Неделей ранее
Анна чувствовала себя так, словно попала в райское место. Шумело море, приятный теплый ветер пах ароматом экзотических цветов.
– Смотри, – сказала Альба, задрав голову. Она придавила рукой шляпку, чтобы та не свалилась с головы. – Аэромоб. Красивый, да?
Анна тоже подняла глаза в небо и едва успела поймать капюшон. Бархатное пальто ей отдала «тетушка», чтобы прикрыть помятое платье. Дурацкую косынку тоже пришлось снять. Как объяснила Альба, в курортном городке подобное носят только служанки или рыбачки из соседнего поселка.
Над головами низко плыл огромный аэростат. Его размер и красота геометрических пропорций поражали. На выпуклом боку огромными буквами было выведено «Королева Виктория». По всему периметру огромной металлической конструкции висели флаги незнакомой страны. Совсем не Англии. Видимо, в этом королевстве была своя королева Виктория. За стеклами виднелись людские силуэты,
– Чуть дальше есть вокзал для аромобов, – пояснила тетушка. – Воздушный корабль подведут к мачте и спустят по ней пассажиров. Видишь, уже скинули веревки. Сейчас их прикрепят к паробилю и тот оттащит судно на место.
– Вы когда–нибудь летали на аэромобе? – с восхищением в голосе произнесла Анна. Махина величественно проплыла мимо, подобно огромному морскому лайнеру, поднятому неизвестной силой в воздух.
– Что ты! – всплеснула руками Альба. – За такие деньги я проживу целый месяц, ни в чем себе не отказывая.
Домик оказался маленьким и располагался на самом отшибе города, в районе, который трудно назвать богатым. Здесь остро чувствовалось неравенство, царившее в этом курортном месте. Центр с его величественными особняками, нарядными магазинчиками и кафе, работающими допоздна, и узкая улочка – почти сельская из–за обилия цветов и облупившихся, кое–как побеленных к сезону домиков. У входа в каждый горела тусклая лампа.
Тетушку нисколько не обескуражил вид их жилища. Она посещала Лазурную бухту не в первый раз, поэтому легко ориентировалась на знакомой улице. Раньше она отдыхала здесь с мужем. Сейчас с компаньонкой. Альба по–деловому прошлась по комнатам, заранее распределяя, кто где уляжется спать. Анне достался продавленный диван в гостиной, но она была рада и ему.
– Утром подумаем, что будем делать с твоей внешностью, – сказала Альба, после того, как извозчик занес в ее спальню чемоданы и удалился. – Я сама схожу в лавку за краской для волос и подберу тебе пару ситцевых сарафанов. И еще, подумай, как ты хочешь, чтобы тебя звали. Прежнее имя оставлять нельзя. Здесь полно людей из столицы, и обязательно встретится кто–нибудь, кто знает твоего супруга. Столица не такая большая, как нам кажется. А твой муж, если захочет тебя найти, обязательно даст объявление в газете. Мол, пропала жена. Предоставившему сведения гарантируется оплата. Здесь не редкость, когда беглянки прячутся от скверных мужей. Фотография и имя в газете выдадут тебя.
– Я ни разу не фотографировалась.
– Уже хорошо. Значит, смена имени и посильное изменение внешности будут достаточными.
Анна закусила губу. Она понятия не имела, знали ли похитители ее имя. А вдруг они, прежде чем выбрать ее в любовницы к толстяку, долго следили за ней?
«Альба права. Нужно другое имя».
– А может, придумаете вы? Чтобы меня прежнюю никак нельзя было связать со мной нынешней? – Аня переживала, что подберет что–нибудь необычное для местного края. Вдруг здесь Софьями и Полинами никто девочек не называет?
– Маргарет? – тетушка принесла в комнату комплект постельного белья. – Элизабет?
– Мне нравится имя Елизавета.
– Какая Елизавета? Что за имя? Элизабет. Если коротко, то Бетти, Бесс, Элиза.
– Пусть будет Бетти, – быстро согласилась Анна, поняв, что едва не выдала себя, упомянув русское звучание имени. Такие проколы не прощаются.
– Вот тебе одна из моих рубашек. Негоже вторую ночь в платье спать, – Альба положила на диван уже застеленный простыней, кокетливую ночную сорочку. Кружево, розовые атласные бантики. Вдова собиралась предстать во всей красе перед Рафаэлем, но теперь без сожаления отдала более нуждающимся.
– Спасибо, тетушка Альба. Я утром простирну свое платье, – Анна вытащила из–под ворота цепочку с луковицей карманных часов и положила их под подушку. Там же уже лежал узелок с ворованными кольцами. Она завтра найдет укромное место, куда спрячет вещи, могущие выдать ее. Не стоит их постоянно носить с собой. Опасно и можно ненароком потерять.
– Габерто чилини. Куэри торри, – ответила ей из своей комнаты Альба.
Анна вытаращила глаза. Похожую речь она слышала, когда металась по покоям, где на кровати лежал покойник. Неужели она разучилась понимать чужой язык? Но странное совпадение – слова перестали быть понятными сразу, стоило ей спрятать цепочку с часами под подушку. Анюта сунула туда руку и, сжав пальцами часы, прокричала:
– А? Что вы сказали?
– Даже не смей стирать платье, а тем более, носить, – тетушка появилась на пороге гостиной. – Сожжем в печи. Тебя по нему могут опознать, Бетти.
Она специально выделила последнее слово. Нужно привыкать к новому имени.
Ошеломленная Анна просто кивнула. Быстрым движением сунула часы за шиворот. Девушка не знала, как они работают, но факт оставался фактом – она все понимала с ними и ничего без них.
