Слав 7. Нашествие - читать онлайн

-Папа, а ты тоже дракона убивал?

Улыбнувшись, Слав медленно покачал головой:

–Нет, Радомир, меня там не было.

Ласа, тоже улыбаясь, добавила:

–К счастью.

Растерянно посмотрев на мать, мальчишка недовольно насупил брови:

–Почему, мама? Разве папа не смог бы его убить?

Не прекращая улыбаться, Ласа присела перед сыном и, счищая с его хрупких плечей невидимую пыль, пояснила:

–Смог бы, конечно. Просто мне всегда спокойней, когда ваш отец не участвует в чём-нибудь таком. Ну, в чём-то слишком рискованном.

Радомир, снова растерянно посмотрев на отца, спросил всё же мать:

–А почему?

Ласа, видимо, испытала некоторые затруднения с ответом. Во всяком случае, её растерянный взгляд, брошенный любимой в его сторону, Слав понял именно так. Поэтому и поспешил прийти к ней на помощь.

Так же, как и Ласа, присев перед сыном на корточки, Слав сказал:

–Пойми, Радомир, женщины всегда волнуются за нас, мужчин. Такими уж боги их создали. Ну, а мы всегда волнуемся за них. В общем, все мы такие.

Закатив глаза, Ласа фыркнула:

–Да уж! Объяснил! Даже я не всё поняла!

Слав виновато улыбнулся и пожал плечами:

–Ну, как смог, так и объяснил.

И тут из-за чучела дракона, установленного под огромным стеклянным куполом, куда Слав с семьёй пришли, чтобы полюбоваться открывающимся отсюда видом на прекрасную панораму горных склонов Тобу, раздался голом Сваяры:

–Радомир, не слушай ты их! Эти взрослые всегда всё только ещё больше запутывают! Иди лучше сюда! Тут дракона даже за крыло потрогать можно!

Только услышав предложение сестры, Радомир тут же забыл и о родителях, и о том, что те безуспешно пытались ему что-то объяснить. Оставив Слава и Ласу сидеть на корточках, мальчишка, смешно переставляя ноги в сапожках, которые оказались ему слишком длинны, отчего не позволяли ногам свободно сгибаться в коленях, побежал на голос Сваяры. Родители же только и смогли, что растерянно переглянуться.

Когда их сын скрылся за ровным каменным постаментом, на котором гномы установили чучело дракона, Слав выпрямился и, протянув руку жене, с улыбкой спросил:

–Согласна, что объяснение Сваяры намного лучше любого, которое мы с тобой смогли бы придумать?

Тоже улыбнувшись, Ласа также поднялась, опираясь на руку мужа. Но, как только женщина выпрямилась, её взгляд, устремлённый на огромное чучело дракона, стал очень серьёзен. И даже, как показалось Славу, слегка испуган.

Медленно покачав головой, Ласа ответила не на вопрос мужа. А, видимо, на тот, который сама же себе мысленно и задала:

–Знаешь, Слав, я всё же на самом деле очень рада, что тебя там в ту ночь не было.

Тоже посмотрев на возвышающееся над ними чучело крылатого монстра, Слав беспечно пожал плечами:

–Но ведь тогда всё обошлось. Думаю, что ничего не изменилось бы, если бы я там тогда тоже оказался.

Ласа не стала спорить. Вместо этого она тяжело вздохнула:

–Ох-х! Ну, не знаю. Может, и не изменилось бы ничего. Но что-то мне всё же говорит, что нам повезло, что тебя там в ту ночь не было.

Слав тоже решил не спорить. Зачем? Ведь есть много способов куда лучше провести время, чем тратить его на никчемные споры.

Обняв любимую, Слав предложил:

–Может, пойдём отсюда? А то, смотрю, вид этого чудовища как-то нехорошо на тебя влияет.

Не поднимая голову с плеча мужа, где она привычно и так уютно устроилась, Ласа с улыбкой ею покачала:

–Это не вид. Это вонь, которая от него идёт, так плохо на меня влияет. Как думаешь, это чучело когда-нибудь вонять перестанет?

Засмеявшись, Слав пожал плечами, отчего голова Ласы слегка качнулась:

–Наверное. Когда-нибудь оно точно вонять перестанет. Вот только, думаю, это произойдёт ещё очень нескоро.

Несколько секунд они стояли, молча глядя на раскинувшего огромные крылья дракона. На его грозный оскал. На гигантские клыки, от одного вида которых сердце начинало биться намного быстрее. На когти, часть из которых гномы сознательно вонзили в обломки брёвен, чтобы у зрителей сложилось наиболее верное впечатление об их необычайной остроте и прочности.

Наверное, Слав и Ласа простояли бы так ещё какое-то время. И не потому, что обоим им нечем заняться. Просто, когда они вот так вот стоят, тесно прижавшись друг к другу, им начинает казаться, что ничто во всём мире не сможет угрожать их счастью.

По сути, обоим им в такие моменты начинало казаться, что они как бы укутаны этим самым счастьем. И что как раз этот-то незримый полог из счастья и способен защитить их от любых невзгод. И даже резкий запах, который и после нескольких лет продолжает источать давно умерший дракон, уже меньше тревожит их обоняние.

Вот только, что бы там ни думали взрослые, как бы им ни казалось, что ничто не сможет сдвинуть их с места, у детей на такие случае всегда есть свои планы. Нашлись они и у Радомира со Сваярой.

Радостно смеясь, Радомир неожиданно для родителей выбежал из-за застывшего в зрелищном извиве хвоста дракона. И, заливисто, заразительно смеясь, побежал к опущенной к самому постаменту голове мёртвого чудовища. Наверное, мальчишке не терпелось заглянуть в оскаленную пасть монстра вблизи.

Тяжело вздохнув, Слав сокрушённо покачал головой и, даже не надеясь на то, что его слова возымеют какое-либо действие на сына, сказал:

–Радомир, а ну-ка, слезай оттуда! Это Сваяра тебя туда подсадила?

Но мальчишка ничего не ответил. Он только постарался побежать ещё быстрее. Отчего едва не упал. Потому что сапожки, хоть и кажущиеся маленькими, ему всё же слегка велики.

Но ответ Слав всё же получил. От Сваяры. Выглянув из-за ноги дракона, девочка с противоположной стороны помоста с улыбкой сообщила:

–Естественно, это я его подсадила, пап. Сам бы он туда ни за что не залез бы!

Ласа, невольно улыбнувшись, постаралась сказать всё же как можно более строго:

–А если гномы его там увидят? Ведь вам тогда сюда запретят приходить!

На что Сваяра, продолжая радостно улыбаться, возразила:

–Пусть только попробуют! Я тогда сюда на грифоне прилечу!

Слав, который подумал о том, что его дочери, пожалуй, хватит смелости и на то, про что она только что сказала, заставил себя оторваться от Ласы и, торопливо подойдя к каменному возвышению, не слишком ловко на него взобрался.

Радомир, увидев, что отец решил его поймать, круто развернулся и, смеясь ещё заливистее и громче, побежал от Слава в противоположную сторону. Славу не осталось ничего другого, как, пробираясь под нависающей над ним огромной воняющей тушей дракона, продолжить эту странную погоню.

Глядя на них, Ласа не смогла сдержать смеха. Тем более что смех Радомира оказался невероятно заразительным.

Ну, а Сваяра смеялась уже давно. Ещё до начала этой забавной погони отца за братом.

––

Конечно же, Слав смог поймать сына. Хоть это оказалось не так-то легко сделать. И не потому, что Радомир проявил какие-то чудеса ловкости. Просто Славу пришлось ловить мальчугана в невыгодных для себя условиях. Ведь Радомир, не смотря на его юный возраст (ему едва исполнилось два лета от роду) оказался смышлён не по возрасту. И каждый раз, когда Славу уже казалось, что он вот-вот поймает сына, Радомир совершал ловкий манёвр, пробегая под той или иной частью низко нависшей туши мёртвого дракона. И Славу каждый раз приходилось останавливаться, чтобы не врезаться в хвост, ногу или покрытый толстой чешуёй живот чудовища. Правда, пару раз Славу всё же не удалось остановиться достаточно быстро. И он всё-таки ударился головой. Один раз – довольно-таки сильно.

Глядя на них, Ласа и Сваяра не смогли сдержать громкого смеха. Особенно радовалась Сваяра. Ведь девочка явно болела за брата. И не собиралась этого скрывать. Но и Ласа, хоть и старалась сдержать смех, всё же очень быстро сдалась. Даже когда Слав особенно сильно ударился головой, врезавшись в живот дракона, женщина не прекратила смеяться. Она только с силой зажала себе рот ладонью, чтобы не обидеть мужа.

Но, как Радомир ни старался, как он ни пытался спрятаться от отца за лапами и хвостом дракона, погоня всё же закончилась победой Слава. Схватив сына, тот торопливо спрыгнул с каменного постамента. При этом Слав с некоторой долей тревоги посмотрел на дверь, ведущую на накрытую куполом площадку. Ведь, что бы там ни думали дети, но гномы и в самом деле могут запретить им посещать любое место в Тобу. Правда, даже если бы гномы увидели, как с их точки зрения недостойно ведут себя люди, они вряд ли прибегли бы к этой суровой мере. Просто Слав не собирался ставить подгорных жителей перед настолько сложным выбором.

Слав не стал опускать сына на пол. Вместо этого он сразу же направился к двери. Ласа и Сваяра последовали за главой семейства.

Как только вся семья оказалась за дверью, дети мгновенно преобразились. И Сваяра, и Радомир (что особенно порадовало Слава) тут же превратились в послушных, можно даже сказать – излишне идеальных детей.

Конечно же, только стараниями Ласы дети проявляют такие чудеса покорности. Ведь это именно она, Ласа, занимается их воспитанием. Сам же Слав просто не может себе этого позволить. И всё, что он делает, так это играет с детьми каждый раз, когда у него выпадает свободная минута. А их, этих минут, к его большому сожалению, выпадает очень и очень мало.

Славу позволили отдохнуть лишь несколько дней после рождения сына. И все эти дни он почти не отходил от Ласы и Радомира. Сваяра, конечно же, тоже постоянно находилась рядом с матерью. Но она-то смогла остаться с ней и новорождённым братом и после того, как Славу недвусмысленно дали понять, что его краткосрочный отпуск подошёл к концу.

Два лета (потому что в этом мире и зимы-то нет, только – сплошное лето) Слав без устали работал, укрепляя созданное Народом государство. Для этого ему пришлось много путешествовать, надолго покидая семью. Просыпаясь по утрам, Слав порой даже не мог понять, где именно он находится. Всё ему напоминало то время, когда Народ готовился к отражению агрессии эльфов. Точно так же, как и тогда, спутникам Слава приходилось напоминать ему, куда именно они пришли накануне.

И только поняв, что в этот раз он находится, например, в степном кочевье, Слав понимал, что именно ему предстоит делать. И тогда уже весь день он посвящал или сколачиванию пока ещё не слишком сплочённые племена в единый кулак, или объяснял, в чём выгода ведения общего хозяйства. Что ни говори, но далеко не все кочевники (да и вообще – люди этого мира) понимали, в чём скрывается преимущество общественного вида ведения хозяйства.

Но мало-помалу Славу удалось добиться понимания нужных для Народа истин. И всё больше и больше кочевников начинали вести оседлый образ жизни. При этом в хуторах, разбросанных по бескрайней северной степи, появлялись общественные табуны, в которых самые быстрые и выносливые жеребцы водили свои гаремы на водопой. Всё больше и больше появлялось полей, на которых истосковавшаяся по плугу, плодородная земля с готовностью рождала небывалые в лесах урожаи.

Нашлась работа для Слава и в городах. Но тут, к счастью, ему приходилось несколько проще. Потому что люди ещё не успели забыть про то, сколько боли и страданий приносят войны. Поэтому-то горожане и не спорили, когда от них требовалось направить значительную часть их трудовых ресурсов на укрепление крепостных стен, или на строительство новых дорог, по которым в случае опасности войска Народа смогли бы спешно приходить на помощь, если бы возникла такая необходимость.

Казалось бы, что в Тобу-то Слав мог бы отдохнуть, поскольку гномы, с присущей им дисциплиной, готовы сами сделать всё возможное для усиления мощи ССР. Но и тут, под самой сенью высокого голубого неба, в окружении заснеженных горных пиков, для Слава находилась работа. И тоже, как правило, – организационная.

Вообще, Славу порой казалось, что он превратился в некое подобие большевика, рьяно строящего новое государство. Слишком уж много схожего он увидел в том, что ему приходилось делать, с тем, что Слав знал о послереволюционном периоде России. Ну, с тем, что предлагалось вниманию широкой публики.

А вот прибегать к каким-либо карательным мерам, чем так часто грешили большевики, Славу так и не пришлось. Ведь люди, орки, гномы и тролли видели, что и они, и его семья, живут не намного лучше всех остальных. Но при этом на плечах Слава оказалась ответственность за будущее огромного числа различных разумных существ. Кажется, многие его даже жалели. Во всяком случае, с какой-либо враждебностью Славу не пришлось столкнуться.

В общем, Слав считал, что жизнь его сложилась очень даже хорошо. Да, ему хотелось бы, чтобы он мог проводить с семьёй больше времени, чем мог себе позволить. Но это – небольшая плата за то, чтобы быть уверенным в будущем не только своих детей, или детей, которых ты встречаешь во время долгих путешествий. Но и за будущее всех грядущих поколений. Что ни говори, но ради этого стоит немного пострадать.

И Слав, тоскуя по детям и Ласе, с готовностью окунался с головой в работу. Чтобы Радомир, Сваяра, как и все остальные дети Народа, да и вообще – всего этого мира, смогли с уверенностью смотреть в завтрашний день.

––

Король Кеварг, бросив на посла хмурый взгляд из-под насупленных бровей, спросил:

–И чего же хочет твой король?

Посланник, поклонившись, как того требует придворный этикет, с льстивыми нотками в голосе сказал:

–Мой король, его Величество Клор третий, надеется на то, что Ваше Величество окажется настолько любезен, что не бросит своего венценосного собрата в беде.

Недовольно тряхнув головой, Кеварг спросил снова:

–Так чего же он от меня конкретно-то хочет?

Посланник, снова склонившись (но на этот раз – не так низко), пояснил:

–Его Величество Клор третий, король Тенории просит Вас, Ваше Величество, оказать ему военную помощь.

