает, хотя и в испорченном виде, начало космографии, которое составитель летописного свода почел нужным, во избежание слишком явного повторения, исключить: «По размешени убо и стльну розорения, разделите трое сыновы Ноевы всех иже от ных рожденным, и даше им списанием места по уставу, иже от отца Ноя приеше» и т. д. Общее обозрение границ деления в переводе спутано пропуском слов подлинника: «И дастьсе убо в наследие пръворожденому сыну Ноеву Симу от Персыди и Вакьтронея, и Индискаа (εωζ’Iνδιχηζ) и Ринокурурь до Гадирь, яже к югу (Kαι Pινοχονρούρων τα πρόζ ανατολην, τψ δε Xαμ απο Pιυοχονρουρων εωζ Гαδειρων τα πρόσ νότον, Ринокурур на восток; Хаму же от Ринокорура до Гадира на юг)». Летописный перечень относит к востоку, в предел Симов: Перейду, Ватрь (Бактрию) «тоже и до Индикия в долготу и в ширину и до Нирокурия (в м. Ринокурура), якоже рещи от востока и до полуденья», Сурию (Сирию), Мидию по Ефрат реку [«Сирия и Мидия по Ефрат реку» – в подлиннике нет.], Вавилон, Кордуну [Кордуна (в подл. Kορδυνα). Шлёцер видит в этой области теперешнего Курдистана. Т. I. С. 25.], Асурян (Асирия), Мисопотамиру (Месопотамия), Аравию старейшую, Елмаис, Инди (в подл. ‘Iνδιχη), Аравию сильную (в подл. ηεύδαιμων счастливая [Шлёцер полагает, что Елмаис и Инди надо считать частью Аравии, так как они поставлены между Аравией старейшей и сильной.], Кулию Kόιλησυρια у Амортола Кылисирия), Комагин, Финикию всю (в подл.: Фοινιχγ πασα χαι ποταμός Eυφρατης). Перечислив затем области, вошедшие в часть Хамову, в полуденье, летописный перечень переходит опять к востоку, к части Симовой: «Сущим ко востоком имать [В подл.: εν δε τόίς χατά βορραντά παρά θαλάσσαν έχει; в одном списке славянского перевода: к северу же поморье иметь; в другом, как в летописи: сущим ко въстоку имать (с. 240).]: Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию (Мизию), Лукаонию (Ликаонию), Фругию (Фригию), Камилию (в подл. Kαβαλίαν), Ликию, Карию, Лудью (Лидию), Масию, (Мизию) другую, Троаду, Еолиду, Вифунию (Вифинию), старую Фругию (Фригию); и острова: Саръдани (Сардинию), Крит, Купр (Кипр) и реку Геон, зовомую Нил. В Хамовой части: Еюпет (Египет), Ефивопья (Эфиопия), сопредельная с Индами, другая Ефивопья, из которой выходит река Ефиопьская Чермна [В славянском переводе Амартолы: «Дрогаа Эфиопиа, отнюдже исходить река Ефиопьскаа Эрифра (Черлена), зрещиа (текущи) на вьстокь» (с. 240). В подлиннике: ετερα Aίθιοπία όθεν εχπερεύεται ό ποταμός των Aιθιόπων ‘Eρυδρα ή βλεπουσα χατα ανατολας. Здесь, очевидно, говорится о Красном (Аравийском) море – mare Erytraeum s. Rubrum, как и догадывается издатель Амартола. Шлёцер полагает, что под рекой Чермной следует понимать Нил. Но Нил упоминается Амартолом в другом месте.], текущая на восток, Фива (Фиваида), Ливия, прилежащая к Киринии (Kορηνη), Мармария, Сурите (Сирсис), Ливуи (Ливия) другая, Нумидия, Масурия, Мавритания, лежащая против Гадира. В Афетовой части, в полунощных и западных странах: Мидия, Албания, Армения малая и великая, Кападокия, Фефлигони (Пафлагония), Галас (Галатия), Колхис (Колхида), Воспории (жители Воспоры), Меоти, Дереви (в подл. Δερβίς), Сармати, Тавриани, Скуфия (Скифия), Фраци (Фраки), Макидонья, Далматия, Фесалия, Локрия (Локрида), Пеления, которая называется также Пелопоннесом, Аркадия, Ипирония (‘Hπείρωτις), Илирик (Иллирия), Словении [По замечанию Шлёцера (Т. I, с. 32), названия Славян нет в параллельных местах ни в Византийских, ни в других известных ему космографиях. Его нет также ни в подлиннике Амартола, ни в славянском переводе его. Вероятно, оно внесено в летопись первым, кто вставил космографический отрывок в Повесть временных лет как объяснение слова Иллюрик (Safar, Slov. Staroz., 190), ибо оно встречается во всех списках.], Лухития, Аньдриакия, Оньореятиньская пучина и острова: Британия (Британия), Сикилия, Евия (Eύβοια), Родока (Родос), Кион (Хиос), Лезвон (Лесбос), Кофиран (Кифера), Кодуру, Закуньф (Закинф), Кефалинья (Кефалопия), Ифакино (Ифака), Керькура (Корцира); часть ахийской страны, нарицаемая Ония (ионийское побережье Малой Азии) и река Тигр, текущая между Мидами и Вавилоном (Лавр., с. 1, 2).

