Позже, когда возвращалась мыслями к тому дню, пыталась анализировать свое первое впечатление от встречи с домом, мне порой казалось, что я сразу поняла: тут что-то не так. Недоброе место, даже зловещее, не стоит нам здесь жить. Стоял дом запертым долгие годы – пусть стоит и дальше.
Но в действительности это неправда. Ничего такого я не ощутила, разве что прикинула объем работ по ремонту и очистке помещения и ужаснулась.
В доме пахло пылью, старым деревом, еще чем-то непередаваемо древним, сухим. Сырости не было, а значит, не стоило бояться и плесени, что радовало. Юра говорил, что водопровод и канализацию Балкунова-Габен распорядилась починить в первую очередь, и сейчас трубы и сливы должны находиться в приличном состоянии.
Было прохладно и очень тихо, как будто толстые стены не давали проникнуть внутрь никаким городским звукам. Впрочем, почему «как будто»? Вправду не давали. Как и массивная, неприступная на вид дверь с несколькими замками – ни один грабитель не взломает.
Воздух был застывшим, затхлым. Ничего удивительного, когда тут проветривали в последний раз? Всюду пыль, серые разводы на рамах, грязь на полу.
– Уборка займет неделю, – уныло сказала я.
– Ты же не думаешь, что сама будешь все отмывать? В твоем положении? – спокойно заметил Юра. – Главное – это решить, что и как мы хотим сделать, а сделают другие люди.
– Разве у нас есть деньги нанять кого-то? – удивилась я. – Ты же говорил, что в наследство достался только дом!
– Мы найдем клад, мамуль, – успокоила меня Ксюша. – В кладе будет миллион денег. Или миллиард.
– Конечно, котенок. Ты погуляй немножко сама, – сказала я, глядя на мужа, который, кажется, был немного смущен.
– Да, дочь, только аккуратнее, на второй этаж пока не ходи, вместе пойдем.
Ксюша направилась в комнату, что была справа от входа.
– Ты что-то хочешь мне сказать? – спросила я Юру.
– У нас есть немного денег на ипотеку, так? А ипотека уже не будет нужна. Дом принадлежит нам. Так что мы можем их потратить.
Я ждала. Не так много мы накопили, чтобы это обсуждать, и без того ясно, что логично потратить накопленные средства на ремонт.
– Думаю, нам нужно продать квартиру. Погоди, погоди! – Муж вскинул руки, видя, что я хочу возразить. – Знаю, мы хотели сдавать ее, а сами попробовать пожить тут. Но это отличный дом! Зачем нам «пробовать»? Надо все устроить по вкусу и перебраться окончательно! Центр города, превосходное место. Дом просто восторг: просторные комнаты на первом этаже, четыре спальни на втором, кладовка и подвал. Все крепкое, в отличном состоянии.
– Ты еще однажды сказал, что можно и продать – земля в центре дорогая, покупатель быстро найдется. Теперь даже подумать об этом не хочешь?
– Да, поначалу думалось, что можно продать, а на эти деньги купить современную квартиру и еще останется немало. Но, знаешь, Агата говорит, продать всегда успеем, недвижимость в центре только дорожает. Зачем торопиться? Я хочу пожить тут, а уж если нам по какой-то причине не понравится, то продадим дом. Однако, чтобы нормально обустроиться, нужно вложиться. Не кредит же брать, когда можно продать «однушку»!
И снова в словах мужа был резон, был смысл.
И снова меня задело, что мое согласие нужно чисто формально. Юра уже все решил.
Только что я могу возразить? Какой приведу аргумент против продажи квартиры?
– Хорошо, давай подумаем об этом, – сказала я.
– Вот и отлично. А теперь будем осматриваться.
Осматривались долго, пока уставшая, проголодавшаяся Ксюша не начала капризничать.
На первом этаже располагался просторный холл, прямо перед входом была лестница на второй этаж.