Всем видом продемонстрировав то, насколько ему скучно, король спросил:

–А конкретнее нельзя? Чего именно мой венценосный брат от меня хочет?

Посланник, видимо, осознал, что дальнейшие игры с этикетом могут быть вредны и потому перешёл к делу:

–Думаю, Вашему Величеству уже известно, что моему бедному отечеству угрожает немалая опасность. Уверен, что Вашему Величеству уже доложили и о том, что в той войне, которую мы вели с жителями Одиноких островов, нам удалось одержать верх. Но с некоторых пор на стороне этих предателей рода людского стали сражаться существа, с которыми нам ещё не приходилось иметь дела. И вот поэтому-то наш флот и стал нести большие потери.

Так как посол замолчал, король, криво усмехнувшись, сказал:

–Да, кое-что нам известно. Но чего вы от нас-то хотите? Ведь у нас даже и флота-то нет. Так что тут мы вам помочь никак не можем. Даже если бы и захотели.

Выслушав слова короля с неподдельным вниманием, посланник кивнул:

–Да, я понимаю, что для Вас было бы выгодно дождаться того момента, пока мы и наш враг ослабим себя настолько, что Вы смогли бы с лёгкостью отобрать у нас часть наших земель. Но, думаю, это стало бы большой ошибкой с Вашей стороны.

Усмехнувшись уже несколько веселее, явно заинтригованный, король спросил:

–Это почему же?

Посол слегка поклонился:

–Потому, Ваше Величество, что после нас придёт черёд и Вашей державы. Враг, с которым мы столкнулись, необычайно силён. А ещё он не знает пощады.

Король Кеварг, недоверчиво посмотрев послу в глаза, вновь криво усмехнулся:

–Силён? Ну, может быть, для вас он и в самом деле слишком силён. Но мы-то уж точно с ним сможем справиться.

Медленно покачав головой, посланник сказал:

–Не думаю. Ваше Величество, настала пора, когда нам нужно забыть о всех тех разногласиях, что были между нами в прошлом. Новая опасность, с которой столкнулось моё отечество, грозит опасностью всем нам.

Король, видимо, уловил в голосе посла неподдельную тревогу. Поэтому он спросил слегка растерянно:

–Да что же такого случилось-то? Чем этот ваш новый враг так страшен-то?

Посланник, горестно усмехнувшись, ответил:

–Ваше Величество, произошло то, чего не должно было произойти никогда. Мы лишились флота. Его просто уничтожили. К тому же этому врагу удалось захватить все наши портовые города. И он начал наступление на суше. Наши сухопутные армии отступают после каждой битвы. И это ещё хорошо, если они отступают. Потому что иногда после боя уже некому отступать.

Вот теперь король прекратил усмехаться. Его глаза вмиг посуровели. Окинув встревоженным взглядом толпу блистающих придворных, он отыскал глазами полуголого орка:

–Стоск, ты не против того, чтобы отправиться в ССР? Думаю, что у нас есть новости для твоего правительства. И эти новости, похоже, очень нерадостные.

––

Старейшины гномов только выглядят спящими. На самом же деле, насколько известно Славу, ни одно слово из доклада не проходит мимо их ушей. В подтверждение этому, как только тролль замолчал, Вертостатл спросил:

–Значит, горцы Таске решили дать нам возможность пробить коридоры с запада на восток?

Тролль, видимо, обрадовался тому, что хоть кто-то из этих закутанных в шубы седобородых старцев всё же решил с ним заговорить. Наверное, он всё же думал, что произносит слова перед беспробудно спящими гномами. Во всяком случае, Славу показалось, что в голосе тролля, когда тот ответил, послышалось некоторое облегчение:

–Да, мудрейший, они согласны пустить ваших мастеровых. Вот только…

Вертостатл, спрятав улыбку в густой седой бороде, спросил:

–Что-то не так? Что тебя тревожит?

Тролль, бросив в сторону Слава опасливый взгляд, спросил:

–А зачем нам вообще нужно было их согласие? Мы вот с братьями думаем, что вы смогли бы пробить их горы и без какого-то там их согласия. Разве не так?

После этих слов уже несколько старейшин открыли глаза. И под их ощупывающими ироничными взглядами тролль ощутил себя так, словно его обрили наголо и выставили напоказ. Он даже пожал плечами, отчего по его спине и груди прокатились валы мощных мускулов.

И только Слав едва заметно улыбнулся бесхитростному троллю. Но даже этой мимолётной ободряющей улыбки хватило, чтобы вселить в сердце тролля некоторую уверенность. Во всяком случае, после того, как лесной воин перехватил взгляд Слава, он уже спокойнее стал смотреть в глаза гномов.

Вертостатлу же, судя по всему, доставило некоторое удовольствие то, какое направление приняла эта беседа. Наверное, даже гномам иногда надоедают бесконечные доклады. Тем более что эти гномы являются, пожалуй, самыми мудрыми существами мира. А любому развитому уму, как известно, постоянно нужна работа. Но простые доклады как раз этой-то работой обеспечить и не могут.

Вертостатл, как и остальные гномы, с улыбкой посмотрев на тролля, спросил:

–Без разрешения? Так вы думаете? Но разве тебе понравилось бы, если бы мы что-то сделали в Лесу Троллей без вашего согласия? Уверен, что не понравилось бы. Если честно, то как раз от троллей я меньше всего ждал подобного предложения. Скорей, это могли бы сказать люди.

Видимо, слова старейшины попали в цель. Это Слав понял, увидев, как прижались уши лохматого воина. Решив, что троллю нужна помощь, он заговорил:

–Мудрейший, ты просто не так понял Брума. Он всего лишь спрашивает, а не предлагает. Ведь так, Брум? – Он подождал, пока тролль хмуро кивнёт. – Вот видите! Так что, мудрейшие, не стоит обвинять Брума в чём-то таком. Ну, а то, что никто из людей пока ещё не предложил вам чего-то такого же, так это потому, что людей-то здесь почти не бывает. И уж точно никто из людей не приходил сюда с докладом об обстановке на западном склоне Таске. Так что, как видите, всё очень просто объяснить.

Гномы выслушали объяснение Слава очень внимательно. Правда, как заметил человек, некоторым не слишком-то понравилось его вмешательство. Из этого он сделал вывод, что его предположение о том, что старейшинам просто надоели все эти бесчисленные доклады, оказалось верным.

Вертостатлу, кажется, также пришлось не по вкусу вмешательство Слава. Но гном постарался это скрыть. Хотя мудрейший и должен понимать, что скрыть что-нибудь от Слава ему не удастся. Но также он понял, что человек ни при каких обстоятельствах не расскажет о том, что он «прочёл» все эмоции главы совета Тобу.

Кивком выразив благодарность Славу, Вертостатл вновь повернулся лицом к троллю:

–Ладно, я тебе объясню, Брум, почему мы потратили несколько лет на то, чтобы получить согласие горцев Таске. Просто нам не хочется выглядеть в их глазах захватчиками. Да, мы легко могли бы обойтись и без их согласия. Но как раз этого-то нам и не стоило делать. Потому что, как только они поймут, что мы могли обойтись без их согласия, это заставит их относиться к нам с должным уважением. Я всё понятно объяснил?

Тролль уверенно кивнул:

–Да, мудрейший, всё понятно.

Правда, Слав понял, что для тролля многое осталось неясным. Но тот решил не продолжать сложный для него разговор. И Слав не мог его в этом винить. Он уже давно стал замечать, что троллям не слишком-то нравится представать перед старейшинами Тобу с докладами. Нет, ни один из троллей не испытывает к гномам какой бы то ни было враждебности. Просто троллям, с их природной непосредственностью, кажется непонятной необходимость делать многое из того, чего от них требует дисциплина. А как раз дисциплину-то гномы и ценят превыше всего. Пожалуй, даже больше мастерства.

Слав понял, что ему ещё предстоит разъяснять троллям, отчего это им пришлось потратить несколько лет на то, чтобы получить согласие горцев на прокладку туннелей через горы Таске. Но он с радостью это сделает. Ведь это позволит снять даже ту лёгкую напряжённость, которую он ощутил во время разговора Брума с Вертостатлом.

По просьбе Слава Брума отпустили. Человек отметил, что тролль с облегчением выдохнул. Пожалуй, даже слишком явно. Во всяком случае, Славу показалось, что некоторые старейшины это также заметили.

Как только тролль покинул площадку совета, Слав поторопился предложить новую тему для разговора:

–Ну, раз теперь мы получили согласие горцев Таске, думаю, нам нужно снарядить несколько рабочих групп. Что вы скажете по этому поводу?

Взгляды всех участников совета сошлись на Гревстохатле. А гном, вся жизнь которого прошла в непрерывном строительстве туннелей, не стал торопиться с ответом. Слав не смог сдержать улыбки.

Гревстохатл, как заметил Слав, относится к той части подгорного народа, которым крайне необходимо признание. И чтобы оно, это самое признание, обязательно выражалось во всеобщем внимании. К счастью, среди гномов это явление наблюдается крайне редко. Во всяком случае, намного реже, чем среди представителей других рас.

Насладившись всеобщим внимание, Гревстохатл многозначительно, но при этом всё же задумчиво, заговорил:

–Думаю, что для начала нам следует отправить к горам Таске не больше трёх бригад огров. А уже после, когда они углубятся в толщу хребта, отправим ещё. Там решим, сколько и кого именно нам следует туда отправить. Согласны?

Слав не стал участвовать в обсуждении. Он сидел и слушал, как старейшины, рассыпая свою зубодробительную речь, активно спорят о том, когда им следует отправлять в Таске мастеров отделки туннелей. Сколько именно их должно быть. Сколько строительных лесов следует заготовить. Да и много чего другого обсудили гномы. Слав же, справедливо рассудив, что в этих вопросах подгорные жители разбираются намного лучше него, просто сидел и слушал, пытаясь не пропустить ни одного слова. Что ни говори, но языком гномов он пока ещё овладел далеко не в совершенстве.

Как только старейшины закончили обсуждение, Слав спросил:

–А вам не кажется, что мы ещё кое о чём забыли?

Теперь заинтригованные взгляды обладателей самых седых бород этого мира сошлись на нём. Вертостатл, на правах старшего, спросил:

–Что именно ты имеешь в виду? Кажется, мы всё обсудили во всех деталях. Но, может быть, ты, как человек, и смог всё же что-то заметить, что мы упустили из виду. Так ты не тяни, Слав. Говори.

Улыбнувшись слегка виновато, Слав кивнул:

–Да, не стоило мне говорить загадками. – Он обвёл сморщенные лица старейшин долгим взглядом, в который постарался вложить всё то уважение, какое к ним испытывает. – Я просто подумал, что мы могли бы предложить жителям Таске кое-что в качестве благодарности.

Вертостатл, по опыту зная, что от этого человека следует ожидать любых сюрпризов, причём, как правило, по большей части – приятных, спросил:

–Что именно мы могли бы им предложить? Только не говори, что хочешь дать им наше оружие. Ты же знаешь, что этого делать мы не будем.

Слав кивнул:

–Само собой, я и не думал давать им наше оружие. Я хотел предложить Совету рассмотреть возможность строительства горных дорог в Таске. Думаю, что горцы были бы нам за это очень благодарны. Думаю, что это могло бы заставить их подумать о том, чтобы стать частью Народа. Что ни говори, но получить Таске в качестве естественного рубежа на востоке, – было бы для нас очень даже выгодно. Уж кому-кому, но вам-то лучше всех известно, что нет ничего лучше гор для обороны своих границ.

Вертостатл задумчиво кивнул:

–Да, ты прав. Вот только согласятся ли они принять от нас такой подарок? Ведь тебе не хуже нас известно, как горды и непредсказуемы эти горцы. В отличие от нас, жителей Тобу, то есть – гномов, в Таске живут люди. И порой их поведение даже вы, их собратья – люди, не можете понять. Что скажешь?

Слав пожал плечами и с улыбкой сказал:

–Ну, мы же можем их об этом спросить. По опыту знаю, что ещё от одного разговора они точно не откажутся. Хотя бы для того, чтобы развеять скуку.

Задумчиво хмыкнув, Вертостатл кивнул:

–Думаю, попробовать стоит. – Он обвёл взглядом собратьев-старейшин. – Что скажете?

И снова гномы заговорили на языке жителей Тобу. Слав же, опять стараясь не пропустить ни слова, весь обратился в слух.

Говорили гномы долго, не меньше часа. При этом старейшины разделились на два примерно равных по числу седых бород лагеря. Одни решили поддержать предложение Слава. Другие, естественно, воспротивились. Спор оказался горячим. Настолько горячим, что Слав в какой-то момент даже пожалел о том, что выдвинул предложение о благодарности горцам Таске.

Правда, даже горячась, никто из старейшин границ не переходил. Всё, что они говорили, не выходило за рамки деловой беседы. Да, споры оказались горячими. Но ничего оскорбительного или просто не касающегося темы разговора, произнесено не было.

Как понял Слав, противники его предложения особенно упирали на то, что горцы Таске на протяжении всего их существования только и делали, что совершали набеги на жителей равнин. После чего, конечно же, прятались в горах, пользуясь сложностью рельефа и знанием местности. Что, естественно, делало крайне сложными любые попытки жителей равнин наказать разбойников за их набеги.

Противники предложения Слава совершенно справедливо утверждали, что ни в коем случае нельзя доверять тем, кто за всю историю своего существования даже не попробовал жить так, чтобы при этом не причинять кому-нибудь вреда. Что, по сути, набеги горцев яснее чего-нибудь другого доказали, что ничто не помешает жителям Таске обмануть. На этот раз – обмануть Народ. Многие века безнаказанности приучили горцев Таске к тому, что им не обязательно держать данное ими слово.

К сожалению, Слав вынужден был отметить, что многое, что говорили его оппоненты, оказалось абсолютной правдой. Ведь гномы смогли привести множество примеров того, как жители Таске не раз за прошлые века обманывали. Обманывали, по сути, всех, с кем заключали договора о мире. Горцы постоянно обманывали королей Воктии и Новавизии. Об этом свидетельствуют данные из архивов обоих этих королевств. Обманывали горцы Таске и жителей Северных равнин. Что, конечно же, им легко удавалось сделать, поскольку северяне как раз всегда держали данное ими слово. Предавали горцы и те договора о мире, которые они заключали с королевствами Семгор и Лавия. В общем, у жителей Таске сложилась репутация, на основании которой половина Совета Тобу сделала вывод, что с ними лучше совсем не стоит договариваться.