10

Народы, называемые перечнем: асуряне, комагины, воспории, меоты, деревы (?), сарматы, тавриане, молоссы (одно из фессалийских племен).

11

В рассказе о призвании князей Начальная летопись называет четыре варяжских народа в том же порядке, в каком они помещены в перечне (Лавр. лет. в Полн. собр. русск. лет. С. 1, 8). Племена восточной половины Европы исчисляются три раза с небольшими изменениями. См. там же, с. 3, 5, 9.

12

Карамзин Н. М. История государства Российского. Изд. Эйнерлинга. СПб., 1842. Т. 1. С. 23. Определительнее высказал и доказал это мнение академик Шегрен в исследовании Ueber die Wohnsitze der Jemen (Memoir, de I’Aladem. Imper. des Sciences de Stpb. VI Ser. Sc. polit. etc. I. S. 264, 399). И. Д. Беляев в исследовании «О географических сведениях в древней России» принимает, что известия Нестора относятся к эпохе до призвания варягов.

13

Беляев И. Д. О географических сведениях в древней России // Записки Императорского русского географического общества. Кн. VI. СПб., 1852. С. 24.

14

Именем Austurvigi Снорри Стурлезон обозначает путь через русские земли с севера на юг в Грецию. Путь вокруг западных берегов Европы назывался Vesturvigi; Ihre’s Glossarium Suegoth 11. S. 542. Ewers Kritische Vorarb. I. S. 35, 42, а также Safaf. Slov. Starov. S. 517. В «Трудах и летопис. Общ. истории и древн. русск.» помещено извлечение из Schlozer’s Allgem. Geschichte (S. 541 ff.) о скандинавских путешествиях в переводе Зиновьева.

15

«…Того озера (Нево) внидеть устье в море варяжьское, и по тому морю ити до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царю городу, а от Царя города прити в Понт море…» (Лавр., с. 3). Ср. Ewers Krit. Vorarb. I. S. 46–47.

16

«Волга же идеть на веток… в часть Симову… Из того же (Оковского) Леса потече Вогла на въеток… темже из Руси может ити в Болгары и в Хвалисы, на въеток доити в жребий Симов» (Лавр., с. 2).

17

У Гельмгольда (Chron. Slav. I. 3. Dani si quidem ac Sueones gens Northmannos Vocamus, Septentrionale litus (Варяжского моря нашей летописи см. ниже примеч. 24) et omnes In ео continent. At litus austral Slavorum Incolunt nations, quorum ab oriente primi sunt Ruci, deinde Poloni etc.).

18

В издании, приготовленном Вередниковым: «Афетово бо и то колено: Варязи, Русь» и т. д. (Лавр., с. 2). Так что варяги составляют как бы отдельное племя от Руси и др. Но самый смысл летописных слов противоречит такому чтению текста: «По сему же морю седять Варязи семо ко въетоку до предела Симова, по тому же морю седять к западу до земли Агнянски и Волошьски» (то есть до Италии. См. ниже); затем исчисляются племена, принадлежащие к этому колену Иафетову: свей, урмяне и т. д. В другом месте, с. 8: «Сице бо ея зваху тьи Варязи Русь, яко се друзии Гъте, тако и си». На такое же значение слова варяг указывает широкое значение Варяжского моря (см. выше примеч. 14). Ср.: Ewer’s kritishe Vorarbeitung. zur Gesch. der Russen. Dorp. 1814 1 es Buch. S. 48. ff. Приведенное в тексте место он переводит: Und auch diess Ist das Geschlechs Jafet’s: die Warjager (nantich) Swej, Urmanen u. s. w. 52.

