1
Суби՛н откинулся в кресле, поглядывая на ноги Хены՛ и помешивая отвратительный кофе из автомата. Она оживленно обсуждала что-то с Мин Хо, улыбаясь и кокетливо поправляя волосы, Субин не в первый раз замечал это, и научился контролировать негативные эмоции хотя бы внешне.
Он понимал, что проигрывает Мин Хо и во внешних данных, и в профессиональных достижениях. Это было довольно очевидно для всех, кто брался сравнивать таких разных сводных братьев, и для него самого. И потому, он довольствовался тем, что засматривался на красивые, длинные ноги Хены, незаметно сжимая пах под столом и мечтая. Мечтал о том, что когда-нибудь и ему упадет на голову то самое журналистское дело, за которое получают награды и вследствие которого он выведет на свет ложь крупной корпорации или действия подкупных чиновников. О, да, он бы отстаивал свои заявления в суде и на телевидении, апеллируя к свободе слова и размахивая конституцией. У него брали бы интервью, а люди подписывали петицию в интернете, если бы власть все же решила его задержать. И потом, выйдя победителем и став национальным героем, он бы согласился на трепетное приглашение Хены поужинать, где улыбался бы открыто и при том застенчиво, словно все это и не его заслуги вовсе, но при том твердо предложил бы проводить ее домой, или же подняться к нему в номер, зависит от того, где бы они ужинали. Ну а потом он бы наконец сделал с ней все то, что хотел и что не разрешала ему Ынбу՛ль – его периодическая подружка.
Тоненький голосок в его голове, подозрительно похожий на голос психолога, к которому Субин ходил скорее по привычке, раз в неделю, но не так давно забросил, говорил: даже твои мечты слизаны с жизни твоего брата, будь оригинален и придумай свои собственные! Но Субину не в первой было от него отмахиваться.
То самое дело Мин Хо упало на него спустя три года по приходу в журнал. Не то чтобы это было разоблачение года, скорее констатация жестокого обращения с животными на скотобойнях, подкрепленное кадрами и видеозаписями со скрытой камеры, где Мин Хо лишь призывал людей задуматься и не потакать подобному производству. Тысячи веганов по всей стране, а помимо них и просто неравнодушные, откликнулись, общими усилиями-таки закрыв бойню.
Субин помнил, как смотрел интервью Мин Хо на телефоне, сидя в мясном ресторане и вгрызаясь в бургер размером с его собственную голову. Ему мясо нравилось, он не собирался от него отказываться. И он бы пережил успех Мин Хо, правда, если бы тот принял его спокойно и забыл, но нет, тот до сих пор приходил на работу победителем и даже не платил за обед. Коллеги хвалили его, и главный редактор, по совместительству родная мать для Мин Хо и приемная для Субина, не скрывая слез гордости, поздравила его на планерке. Субина тошнило от этого, и от того, как после поздравлений Мин Хо, взгляды коллег и родственников так или иначе оборачивались к нему, сравнивая и оценивая.
Последней каплей стало то, что Ынбуль, лежа после секса, такого себе, если честно, – Субин слишком загрузился всем этим парадом лицемерия на работе, – выдала:
– Смотрела интервью твоего брата, он молодец.
–Вот пусть он тебя и трахает! – Процедил сквозь зубы Субин, злобно топая пятками в сторону кухни. Он знал, что это самое глупое, что он мог сказать, но он злился, и эта злость хотела выйти наружу.
Субин, в общем, трезво оценивал себя и свои журналистские способности, совсем плох он не был: когда учился, у него были хорошие оценки, но даже там преподаватели напоминали о том, что стремиться надо к высотам уже окончившего университет старшего брата. Но сейчас, он сам не предложил бы себе крупные дела, отчего становился еще унылее. Поэтому еще больше раздражали убийственно вежливые подачки со стороны Мин Хо, который «делился» интересными делами, ведь у самого «времени не хватало». И вот сейчас направленные на него щенячьи глаза сводного брата говорили: держи еще одну подачку, Субин-и1, не профукай!
–Субин-ши2, выручай! – Пропел Мин Хо , облокотившись на стол Субина, Хена прогарцевала и встала рядом. – Времени нет, вечером сдавать статью на завтра, не возьмешь интервью у полиции? Интересненькие тут дела, (кто говорит интересненькие, тебе сколько лет, шипел про себя Субин) убийство, возможно ритуальное, можно красиво оформить, и просмотры обеспечены! – Мин Хо выразительно щелкнул пальцами,а Хена, как верная ассистентка фокусника, захлопала, смеясь, призывая к тому же и Субина.
–Не знаю, с полицией как-то не получается договариваться у меня… – промямлил он, перебирая все подряд бумажки на столе. – Откуда ты вообще о подробностях знаешь? Ты ведь даже из офиса не вышел!
–Знакомый патрульный уже мне написал!