Вторая же половина Совета утверждала, что все, кого обманули горцы, не имели возможности как-либо их наказать. В отличие от Народа. Ведь ни у одного из королей никогда не было в распоряжении грифонов!

Спор о целесообразности использования грифонов в войне на склонах Таске оказался не слишком долгим. Очень быстро сторонники Слава одержали в нём верх. Противники вынужденно признали, что даже риск потерять некоторое количество грифонов стоит того, чтобы на долгие века отбить у горцев охоту совершать набеги на ССР.

А когда речь зашла о том, что в войне против возможных предателей пока ещё несуществующего договора будет шанс использовать ещё и огеров, на сторону Слава тут же перешёл и Грагохогл.

Старейшина от оружейников поначалу, естественно, активно выступил против того, чтобы отправлять к горцам Таске мастеровых с их инструментом. И уж тем более он яро протестовал против того, чтобы огры также стали невольными заложниками тех, кто только и делал, что на протяжении всего своего существования постоянно нарушал все заключённые им договоры.

Но, как только Грагохогл понял, что в случае предательства со стороны горцев появится возможность испытать в боевых условиях созданную его мастеровыми броню, выкованное ими оружие, которое они на протяжении нескольких лет изготавливали для великанов, его точка зрения резко изменилась. Что ни говори, но для любого оружейника, пусть даже он и давно отошёл от дел, нет ничего важнее, чем убедиться, что его изделия показали себя с лучшей стороны. А как ещё можно испытать оружие, которое гномы ковали для огеров? Только во время новой войны. А с кем и когда Народу доведётся ещё повоевать? Ведь никто не собирается рисковать в войне с тем, кто наглядно доказал, что этого делать не стоит. Пример Воктии, Супра и Виструма оказался слишком нагляден. Настолько, что желающих воевать с ССР до сих пор так и не нашлось.

Поэтому-то Грагохогл и сменил точку зрения. Славу показалось даже, что старейшине очень хочется, чтобы горцы и в этот раз нарушили договор. Чтобы Народ получил все права на начало боевых действий против жителей Таске. Ведь тогда весь мир получит ещё одно подтверждение того, что оружие Тобу является самым лучшим. Что Народ силён настолько, что даже великаны готовы с радостью ему помогать в деле наказания тех, кто пытается его обмануть.

Слав нисколько не сомневался, что, случись война с горцами Таске, огеры не откажут Народу в помощи. Психология великанов позволяет говорить о том, что они не просто не откажутся, – огеры, возможно, даже сами будут просить о том, чтобы их привлекли к походу. Тем более, если им станет известно, какое именно оружие они получат в руки! В их мозолистые, гигантские, не знающие пощады руки.

Слав постарался отогнать прочь мысли о том, что Грагохогл, по сути, готов допустить гибель некоторого количества гномов и огров, лишь бы получить возможность провести полевые испытания нового вооружения. Впрочем, этим грешат зачастую даже самые достойные из лучших представителей любых рас и народов. К счастью, многим при этом всё же удаётся сдерживать собственные, далеко не самые душевные порывы.

Примерно через час горячих споров старейшины всё же пришли к общему решению. Сторонникам Слава удалось склонить чашу весов на свою сторону. И основную роль в этом сыграл как раз Грагохогл. Всё же старейшина от кузнецов, среди которых оружейники пользуются особым почётом, имеет большой вес в совете Тобу. Его голос, как понял Слав за проведённое в этом совете время, значит почти столь же много, как и мнение Вертостатла.

Вот если бы Грагохогл продолжил оспаривать предложение Слава, пожалуй, спор не закончился бы настолько быстро. (Для гномов спор в течение всего лишь одного часа – лишь краткое препирательство). Возможно даже, что спор вообще не смог бы закончиться победой какой-либо из сторон, что, по сути, означало бы, что верх остался за противниками предложения Слава. Но, раз уж на одной чаше весов в споре оказались голоса Вертостатла и Грагохогла, тем более, когда их поддержало большинство старейшин, несогласным не осталось ничего другого, как замолчать.

Слав, убедившись, что его предложение принято, не пылая желанием задерживаться на площадке совета и далее, поднялся с кресла-трона:

–Ну, если мы всё решили, то я, пожалуй, пойду. Надо подготовить всё необходимое для того, чтобы наше решение поскорее стало известно горцам Таске. Ведь и им ещё понадобится время, чтобы обсудить наше предложение. Вы же не против?

Никто из гномов не стал с ним спорить. Ведь всем им хорошо известно, что для человека, пусть и такого умного и терпеливого, как Слав, вряд ли хватит выдержки на то, чтобы всё своё время посвящать бесчисленным докладам, обсуждениям и спорам.

Оглядев заросшие седыми бородами лица старейшин Тобу и убедившись, что никому из них и в голову не приходит его задерживать, Слав торопливо направился к двери, ведущей внутрь лабиринтов. А, уже закрывая за собой эту самую дверь, он даже облегчённо выдохнул.

––

Утром Ласа, отправив Сваяру на занятия и накормив Радомира кашей, в которую добавила сиропа из сока гебогла, задумчиво посмотрев на собирающегося мужа, спросила:

–Слав, может, нам стоит куда-нибудь прогуляться? Я вот, например, по родителям уже соскучилась. Может, в Соте побываем?

Слав неопределённо кивнул:

–Можно. А дети тоже хотят попутешествовать?

Ласа посмотрела на сына, играющего с мягкой игрушкой – грифоном. Улыбнулась:

–Думаю, что и они не прочь с бабушкой и дедушкой повидаться.

Слав снова кивнул без какой бы то ни было определённости:

–Ну, тогда и я согласен. Не помешает отдохнуть от всего этого.

От чего именно «всего этого» Слав пояснять, конечно же, не стал. А зачем? Ведь и так понятно, что именно он имеет в виду. Поэтому-то Ласа и не стала ничего уточнять.

Ну, а Слав подумал о том, что, в общем-то, не будет ничего страшного в том, что он вместе с семьёй на какое-то время исчезнет из Гнезда. В конце концов, ССР не ограничивается пределами Тобу. А значит, даже гномы не смогут ничего возразить Славу, когда он объявит им, что ему придётся на некоторое время исчезнуть.

Что же касается семьи Ласы, её родителей, сестры и братьев, то Слав с радостью проведёт несколько дней среди этих простых людей. Тем более что братья его жены, как показало время, оказались далеко не глупыми людьми. И проявили себя с самой лучшей стороны на службе Народу. Один из них даже принял участие в отражении набега на восточную окраину ССР со стороны нескольких объединившихся племён горцев Таске. Ну, а сестра Ласы, повзрослев, вышла замуж и родила уже трёх детей. Все – девочки. И Слав, изредка бывая в Соте, любил наблюдать, как Сваяра играет с ними в различные детские игры этого мира.

Тёща, вопреки странному, но довольно-таки распространённому заблуждению его родного мира, никогда даже не пыталась противопоставить себя зятю. И Слав всегда ощущал поддержку с её стороны. Хотя, если уж говорить начистоту, этой пожилой женщине, не раз битой жизнью, так и не представился шанс эту самую поддержку оказать. Но Славу хватало уже и того, что он ощущал эту поддержку с её стороны.

А вот отец Ласы, человек простой, бесхитростный, а порой и угрюмый, каждый раз делал всё возможное, чтобы на чём-нибудь подловить зятя. Вот только единственное, на чём он мог это сделать, касалось обычного деревенского быта. А Слав, который молодость прожил в посёлке, а позже не слезавший с походного седла, успел как раз эту сторону жизни изучить очень основательно. Поэтому тестю ни разу не удалось поставить его в тупик. К чести тестя стоит сказать, что его это никогда не злило. И, как кажется Славу, он даже иногда гордился тем, что зять и в этот раз смог не ударить в грязь лицом. Правда, уже на следующий день он снова пытался на чём-нибудь Слава подловить.

Но, даже не смотря на такое странное поведение тестя, Слав готов снова отправиться в Сот. Что ни говори, но иногда полезно отдохнуть от дел государственных, даже если при этом ему и придётся снова вывозить навоз из-под коров и носить воду для полива грядок с огурцами или луком.

Усмехнувшись, Слав подумал о том, что его жизнь стала напоминать какую-то мелодраму. Ему представилось, что, если бы кто-нибудь решил бы написать про него книгу, то эта часть его жизни очень понравилась бы читателям-женщинам. А всё потому, что все думы, все переживания Слава уже давно касаются в большинстве своём исключительно семьи. Всё же остальное как-то отошло на второй план. Естественно, для Слава по-прежнему важно то, что он делает на благо Народа. Но всё это, с тех пор, как опасность со стороны эльфов (и вампиров) больше не угрожает существованию ССР, с тех пор, как отпала острая необходимость «ковать» оборонный щит страны, работа Слава свелась к обычной рутине.

Опять же, как подумал Слав, если бы кому-то взбрело бы в голову написать про него книгу, эта часть вряд ли стала бы пользоваться популярностью. Слишком всё стало скучно и пресно. Ну, для стороннего наблюдателя – скучно и пресно. Сам же Слав, наоборот, только теперь начал понимать, что это такое – настоящее счастье.

А вот для того, кто взял бы в руки книгу, в которой давалось бы описание его жизни, все переживания Слава показались бы скучны и банальны. Никаких тебе схваток, кровавых битв, происков коварных врагов, смертельной опасности и прочего, что делает интересной любую книгу в жанре фэнтези. Поэтому-то Слав и думал, что эта часть его жизни вряд ли кого-нибудь смогла бы заинтересовать. «К счастью, никому и в голову не придёт писать про меня книги», – с усмешкой подумал Слав, приближаясь к двери, ведущей на площадку совета.

И, уже входя под раздвинутый сегодня купол, он с некоторой долей удивления отметил, что ему уже не терпится поскорее отправиться с семьёй в Сот.

––

Стоска проводили на площадку совета старейшин Тобу. С замиранием сердца (орк впервые оказался в Тобу, и сразу же – в Гнезде!) посланник Народа при королевском дворе Тогета шагнул по своды купола.

Орк с любопытством посмотрел на то, как крупные капли дождя, ударяясь о толстое стекло купола, разбиваются на сотни крохотных брызг. Как они, эти брызги, упав на то самое стекло, от которого мгновение назад отскочили, вновь собираются в капли. И, набрав достаточную массу для того, чтобы преодолеть трение, стекают вниз, оставляя за собой мокрые дорожки. А уже они, эти самые дорожки, сузившись после того, как капли, их породившие, стекают вниз, в свою очередь превращаются в мелкие капельки. И терпеливо ждут, пока и они не станут частью новых капель, чтобы также скатиться вниз.

Стоск представил, как эти капельки, коснувшись камня Тобу, быстро скользят вниз. Как они, уже привычно собираясь, образуют бурные ручьи, которые бегут всё быстрее и быстрее. До тех пор, пока не окажутся в бурлящей горной реке. И уже там, далеко внизу, обретя мощь быстрого горного потока, с радостным рёвом торопятся дальше, стремясь как можно быстрее оказаться на равнине. И, если на пути этого нетерпеливого потока окажется какая-нибудь преграда, то осознавшие свою силу капельки упавшего на купол дождя сметут её со своего пути. При этом им будет не важно, что именно попадётся на их пути. Камень, мост, плотина или неопытный путешественник, решивший перейти реку, – все они будут сметены, растёрты о каменное дно, превращены в пыль, которая даже отдалённо не будет похожа на то, что она раньше собой представляла.

Эти мысли мелькнули в мозгу Стоска так же быстро, как несётся там, далеко внизу, горный поток. И орк тут же окинул нетерпеливым взглядом старейшин Тобу. Четырнадцать гномов. Четырнадцать мудрейших представителей подгорного народа, выделившихся умом и опытом из наиболее успешных представителей этой расы. Да, орку есть, от чего испытывать трепет.

К большому своему сожалению, Стоск не обнаружил среди старейшин Тобу Слава. Ведь по пути в Гнездо орк постоянно думал о том, что встретит здесь именно его. Но, как он сейчас понял, его надеждам не суждено сбыться.

Не то, чтобы Стоск как-то боготворил Слава. Нет, такого не было и нет. Да, наверное, и не будет. Но вот уважение к Славу у орка есть точно. И навсегда останется в душе Стоска. Да, наверное, как и в душах всех остальных орков. А возможно, и в душах большинства людей, троллей, гномов и даже великанов.

Поняв, что на этот раз увидеть Слава ему не удастся, Стоск склонил голову перед остальным советом Тобу:

–Здравствуйте, мудрейшие. Я прибыл в Тобу с очень важными вестями.

Вертостатл ободряюще улыбнулся:

–И тебе здоровья, юный орк. Ну, раз прибыл с важными вестями, так и говори быстрее. Нечего время-то тянуть. У тебя его, чай, и так не слишком-то много.

Собираясь сделать доклад, Стоск всё же решился попытаться попутно выведать и то, что его сейчас волнует в первую очередь. Не зря же он провёл так много времени при дворе короля Кеварга. Успел не просто научиться манипуляции, а стал в этом деле очень умелым. В общем, орк успел превратиться в самого настоящего дипломата.

Ещё раз в почтении склонив голову, Стоск начал доклад:

–Жаль, что среди вас сейчас нет Слава. Надеюсь лишь, что он находится где-нибудь поблизости. Ведь в этом деле очень пригодилось бы его мнение. Но я начну. – Орк сознательно поторопился перевести разговор к делу, чтобы развеять даже малейшие подозрения, если бы такие возникли в душах старейшин Тобу. – Я прибыл для того, чтобы сообщить, что королевство Тогет собирается вступить в войну на стороне Тенории. Какой-то враг вторгся в пределы этого соседа короля Кеварга. Как сообщил король Клор третий, этот враг необычайно силён и безжалостен. Он уже успел потопить весь флот этого королевства. А он был очень силён. Наверное, Тенория обладала самым мощным флотом нашего мира. А теперь его просто не стало. Ещё Клор сообщил, что после того, как Тенория лишилась флота, она потеряла ещё и свои порты. Города на побережье все захвачены. И, как нам сообщили, всё население этих городов истреблено. Вот, собственно, и всё. Его Величество Кеварг решил послать меня в Гнездо, чтобы сообщить о том, что его армия выступит на защиту своего соседа. И он просит о том, чтобы Народ сделал всё возможное, чтобы обеспечить безопасность его королевства. Чтобы мы повлияли на его соседей. Чтобы ни Супр, ни Тения не попытались напасть на Тогет в то время, как армии этого королевства оказывают помощь Тенории. У меня всё.