19

Немчем (поплати) – «до еваня вымола, от ваня вымола Гтом до Гералда вымола» – «Устав Ярослава о мостех» – Русские достопримечательности. Издание Московского общества истории древностей. Т. II. С. 293. См. также примеч. на с. 311.

20

Шлёцер (Нест. I. С. 103) указывает в Галичанах летописи жителей Испанской Галиции, которая уже в начале IX века стала известна своим городом С. Яго де Компостелла (См. также в Allgem. Nord. Gesch. S. 542 о путешествии Сигурда). На Туринской карте XII века, помещенной в атласе Лелевеля под № 35, отмечена: Gallecia, Sancti Jacobi apostoli см. Lelewel Geogr. du moyeu Bge 1. 87. Галатское море (Behr Ghalatikon, galatikub), как называет Варяжское море персидский географ Hamdullah Mesteufi Kaswiny (полов. XIV век), Френ (Ibn – Foszlan’s u. anderer Araber Berichte Iiber die Russen alterer Zeit Stp. 1823 S. 188) производит от ГсЛатш или Galia. Этим названием, по его замечанию, многие греческие и латинские писатели обозначали также и некоторую часть Германии. С. М. Соловьев (История России. Т. I. С. 83) говорит, что галичане летописи, может быть, – жители Валлиса, Pays des Gals.

21

Начальная летопись очень немногое говорит о влохах. Но из всех показаний ее очевидно, что именем влох, волхва и т. д. славяне обозначали первоначальное население древней Римской империи и затем население, современной летописцу, Италии. «По мнозех же времянех, – говорит она, – о расселении славян, сели суть славяне, по Дунаеви, где есть ныне Угорьская земля и Болгарьска… Волхом же нашедшим на Словене на Дунайские, седшем в них и насилящем им, Словени же ови пришедши седоша на Висле» и т. д. (Лавр., с. 3). Затем под 898 годом: «Пришел от встока и устремишася через горы (Угры), и почаша воевати на живущие ту Волхи и Словени. Сидяху бо ту преже Словене, и Волъхы прияша землю Сло венску, по сем же Угра прогнаша Волъхи и наследиша землю… оттоле прозвася земля Угорьска» (Там же, с. 10, 11). Таким образом волхи исчезают из Угорской земли. Вслед за тем они исчезают и в Болгарской земле, где летопись знает вместо них греков. В 967 году, говорит она, «иде Святослав на Дунай на Болгары. Бившемся обоим одоле Святослав Болгаром и взя городов 80 по Дунаю; седе княжа ту в Переяславли, емля дань на Грьках» (Там же, 27). Далее везде вместе с болгарами – греки (Там же, с. 20). Как произошла эта замена, видно из объяснения, которое дает происхождению слова влох Шафарик. По его мнению, славянское влах образовалось из немецкого wal, walh, Vealh, walsche – имени, обозначавшего у немцев человека галльского или кельтского происхождения. Славяне, говорит он, подобно немцам, именем влахов первоначально называли одни только народы племени кельтского, однако же так как в древнее время Северная Италия и значительная часть Южной Германии были заселены галлами, то случилось, что оба племени – славяне и немцы – мало-помалу перенесли имя влахов на всю Италию и на народы, обитавшие за галлами, именно на римлян. Легко можно догадаться, что это перенесение имени случилось еще в древнее время, при галлах, потому что по истреблении галлов оно не могло уже иметь места. «Отсюда, – замечает почтенный исследователь, – очевидна древность славянских народов». Известие о расселении славян с Дуная летопись могла, конечно, почерпнуть не иначе как из народных преданий и народных песен, до сей поры сохранивших память об этой реке. Предание сохранило и имя народа, потеснившего славян, но в то время, когда писал летописец, это имя утратило уже свой первоначальный широкий смысл, в котором приняло его предание. Под влохом понимали тогда только итальянца, жителя Италии, население же сохранившейся Восточной Римской империи обозначалось именем греков. В этом тесном смысле слово влох (wloch) до сей поры сохранилось у поляков, у которых оно значит итальянец. Что именно так понимал и летописец, видно из перечня племен, где вслед за волхами, он поставил римлян, веньдицей… фрягов и, конечно, не иначе как для ближайшего определения того, что именно он называет волъхвой. Имя волхов или влохов вызвало несколько толкований и объяснений. Шлёцер производит его одинаково с Шафариком, но несколько раз переменял свое мнение о значении его; Карамзин (История государства Российского. Т. 1. С. 18) считает волхов потомками древних гетов и римских всельников Троянова времени. Опровержение этого мнения у Шафарика. Соловьев (История России. 1851. Т. 1. С. 83) объясняет волхву как общее имя для романских народов, но выражение «Волошская земля» указывает на территорию одного народа как агнянская земля, русская, угорская. От всех этих мнений отличается мнение Эверса, который думает, что влох есть славянское название, обозначавшее болгар, преимущественно как номадов (от слова влеку, волоку, польское wlocze. I. S. 9). Мнение его разделял и Арцыбышев. А. Ф. Гильфердинг считал влахов X–XI веков потомками римских колонистов или обримленных туземцев на обоих склонах хребта Пинда.

