Детектив Джонатан Карвер сражался с кофемашиной у себя в отделе. Та опять засорилась, уже в третий раз за этот месяц. По мнению Карвера, проблемная кофеварка была натуральным проклятием 115-го райотдела – почище одержимости его начальника документооборотом, или мерзкого запаха в мужском туалете, или даже, не поверите, самой преступности во всех ее проявлениях.
Никто, кроме Карвера, эту чертову штуковину не чистил, и это была лишь одна из проблем. Кофемашине уже было по меньшей мере лет двадцать. Карвер все никак не мог понять, почему руководство отказывается заказать новую. Чтобы нормально выполнять свою работу, все копы нуждаются в постоянном употреблении кофеина.
Едва он отсоединил перепускной шланг, в маленькую кухоньку вошли Диллард и Андерсон.
– Привет, Карвер, – сказал Диллард. – Кофеварка опять накрылась?
Карвер лишь закатил глаза и что-то неразборчиво хмыкнул в ответ. У Дилларда была манера задавать якобы риторические вопросы, на которые, тем не менее, он всегда ждал ответа.
– Так что? Перестала работать?
– Да, Диллард, перестала работать. Ты думаешь, я ковыряюсь с ней чисто ради забавы?
– Вообще-то, нет. Я так и думал, что она опять перестала работать.
Вытащив клапан, Карвер промыл его в раковине, в то время как Андерсон и Диллард стояли у него за спиной, ожидая, когда же волшебный аппарат с живительной жидкостью возобновит работу.
Тут у него зазвонил телефон. Поставив клапан на место, Карвер глянул на экран. Сообщение от Эбби.
Привет.
Он улыбнулся.
Привет:) Как поездка?
Много непонятного. Можем встретиться сегодня вечером? Мне нужно с тобой об этом поговорить.
Конечно!
Они с Эбби не спешили. Совсем не спешили. Можно сказать, плелись нога за ногу. И хотя ему очень хотелось, чтобы события развивались быстрее, он знал, что сейчас вся жизнь Эбби находится в полном раздрае. Ради нее он был готов ждать, не предъявляя никаких собственных требований. У них уже было несколько свиданий. Она дважды приглашала его на ужин, один раз со своими детьми. Представила его как человека, с которым встречается, покраснев при этих словах. Саманта, ее четырнадцатилетняя дочь, ошеломленно улыбнулась ему, а мальчишка помладше с серьезным видом обменялся с ним рукопожатием.
– …не хочу, чтобы эти психи болтались вокруг школы, – говорил тем временем Андерсон.
– Какие еще психи? – спросил Карвер, вновь подсоединяя шланг. – «Эм-си-тринадцать» опять пометила ту школу?
Банда под таким названием нацелилась на одну из районных школ, регулярно украшая ее стены цифрой тринадцать, нанесенной краской из аэрозольного баллончика. Начальник отдела приказал патрульным каждый час проезжать мимо, но эти уроды все равно продолжали возвращаться. Это было все равно что отмахиваться от мух.
– Нет, я не про наши школы, – сказал Диллард. – Диспетчер только что получил уведомление от федералов. Эти психованные Стражи решили, что в школе на территории сто девятого отдела торгуют детьми.
– Стражи? – Карвер нахмурился. – Это которым повсюду международный заговор мерещится?
– Угу. Похоже, сегодня утром в их группах было много разговоров на эту тему, и федералы присматривают за ними, – ответил Андерсон. – Они беспокоятся, как бы кто-то из них не объявился сегодня в этой школе. Так что теперь посылают кого-то это проверить. Как будто у нас недостаточно реальных проблем без кучки психов, выдумывающих всякую хрень…
Карвер, нахмурившись, прикрутил заднюю панель машины на место.
– На земле сто девятого, говоришь? Как называется эта школа?
Средняя школа, в которой училась дочь Эбби, находилась как раз на территории 109-го отдела полиции.
– Как там ее? Школа Христофора Колумба? – спросил Андерсон у Дилларда.
Карвер отложил отвертку, вдруг ощутив беспокойство.
– Мне надо идти.
– А как же машина? – заволновался Диллард. – Эй, Карвер, а как же машина?
Но тот уже направлялся к выходу. Может, он и делал из мухи слона. Скорее всего, все это было ни о чем…
Наверняка.