Вертостатл с затаённой улыбкой смотрел, как орк, закончив доклад, вновь склонил голову в почтительном поклоне. Дождавшись, пока Стоск выпрямится, гном кивнул:

–Ясно. Значит, король Кеварг оказался очень мудр. Что же, думаю, что это очень хорошо, когда твоим соседом оказывается кто-то настолько мудрый, как Его Величество. Ну, а что касается всего остального. – Старейшина едва заметно усмехнулся. – Как я понял, тебе очень интересно, почему среди нас нет Слава. Так? Не стесняйся, Стоск. Ты нас не обидишь тем, что тебе не терпится повидать именно Слава. Ведь он и в самом деле очень примечательная личность. Я даже соглашусь с тем, что он намного более интересен, чем любой из нас. Правда, сам он это постоянно отрицает. Говорит, что он обычный человек. Если тебе интересно, то я скажу, что Слав отправился со своей семьёй погостить к родственникам жены. Поэтому ты его пока не увидишь. Потому что прямо отсюда ты поспешишь назад, в Тогет. Ты сообщишь Кеваргу, что Народ сделает всё возможное для того, чтобы никто не посмел напасть на его королевство. Что мы соберём Большой Совет. И, я уверен, что Совет примет решение о том, чтобы отправить сообщение всем соседям Тогета с предупреждением. Так что пусть Его Величество не беспокоится. Никто и ничто не угрожает безопасности его границ и подданных. Пусть со спокойной совестью оказывает помощь Тенории.

Стоск снова почтительно склонил голову:

–Я понял, мудрейший. Жаль, что мне не удалось повидать Слава. Я его видел лишь однажды. Но тогда я был молод. А он уже защищал мой народ от истребления. Я просто хотел выразить ему свою благодарность.

Вертостатл с пониманием сказал:

–Теперь всё понятно. Мы передадим твою признательность Славу. А теперь, после того, как ты поешь и выспишься, тебе придётся поспешить назад в Тогет. Скажешь королю всё, о чём мы тут говорили. И передашь, что он может ни о чём не волноваться. И что, если понадобится, мы выступим против любого, кто попытается использовать шанс для того, чтобы напасть на Тогет. Иди, юный орк.

Поклонившись на прощание, Стоск покинул площадку совета Тобу.

А дождь продолжил монотонно стучать по стеклянному куполу. Ведь ему, дождю, нет никакого дела до того, что кто-то там с кем-то собирается воевать. А кто-то обещает кого-то защитить от неких опасностей. Для него, дождя, есть только необходимость напитать водой бурные горные реки.

––

Глядя, как Радомир бегает за жёлтыми и рябыми цыплятами, Слав невольно усмехнулся. Он вспомнил своё детство. Вспомнил, как он точно так же, как сейчас его сын, когда-то гонялся за пищащими птенцами. Во всяком случае, до тех пор, пока матери-клуше это не надоедало. И она, издавая громкое квохтанье, не нападала на него, маленького Ярика. И ему, хоть он и был намного больше обычной курицы, приходилось с позором убегать прочь. А клуша, прогнав его, тут же торопливо возвращалась к цыплятам. А те, повинуясь её сердито-заботливому материнскому квохтанью, торопливо сбегались под её надёжное крыло.

Точно то же происходило и сейчас. На глазах Слава клуша, которой, видимо, надоело назойливое внимание Радомира к её птенцам, сердито квохча, растопырила крылья и, встопорщив перья, напала на мальчишку. Радомир, радостно смеясь, тут же побежал прочь. При этом ему снова пришлось нелегко. Так как сапоги на ногах мальчика опять не позволили им сгибаться в коленях.

Клуше даже удалось пару раз с силой ударить Радомира клювом в мягкое место. Но мальчишка от этого только засмеялся ещё громче. И настолько заразительно, что Слав тоже начал громко хохотать.

Отогнав мальчишку прочь, курица, заботливо квохча, вернулась к пищащим цыплятам. А те, издавая беспрерывный писк, торопливо собрались вокруг матери. Прошло лишь несколько секунд, и курица начала с силой разгребать землю в поисках чего-нибудь съедобного для своих птенцов. Только трава полетела во все стороны.

Слав поймал пробегавшего мимо него Радомира. Повернул сына к себе лицом. Тот, радостно улыбаясь, посмотрел на него сверкающими от восторга глазами. Улыбнувшись, Слав спросил:

–Не больно она тебя клюнула?

На что Радомир, не прекращая улыбаться, покачал головой:

–Не-а! Мне даже щекотно было!

Криво усмехнувшись, Слав развернул сына спиной к себе и, слегка сжав его тоненькие плечики, подтолкнул вперёд:

–Ну, беги тогда. Гуляй дальше. Только не вздумай к гусям лезть! Эти так пощиплют, что щекотно ни разу не будет!

Уже отбежав в сторонку, Радомир оглянулся и, улыбаясь, сказал:

–А я уже знаю! Они меня уже пощипали!

И, сказав это, мальчишка убежал, оставив отца смеяться в одиночестве.

Незаметно для себя Слав задумался. Улыбка медленно сползла с его губ. Мыслям-то не прикажешь. Постепенно они с сына, да и с детства самого Слава перетекли на совсем не радостные стороны жизни.

Слав думал о том, что пришла пора усовершенствовать системы образования в ССР. Что начальное и среднее образование уже достигло такого уровня, что ему необходимо качественное продолжение в виде образования высшего. Ведь дети, закончив школу, получив лучшее образование этого мира, невольно оказались как бы брошены. Слав с горечью подумал о том, что он не смог предвидеть как раз едва ли не самой важной проблемы, когда создавал систему образования. И вот теперь, столкнувшись с тем, что со всех концов ССР к нему стали стекаться жалобы различных ветвей управления, что им не хватает специалистов с достаточно высоким уровнем образования, Слав понял, что он совершил самую большую ошибку, какую только мог совершить.

Конечно же, Слав сознательно преувеличил свою вину. Но таков уж склад его характера. Таким уж его создали боги. И, раз он совершал (даже невольно, даже крохотную) ошибку, то начинал себя корить самыми последними словами.

Слав как раз пришёл к выводу, что Народу придётся создать некоторое количество высших учебных заведений. То, что ему (Народу) досталось от Виструма и Воктии, уже не в состоянии удовлетворить даже самым скромным требованиям новой данности того государства, которое люди, орки, тролли и гномы смогли построить на обломках старого мира. И, как только Слав обдумал, в каких именно городах следует начать строительство новых высших учебных заведений, его мысли прервало появление Ласы.

С тревогой осмотрев двор и даже выглянув за калитку, женщина спросила:

–Слав, а где Радомир?

На что Слав, беспечно пожав плечами, сказал:

–Да тут где-то бегает.

И, только сказав это, Слав понял, что совершил ещё одну роковую ошибку. Впрочем, Ласа сдержалась. Но, когда женщина заговорила, в её голосе послышался металл:

–А ты не обнаглел, Слав? Или ты думаешь, что, если с этим нашим сыном что-нибудь случится, я тут же рожу тебе ещё одного? А если его собаки покусают? Или ещё что случится? Или ты думаешь, что никто из эльфов не мечтает о том, чтобы нам отомстить? Ведь троллей-телохранителей у нас давно уже нет! Кто же, если не ты, теперь Радомира-то защитит?

Слав, виновато улыбнувшись, попытался оправдаться:

–Да ничего с ним не случится. Милая, нашему Радомиру никто и никогда не сможет вреда причинить. Просто не сможет физически. Да ты же и сама всё знаешь.

Ласа, сердито покачав головой, едва ли не со злобой заявила:

–Да я-то знаю! А вот те же эльфы могут этого и не знать! А вот их-то я как раз больше всего и опасаюсь!

Слав только теперь сообразил, что ему стоило бы начать поиски сына сразу же после того, как Ласа задала первый вопрос. Поэтому он, торопливо поднявшись с пенька, на котором совсем недавно колол дрова, зашагал в ту сторону двора, куда убежал Радомир. Не оборачиваясь, Слав сказал:

–Сейчас я его найду, Ласочка. И ты уж мне поверь, что если с ним я увижу какого-нибудь эльфа, то ему очень сильно не поздоровится.

Хоть это заявление мужа и заставило Ласу с гордостью улыбнуться, сказала она всё с теми же металлическими нотками в рассерженном голосе:

–Ну-ну! Смотри, как бы тебе плохо не пришлось! Эльфа он, видите ли, накажет!

Слав не стал говорить, что ему однажды уже удалось выйти победителем из схватки как раз с эльфом. Хотя, он уже собрался было об этом напомнить, но как раз в этот момент из-за сарая ему навстречу со смехом выбежал Радомир.

Слав быстро подхватил сына на руки. И это спасло мальчишку от гнева стаи рассерженных гусей. Недовольно гогоча, те остановились и, вытянув длинные шеи, стали рассерженно смотреть на того, кто им, видимо, чем-то докучал. При этом их сердитое гоготанье заполнило весь двор.

Сам же виновник этого переполоха в птичьем сообществе, сидя на руках отца, продолжал весело и заливисто хохотать. И, не в силах противостоять этому заразительному смеху, Слав тоже начал смеяться.

Не прерывая смеха, Слав спросил:

–Ты чего это к гусям-то полез? Я же тебя предупреждал, чтобы ты их не трогал.

На что Радомир, беспечно махнув по-детски пухлой ручкой, заявил:

–А я как раз вспомнил, что давно с гусями не играл. Кстати, папа, благо дарю тебе за то, что ты мне про них напомнил.

Ласа, которая, конечно же, слышала весь их разговор, торопливо приблизилась к Славу и, отобрав у него сына, сердито посмотрела мужу в глаза:

–Ты, Слав, совсем из ума выжил? Сам решил ему сказать, где можно на задницу приключений найти? Я вот думаю порой, что ты совсем своего сына не знаешь. Да он же только и думает о том, куда бы ещё сбегать, да кого бы ещё подоставать. А тут ещё и ты ему подсказываешь! Ты Слав, знаешь что…

Но Слав так и не узнал, что ещё он должен знать. Отец Ласы на этот раз пришёл к нему на помощь. Выглянув из-за угла дома, он сказал хоть и не грубо, но так, что Ласа мгновенно осеклась:

–А ну, хватит на мужа кричать! Ты, Ласа, я смотрю, совсем от рук отбилась. Пользуешься тем, что он тебя любит больше жизни. Прекратила немедленно. И чтобы я этого никогда больше не слышал. Ясно?

Виновато потупив взор, Ласа попыталась оправдаться:

–Папа, но ведь он же сам подсказал Радомиру, где тот может приключений себе найти. Вот я и…

И снова Тапос не позволил дочери закончить. Криво усмехнувшись, он посмотрел на внука с изрядной долей одобрения и гордости:

–И что? Что страшного в том, что гуси его слегка пощипали бы? Зато он на всю жизнь запомнил бы, что к ним лезть не стоит. Или ты хочешь, чтобы твой сын вырос под твоей постоянной опекой? Так, Ласа, он всё равно рано или поздно вырастет. И, чем скорее Радомир начнёт привыкать к самостоятельности, тем лучше. Слав всё правильно делает. Вот только тебя он что-то слишком распустил. Но это и понятно. Ведь он же от тебя до сих пор без ума. На твоём месте любая другая сделала бы всё возможное, чтобы это сохранить. А ты, доча, сама стараешься своё счастье разрушить. Подумай над тем, что я тебе сказал. А мужики ох как не любят, когда на них постоянно ворчат.

Сказав это, Тапос вновь исчез за углом. А Ласа и Слав так и стояли, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Наконец, Радомир, которому, видимо, надоело сидеть на руках у отца, требовательно заявил:

–Пап, поставь меня на землю. Я хочу сбегать к дедушке. Он обещал для меня из доски меч вырубить.

Едва заметно улыбнувшись, Слав поставил сына перед собой. Тот тут же попытался убежать прочь. Но Слав удержал его за плечи. Дождался, пока сын вопросительно посмотрит ему в глаза и сказал:

–Ты должен пообещать маме, что хотя бы сегодня больше не станешь никого задевать. Ясно? Обещаешь?

С силой потерев крохотной ладошкой пухлый, задорно вздёрнутый нос, Радомир неохотно пообещал:

–Ладно, не буду. Мам, я обещаю.

Как только Слав увидел, что губы Ласы тронула робкая улыбка, он тут же выпустил хрупкие плечи сына. Тот не стал колебаться, и вихрем убежал за угол дома. Посмотрев ему вслед, Ласа, произнося слова чуть виновато, с улыбкой сказала:

–Всё равно ведь обманет. Уверена, что уже через пять минут снова к кому-нибудь полезет.

Слав, подойдя к любимой, нежно обнял её за плечи:

–Естественно. – Он повернул Ласу лицом к себе. С улыбкой посмотрел в её блестящие от сдерживаемых слёз глаза. – Милая, ты не думай. Я на тебя не обижаюсь. И никогда, ничто не заставит меня тебя разлюбить.

Поджав губы, Ласа прижалась лицом к груди мужа, чтобы он не видел, как из её глаз побежали слёзы.

––

В Гнездо Слав с семьёй вернулись примерно через месяц. За всё это время они успели побывать не только в Соте. Ещё Слав с Ласой решили наведаться в кочевья орков. Заглянули и в степи. А уже после этого, зайдя только в два города бывшего герцогства, вернулись в Тобу.

Поездка через туннели прошла с комфортом, о котором ещё десять лет назад никто не посмел бы и мечтать. Достаточно сказать, что путешественники смогли выспаться на удобных кроватях в отдельных купе. А ещё в их распоряжении оказалась кухня и удобства, о которых не принято говорить открыто. В общем, поезду не пришлось делать лишних остановок, чтобы пассажиры смогли посетить туалет. Единственное, что требовало остановок, так это необходимость забирать и высаживать других путешественников.