22

Ср. Соловьев С. М. Указ. соч. Т. I. С. 83.

23

«…А Двина из того же (Оковского) Леса и потечеть, а идеть на полунощье, и внидеть в море Варажское» (Лавр., с. 3). Выражения «идеть» и «внидеть» явно указывают на направление течения Двины, а не на положение ее (к северу) относительно Киева, как можно было бы думать.

24

Соловьев С. М. Указ. соч. С. 82–83. Впрочем, трудно решить, имело ли здесь Варяжское море летописи форму залива или пролива, стояло ли оно в связи с тем морем на далеком севере, о котором в конце XI века летопись узнала из известного рассказа Гюряты Роговича и за лукоморье которого заходили высокие горы (Лавр., с. 107). Летописец ничего не говорит об этом определенного. Ниже мы увидим замечательное сходство известий нашей летописи о Варяжском море с показаниями восточных географов. Приурочивая его к Балтийскому и Немецкому морям, большая часть их дают ему восточное же направление, но уже в начале XIII века персидский географ Ибрагим бен Весифшах (†1228) говорит о двух пресных морях у берегов Славянской земли, из которых одно течет с севера и на юг (Charmoy. Relation de Masoudi et d’autres auteurs musulmans sur les anciens Slaves, в Mein. de 1’Acad. des scienc. VI. Ser. Scienc. Polit. etc. t. lip. 302). Захария Казвини (писатель 1275 года) также называет Варяжское море рукавом океана, простиравшимся с севера на юг (Ibid., s. 304, 345). Бакуви (в начале XV века) – Ouazane (Ouarane-Wareng). Lieu sur le bord de la mer du Nord. II sort de 1’ocean septentrional un detroit qui Va se render dans la mer du midi, on le nomme mer de Ouazane (Ouarane-Wareng). См. Frahn, Ibn-Foszlan’s Berichte (Ibid., s. 195–196). Варягов восточные писатели полагали на поморье против славян (Саклаб). Ibid., s. 189–192; Charmoy. 354–355. Следовательно, считая Варяжское море рукавом или проливом Северного океана и давая ему протяжение с севера на юг, они могли представить себе Скандинавию не иначе как островом. Мукадези (XI и XII веков) указывает отечество Руси на острове Вабия, в котором Френ видит теперь Данию. Сведения свои мусульманские географы получали в земле волжских и камских болгар от норманнов, которые распространили их и на Руси, где также могло составиться понятие о Скандинавии как об острове. В таком случае Варяжское море летописи тянулось бы на восток не как залив Атлантического океана, но как его продолжение, отделяя Скандинавию от русских владений и омывая северные берега поселений крайних северо-восточных племен Иафетовой части. Эти племена были подчинены варяго-руссам, платили им дань, почему летописец и мог считать себя вправе сказать: «По сему морю седять Варязи семо к востоку до предела Симова».

25

Адам Бременский (вторая половина XI века) и за ним Гельмгольд (Helmoldi presbyteri Chron. Slavorum ex rec. Lapenbergi, ex Monum. Germ. Hannov. 1868, I. P. 3). Sinus hujus maris ab occidentale oceano orientem Versus porrigitur, adpelatur Ideo Balticus eo quod In modo balthei longo tracta per scithicas regions tenditur usque In Greciam. Cp. Tabulam rotundam Rogerianam ad mentem geographorum Siciliae anni 1154 restauratam duce discriptionis Edrisianae в I томе Лелевеля Geogr. du moyen Bge.

26

Frahn, Ibn Foszlan’s Berichte 199.

27

Frahn, Ibn Foszlan’s Berichte 182–183. Charmoy Relat. 333–334; Lelewel, Geographic du moyen Bge III. 15.

28

Charmoy Relat. 326.

