Чудовище в красавицу влюбилось,
И сердце впредь принадлежит лишь ей.
Она лучом тем самым стала света
Для его царства мрака и теней.
Не знал доныне чувств таких он сильных,
Не верил монстр в сказку про любовь,
Смотрел день изо дня, как чахнет роза,
Которая не возродится вновь…
И с каждым новым падшим лепестком
Надежда в его сердце угасала.
Отчаянием пропитан его дом
От костяка до самого фиала.
Разбиты зеркала, порван портрет,
Тот самый, где ещё он – человек.
Ему о прошлом больно вспоминать,
А зеркало умеет угнетать.
Казалась бы – конец, жестокий мир…
Навеки в шкуре монстра пребывать.
Но нет, молитвы слышал херувим
И чудище решил поцеловать.
Послал к нему прекрасную он Белль,
Субтильное создание небес.
Её хрустальный голос, как капель.
Орфей бы потерял при ней свой вес.
Её глаза, как звёзды в вышине,
Сверкают, ослепляя каждый взор.
А руки белоснежные, как снег.
Она – как тонко вышитый узор.
В чудовище угас весь прежний гнев,
Свеча добра зажглась в его душе.
Теперь не устрашающий он лев,
Теперь он нежный лебедь на воде.
Свершилось… Его любят… Он любим…
Большой дворец наполнен светом счастья.
Сейчас он в вере непоколебим,
Он Белль необходим, и нет ненастья.
Надежда пронеслась в святой карете,
А вера же очистила всю кровь.