Среди этих путешественников оказались далеко не только гномы. В поезд садились люди, орки, тролли и даже сойны. Последние, конечно же, тут же оказывались центром внимания детей. И те с готовностью пищали, свистели и издавали громкие щелчки на своём птичьем языке. Что заставляло Слава болезненно морщиться. Зато все остальные пассажиры откровенно радовались такому приятному соседству.

Попутно поезд подобрал и пару огров, которых сопровождали воспитатели-гномы. Во время их погрузки на открытые платформы, которые тут же подогнали и прицепили в конец поезда, все путешественники забыли даже о сойнах. Всё их внимание переключилось на великанов-строителей. Люди, орки, тролли и даже гномы с интересом наблюдали за тем, как эти гиганты, передвигаясь с присущей им медлительностью, зашли на перрон, а уже оттуда шагнули на открытые площадки на колёсах. Но, как только огры уселись с той основательностью, с которой эти великаны делают практически всё без исключения, внимание всех пассажиров тут же вновь переключилось на сойнов. И снова вагон наполнил их громкий писк.

Особенно Славу запомнился последний участок их пути через подгорные лабиринты. Потому что Радомир смог заполучить в собственное распоряжение сойна. И тот, усевшись Ласе на колени, без устали пищал до тех пор, пока семье Слава не пришло время выходить. Что сам Слав с радостью и сделал.

Поднявшись в лифте и зайдя в отведённую для их семьи квартиру с видом на покрытые снегом горные пики, Слав устало выдохнул:

–Ну, наконец-то, мы дома!

На что Сваяра, поморщившись, недовольно хмыкнула:

–Хм! Вот-вот! Теперь снова из-за парты не вылезешь!

На что Слав, пожав плечами, с улыбкой заметил:

–Ну, так это твоя обязанность, милая. Как моя – заседать в Совете Тобу. Или как твоей мамы – заботиться о нас с вами. Каждый обязан делать то, что… обязан делать. – Не слишком умело закончил он свою мысль.

Сваяра не стала спорить. Она только неопределённо фыркнула и, демонстративно воздев глаза к потолку, по которому, перевиваясь, ползли к окнам выбитые в камне цветы и травы, покачала головой. После чего, подхватив с мягкого кресла брошенный её же рюкзак, ушла в свою комнату.

Слав растерянно посмотрел на Ласу. Та лишь пожала плечами, неопределённо улыбнувшись. И, оставив мужа размышлять над загадками женской психологии и логики, начала снимать с сына походную одежду.

Радомир же, казалось, не обратил на этот странный разговор вообще никакого внимания. Мальчишку, похоже, обрадовало возвращение домой. Пока мать его переодевала, он смотрел в окно, не отводя от него сверкающих глаз.

Поняв, что тут вполне могут обойтись и без него, Слав, не переодеваясь, отправился на площадку совета. Он справедливо рассудил, что, раз время ещё не позднее, то старейшины, скорее всего, до сих пор заседают, решая какие-нибудь неотложные (или же не слишком-то важные) дела.

Слав не ошибся. Он застал на площадке работу Совета в полном составе. Ну, за исключением его самого, конечно же.

После того, как человек, пожелав всем здоровья, занял свой трон, Вертостатл обратился к нему с вопросом:

–Ну, Слав, как прошёл твой отпуск? Семья довольна? Ты сам отдохнул? Может, как это часто бывает, ты хочешь предложить нам какие-нибудь изменения? Или что-то изобрёл? Мы с радостью тебя выслушаем.

Слав с улыбкой ответил:

–Благо дарю тебе, Вертостатл, за твою заботу. И вам всем – тоже. – Он обвёл взглядом обрамлённые сединой старческие лица. – Отпуск прошёл очень даже хорошо. Мы побывали в Соте, в стойбищах северных кочевников, в кочевьях орков, в городах бывшего Виструма. Семья, кажется, довольна. Сам я и не уставал, чтобы отдыхать. Ну, на счёт изменений, – я на местах кое-что усовершенствовал. Так, по мелочи. Если хотите, потом расскажу обо всём подробно. Изобретения я, конечно же, могу предложить. Но у нас пока нет подходящих технологий, чтобы начать их массовую разработку. А на единичные экземпляры, думаю, не стоит тратить наши драгоценные ресурсы. Но, если вам интересно, то позже могу и про это рассказать. А пока мне хотелось бы узнать, что произошло в мире за то время, пока я отсутствовал. Не расскажете?

Вертостатл, выслушав этот подробный ответ, удовлетворённо кивнул:

–Хорошо, мы потом выпытаем из тебя всё, что ты сочтёшь важным. Ну, а в мире ничего такого важного не случилось. Ну, вот только Тогет решил оказать военную помощь Тенории. На неё какой-то неведомый враг напал.

Слав тут же ухватился за эти слова гнома. Да и что ему ещё оставалось? Ведь на всё время путешествия он оказался отстранён от решения важных для народа проблем. И, как выяснилось за время его отсутствия в Совете Тобу, это стало настолько важной частью его жизни, что Слав очень быстро начал скучать. Нет, он, конечно же, благодарен Совету за то, что никто не ставил его в известность о тех проблемах, которые за это время свалились на Народ. Ведь такое отношение старейшин позволило Славу всё время без остатка посвятить семье. Но… Но, как выяснилось, как раз подобная работа и позволяет ему, Славу, думать о себе, как о ком-то нужном. Можно сказать, что работа в Совете Тобу, по сути – подобии Малого Совета Народа, наполнила жизнь Слава смыслом.

Весь превратившись в слух, Слав спросил:

–А что это за враг такой неведомый? Откуда он вообще взялся? Тенория, – это, кажется, на побережье моря?

Вертостатл медленно кивнул:

–Да, Тенория – это королевство на самом берегу моря. Там, западнее, кажется, есть ещё и какие-то острова. Но они уже давно были захвачены Тенорией и превращены в её колонии. И, насколько нам стало известно, население этих островов даже и не думало о том, чтобы выйти из-под власти этого королевства. Так что, как ты понимаешь, ни о какой революции там и речи быть не могло. Да и зачем она, если люди на островах даже и не думали о свержении королевской власти? Как нам известно, это именно короли Тенории избавили жителей островов от постоянных набегов морских разбойников. Чьи базы находились ещё дальше на запад, на каких-то и вовсе уж неизвестных нам, диких островах. В общем, всё говорит о том, что на западе появился какой-то агрессор. И самое плохое заключается в том, что мы пока и понятия не имеем, кто же это такой. – Вертостатл слегка поморщился. – Мы тут даже пришли к решению, что это может быть какая-то сила, про которую нам пока не было слышно.

Слава несколько удивило последнее заявление главы Совета Старейшин Тобу. Что ни говори, но именно гномы являются самой древней расой этого мира. Или хотя бы расой, чьи познания прошлого уходят глубже, чем у кого бы то ни было.

Как-то Слав поинтересовался, сколько лет самым древним письменным источникам жителей Тобу. Хранители архивов, потратив на исследования несколько месяцев, доложили, что самой древней книге, хранящейся в Тобу, восемьсот лет. Если честно, Слава это расстроило. Он-то полагал, что у гномов есть и более древние письменные источники. Слав так об этом и сказал.

Гномы тогда даже рассмеялись. А один из хранителей, не прекращая смеяться, сказал, что это только возраст книг. А вот записи в этих книгах затрагивают времена куда более древние, чем это можно представить.

На вопрос Слава о том, насколько же глубоко уходит письменная история гномов, архивариусы ответили, что им снова придётся провести исследования. Потому что даже они, уже несколько столетий занимающиеся хранением и изучением древних книг, не могут дать точного ответа.

После того, как гномы провели новые изыскания, продолжавшиеся почти год, они сообщили Славу, что самое древнее событие, которое им удалось отыскать в архивах, относится к ста двадцати тысячам четырёхсотому году от того времени, когда низкорослый народ переселился в Тобу. Правда, сами же хранители сказали о том, что даже они не совсем верят в то, что записано об этом времени. Поскольку… ну, просто не верят, и всё тут!

Слав не стал напоминать гномам о том, что и о великанах они когда-то думали, как о неких мифических существах. До тех самых пор, пока однажды Народу не пришлось с этими самыми великанами столкнуться лицом к лицу. Слав просто отметил для себя, что гномы всё же обладают самой древней письменной историей этого мира. И уж кто-кто, но он-то точно не собирался пренебрегать настолько сильным козырем, как знание прошлого этого мира.

Вот поэтому-то Слава и удивило заявление Вертостатла о том, что люди этого мира, возможно, столкнулись с чем-то, о чём даже гномы не имеют никакого понятия. А уж слова старейшины о том, что это может быть какая-то новая сила (или новая угроза) и вовсе слегка выбило Слава из колеи.

Однако Слав смог ничем не выдать своей растерянности. Наоборот, он всем видом постарался дать понять старейшинам Тобу, что последнее заявление Вертостатла его даже позабавило.

Криво усмехнувшись, Слав спросил:

–И почему же это вы так решили?

Но Вертостатл, кажется, не собирался относиться к этому разговору настолько же легкомысленно, как человек. Гном посмотрел на Слава так, словно разочаровался в самом любимом из своих учеников:

–А ты подумай сам, Слав. Ведь Тенория обладала самым мощным флотом этого мира. Ну, во всяком случае, нам не известно ни об одном другом королевстве, у которого было бы более тысячи только военных кораблей. При этом, как нам сообщали наши посланники, множество кораблей флот Тенории успел переоборудовать для использования на них катапульт и прочего метательного оружия. Даже странно, насколько же быстро могут люди придумать что-то, что годится только для убийства. Стоило только исчезнуть влиянию эльфов, как люди словно с цепи сорвались. Нам только и сообщают о том, что где-то кто-то что-то изобрёл. Это ещё хорошо, что ты, Слав, никому, кроме нас, не рассказываешь о том, что напридумывали в породившем тебя мире. Иначе в нашем мире началась бы бешеная гонка вооружений.

Слав не стал спорить. Он и сам, присутствуя при докладах послов и чтении различных данных, поступающих от купцов, путешественников и просто шпионов, не переставал удивляться, как же быстро люди навёрстывают своё отставание в технологическом плане. И единственным, чем он мог объяснить столь долгий застой в промышленности и науке этого мира, так это как раз тем, про что сказал Вертостатл. То есть – влиянием эльфов, которые не протяжении многих веков держали полёт человеческой мысли в жёстких рамках.

Но Слав так и не понял, к чему же Вертостатл начал говорить на эту тему. Ведь разговор-то шёл о Тенории. И о её флоте.

–Я что-то не въехал, Вертостатл, к чему ты ведёшь-то. При чём тут все эти изобретения?

И снова глава Совета Старейшин посмотрел на Слава так, как будто этот человек его разочаровал.

Укоризненно покачав головой, гном спросил:

–А ты как думаешь? Кто смог разбить флот, которому во всём нашем мире не было равных?

Слав слегка пожал плечами:

–Ну, наверное, тот, у кого флот оказался ещё сильнее. Разве нет?

––

Вертостатл невесело усмехнулся:

–Если бы такая сила была, то мы про неё знали бы.

Слав тут же напомнил о том, что и о великанах гномы, даже зная о них, «вспомнили» только после того, как он сам обратился в архив. На что Вертостатл, хмуро кивнув, сказал:

–Да, ты прав. Но великаны – дело давнее. Мы же сейчас говорим о нашем времени. А уж за тем, кто какие армии имеет, мы следим очень внимательно. Или у тебя есть сомнения на тот счёт, насколько хорошо мы осведомлены?

Слав, конечно же, нисколько не сомневался в том, что разведданные, собираемые их агентами по всему миру, достаточно правдивы. Ведь он и сам постоянно выслушивал отчёты и читал доклады шпионов, которые стекались в Тобу со всего света. По крайней мере, с той его части, которая хотя бы мало-мальски освоена.

Как Славу не хотелось признавать правоту Вертостатла, ему всё же пришлось это сделать:

–Получается, что твоя версия верна. Значит, в нашем мире до сих пор была какая-то сила, о существовании которой мы и понятия не имели. Интересно, кто же это?

Вертостатл с грустной усмешкой кивнул:

–Именно – кто это? Пока тебя не было, Слав, мы решили отправить на запад нескольких грифонов. На разведку. Они должны вплотную приблизиться к портам Тенории на побережье западного моря. Думаю, что скоро они уже вернутся. – Глава Совета перевёл взгляд на Бартовогла. – Как думаешь, Бартовогл?

Старейшина, выдвинувшийся из среды наездников грифонов, неопределённо пожал плечами:

–Не уверен, но думаю, что ждать их осталось совсем немного. Я не знаю, каковы условия полёта вблизи моря. Но, думаю, они не слишком отличаются от наших. Так что, думаю, через два-три дня наши разведчики должны вернуться.

Вертостатл, поджав губы, несколько раз кивнул:

–Да, я тоже так думаю. – Он снова посмотрел в глаза Слава. – Так что, как видишь, ждать нам осталось совсем чуть-чуть. Очень скоро мы сможем понять, с кем же на этот раз нам придётся столкнуться.

Многозначительно посмотрев на заснеженные пики, за которыми полчаса назад скрылось раскалённое солнце, Слав сказал:

–Ну, раз нам пока ещё ничего толком не известно, а сколько придётся ждать, мы и сами не знаем, то и волноваться раньше времени не будем. Завтра я наведаюсь в архив и попрошу хранителей поискать какие-нибудь сведения о жителях морей древности. Может, им и удастся что-нибудь отыскать.

Вертостатл с улыбкой покачал головой:

–Не стоит, Слав. Мы уже обо всём позаботились. Хранителям мы сообщили всё, о чём нам стало известно. Они уже двадцать дней просматривают самые древние наши книги. Если им удастся что-нибудь найти, они нам тут же об этом сообщат.

Слав, довольно улыбнувшись, слегка прихлопнул ладонями по подлокотникам трона и, встав, заявил:

–Ну, тогда я спать пошёл. Да и вам тоже, думаю, выспаться не помешает. А то, может, уже завтра вернутся наши разведчики. Или хранители найдут что-нибудь в архиве. И тогда всем нам понадобятся свежие головы.

Спорить с ним никто не стал. Наоборот, гномы встретили предложение Слава одобрительными улыбками. А прислуга, получив приказание Вертостатла, тут же начала торопливо, но крайне аккуратно вывозить троны с сидящими на них старейшинами, с площадки совета. Хотя большая часть старых гномов всё же предпочла передвигаться самостоятельно.