29

Frahn, Ibn Foszlan’s Berichte 186.

30

Лавр., с. 2: «Дунай, Дънестр и Кавкаисинские (кавькасииские) горы». Шлёцер (Нестор I, с. 43) не считает себя вправе читать вместо Кавкаисинских – Карпатские, хотя летопись, конечно, имела здесь в виду именно Карпатские горы, вблизи которых берет начало Днестр. У греков Кавказскими горами назывался не один только хребет, которому теперь присвоено это название, но вообще большие горы, которые они полагали на конце своей вселенной. Под 1015 годом в Лавр., на с. 60: Угорская гора.

31

Чешский Лес, Bohmer Wald, принадлежит к Герцинской горной системе и тянется на юг от Эгера, между Богемией и Моравией, образуя водораздел между Дунаем и Влтавой (Молдавой). Если Чешский Лес Мономаха – действительно этот хребет, в таком случае в 1076 году русские войска прошли всю Богемию, начиная от Силезских границ. Мономах упоминает, однако, Глогову (Глогау у Одера) как ближайший пункт к своему Чешскому Лесу. Это дает повод думать, что дружины его не проникали так глубоко в Чешскую землю и доходили только до Силезско-Моравских гор (d. Schlesisch-Mahrishe Gebirge), которые он и назвал Чешским Лесом.