Справа находилась кухня-столовая, огромное помещение, по площади равное всей нашей квартире. Здесь оказалось пусто, никакой мебели.
«И хорошо, – подумала я, – есть возможность устроить все по собственному вкусу».
Из кухни можно было попасть в задний дворик. Сейчас стеклянная дверь была грязной, стекло в разводах, дворик – неухоженный, запущенный, но я представила, как великолепно все будет выглядеть, когда стекло засверкает на солнце, во дворике появятся клумбы, стол, плетеные стулья…
Настроение заметно улучшилось. Юра чмокнул меня в щеку и повел в другие помещения, слева от входа. Тут были две смежные комнаты, в дальнюю можно попасть, пройдя через ближайшую.
В первой вернувшаяся из Франции графиня устроила гостиную. Я смотрела на старомодную мебель с тусклой обивкой, громоздкий стол, диваны-мастодонты, большие окна, бархатные шторы. Во второй, верно, планировалась библиотека. Сейчас шкафы и полки от пола до потолка были пустыми, а еще имелись пианино и зеркало в старинной раме, отражающее человека в полный рост.
– Ух ты! – Ксюша была от него в восторге, вертелась и строила рожицы. – Я дома в нашем зеркале себя всю никогда не видела!
– А теперь видишь, какая ты красавица? – Юра затормошил Ксюшу, защекотал, и она расхохоталась.
Паркетный пол в обеих комнатах был застелен ковром, при одном взгляде на который хотелось чихать.
– Ковры надо выбросить, – сказала я. – Там клещи, грязь и всякая зараза.
Юра безропотно согласился. Участь ковров была решена.
– А теперь – на второй этаж, будем занимать комнаты!
– Я первая! – завопила Ксюша.
Шикарная лестница с ажурными перилами упиралась в коридор, опять-таки застеленный ковровой дорожкой, место которой тоже было на свалке. Обои пожелтели и местами отвалились, кое-где глаз «радовали» надписи маркерами и граффити в стиле «Здесь был Вася». Все же, по-видимому, сюда порой попадали вандалы и прочие темные личности. В коридор выходили четыре двери.
– Наша с тобой спальня, комната Ксюши, детская для будущего малыша, одна комната даже лишняя, – сказал Юра.
– Кабинет можно было бы устроить, если бы кому-то из нас он был нужен, – заметила я, – жаль, мы не писатели или музыканты.
– Придется заняться творчеством. А пока пусть гостевая будет, все согласны?
– Тетя Агата там может спать или бабуля, – резонно заметила Ксюша.
Она выбрала дальнюю комнату с левой стороны, мы с Юрой решили, что наша спальня будет в ближайшей к лестнице комнате справа: окно выходило в палисадник, я представляла, как буду любоваться цветущей сиренью. К тому же эта комната была побольше остальных.
– Можем сделать ремонт в коридоре, столовой, холле и этих двух комнатах на втором этаже, а все остальное будем доделывать постепенно. Жить тут и ремонтировать. Как тебе такой план?
Юра обнимал меня за плечи, Ксюша вертелась возле нас, и жизнь была прекрасна.
– Отличный план, – благодушно ответила я.
Мы ходили по комнатам, думая, как и что покрасить, где поставить кровать или шкаф, пока Ксюша не позвала нас из коридора.
– Мам, пап! Я нашла клад!
– Надо же, как быстро, – в один голос сказали мы, переглянулись и засмеялись этой синхронности.
Мы с Юрой часто думали, делали и говорили что-то в унисон.
Ксюша стояла у стены, которой заканчивался коридор. Поначалу нам всем показалось, что стена глухая, но в одном месте обои отвалились, и Ксюша, оторвав от них изрядную полосу, обнаружила дверь.
– Что там, пап? – Дочка подпрыгивала от нетерпения. – Давайте откроем!
Открыть мы не могли, ключа не было. Но Юра сходил и принес не то лом, не то гвоздодер, и внутрь мы все же попали.