На следующий день, как Слав ни надеялся, разведчики не вернулись. И из архивов тоже никаких сведений не поступило. Оставалось только ждать дальше.

Слава поначалу удивило казавшееся безразличие старейшин. Он даже подумал, что гномам вообще не интересно, какая именно угроза на этот раз нависла над этим миром.

Правда, ближе к вечеру даже старейшины нет-нет, но начинали проявлять признаки беспокойства. А Бартовогл один раз даже сорвался. Старейшина накричал на собственного внучатого племянника, пришедшего для того, чтобы доложить о ходе подготовки перелёта подчинённого ему стада грифонов на летние «квартиры».

Из этого небольшого происшествия Слав сделал вывод, что всё показное безразличие старейшин, – не более чем бравада. Что на самом-то деле все они уже находятся на грани. Что, если в ближайшие день-два разведчики не вернутся, дело может принять самый плохой оборот. Ведь чрезмерное нервное напряжение может быть слишком опасным при преклонном возрасте старейшин.

К счастью, на следующий день разведчики всё же вернулись. Точнее, Совету Старейшин доложили, что грифоны благополучно приземлились в Тобу. Правда, от западного склона, где это произошло, им ещё предстоит совершить долгий перелёт в Гнездо. Но это уже не имело большого значения. Поскольку грифоны и их всадники уже находятся в безопасности.

Этим вечером старейшины отправились спать в приподнятом настроении. Даже не смотря на то, что данные, добытые разведчиками, остались пока никому не известны. И всё могло обстоять далеко не так радужно, как того хотелось бы гномам.

Но подобное поведение нисколько не озадачило Слава. Скорее, как раз такое поведение гномам и свойственно. Ведь не важно, что именно узнали разведчики. Как-либо повлиять на это не в силах старейшин. А вот то обстоятельство, что все грифоны благополучно вернулись в Тобу, очень трудно переоценить с точки зрения спокойствия гномов. Ведь самый страшный сон подгорных жителей – это возможность того, что хоть один из грифонов окажется в чужих руках. Они даже придумали специальную команду, к выполнению которой приучали всех без исключения грифонов в обязательном порядке. И, погибая, любой всадник грифонов мог, отдав эту команду, заставить животное вернуться в Тобу. Даже если при этом тому пришлось бы бросить гнома умирать.

Поэтому-то поведение старейшин нисколько не удивило Слава. Да он и сам заметно успокоился, узнав, что грифонам больше ничего не грозит. Тем более что он и сам знает ту самую команду, состоящую из одного единственного короткого слова.

Ложась в постель, в которой уже тихо спала Ласа, Слав поймал себя на том, что и он сегодня вернулся домой в приподнятом настроении.

Дисциплина у гномов такова, что ей позавидовал бы любой полководец. Во всяком случае, в мире Слава ни о чём подобном и мечтать не могут.

И именно таким уровнем дисциплины можно объяснить то, что разведчики прибыли в Гнездо сразу же после полудня. Видимо, они отправились в путь ещё до того, как солнце успело подняться над горами. Иначе никак нельзя объяснить столь раннее их появление.

Но, если это кого-то и удивило, то только Слава. Гномы же восприняли эту новость настолько спокойно, что подобное поведение даже слегка удивило человека. А ведь он уже прожил в Тобу несколько лет!

Тем более такое поведение удивило Слава потому, что они только вчера находились на грани нервного срыва. Ну, в пределах поведения гномов, конечно же.

С разрешения Вертостатла под купол, на котором оседали крохотные капли тумана, после чего, скопившись, стекали вниз тонкими весёлыми струйками, вошёл наездник грифонов.

Должно быть, этот гном во время проделанного всадниками грифонов разведывательного рейда находился во главе отряда. Правда, Слав думал, что отряд возглавил кто-то из предводителей дрессировщиков грифонов. Поэтому и ожидал увидеть знакомое лицо. Ведь здесь, на этой самой площадке не единожды перебывали все без исключения начальники каждого отряда наездников.

Но гном оказался совершенно незнаком Славу. Может, он его и видел раньше. Но то, что этот гном не является старшиной среди наездников грифонов, Слав мог бы поклясться.

Правда, в каждом движении гнома легко угадывается некоторая заносчивость. Впрочем, в той или иной степени это присуще всем наездникам. При всём этом даже заносчивость не мешает им соблюдать дисциплину точно так же, как и все остальные гномы.

Окинув лица старейшин, гном задержал взгляд на Славе. Склонил голову с должным (но не излишним) уважением:

–Желаю всем старейшинам Тобу многовекового здоровья. Мой отряд выполнил полученный приказ. Мы облетели несколько прибрежных городов Тенории. Мы смогли снизиться настолько, чтобы нас не смогли поразить с земли. Правда, нас всё же попытались сбить. Но мы смогли уклониться от стрел. Никто не получил ни одного ранения. Все грифоны живы-здоровы. Среди наездников тоже потерь нет.

Вертостатл, выслушав предварительный доклад наездника с таким видом, словно ему рассказали о банальном сборе урожая, хмуро кивнул:

–Хорошо. Теперь нам хотелось бы узнать детали. Расскажи всё. И не забудь даже о самых мельчайших деталях. Нам необходимо узнать всё, что вы увидели. – Он взмахом руки подозвал одного из слуг. – Подай ему кресло!

Как только наездник уселся в кресло и пригубил поданный ему прислугой сок гебогла, он начал рассказ.

––

Для разведывательного рейда гномы выбрали самых сильных, быстрых и выносливых грифонов. Да иначе и быть не могло. Главой отряда назначили Сторгагла. Этот гном пользовался среди наездников грифонов доброй славой. Да и самый выносливый грифон Тобу слушался только его.

Остальные гномы, выбранные для этого ответственного задания, с готовностью (что присуще подгорному народу) подчинились Сторгаглу. После того, как сводный отряд собрался на самой западной точке Тобу, разведчики без промедления отправились в путь.

Перелёт через Тогет занял один день. После чего отряд Сторгагла без особого труда отыскал армию, которую король Кеварг отправил в Тенорию. На это ушло всего лишь несколько часов. По сути, гномам пришлось лишь лететь вдоль дорог, внимательно высматривая на них большие скопления людей.

После того, как армия Тогета отыскалась, гномы приземлились, решив дать грифонам отдых. Не то, чтобы животные слишком устали. Просто перед тем, как выполнить основную часть задания, отдых грифонам был просто необходим. Гномы не собирались рисковать даже в мелочах. А ведь даже малейшие признаки усталости грифонов могли бы стоить кому-нибудь жизни.

Гномов на земле встретили не только воины Кеварга. Выяснилось, что армию сопровождало ещё и довольно-таки большое число орков. Что, вообще-то, довольно легко объяснить. Ведь значительная часть орков вернулась в леса Тогета. А некоторые так и вовсе никогда не покидали пределов этого королевства. Просто за последние несколько лет, убедившись, что им больше не грозит опасность со стороны людей, орки стали принимать более активное участие в жизни Тогета. А Кеварг сделал всё возможное, чтобы лесные кочевники как можно скорее стали неотъемлемой частью его подданных.

После посадки Сторгагл тут же отправился на встречу с предводителем этой сводной армии. Генерал в блистающих «походных» одеждах принял гнома так, словно встретил одного из самых любимых своих родственников.

Предложив присесть и угостив гнома вином и едой, генерал спросил:

–Вас прислали к нам в помощь? Если так, то наша признательность к народу Тобу не будет знать пределов. Мы запомним это на всю свою жизнь.

Сторгагл хмуро покачал головой:

–Вообще-то – нет, у нас нет такого задания. Мы только должны совершить разведывательные полёты к портовым городам Тенории. После чего нам придётся сразу же вернуться. Старейшины не хотят подвергать грифонов напрасному риску. А каждый день, проведённый нами за пределами Тобу – это как раз и есть этот самый риск.

Генерал не стал скрывать разочарования. Впрочем, этот человек не просто так (как это часто бывает в среде придворных) получил пост командира большой по меркам Тогета армии. Подумав всего лишь несколько секунд, генерал спросил:

–Но не будет ли для вас и ваших грифонов наиболее безопасно, если вы останетесь на какое-то время в составе нашей армии? Ведь это позволит вам не беспокоиться о выставке постов. Мы, люди и орки, возьмём вашу охрану на себя. А вы сможете спокойно выспаться. Разве не так?

Сторгагл задумался. Что ни говори, но в словах этого человека есть определённый смысл. Приказ старейшин, конечно же, нарушать никто не собирается. Но ведь и обеспечение безопасности грифонов – дело хлопотное и крайне ответственное. И, если эту часть работы можно передать людям и оркам, то не стоит от этого отказываться.

Усмехнувшись, гном посмотрел на генерала с некоторым уважением:

–Думаю, что это можно устроить. Я так понимаю, что ты хочешь доверить нам наблюдение с воздуха?

Генерал понял, что его уговоры подействовали. Улыбаясь, он кивнул:

–Да. Именно на это я и надеялся. Так ты согласен?

Сторгагл также усмехнулся:

–Согласен. Только мне придётся отправить одного грифона назад в Тобу. Я обязан сообщить старейшинам, что наши планы слегка изменились. Думаю, что они дадут на эти изменения своё согласие.

Генерал даже прихлопнул ладонью по столу от охватившей его радости:

–Ну, вот и хорошо! Может, вам что-то нужно? Если так, то ты говори. Сделаем всё, что только в наших силах.

Гном пожал плечами:

–Нам нужна только охрана и еда. Нам и нашим грифонам. Главное, чтобы нас никто не беспокоил. Звери должны выспаться.

Генерал кивнул:

–Сделаем! Никто к вам и близко не подойдёт! Может, ещё что-нибудь?

Гном кивнул:

–Вообще-то – да, есть ещё кое-что. Как только мы совершим разведывательные полёты над городами Тенории, нам придётся вернуться в Тобу. Этот приказ никто из нас нарушить не посмеет. Надеюсь, ты это понимаешь?

Генерал несколько раз кивнул:

–Да-да, понимаю. Нам хорошо известно, что вы, гномы, славитесь своей исполнительностью и верностью своему народу, своим старейшинам. Теперь – всё?

Сторгагл снова пожал плечами:

–На этом кажется, всё. Если что-нибудь вспомню, я тебе скажу.

Генерал едва заметно улыбнулся:

–Хорошо.

Выйдя из походного шатра полководца Тогета, Сторгагл поспешил к своим подчинённым. Которые в окружении любопытствующих людей и орков уже успели расседлать всех восьмерых грифонов.

––

Утром, когда армия Тогета уже двигалась дальше на запад, грифоны с трудом поднялись в воздух. Поймав восходящие потоки, животные радостно заклекотали. Те грифоны, которые пока не нашли надёжной опоры, начали сильнее бить воздух крыльями, загоняя его под себя. Чтобы, по примеру своих собратьев подняться на достаточную высоту.

Как только все восемь животных нашли опору на восходящих потоках воздуха, их крылья тут же распрямились, а жёсткие перья, расправившись, начали издавать тихий шорох, иногда переходящий в лёгкий свист. Повинуясь команде Сторгагла, наездники приказали грифонам разделиться.

Разбившись на пары, грифоны продолжили полёт. При этом сидящие на их спинах гномы старались рассмотреть всё, что происходило внизу. Чтобы, при обнаружении какой-либо опасности, тут же предупредить двигавшуюся по дорогам Тенории армию Тогета.

В первый день ничего примечательного не произошло. Так же, как и во второй. Так же, как и в третий. Собственно, только на седьмой день совместного движения на запад разведчики обнаружили врага, напавшего на Тенорию. Правда, произошло это только потому, что гномы добрались наконец-то до портовых городов. Но – по порядку…

Утром, перед тем, как поднять грифонов в воздух, Сторгагл наведался к командующему армией Тогета. Зайдя в шатёр и поздоровавшись, гном заявил:

–Думаю, что завтра нам придётся вас покинуть. Дальше мы не сможем сопровождать твою армию.

Генерал, не скрывая разочарования, спросил:

–А что случилось? Вам чего-то не хватает? Так ты только скажи, – я тут же прикажу доставить сюда всё, что вам нужно.

Сторгагл, покачав головой, виновато улыбнулся в густую рыжую бороду:

–Нет, нам с вами очень даже понравилось. Просто сегодня, думаю, нам удастся добраться до бывших портов Тенории. А, раз наше задание будет выполнено, то нам придётся вернуться в Тобу.

Генерал, на несколько секунд задумавшись, решительно кивнул:

–Ну, что ж поделаешь! Жаль, конечно. Мне бы хотелось иметь при своей армии таких разведчиков, как вы. А уж если бы у меня был грифон для того, чтобы самому наблюдать за продвижением моей армии и ходом битвы, то я и вовсе был бы счастлив. – Он горестно усмехнулся. – Но я понимаю, что это невыполнимо. Вы же никогда не доверите грифонов нам, людям. И, думаю, мы это заслужили. Ну, если вам всё же удастся найти нашего противника, рассмотрите его повнимательней. Нам понадобятся любые данные о нём. Ведь нам про него до сих пор почти ничего не известно.

Гном подумал, что этому человеку, наверное, невероятно тяжело. Груз моральной ответственности, свалившейся на его плечи, трудно даже представить. Ведь он не просто ведёт армию в бой, ему предстоит столкнуться с силой, о которой пока что мало что известно. Это всё равно, что зайти в тёмную пещеру без свечки или факела. И тьма в этой пещере настолько густая, что даже приспособленные для жизни под землёй глаза гномов не способны пробиться сквозь её густую завесу. Но мало того, что в этой пещере настолько темно, что даже подгорные жители не способны в ней ничего увидеть. При всём этом тебе ещё и сказали, что пол этой пещеры где-то там, в глубине непроглядной тьмы, кончается бездонной пропастью. Но через неё где-то перекинут мостик. И, если тебе повезёт, то ты на него натолкнёшься.

И вот ты, вооружённый такими безрадостными сведениями, идёшь сквозь непроглядную тьму пещеры, ощупывая перед собой её пол вытянутой ногой. Ты знаешь, что вот-вот должен сорваться вниз, но, тем не менее, продолжаешь идти дальше, надеясь, что тебе всё же повезёт, и мост сам попадётся тебе под ноги.

Вот примерно в таком положении, в представлении Сторгагла, и оказался этот человек. Он точно так же вынужден двигаться навстречу неведомому, надеясь, что враг окажется не настолько силён, чтобы уничтожить его армию.