32

Siogren, Ueber die alteren Wohnsitze der Jemen (Memoir, de l’acad. Imper. des Sciences de Stpb. VI Ser. Scienc. politiq. etc. I. S. 269): 1) Волоком называется узкая полоса земли между двумя реками, текущими в противоположных направлениях, – от слова «волочить, переволакивать» (финское walka, walkama). 2) Обширная, лесистая, незаселенная область. В последнем значении оно распространено во всей Северной России. См. также Щекатова Словарь (1. 976, 1027). Лес по реке Илети, впадающей в Волгу с севера, несколько выше Казани, и теперь называется Илецким волоком. Ходаковский («О путях сообщения…» в Русском историческом сборнике, издававшемся Обществом истории и древностей России. М., 1837. Т. I) принимал волок только в смысле пути по перешейку между речными системами, хотя в топографической номенклатуре Европейской России он нашел места с названиями, сродными «волоку» между такими реками, «которых не только вершины приближаются к себе, но и течения обеих имеются в одну сторону, и часто не в дальнем расстоянии» (Там же, с. 39–40), то есть волоки в другом смысле этого слова. Что слово «волок» могло иметь более определенное значение как собственное имя границы Верхнего Поволжья, Поднепровья и Подвинья, доказывают, кроме свидетельств теперешней географической номенклатуры этой местности, старинные поселения: город Стародуб в списке градов всех русских (Полн. собр. русск. лет. Т. VIII. С. 241), названный Волоцким, Заволочье близ истоков реки Великой (на границе Псковской и Витебской губерний) и Заволочье, упоминаемое в межевой книге Грязовецкого уезда (Васильевский погост в Заволочье. Ходаковский. Пути сообщения…, с. 30). Оба этих Заволочья указывают крайние пределы волока на западе и востоке. Западнее псковского Заволочья мы не нашли ни одной местности с названиями, напоминающими волок, тогда как на восток они тянутся непрерывной чередой до самого Белоозера. Подобные названия встречаются и далее на северо-востоке в области Северной Двины и по Беломорскому Побережью, но там ими обозначаются исключительно местности на перешейках, по которым производится перевозка товаров и даже судов сухим путем, и они, очевидно, получили название позднее, с водворением на северо-восток русской народности. Такова, например, Волоковая Губа в двух верстах на юго-восток от Святого Носа, служившая пристанищем промышленничьим лодкам, которые, чтобы не огибать Святого Носа, перетаскиваются из нее в Лопское становище (См.: Рейнеке М. Ф. Описание северного берега России. СПб., 1850. Т. I. С. 203). О значении волока как нарицательного имени – у Рейнеке и в предисловии к Спискам населения Архангельской губерни. Но яснее всего обнаруживается значение слова «волок» как собственного имени в названии целой области Беломорского бассейна, Заволочье, то есть области по ту сторону Волока, за Волоком. В теперешней номенклатуре мы находим следующие места с названиями волоков на пространстве от верхних течений Западной Двины, Днепра и Волги до Северной Двины: два Волочка в восточной части Дорогобужского уезда, оба в 25 верстах от уездного города; далее на север – Волочек на Днепре несколько выше устья реки Вязмы (Сычовского уезда), отсюда через Двину к западному побережью озера Ильмень село Волоковое к югу от озера Касплинского в Поречском уезде; озеро Волочин в Невельском уезде; Большой Волочек к западу от Порхова; Волочек и Большой Волок на озере Красногорском (Лужского уезда), северный пункт. Самый западный пункт – Заволочье, о котором было выше. Затем на восток: озеро Волочно к юго-востоку от Демянска, в его уезде; Волок на юг от Лучанского озера, Торопецкого уезда, Волок – Красное тож – у северо-восточного берега озера Жаденья, в лесистой местности Осташковского уезда и созвучные Переволок Старый и Новый на северо-восток от того же озера; Паволок у северного берега озера Вселуг, Осташковского же уезда; Волок на Мсте, ниже Боровичей (Держковский, см. Ходаковский. ub. s. 26). По правую сторону Волги мы находим Волок Ламский и в его уезде села: Волочановский в 17 верстах от города и Волочаново, оба в направлении к Зубцову. По левую сторону Волги: Волок Хотьславль, или Волокославинское, на реке Чагоде в Тихвинском уезде; ручей Волочня в том же уезде, почти на границе с Белозерским, впадающий в Колпь, приток Шексны (через Суду), Волоцкая деревня на Суде, к западу от Череповца, озеро Волоцкое, верстах в 10 на восток от Белоозера; Волоковое село в Пошехонском уезде, на большой дороге в Вологду; Волокотино к западу от Юрьева Польского, Волокобино в Гороховском уезде, почти на границе с Ковровским. В области Онеги – Волок на реке Воложке правом притоке Онеги (Ходаковский). Наконец, в бассейне Северной Двины Волоковская (Лыткинская) и Подволочье на Ваге в Вельском уезде, на границе с Тотемским; Волочек на озере Скрипоне (Устюжского уезда), Волочек на Тойме (Сольвычегодского уезда) и Волочек на реке Лузе в Лальском уезде – это самые крайние пункты на северо-востоке. Самый северный пункт – Волоковское (церковный погост, Троицкое) на Щерде, притоке Емицы, впадающей в Северную Двину. Таким образом, мы имеем ряд Волоков от Верхнего Днепра и Двины и от озера Ильмень через Боровичи к Белоозеру и Емце с одной стороны и с другой – через Дорогобуж и Волоколамск к Грязовцу и Сольвычегодску. Города, лежащие в этой области, в XIV и XV веках назывались Залесскими, как увидим ниже при рассмотрении списка всех русских городов, и это название должно стоять в связи с древним значением волока как лесного пространства. Нельзя не заметить также того обстоятельства, что географические названия «волок» с его видоизменениями встречаются в лесистом водоразделе между бассейнами Днепра – с одной стороны, Двины, Немана и Вислы – с другой, от Урало-Алаунской гряды до Авратынских гор и Карпат. Но здесь они реже. Приведем замеченные нами: Волоки на реке Мрае, притоке Березины в Мосальском уезде; Переволока в Копысском уезде, у верховьев Дручи; три села Волоки на Вязыне, притоке Вилии в Вилейском уезде; Волоки на реке Сервяче и Переволока, приток Сервяча в Новогрудском уезде; два села Переволока в Волковысском уезде, Красный Волок в Овручском уезде на реке Жереве, притоке Уши. Затем далее на юго-запад, уже в Прикарпатской области, – Волочанка Большая и Малая, к югу от Самбора у Верхнего Стрыя, по ту сторону Карпат: Волоц, Волоцке и т. д. Местности с такими же названиями встречаются и на восток от Днепра, но еще реже (о них см.: Ходаковский З. Пути сообщения в древней России // Русский исторический сборник. Т. I. Кн. 1. М., 1837. С. 36 и сл.). В Северной России – главным образом в Архангельской и Олонецкой губерниях – в названиях селений и урочищ очень часто встречается слово «Наволок», иногда в соединении с финскими именами: Корбнаволок, Пертнаволок и др. В последнем случае местные финны переводят его словом niemi (Korbniemi), что значит мыс (См.: Siogren, Ueb. die Wohns. d. Jemen. S. 334 Anm. 80), по Академическому словарю наволок обозначает, кроме того, луг, на который от разлития вод наносится ил или дрязг.

33

О значении заволоцкой чуди как географического, а не этнографического термина см. далее.