– Покрасим твои волосы завтра, – Альба сняла заколку в виде букетика роз с прически и помассировала голову. Закрыла от удовольствия глаза. – Слишком поздно, чтобы сегодня греть воду.
Не желая перечить тетушке, Аня быстро умылись, переоделась в чистое и нырнула в постель. Свечу заранее поставила на полку над диваном. На ней валялись безделушки, принесенные сюда прежними постояльцами: крученые раковины, кусочки кораллов, высушенная морская звезда. Но не они интересовали Анюту.
Она рассматривала часы – необычайно тяжелые, в серебристом металлическом корпусе на массивной цепочке. На ней же болталось какое–то колечко. Анна не сразу его заметила. Кольцо звякнуло, когда Аня переворачивала часы. Оно было без камней и узоров. Старое и потертое. Аня сняла его и сунула под подушку.
Когда раскрыла корпус часов, нажав на кнопочку, раздался громкий щелчок. Анюта настороженно обернулась на открытую дверь в спальню тетушки Альбы, но оттуда не донеслось ни звука. Анна выдохнула и вернулась к рассматриванию вещицы, случайно попавшейся к ней в руки. Циферблата под крышкой не оказалось. В корпусе находился какой–то сложный механизм, мало похожий на часовой.
– Что же это? – прошептала она, внимательно разглядывая «прибор». Анна не понимала его назначения. – Неужели местный аналог нашего мобильного переводчика?
Она вспомнила, что пока не нащупала цепочку с часами в кармане мужского халата, не понимала, о чем кричат за дверью люди. Ее поразило, как далеко продвинулись местные инженеры. Если заложенная в сотовый телефон программа могла разобрать иностранную речь и перевести произнесенное вслух, то здесь ушли далеко вперед. Устройство транслировало перевод сразу в мозг и побуждало его хозяина говорить на незнакомом языке. Прямо волшебство какое–то!
– Аури лочи? Карбене тук?
Анна вздрогнула. Увлеченная находкой, она не заметила, как Альба вышла из комнаты. Та стояла в паре метров от дивана, уперев руки в бока, и выглядела раздраженной. А Анна опять не понимала ни слова.
«Значит дело не в часах?!» – мелькнула паническая мысль.
Прозрение заставило сунуть руку под подушку и нащупать тоненькое колечко.
– Уже полночь, а тебе все не спится, – продолжила отчитывать Альба. – Быстро погаси свечу. Еще не хватало нам спалить дом. Заснешь и не заметишь, как она свалится на тебя. И что ты все время бормочешь?
– Простите, – Анна зажала кольцо в кулаке, а «часы» прикрыла одеялом. – Я не знала, что у вас такой чуткий сон.
Она задула свечу и принялась ждать, когда Альба уснет. Ане было о чем подумать. Открытие, что программа переводчика сидит в старом и затертом кольце, шокировало. Никаким китайцам не обогнать тех инженеров, что создали столь уникальную вещь.
И в который раз в мозгу мелькнуло слово «волшебство». А что, если она на самом деле попала в мир, где существует магия? Вокруг полно доказательств тому. Например, цеппелины, от которых давно отказались на Земле. Или вот такие переводчики.
Анна примерила кольцо, и оно хорошо село на безымянный палец левой руки. Теперь она боялась с ним расстаться, чтобы вновь не утратить способность говорить на незнакомом языке.
Прислушавшись к ровному сопению тетушки Альбы, Аня поднялась, нащупала свое полотенце и, подхватив бархатное пальто, выскользнула за дверь. На крыльце сняла с крюка лампу. Ее оставили гореть, чтобы можно было найти дорожку в туалет, стоящий чуть поодаль от дома.
Но Аня повернула к калитке. Она собиралась идти к морю. Беглянка ни за что не хотела показать себя голой старшей подруге на завтрашнем купании. И дело не в стеснении. Она боялась, что на ее теле остались следы крови. Можно было бы искупаться под краном во дворе, но шум воды разбудит чуткую Альбу. Поэтому Анна не нашла ничего лучшего, как направиться к морю.
Когда их подвозил извозчик, она запомнила, в какой стороне находится пляж. Конечно, хорошо было бы нырнуть в глубину, чтобы наверняка смыть с себя следы старика, но Аня не знала этого моря, поэтому любая волна могла оказаться последней. Хоть и имела первый разряд по плаванию, боялась непредсказуемого течения.
Здесь, на окраине города, не было того пологого пляжа, как на городской набережной. Кругом скалы и огромные валуны, а вместо белого песка галька. Но зато много закрытых лагун со спокойной водой, где можно было поплавать, не боясь чужого взгляда. Об этом рассказал извозчик, расхваливая прелести отдыха в пригороде.
«Я днем рассмотрю лагуны, – решила Анна, – сейчас бы просто найти в воду, где было бы хотя бы по щиколотку».
Зайдя за огромный валун, она оказалась у самой кромки воды. Пристроила лампу так, чтобы ее не было видно с дороги. Долго не решалась раздеться, прислушиваясь к шорохам. Но очень скоро поняла, что на берегу совершенно одна. Ни голосов, ни звука шагов. Лишь плеск воды, да огромная луна, вычерчивающая на водной глади серебристую дорожку.
– Мамочки, – произнесла Анюта, когда пригляделась к холодному диску на небе. – А ведь я совсем не на Земле…
Анна плохо знала Луну – лишь то, что было очевидно, но сейчас она со всей ясностью понимала, что висящий над морем диск совсем не похож на родное ночное светило.