Только за дверью оказалась не комната. И сокровищ, к великому огорчению Ксюши, не было. Зато была лестница. Узкая, по спирали уходящая вниз. Юра спустился, Ксюша увязалась за ним, я осталась стоять наверху.
– Что там?
– Ничего. Она упирается в стену. Дверной проем заложили кирпичами, – отозвался муж. – Думаю, это была лестница для прислуги.
– У нас будет прислуга? – с восторгом спросила Ксюша.
Мы с Юрой засмеялись.
– Нет, котенок. Придется справляться самим. Так вот, лестница эта вела, судя по всему, во внутренний двор.
– Зачем было закладывать ее? Прятать?
Мне это почему-то не понравилось, а почему, я сама не знала. Мысль о том, что в сердце дома есть никуда не ведущая лестница, показалась зловещей.
Юра и Ксюша уже поднимались.
– Почему сразу прятать? Наверное, в более поздние времена, после революции, лишний выход был не нужен, вот лестницу и закрыли. Сделали выход во дворик из столовой, так даже удобнее.
– Наверное, ты прав.
– А как же!
Мы спустились на первый этаж.
Близ лестницы находилась кладовая. За прочной дверью, которую Юра еле смог открыть (хорошо, что ключ имелся, эту дверь без него открыть не получилось бы), нас ждало уходящее чуть вглубь помещение, доверху заваленное барахлом: доски, ведра, куски железа и еще много чего. Оглядев этот склад, Юра поспешно захлопнул дверь и сказал, что позже со всем разберется, вывезет хлам.
– Здесь будет храниться верхняя одежда и обувь.
– Нужно очень много одежды и обуви, чтобы заполнить все помещение, – засмеялась я, и муж сказал, что намек понял.
Рядом с дверью кладовой была еще одна дверца, которой я поначалу и не заметила, – низкая, зато с громадным замком. Оказалось, она вела в подвал.
– Я открывал в прошлый раз, когда мы были тут с Агатой, – сказал Юра. – Смотрел вполглаза, но успел заметить, что ступени очень крутые, надо держать дверь запертой, а то как бы Ксюша или малыш не свалились.
Перед моим внутренним взором мелькнула картина спотыкающейся и летящей в темноту Ксюши, и я содрогнулась.
– Ты прав. Запереть и убрать ключ подальше. А внизу что?
Юра пожал плечами.
– Я не спускался. Говорю же, мы обошли комнаты за десять минут и все.
У меня зазвонил телефон. Агата.
– Привет, Лорик, – сказала она. – Как тебе дом? Скажи, круто! Входишь в роль столбовой дворянки?
– Пытаюсь. Слишком много комнат, не представляю, как найти им применение.
– Ты типичное дитя малогабаритного строительства, – фыркнула Агата, – были бы комнаты, а что там разместить, придумаете. – Она помолчала немного и прибавила: – Я так за вас рада, ребята. Вы заслужили этот дом, это наследство. Хорошим людям должно везти!
– Это все ты, – сказала я, – одни мы бы не справились. И вообще…
От полноты чувств я не могла найти слов, а Агата, которая не слишком жаловала сентиментальные сцены, громко проговорила:
– Хватит мне дифирамбы петь! Жду приглашения на новоселье. И скажи Ксюшке, пускай тете Агате комнату получше застолбит, чтобы я с ночевкой оставалась!
Последние слова она произнесла громче, чтобы Ксюша слышала, и та засмеялась и закричала, что комната Агаты будет рядом с ее собственной, они смогут вечером есть вместе черничное мороженое, которое тетя Агата, конечно же, принесет.
Когда мы выходили из дома, я думала, что счастливее меня никого на свете нет и быть не может. Прекрасный дом на живописной улице, любимый муж, обожаемая дочь и малыш, который скоро появится на свет.
Я не догадывалась, что пройдет совсем немного времени, и моя жизнь погрузится во мрак.