34

Название Угорского Начальная летопись ставит, по-видимому, в связь с уграми: «Идоша Угри мимо Киева, говорит она под 898 годом (Лавр., с. 10) горой, еже се зоветь ныне Угорское». В Северной России «угор» значит крутой и землистый берег реки.

35

Круг, разбирая значение слова «гора» в известиях Начальной летописи и летописи Новгородской, делает следующее замечание: «Кажется, что слово гора имеет здесь, как и во многих славянских наречиях, одинаковое значение со словом “брег, берег” и тождественно с немецким Berg, в противоположность долины (d. thai, сравни thai – Weg bei Flussen, долинный, долный путь у рек), ибо слово berg – “гора” – употреблялось когда-то вместо ufer – “берег”, откуда до сей поры осталось выражение bergen – “спасать”, тащить к берегу (an’s Ufer ziehen)» (см.: Forschung. In d. alter. Gesch. Russl.’s II. S. 363). У нас в просторечье – во многих местах – ехать «горой» говорится в смысле «сухим путем». О слове «угор» см. выше примеч. 33.

36

См. в рукописи Императорской публичной библиотеки «Рисунки и чертежи к путешествию по России», по Высочайшему повелению, статского советника Константина Бороздина в 1810 году, ч. I, объяснительный текст к чертежу под № XXIII и часть II под № I.

37

Константин Багрянородный, оставивший подробное описание Днепровских порогов, говорит только о спуске судов по ним, но ничего не сообщает о взводе судов вверх по течению. Ему известны только семь порогов (из девяти), которых имена он приводит по-русски и по-славянски: 1) Эссуни (‘Eσσουπή), что истолковывается по-русски и по-славянски «не спать»; 2) Ульворси (Oύλβορσί) по-славянски Островупипрах (Оστρο βουνπραχ), что значит «остров порога» (Островъныипраг?); 3) Геландри (Гελανόρί) по-славянски «звук порога» (Звонецкий); 4) самый большой и опасный Айфар (Aειφаρ), по-славянски Неясыть (Nεασητ), потому что в скалах его водятся пеликаны; 5) Варуфорос (Bαρουφόρος), по-славянски Вулнипрах – Bουλνγπράχ – Вольный праг; 6) Леанти (Λεάντί), по-славянски Веруци (Bερούτζι), то есть кипение влаги; 7) Струвун (Cτρούβουγ) по-славянски Напрези (Nαπρεζή), что значит Малый порог. (На Свири и других северных реках встречаются местности с названиями Надпорожье.) См. Лерберия исследования, в переводе Языкова, о Днепровских порогах и подлинник Untersuchungen. S. 318–382. Теперешние названия порогов: Старокайдацкий, Лаханский, Сурский, Звонецкий, Ненасытецкий, Волнисский, Будиновский, или Будильный, Лишный, Вольный.

По свидетельству Константина Багрянородного, для прохода через все пороги, кроме четвертого, Неясытя, суда не разгружались, только люди высаживались на берег. Неясыть обходили, перетаскивая груз и разгруженные суда волоком, по берегу, или перенося их на руках. Относительно хода судов у порогов вверх, против течения, мы имеем домашние свидетельства русских летописей со времени гибели Святослава у порогов в 972 году. Выражения «поиде в порогы» (Лавр., с. 31), «возведоша порогы» (Ипат., с. 93. 164), «взиде гречник и залозник» указывают, кажется, что суда именно взводились через пороги вверх по реке и что едва ли надо было прибегать тогда к перетаскиванию их берегом на всем пространстве от конца до начала порогов.

38

В Рост. лет. под 1111 годом при описании знамения в Печерском монастыре: «Я ту бо бе князь Владимир врадостнеся», в Никоновской (Ник., с 43) «в Радосыни». У Бороздина (часть 1 на чертеже окружностей древнего Киева) Радосынь показана на месте лощинки Радуни. Она брала начало из озера, находящегося к югу от села Ольжич (при истоке Черторыи из Десны), протекала на юг до Городца, где делала крутой поворот на запад, и, приняв с левой стороны ручей, вытекавший из озера Подлюбского, впадала в Черторыю несколько выше Долобского озера. На плане 1810 года (Там же) Верхней Радосыни нет, но ручей, текущий из озера Подлюбского, до устья Черторыи показан под именем Гнилуши. У Закревского (Описание Киева. М., 1868) эта местность оставлена без объяснения.