Сторгагл попытался утешить генерала:

–Ты, главное, не губи своих воинов, если дело будет совсем уж плохо. Отступи назад. Ведь за твоей спиной осталось ещё много места. Главное – сохрани воинов. И забери с собой всех гражданских. А я постараюсь сделать всё возможное, чтобы Народ вам помог. Сообща мы справимся с любым врагом. А если понадобится, к нам на помощь придут ещё и великаны. Да и грифонов, думаю, отправят в Тенорию. Так что, генерал, ты не переживай раньше времени. Может, всё и обойдётся.

Генерал, невесело усмехнувшись, покивал:

–Да, из твоих уст всё звучит вполне разумно и верно. Вот только… Вряд ли моего короля устроит, если мы вернёмся домой, потерпев поражение. Тем более, если при этом мои воины будут живы-здоровы.

Гном криво усмехнулся:

–Не думаю, что твой король настолько глуп. Уверен, что его обрадует, если ты сохранишь жизни его же воинов.

Генерал не стал спорить. Он посмотрел на гнома так, словно впервые увидел. Во всяком случае, Сторгагл подумал, что этот человек как бы заново его оценивает. Наверное, именно так и происходило. Поскольку, внимательно посмотрев гному в глаза, генерал вдруг спросил:

–А тебе сколько лет, Сторгагл?

На что гном, весело усмехнувшись, сказал:

–Больше пяти веков. А что?

Усмехнувшись с какой-то даже злостью, генерал с хмурым выражением лица покачал головой:

–Наверное, было бы лучше, если бы командование армией доверили тебе, а не мне. У тебя опыта побольше моего.

На это гном даже рассмеялся:

–Ха-ха! Не говори чепухи! Весь мой опыт заканчивается на том, как правильно выращивать и дрессировать грифонов. Как их лечить, как принимать роды, если они проходят неверно. Как правильно выбрать самца для самки, чтобы порода не стала хуже. А вот в управлении войсками я ровным счётом ничего не понимаю. Да и командовать армией людей должен человек. Вряд ли люди обрадовались бы, если бы их повёл в бой гном!

Усмехнувшись с таким видом, словно что-то в словах гнома не давало ему покоя, генерал заметил:

–Но ведь в вашей армии люди командуют гномами и орками, тролли командуют людьми, а оркам охотно подчиняются люди. Разве не так?

Гном кивнул:

–Да, это так. Но ведь это наша армия. Мы уже прошли вместе не через одну битву. Выиграли несколько войн. У вас же такого пока что не было. Вот если бы гномы и люди твоего королевства вместе били бы общего врага, тогда всё было бы иначе. Ну, а пока ими должен командовать человек. Нам люди вряд ли доверились бы.

Генерал кивнул:

–Наверное, ты прав, Сторгагл. Ну, спорить-то на эту тему всё равно бессмысленно. Вы сейчас вылетите?

Гном кивнул:

–Да. Уже скоро. Но вечером мы ещё раз встретимся.

Генерал протянул руку:

–Желаю вам всем успеха. Надеюсь, что наш общий враг пока ещё не овладел воздушной стихией.

Сторгагл пожал протянутую руку и усмехнулся:

–Ну, мы тоже на это надеемся.

После чего, выпустив руку генерала, Сторгагл вышел из шатра и направился к ожидающим его грифонам.

––

Как только широкие, жёсткие перья грифонов нашли достаточно надёжную опору в воздухе, гномы привычно приказали животным разбиться на пары. Сторгагл пронаблюдал, как слегка напряглись скрытые под плотным слоем небольших перьев мышцы животного. Плоскости крыльев слегка изменили положение, что отразилось на движении грифона. Не сбавляя скорости, он словно бы заскользил вправо. Находящийся с ним в паре грифон в точности повторил манёвр собрата.

Сторгагл оглянулся и посмотрел на сидящего за его спиной гнома. Тот угрюмо взглянул ему в глаза, как бы спрашивая, чего он от него хочет. Движением глаз Сторгагл указал на один из чехлов, притороченный сбоку к седлу. Машинально повторив движение глаз пилота, второй наездник посмотрел на уложенный в чехол лук и стрелы. После чего, ещё плотней сдвинув густые чёрные брови, показал Сторгаглу сжатый кулак, обтянутый вязаной из овечьей шерсти перчаткой. Усмехнувшись, Сторгагл отвернулся, приняв привычное положение.

Да, по сути, он только что издевался над своим «бортовым» стрелком. Сторгагл иногда (очень редко) любил намекнуть стрелку на то, что у того не всё в порядке с вооружением. Конечно же, кроме как издевательством это назвать нельзя. Потому что у каждого стрелка оружие всегда находится не просто в исправном, но в идеальном состоянии. Довольно усмехнувшись, Сторгагл вернулся к наблюдению за полётом.

Несколько часов грифон, повинуясь указаниям Сторгагла, держал путь строго на запад. Второй грифон, летящий в паре, держался справа и чуть позади. Привычный, в общем-то, порядок.

Сторгагл даже вздремнул, предварительно дав понять животному, что нужно придерживаться взятого курса. Для этого гном несколько раз хлопнул ладонью по сшитому из толстой кожи седлу. Точнее – по правой передней его части. Да ещё Сторгагл знаками предупредил стрелка о своём намерении отдохнуть. И, как только гном кивком дал понять, что берёт на себя ответственность за дальнейший полёт, пилот почти мгновенно заснул. Тем более что спать в седле грифона очень даже удобно. Ведь оно (седло) и создавалось так, чтобы гномы могли совершать в них дальние перелёты.

Солнце успело подняться на такую высоту, что стало ощутимо пригревать спину гномам. Правда, Сторгагл недолго наслаждался этими приятыми ощущениями. Точнее, он недолго наслаждался ими во сне.

Проснувшись, пилот по высоте солнца определил, что он проспал около трёх часов. Конечно, его сон не был беспрерывным. Но даже и такой отдых можно считать вполне сносным. Да и всадники грифонов с самого начала своей профессиональной деятельности приучаются к тому, что им придётся подолгу находиться в седле. А значит, гномы всеми способами пытаются выработать в себе привычку спать и есть, находясь высоко над поверхностью земли.

Неторопливо перекусив хлебом с копчёным мясом и запив это прохладной водой, Сторгагл знаками объяснил своему стрелку, что теперь пришла его очередь выспаться. Тот угрюмо кивнул и с готовностью откинулся на высокую луку седла. Не прошло и минуты, как раздался его раскатистый храп. Причём, храп оказался настолько громким, что даже свистящий в ушах Сторгагла ветер не смог его заглушить. Впрочем, Сторгагл уже давно привык к тому, что его стрелок «спит очень громко».

Ещё несколько часов полёта прошли совершенно спокойно. Далеко внизу привычно проплывали назад реки, леса, поля, дороги и редкие города. Сторгагл даже, кажется, видел, как по этим узким жёлтым полоскам дорог двигались на восток густые толпы беженцев. Правда, в этом гном не стал бы клясться. Поскольку высота оказалась слишком большой, чтобы быть суверенным в том, что там, внизу, идут именно беженцы. Возможно, что там вообще никто никуда не шёл.

Конечно, Сторгагл мог бы спуститься и проверить, что же именно он там увидел. Но гном решил не расходовать напрасно и без того ограниченные запасы сил грифона. Хоть для этой экспедиции гномы и отобрали самых выносливых и сильных животных, не стоило напрасно их мучить. Тем более только для того, чтобы удовлетворить собственное любопытство. Ведь оставалась вероятность, что во время путешествия могут возникнуть какие-либо непредвиденные ситуации, которые потребуют от грифонов большего, чем предполагалось.

Оставив позади большое число городов (крупных и не очень), пара грифонов удалялась всё дальше и дальше на запад. До тех пор, пока Сторгагл не рассмотрел впереди тёмно-синюю полосу моря.

Сторгагл громко свистнул, привлекая к себе внимание всех своих подчинённых: грифона под седлом, пилота соседнего животного и собственного стрелка. Как только гном убедился, что все они обратили на него внимание, он указал рукой вперёд. Пилот соседнего грифона, посмотрев в том направлении, обернулся лицом к Сторгаглу и кивнул. Стрелок же, когда Сторгагл посмотрел назад, уже заканчивал с хмурым видом натягивать тетиву на луке.

Убедившись, что всё идёт как надо, Сторгагл снова устремил взгляд вперёд. Туда, где навстречу им медленно приближалась пока ещё едва видимая полоска моря.

––

Как только Сторгагл убедился, что прямо по курсу и в самом деле появилась полоса моря, он тут же принялся искать наземные ориентиры, которые позволили бы его отряду обнаружить какой-либо из портовых городов. Ведь курсировать над побережьем в поисках городов гномы могли бы и несколько часов. При этом могло статься и так, что они выбрали бы неверное направление поисков, в то время как порт запросто мог бы находиться всего лишь в нескольких текках. Только – в противоположной стороне.

К счастью, довольно-таки скоро Сторгагл увидел самый верный ориентир, указывающий на то, что где-то вблизи находится город. Естественно, гном обнаружил дорогу. Теперь оставалось только убедиться, что город, к которому эта дорога ведёт, расположен на побережье. Ну, или вблизи от берега.

С удовольствием, которое невозможно объяснить тому, кто сам не дрессировал и не управлял грифонами, летящими высоко в поднебесье, Сторгагл пронаблюдал, как повинуясь его команде, животное, слегка изменив положение крыльев, начало быстро-быстро скользить вправо. При этом положение самого зверя и сидящих на нём гномов почти не изменилось. Лишь появился едва заметный крен вправо. Но – настолько ничтожный, что он скорее угадывался интуитивно. А вот для глаза этот крен остался незаметен.

Ведомый, конечно же, последовал за ним. Сторгагл даже не стал оборачиваться, чтобы убедиться, что второй грифон остался на своей позиции.

Оказавшись над дорогой, Сторгагл снова приказал грифону сделать разворот. На этот раз – влево. И снова, – едва заметное изменение положения плоскостей крыльев, за ним, и – вполне закономерно – плавный поворот, сопровождающийся быстрым скольжением. Так, словно грифон находится на очень скользком льду. Как только курс выровнялся таким образом, что дорога оказалась почти под поджатыми лапами животного, Сторгагл приказал грифону держаться этого направления.

Выбранное положение в воздухе позволило гному следить за скользящей чуть слева дорогой. При этом Сторгагл видел всё, что происходило вокруг. Всё выглядело так, словно гномы заходят на цель, чтобы произвести бомбометание, а дорогу при этом используют, как естественный целеуказатель.

Спустя несколько минут полёта дорога, как и надеялся Сторгагл, вывела грифонов к небольшому городу, стоящему на побережье. Наверное, то, что бухта, в которой и вырос этот город, оказалась не очень удобной (проще говоря – маленькой), и не позволило городу разрастись. Ведь малое количество судов, которые могли бы укрыться в сравнительно небольшой бухте, не позволило развиться торговле и промыслу рыбы.

Обо всём этом Сторгагл подумал мельком. Но главное, что волновало гнома, – так это сам город, точнее – то, что заставило жителей его покинуть. Но уж точно не его размеры.

Хотя Сторгагл, хмуро усмехнувшись, подумал, что это было бы ещё хорошо, если бы жители сами покинули этот город. Но могло быть и так, что люди просто не успели убежать из города. И что пока ещё неведомый ему враг мог убить всех жителей города прямо в их домах, на этих вот самых мощёных камнем улицах, что проплывали там, далеко внизу.

Сделав первый круг на достаточно большой высоте, Сторгагл, конечно же, не смог рассмотреть никаких деталей. Всё, что увидели гномы, так это просто панораму пустого города. Поэтому Сторгагл, сделав несколько знаков руками, дал понять всаднику второго грифона, что он собирается снизиться и сделать ещё один круг.

––

Гном дал понять, что разобрался в командах руководителя группы. Тогда Сторгагл, с силой ударив по седлу в определённом порядке, заставил грифона резко завалиться в сторону.

Губы Сторгагла помимо его воли растянулись в довольной улыбке. Наверное, невозможно объяснить ту причину, которая заставила гнома самодовольно улыбаться. Да и как это можно сделать, если…

Скорее всего, никто, кроме гномов, которые вырастили, воспитали, а позже летали на грифонах, не в состоянии оценить той радости, которую испытывает наездник, когда его питомец послушно валится на одно крыло. Когда встречные ветер, выдавливая горячую, мгновенно остывающую слезу, изо всех сил пытается вырвать тебя из седла. Когда ты видишь, как стремительно приближается земля. Пожалуй, никакими словами невозможно объяснить то ликование, которое испытывает наездник грифона в подобные моменты.

Когда до земли оставалось около двухсот метров, Сторгагл снова с силой постучал по седлу, одновременно потянув на себя поводья. Грифон тут же послушно расправил крылья. При этом его перья широко раздвинулись, ловя наибольшее количество ударяющих в лицо встречных потоков воздуха. Непреодолимая сила в то же мгновение вдавила Сторгагла в седло. Сидящий за его спиной стрелок при этом что-то недовольно пробурчал. Услышав это, Сторгагл снова самодовольно усмехнулся.

Выравнивание полёта закончилось примерно на высоте в сто пятьдесят метров. Как только положение в воздухе стало стабильным, грифон издал тихий клёкот. Сторгагл, наклонившись вперёд, тихонько похлопал по седлу и сказал:

–Хорошо, Побуд. Теперь давай-ка ещё кружочек. Только будь готов, хорошо? Мало ли!

Кажется, грифон понял абсолютно всё, что ему сказал гном. Во всяком случае, он послушно пошёл на новый круг. При этом наезднику даже не пришлось прибегать к помощи новых команд.

С этой высоты гномы смогли увидеть кое-какие детали. Не то, чтобы разведчикам стало понятно то, каким именно образом опустел город. Но они поняли, что люди покинули его в крайней спешке.

Пролетая над пустым, словно притаившимся от страха городом, гномы увидели брошенную на мостовых мебель. Несколько сломанных повозок даже перегородили улицы. В некоторых домах, когда это позволяло их положение в воздухе, разведчики увидели выломанные двери. Да и вообще, – город произвёл какое-то тягостное, гнетущее впечатление на гномов.