Субин устало вздохнул – про полицию это была правда, у него ни разу не получилось уболтать ни прокурора, ни следователя, ни даже патрульных, все как один отмахивались от него, как от надоедливой мухи, и Мин Хо это прекрасно знал.
–Да это ерунда! Бери напором, они сдадутся после пары попыток влезть в их личное пространство, – начал распинаться он. – Я один раз преследовал прокурора до самого дома и потом звонил в дверь, пока он не открыл и не пригласил меня на ужин, сказав, что так и надо работать, чтобы докопаться до правды! – Более киношной и клишированной фразы было трудно представить, тут и Хена вставила свои пять копеек о подобном опыте сталкеринга за знаменитостью, и да, ее коньком были сплетни про актеров и айдолов, а Субин в это время уныло отметил, что в штанах все сошло на нет.
–Ну так что, возьмешь? Вот, тут все написано!
–Да, хорошо, сейчас поеду, – пробубнил Субин, вставая.
–Спасибо братишка!
–Не за что, хён3.
Мин Хо расцвел и поторопился к лифту из редакции, отрепетированным жестом (Субин был в этом уверен) закинув сумку-портфель себе на плечо.
–А я и не знала, что вы братья, – донеслись слова Хена, Субин лишь хмыкнул, недовольно подхватывая кружку с уже остывшим отвратительным кофе.
2
Мей поднималась на третий этаж, волоча за собой правую ногу.
Часы показывали десять утра, телефонный звонок разбудил ее сорок минут назад. Бодрый голос диспетчера сообщил об убийстве, обращаясь к Мей, как к детективу.
–Но я сейчас отстранена от оперативной работы, – сонно напомнила она, оглядываясь вокруг в поисках воды, вчерашнего чая или упаковки фруктового пюре. Ото сна голос был хриплым и неприятным.
–Минуту, – пока диспетчер что-то уточняла, Мей смирилась с тем, что поспать больше не получится, пройдя на кухню, зависла у окна, слишком много снега в этом году, – зрачки болезненно реагировали на белизну. Сеул начал паниковать, когда показатели на столбике термометра опустились ниже минус семи по Цельсию, в начале этого ноября. Сейчас было минус десять и улицы замело, – самая снежная и холодная осень за последние несколько лет. Но снег долго не держался, превращая улицы в каши из грязи, которая тащилась в офисы, транспорт и дома.
–У меня есть распоряжение от капитана Чонина и старшего инспектора Кима, вы восстановлены в должности, но без права ношения оружия. Работаете в паре с детективом Муном, в отделе по особо тяжким преступлениям, у вас ведь район Содэмун, так?
–Да.
–Тогда все верно.
–Какой адрес?
Это был странный звонок. Первый выезд на дело за полгода, восстановление в должности очевидно потому, что ряды полицейских поредели: больше половины сослуживцев свалились с гриппом, подкосившим четверть Сеула, либо присматривали за родственниками, которые подхватили то же самое. По новостям передавали, что заражаются семьями, и рекомендовали пить профилактические средства, носить маски на улице и в людных местах, последних по возможности избегать.
Сборы прошли быстро, заварив литр кофе в термокружку, Мей запрыгнула в промерзший седан.
Холода застали ее врасплох еще и тем, что впервые в жизни тело неприятно реагировало на погоду, и помимо обычной боли в ноге, сопровождающей ее уже несколько месяцев, кости начало еще и ломить на ухудшение погоды.
Раньше она седлала мотоцикл и мчалась по городу, минуя пробки, теперь же – дрожащий седан, купленный с рук в последнюю минуту, затор на дорогах и застревающая под сиденьем трость. “RHCP”4 бодрили, Мей покачивалась в такт, проезжая по пустынным улицам.
За восемь лет жизни в Корее Мей не смогла приучить себя называть ее домом, и чувствовала себя скорее желанным гостем, что ее вполне устраивало. Телефон, заряжающийся от приборной панели, показывал три пропущенных вызова от родителей, Мей смахнула оповещение.
У нужного дома уже столпились, тихо переговариваясь, соседи просто любопытные, которые хоть и спешили на работу, но хотели ухватить лакомый кусочек сплетни. Мей вышла за квартал и остаток пути прошла пешком.
Район Содэмун – спокойный, квартиры и дома людей со средним достатком, убийство в таком – редкость. Пара вычурных архитектурных шедевров на противоположной стороне улицы смотрелись, на ее взгляд, странно.
И вот, она тащится на третий этаж дома со сломанным лифтом (хорошо хоть не четырнадцатый).
Мей уже жалела о решении оставить трость в машине, патрульные так часто сменялись, что дежурные могли и не знать ее, а с судмедэкспертом она не стеснялась, особенно если это Хун, но главной причиной было то, что так она сама себя ощущала презентабельнее. И, видимо, медлительнее.