39

В «Поучении Мономаха»: «И наки Итлареву чадь избиша и вежи их взяхом шедше за Голтавом» (Лавр., с. 104). В походе на половцев 1111 года русские «приидоша на Псел, и оттуда сташа на реце Голте… И оттуде доидоша Върьскла» (Ипат., с. 2). Название Голтвы имеют пять рек, принадлежащих бассейну Псела: 1) собственно Голтва, берет начало в Зеньковском уезде, течет с севера на юг, впадает в Псел с левой стороны, близ местечка Голтвы; 2) Шишацкая Голтва, рукав Голтвы у села Решетиловки, сливаясь вместе с Ольховой, образует собственно Голтву; 3) Ольховая Голтва, начинаясь в Зеньковском уезде, близ местечка Опашня, течет с северо-востока на юго-запад, близ села Надежды Полтавской губернии, впадает в Шишацкую Голтву; 4) Средняя Голтва, правый приток Ольховой, впадает в Ольховую с правой стороны у села Надежды; 5) Сухая Голтва, правый приток Средней, – в Зеньковском уезде, 5 верст течения (см.: Географический словарь Семенова. Т. 1. С. 652).

40

Судома-река берет начало у Дмитриевой горы, села на границе Порховского и Псковского уездов, и впадает в Шелонь с левой стороны у села Княжьи Горы.

41

На другие водные пути из Двинской области в Поднепровье есть, впрочем, неясное указание в известии о походе новгородцев на полоцких кривичей в 1127 году к Неколочу, который приурочен Надеждиным к селу Некуче (вернее, Некоче, на карте Шуберта № 29) к северо-востоку от Лепеля, у небольшого озера. В Новгородской I летописи (с. 9) под 1141 годом новгородцы «…Якуна (бежавшего из Новгорода с князем Святославом Ольговичем) яша на Плисе». Для соображения отмечаем реку Плису, через Бобр вливающуюся в Березину (в восточной части Борисовского уезда).

42

Под 1168 годом мы имеем следующее известие о пути киевского князя Ростислава Мстиславича из Киева в Новгород. Он шел на Чичерск, то есть вверх по Соже, к Смоленску: «И оттуде в Торопечь. И оттуде посла к сыну Святославу Новугороду, веля ему възъехати противу себе на Лукы, бе бо уже Ростислав не здравствуя вельми, и ту снимася на Луках с сыном и с Новгородци. И оттуде возвратися Смоленьску» (Ипат., с. 94). Это известие передано или неполно, или неверно. Луки (то есть Великие Луки) лежат значительно юго-западнее от Торопца, вовсе не по пути из этого города в Новгород. Желая уладить затруднения, возникшие в отношениях Святослава к новгородцам, и не чувствуя себя в силах продолжать путь до самого Новгорода, Ростислав, вероятно, с дороги в Торопец свернул в ближайший новгородский город Великие Луки и вызвал туда сына и недовольных новгородцев, которые, конечно, неохотно приняли бы предложение вести переговоры в Торопце, волости враждебного им князя. В Новг. I лет.: «На зиму, приде Ростислав из Кыева на Луки и позва Новгородьце на поряд» (с. 14). Во всяком случае, для нас важно это известие летописи как указание торопецкой ветви великого водного пути. Здесь находятся населенные места: Городок, Желна, Шейно (может быть, Жеини Великая, упоминаемая в грамоте того же князя Ростислава в 1150 году (Дополнение к актам истории… Т. I. С. 6.), Верховье, Волок, Волковская, Понизовья.

43

Подробное описание этого пути находится в помянутом уже сочинении Рейнеке о Северном береге России, т. I, с. 413. Он идет от города Онеги вверх по реке Онеге 275 верст, до устья реки Кены, впадающей в реку Онегу с левой стороны у села Плесковского, в излуке между почтовой станцией Архангельской и Коневской. Далее – по реке Кано 30 верст, Кепозером 25 верст до северного угла губы Свиной, к устью речки Почей; этой речкой через Почозеро в речку Волошу и в Волошозеро, всего 35 верст; из Волошозера 6 верст болотистым волоком на реку Череву, к селу Спасскому; отсюда вниз по реке Череве 15 верст; по реке Водле до города Пудожа 80 верст и еще 12 верст до села Подпорожья, у которого грузятся гальясы, и до устья Водлы 20 верст. Этим путем от Онеги до Петербурга считается 1022 версты. Еще в начале этого столетия он имел важное значение для доставки грузов от Петрозаводска в Архангельск. Новгородцам он сделался известен очень рано, не позже начала XII века, как мы увидим при разборе «Уставной грамоты» 1137 года.

Загрузка...