Шайен
Светлые нервничали. Император Леннард натянул на лицо натужную улыбку, а его жена так и не смогла притвориться радушной. В ее глазах светилась настоящая ненависть. Если бы не кара Незримых, нас бы и на порог замка не пустили! В Ристане темных считали чудовищами, особо впечатлительные придворные, завидев нас, даже чертили охраняющий знак.
Уоррен злился, а меня этот факт только радовал. Чем сильнее они нас боятся, тем спокойнее мы будем жить. А императорская дочка – еще один рычаг влияния. Жаль, что прошлый священный союз распался… Не думал, что именно мне придется жениться на светлой… Еще несколько лет – и подрос бы племянник, а я был бы свободен в своем выборе.
Когда лэй Патрик погиб, я как раз пропадал на границах – укреплял магическую завесу под присмотром Уоррена. В основном старый маг сыпал проклятьями, но пару дельных советов все же дал. И плевать ему было на то, что я наследник. Хирам послал магического вестника, в котором сообщил, что теперь мой долг – жениться на дочери императора. Других кровных родственников подходящего возраста у брата не имелось, так что пришлось смириться с неизбежным. Впрочем, я все еще злился. Светлые – заносчивые гордецы. Не о такой жене я мечтал!
– Посмотри на наследницу, – хмыкнул Уоррен и указал взглядом на невзрачную девицу, одетую в такое же скромное платье. – Они держат нас за идиотов? Мы ведь знаем, что она красива, у нас есть портреты. Кого они пытаются одурачить?!
Я посмотрел на лэю Николь и усмехнулся. Вид у нее был под стать облику – такой же кислый. Глупый, очень глупый ход. Даже придворные с недоумением посматривали на принцессу и перешептывались. Зато это отлично демонстрировало степень отчаяния императорской четы и доказывало правоту брата – мне следует выбрать именно наследницу. Родители ее любят, а значит, пойдут на уступки. Например, снизят торговые пошлины.
– Зато незаконнорожденную принцессу вырядили будто… куртизанку! – нахмурился Уоррен. – Кстати, о чем ты с ней говорил?
– Да так, ни о чем. – Я пожал плечами, проигнорировав возмущенное фырканье мага.
Найдя взглядом Марту, я прищурился. Несмотря на то, что наш разговор занял не более пяти минут, она заинтриговала меня. Принцесса что-то яростно высказывала отцу, которого, впрочем, бокал с вином интересовал больше, чем дочь. Когда девушка закончила гневную тираду, он просто отмахнулся от нее и направился к одному из советников. Она дернулась, будто от удара, но взяла себя в руки: выпрямилась и стиснула побелевшие губы. Готов поспорить, ее разозлило неожиданное преображение старшей сестры. Если верить данным Хирама, семья Марту не жаловала. Похоже, это еще мягко сказано!
Забыв про Уоррена, я продолжил наблюдать за девчонкой. Она была красива и порывиста. Быстро двигалась, оступаясь на каблуках. Забывала держать лицо, и все окружающие могли насладиться целой гаммой ее эмоций. Распущенные волосы цвета меди переливались в сиянии свечей, а серые глаза метали молнии.
К Марте приблизился молодой мужчина, и она улыбнулась ему и послушно взялась за его локоть. Тот покраснел и сконфуженно пробормотал что-то, не отводя взгляда от ее декольте. Похоже, мальчик ошарашен прелестями принцессы. Вот только вряд ли она видела в нем мужчину.
– Ну что? – прервал меня Уоррен. – Не пора ли сделать выбор да отправиться отдыхать? Все-таки мы преодолели половину континента!
Я развернулся к магу и нахмурился.
– По земле мы путешествовали пару дней, потому что светлые не дали воспользоваться своими порталами в Ристане – пытались выиграть время. Да и ты путешествовал в карете.
Я внимательно всмотрелся в лицо Уоррена. На вид ему было около пятидесяти, тогда как настоящий возраст приближался к ста. Он был придворным магом еще во времена правления отца, и я привык считать его вечным.
– Я устал, – вздохнул он и потер виски. – К тому же я не перевариваю балы, а особенно у светлых. Громкая музыка вызывает мигрени. Да и о чем тут думать? Выбор сделали за тебя. Николь – сильная магичка и любимица императора. Мы и не рассчитывали на такой священный союз.
Я крепче стиснул ножку бокала. Уоррен прав: Хирам однозначно велел жениться на наследнице. Вот только все во мне противилось этому решению. Мне надоело выполнять его приказы. С тех пор как брат занял место отца на престоле, я взвалил на себя всю оставшуюся работу по защите границ. Буквально посвятил себя завесе, в то время как менее одаренный магией брат занимался политикой. И вот пожалуйста: мало мне работы, теперь еще и о жене позаботились.
– Сам знаешь, светлая магия – скорее недостаток, чем достоинство, в наших землях.
Уоррен понимающе усмехнулся:
– Зато лэе Николь будет явно не до того, чтобы плести интриги.
Жестоко, но правда. Если хейдоринцы привыкли жить на отравленной магией земле, то ристанцам приходилось тяжело. Их мучили боли, а дар нередко отказывал. А уж чад – регулярные выбросы темной энергии – и вовсе укладывал в постель.
Я нашел взглядом Марту, общавшуюся с сестрами-близняшками. Слухи оказались правдой: в ней не было ни капли дара, я проверил. Она не чувствовала нити магии, клубившиеся в воздухе, и не могла создавать заклинания – ее тело было не в состоянии впитать энергию. Даже удивительно, что у столь сильного мага, как император, родилась пустышка.
Уоррен проследил за моим взглядом и покачал головой:
– Даже не думай об этом, Шайен. Хирам тебя убьет!
– Не убьет, – хмыкнул я. – Иначе священный союз вновь распадется, верно?
На лице Уоррена промелькнула тревога, но он промолчал. Он слишком хорошо знал меня, чтобы спорить. Я шагнул вперед, отыскивая глазами Николь и Марту и мысленно сравнивая их между собой. Наследница и незаконнорожденная. Избалованная любимица и изгой. Любопытный выбор!
Криво улыбнувшись, я поднял руку, подав знак, что готов принять решение. Музыка стихла, а позади раздался обеспокоенный вздох Уоррена.