Оглянувшись, Сторгагл спросил:

–Может, пониже спустимся? Может, что-нибудь новое увидим? Ты как?

Стрелок угрюмо кивнул:

–Давай! Если что, я…

Он не договорил. Вместо этого стрелок приподнял руки, в которых держал лук с наложенной на тетиву стрелой с чёрным наконечником. Сторгагл усмехнулся и, повернувшись, приказал грифону спуститься ещё ниже.

Наверное, их крики долетели и до земли. Во всяком случае, именно так решил Сторгагл, когда после снижения, во время нового пролёта над городом, увидел, наконец-то, тех, кто заставил людей покинуть собственные дома. И то, что он рассмотрел, заставило гнома издать удивлённый крик.

––

Само собой, про удивлённый крик Сторгагл не сказал. Не хватало ещё, чтобы старейшины Тобу решили, что он, Сторгагл, тот, кому доверили настолько важную миссию, оказался слишком впечатлительным!

Однако Слав, от которого невозможно утаить любые, даже самые потаённые чувства, уловил, что разведчик что-то недоговаривает. Правда, человек не стал выпытывать то, про что же именно гном умолчал. Он просто спросил:

–Ну, и кто же это был? Кого ты там увидел?

Явно испытывая смущение, Сторгагл сказал:

–Это были орки. Только…

Слав, который ожидал услышать что угодно, вплоть до того, что разведчики увидели на улицах брошенного города огненных демонов (или любых других мифических персонажей), но только не орков, спросил:

–Ты уверен? То есть, ты точно видел там орков?

Гном, всё ещё испытывая непонятное Славу смущение, кивнул. Правда, как-то не слишком уверенно:

–Да, это были орки.

Вертостатл, которого ответ Сторгагла, кажется, тоже не совсем удовлетворил, спросил:

–Но что-то тебе всё же показалось странным?

Слегка замявшись, Сторгагл всё же кивнул довольно-таки решительно:

–Да, показалось. – Он на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Просто мне показалось, что эти орки не такие, как наши. То есть, они не совсем наши орки. То есть, они, наверное, не совсем даже и орки. Ну, не такие, как наши, по крайней мере. А может, даже и совсем не орки.

Окончательно запутавшись, Сторгагл замолчал. Старейшины же, выслушав разведчика очень внимательно, ни разу его не перебив, принялись молча переглядываться. Пока Вертостатл не озвучил вопрос, терзавший всех их:

–То есть как это – не совсем орки? И уже тем более мне не понятно, кто это может быть, если допустить, что они совсем не орки? Кто же это тогда? Объясни понятней, кого же ты там увидел-то?

Сторгагл, болезненно поморщившись, едва заметно пожал плечами. При этом Слав подумал, что разведчик, наверное, и вовсе предпочёл бы не говорить на эту тему. Но, будучи гномом, Сторгагл и помыслить не мог о том, чтобы не ответить на заданный старейшиной вопрос.

–Я не совсем уверен. Мне кажется, что существа, которых я видел, очень похожи на орков. А может быть, даже являются какими-нибудь их дальними родственниками.

Вертостатл, которого заинтересовал ответ разведчика, потребовал:

–Объясни. Нам нужны подробности. Даже такие, которые тебе могут казаться несущественными.

Сторгагл послушно кивнул:

–Да, я понимаю. – Он снова ненадолго задумался. Никто его не торопил. – Те, кого я видел, очень похожи на наших орков. У них тоже зелёная кожа. И такие же, как у орков, чёрные и коричневые полосы по всему телу. Но они всё же от наших орков отличаются. Не уверен, что не ошибаюсь, но полосы на телах тех, кого я видел, расположены симметрично. Не так, как у орков.

Слав, уже догадываясь, что разведчики столкнулись с каким-то новым видом разумных существ, спросил:

–Ты больше ничего не заметил? Может, ещё какие-нибудь детали?

Виновато поморщившись, Сторгагл растерянно двинул плечами:

–Мы были слишком высоко. А снижаться дальше я не стал. Потому что они начали в нас стрелять. И нам пришлось подняться выше.

Бартовогл с крайне угрюмым выражением лица недовольно заметил:

–На такой-то высоте они вряд ли смогли бы вас достать. Но даже если бы стрелы и долетели, то не смогли бы пробить кожу грифона. Чего же вы не сделали ещё пару кругов?

Сторгагл, склонив голову в наполненном уважением поклоне, объяснил:

–Мудрейший Бартовогл, нам пришлось отступить потому, что в нас стали стрелять не только из луков. Эти, г-м-м, орки, они выкатили из дворов стреломётные орудия. А эти стреломёты они, наверное, сняли с уничтоженных ими кораблей. Нам рассказали, что у Тенории на кораблях были такие. И не только такие орудия. А ещё были специальные корабли, которые были полностью вооружены различными метательными орудиями. Так что теперь, думаю, у этих, м-м-м, орков, полно дальнобойного оружия. И если нам придётся с ними воевать, то это будет нелёгким делом. Во всяком случае, я не стал бы подвергать грифонов напрасному риску.

Старейшины быстро обсудили то, что только что услышали. После чего Вертостатл, строго посмотрев на разведчика, требовательно спросил:

–Ещё что-нибудь?

Сторгагл кивнул:

–Да. Мой стрелок, кажется, убил одного из них.

––

Слав задержался на площадке совета только для того, чтобы услышать, как стрелок Сторгагла подтвердит, что он и в самом деле смог поразить стрелой одного из «орков». Правда, гном так и не смог утвердительно сказать, что он его убил. Вполне возможно, дело обошлось простым ранением. Правда в том, что его стрела попала точно в цель, гном нисколько не сомневался.

Услышав это, Слав торопливо покинул площадку совета, заявив удивлённым старейшинам, что ему нужно как можно скорее навестить архивы Тобу.

Миновав живописный балкон, украшенный сказочно-красивой резьбой по камню с ожидающими там приглашения разведчиками, Слав направился в свою «квартиру».

Едва он вошёл, Ласа тут же встретила его удивлённым вопросом:

–Чего это ты так рано? Или случилось что?

Слав мельком взглянул на дочь, закрывающую учебник по русскому языку (с некоторых пор гномы заметили, что двояко язычные дети Тобу проявляют невероятные успехи в учёбе), на ходу бросил, обращаясь к жене:

–Да ничего серьёзного пока. Но я могу сегодня задержаться в архиве. Так что к ужину меня не ждите.

Зайдя в свой рабочий кабинет, освещённый солнечным светом, отражённым от покрытых снегом пиков и сочащимся через широкое окно, Слав схватил со стола толстую книгу, которую давно собирался вернуть в архив. Быстрым шагом он вышел из кабинета и уже собирался выйти, когда услышал скрип натягиваемого лука.

Слав ничего не успел предпринять. Он даже не успел повернуться или просто пригнуться. Послышался хлёсткий удар тетивы по перчатке, и одновременно с этим с глухим стуком в косяке рядом с плечом Слава выросла стрела. Посмотрев на то, как древко, дрожа, постепенно замирает, Слав молча сглотнул. После чего, повернувшись, с укором посмотрел на сердито глядящую на него жену:

–Ласа, ну зачем же ты в косяк-то стреляешь? Ведь ты же резьбу испортила!

И в самом деле, стрела безжалостно испортила узор, расщепив доску так, что легче будет вырезать новое изображение грифона, чем пытаться восстановить это.

Ласа же, не сводя с лица мужа взгляда рассерженных глаз, уже демонстративно накладывала на тетиву новую стрелу. Но заговорила она едва ли не равнодушно:

–Ну, если бы я знала, что косяк тебе так дорог, то я бы в тебя стрельнула. В то место, на котором тебе никак не сидится спокойно.

Сваяра тихо засмеялась. Слав же, всё ещё пытаясь понять, как Ласе так быстро удалось вооружиться, примиряюще выставил перед собой руки:

–Милая, успокойся! Я никуда не ухожу! Мне и в самом деле придётся много времени провести в архиве. Но я обещаю, что никуда из Тобу не уйду. А если мне придётся это сделать, то я сначала обо всём расскажу тебе.

Ласа сделала вид, что размышляет над словами мужа. А вот Сваяра раздумывать не стала. Девочка просто заявила:

–И мне! Я тоже имею право знать!

Не сводя взора с лица мужа, Ласа медленно кивнула:

–Сваяра права. Она так же, как и я, имеет право знать, если нашей семье что-то грозит.

Слав с улыбкой посмотрел на дочь. После чего, кивнув, сказал:

–Естественно! Если что-то случится, о чём вам следует знать, я непременно всё расскажу. Но сейчас мне и в самом деле нужно спешить. – Он многозначительно посмотрел на лук и стрелу в руках Ласы. – Так что, я пойду?

Ласа милостиво кивнула:

–Иди. Но помни, чего нам со Сваярой стоило вернуть тебя домой!

Слав поспешил уйти. Не хотелось ему говорить. Но это не значит, что он не помнит, чего стоило Ласе и Сваяре его возвращение в этот мир. И, само собой, Слав ни за что не допустит повторения того, что однажды уже заставило его надолго покинуть свою семью.

––

Хранители встретили Слава так, как будто только его и ждали. Во всяком случае, человека очень порадовало то, с какими улыбками (среди гномов – редкость) его приветствовали хранители знаний Тобу.

–Слав, ну, наконец-то! А то мы уже начали думать, что ты о нас забыл! Здравствуй, Слав!

В ответ на радостные приветствия седобородых и робкие улыбки относительно молодых гномов Слав, тоже улыбаясь, слегка поклонился:

–И вам всем здоровья, уважаемые! Я вот тут вам книгу принёс, которую брал. – Он демонстративно повертел древнюю рукопись перед глазами улыбающихся хранителей. – Куда мне её положить-то?

Старший хранитель, на ответственности которого находится все древние знания Тобу, приняв книгу из рук человека, протянул её за спину со словами:

–Эй, там, возьмите. Унесите её на стеллаж начала века освоения Тобу. Она, кажется, оттуда.

Последняя фраза прозвучала не совсем уверенно. Во всяком случае, Слав уловил в ней некие вопросительные нотки. Поэтому он, кивнув, с улыбкой сказал:

–Ты не ошибся, мудрейший. Она именно оттуда.

Хотя хранитель и постарался скрыть свои эмоции, Слав без особого труда понял, что тому доставило удовольствие, что он без труда вспомнил, с какого стеллажа пару месяцев назад взяли эту книгу. Но вида гном, само собой, не подал.

Как только один из «молодых» гномов (хотя ни одного из подгорных жителей ни за что не взяли бы на должность хранителя, если тому не исполнилось двухсот лет) осторожно принял из руки старшего архивариуса принесённую Славом книгу, тот, снова улыбнувшись, спросил:

–Ты ведь пришёл не только ради того, чтобы отдать нам книгу? Ведь Совет пока ещё работает. Значит, у тебя есть к нам какие-то вопросы?

Слав, также улыбаясь, с неподдельным почтением склонил голову:

–Да, уважаемый, у меня есть вопросы. Точнее – один. И мне очень не хотелось бы отрывать вас от работы. Но этот вопрос необычайно важен. Для всех нас важен. Поэтому мне очень хотелось бы получить от вас все необходимые данные как можно быстрее.

Хранитель, от улыбки которого при словах человека мало что осталось, кивнул:

–Для этого мы и нужны. Спрашивай, Слав. Если нам известен ответ на твой вопрос, то ты его тут же получишь.

Слав улыбнулся:

–Это было бы просто здорово. – Он зачем-то посмотрел по сторонам. При этом его взгляд пробежал по рядам стеллажей, чьи полки настолько плотно забиты книгами, что от этого даже дух захватывает. При этом всё большое пространство выглядит именно так, как это рисуют в различных фильмах, в которых хотят показать что-то подобное. То есть, помещение хранилища в самом прямом смысле слова забито книгами от пола до потолка. – Мне нужно узнать, была ли в древности в этом мире ещё какая-нибудь раса. Она очень похожа на орков. Но всё же имеет некоторые отличия. Вам что-нибудь такое попадалось?

Или Славу показалось, или в глазах старшего хранителя мелькнуло что-то такое, что… Слав понял, что, похоже, он попал в самую точку. Что хранителям, кажется, и в самом деле что-то известно о существовании какой-то древней расы этого мира.

Хранитель заговорил голосом настолько странным, что по спине Слава пробежали мелкие мурашки. Впрочем, для любого человека, до сих пор не общавшегося с гномами настолько плотно, как Слав, в этом тоне не показалось бы ничего странного. Но как раз потому, что Слав на протяжении нескольких лет почти неотступно жил в Тобу, смесь удивления, радости и некоторого испуга в голосе старшего хранителя показалась ему очень странной.

С явным трудом подбирая слова, седобородый гном заговорил:

–Это что-то непонятное. Всё выглядит так, словно тебе кто-то обо всём сообщил. Или тебе на самом деле кто-то что-то рассказал?

Энергично покачав головой, Слав поспешил заверить гнома, что тому не известно, о чём тот говорит:

–Нет, мудрейший, я даже понятия не имею о том, о чём ты говоришь. Но я так понял, что вам всё же удалось что-то нарыть?

Криво усмехнувшись, гном кивнул:

–Именно – нарыть. Эти книги мы нашли только вчера. И, если честно, это произошло случайно.

Слав снова потряс головой так, как будто собирался насильно вытрясти из неё не слишком удобные мысли:

–Я что-то не совсем понял тебя, мудрейший. Как это – случайно? Разве такое вообще возможно? Ведь это же книга, то есть – знания. А уж если кто-то в этом мире и ценит знания, так это именно вы, гномы. Так что мне что-то не верится, что вы могли найти книгу… Или ты сказал – книги? – Он дождался, пока гном кивнёт. – Тем более! Как это вообще возможно?

Старший хранитель, потупив взор, даже заговорил тише. Видимо, гному стало необычайно стыдно оттого, что его раса оказалась не настолько достойной уважения, как это думалось Славу.

–И, тем не менее, это возможно. Идём, Слав.

Так как хранитель, не дожидаясь реакции на его слова, развернулся и пошёл между двух рядов стеллажей куда-то в глубину помещения, Славу не осталось ничего другого, как последовать за ним. Спустя несколько секунд гном тихо заговорил. Поведя вокруг рукой, как бы охватывая стоящие плотными рядами фолианты, на которых даже самый дотошный проверяющий не смог бы обнаружить и пылинки, хранитель сказал: