(зарисовка)
Из окна пятого этажа высотного здания пятигорской городской больницы очень хорошо наблюдать по утрам, как меняется вокруг пейзаж, будто настроение человека – в зависимости от погоды и времени суток.
Наблюдать есть за чем, поскольку, почти прямо напротив, возвышаются две самые известные горы пятигорья: Машук и Бештау.
Сегодня на Кавказских Минеральных Водах занялась ясная заря, как почти весь октябрь в этом году – выдался на удивление тёплым, даже жарким, словно август.
Если бы не пожухлая трава и золото опадающих листьев да красное пламя рябин, неожиданно возникающее там и тут в скверах и вдоль улиц, да ещё – молчание птиц в пору успокоения природы, то вполне можно принять это время, как продолжение летней благодати.
Нужно сказать, что эту осеннюю пору я принимаю, как компенсацию себе, поскольку нахожусь в больнице на обследовании сердца.
Но это грустная история, о которой вовсе не хочется говорить. Благо, что поговорить есть о чем: о том, что ласкает за окном палаты мой взор даже в такой обстановке.
Я представляю, что это некая смотровая площадка, на которую я забрался, чтобы полюбоваться самому и теперь мне захотелось рассказать о своих впечатлениях, которые навеяны видами окрестностей Пятигорья.
В этот ранний час уже слышалось натужное гудение машины, поднимающейся в гору по одной из главных магистралей города, что проходит рядом с больницей.
Вдали за Бештау и Машуком, напротив моего окна, я приметил две синеватые тучки, растянутые по горизонту. Создавалось впечатление видимого, но далёкого берега, перед которым, на переднем плане будто простирается морской залив из синего-синего воздушного океана.
Под Машуком, совсем рядом, причудливо зацепившись за основание горы, будто стояли на рейде многопалубные корабли – возвышающиеся высотные здания всевозможных конструкций.
Эта мирная «эскадра» с «командой» жителей в каждой каюте-квартире наверняка ещё досматривала последние сны, а кто-то из её обитателей уже собирался по своим делам, ожидавшим их предстоящим днём.
И среди всего этого великолепия стояла необыкновенная умиротворённость и торжественность рождения дня.
Солнце уже начало свою игру бликами на окнах, а на одном, от прямого попадания луча Аполлоновой колесницы на стекло − загорелось золотым свечением.
Лесистые склоны Машука, с буро-зелёной листвой, говорили о глубокой осени на Кавказе, с необыкновенно тёплым бабьим летом.
Красавицы-рябины в палисаднике – три куста –притягивали к себе взгляды всякого, кто оказывался рядом.
«Подождите, − мысленно говорю я рябинам, − вы никуда не денетесь, а вот океанский пейзаж, точнее, иллюзия его, скоро могут исчезнуть…».
На фоне сказочной пристани Бештау смотрелась Ноевым Ковчегом. А низко парящий орёл над ним только подчёркивал величественность горы.
Телевизионная вышка на Машуке делала её похожей на маяк. Кажется, вот сейчас с высоты вышки мелькнёт направленный луч куда-то в пространство, показывая кус плывущим кораблям и океанским лайнерам. А может приглашая пришвартоваться к нашим берегам, где всегда будут рады далеким путешественникам…
Долго я любовался этими «слайдами» природы. Воображение уже рисовало палубу корабля, а вокруг – океанские вОлны, свет далёкого неба, китовые фонтаны от их лоснящихся чёрных тел…
Гул машин усилился, послышались звуковые сигналы клаксонов, город просыпался, и вместе с тишиной таяла иллюзия океанского пейзажа.
Я перевёл взгляд на три «костерка» рябин во дворе больницы, кажется, так неуместно посаженных здесь, среди человеческой боли и страданий…
«Но они словно дают надежду, − подумал я, − эти три огонька, свечками горящие в Храме облегчения и спасения.
Люди, приходящие сюда, смотрят на яркие кисти, и они невольно радуют глаз. Ведь это естественная природная красота – грозди налитых, сочных ягод, предназначенных осенью и зимой хорошей добавкой к питанию птиц.
Сама же рябина будет только рада облегчению. Придёт весна и вновь могучие силы жизни наполнят живительным соком её ствол. Лопнут дремавшие почки и новые клейкие листочки устремятся к солнцу!
Эх, жаль, что на такую красоту у меня нет с собой фотоаппарата…
октябрь, 2010 г.