–Засада с лифтом! – Послышалось сзади.
–Гуань Хун, только о тебе думала.
Судмедэксперт догнал ее, перескакивая через три ступени за раз, даже не запыхавшись, держа свою «сумку с пробирками» словно это легонький дипломат.
–Сказали, там кроваво, – пропел он.
–Кто сказал?
–Первые приехавшие криминалисты, сейчас все вокруг фотографируют и маркируют, а тело ждет меня. Как нога?
–Уже лучше, как видишь. Выглядишь довольным, что у тебя нового?
–Был на конференции в Пекине, которую проводил мой университет, – не без гордости начал Гуань, специально замедляя шаг, чтобы Мей не отставала. – Как приглашенный лектор, и там был мой куратор, кстати.
С Гуанем было приятно поболтать как в рабочее, так и в свободное время. Мальчик-вундеркинд, окончивший школу в 14, гордость Китая, уже три года работал в Сеуле, иногда совершая гастрольные туры с авторскими лекциями по криминалистике. Они могли болтать о работе или об аниме (постыдный секрет на двоих, они же все-таки полицейские), иногда переходя на мандарин, Мей с ним работалось комфортнее.
–О, мы пришли!
Вход в квартиру была опечатан накрест наклеенной желтой лентой, пригнувшись они прошли под ней. Внутри, как личинки, в своих белых комбинезонах копошились криминалисты, мелькали также жилетки двух патрульных, обнаруживших тело.
–Прошу прощенья, вы кто?
Очевидно, новенький патрульный, подумала Мей, когда он остановил ее, подняв руку. Хуну же просто кивнул. О его долговязой фигуре и мальчишечьем лице были предупреждены, кажется, все патрульные в городе, после одного инцидента, когда его не пустили на место преступления. Сейчас его брови были нахмурены, а гладкое, как у подростка, лицо сосредоточено, но Мей жестом дала понять, что все в порядке.
–Детектив Мей Ванг, вот, – Мей протянула удостоверение. Молодой патрульный придирчиво сканировал фото на документе и переводил взгляд на Мей, терпеливо стоящую перед ним. Ее не удивляла эта медлительность – как камера прибавляет пять кило, реальность убирала восемь с Мей, по сравнению с той, что на фото. На нем ее щеки были покрыты здоровым румянцем, глаза горели, губы растянуты в полуулыбке, темные волосы были короче. Сейчас ее лицо было бледным и осунувшимся, под глазами тени, а волосы отросли до лопаток. Из-за потери веса она казалась еще меньше, чем была раньше, Гуань Хун возвышался над ней на полторы головы.
–Добрый день госпожа Ванг, Чон Сок, пропусти, – поприветствовал патрульный Пак поклоном, выйдя к ним в прихожую. Старый знакомый, который в патруле был всю свою службу в полиции и, кажется, собирался сидеть там до самой смерти. С брюшком и добродушной улыбкой, румяными щеками-яблочками обычно, сейчас его лицо было как никогда серьезным .
–Господин Гуань Хун, можете сразу пройти! Квартира однокомнатная, жертва в жилой комнате. А там, на кухне, – соседка, госпожа Мен, она нас и вызвала. И там стена, она… жутко так, я не понял сначала, думал, обои…
Мей слушала вполуха, обратив внимание на сгорбленную женщину сидящую на кухне. Типичная подъездная аджумма5, сплетница, судя по бегающим глазкам, как в любом жилом доме.
Кроваво – было не совсем то слово.
Тело молодой девушки лежало на откидной кровати, словно она прилегла отдохнуть: одна рука вдоль туловища, вторая закинута наверх, словно она потянулась после сна, левая нога спущена, делая ее позу даже картинной в своей непринужденности. Мей пригляделась к ее темным густым волосам, разметавшимся по подушке, гладкой матовой коже, чуть смуглее, чем ее собственная, и точеным чертам лица – она была очень красивой. Стройное тело как у спортсменки, на вид лет двадцать, не больше. Впечатление о спящей разрушалось, когда взгляд натыкался на темно-красное пятно на груди, которое могло бы сойти за орнамент на футболке, если бы подтеки не перешли на матрас и не образовали небольшие лужицы на полу.
Хун мгновенно оказался у тела, начиная методично осматривать, порхая над ним руками в перчатках и изредка делая пометки. Мей рассматривала стену, видимо, и вызвавшую огонь в глазах у патрульного Пака, и скрюченное состояние соседки.
Нарисованный символ был ей незнаком, она даже не знала, можно ли назвать это символом. Рисунок? Подпись? Логотип организации?
–Здравствуйте, детектив Ванг! – раздалось возле уха. Мей подпрыгнула от неожиданности – молоденькая офицерка, виновато улыбаясь, неловко переступала с ноги на ногу, притом ее лицо было бледным. Ей можно было посочувствовать – очевидно, это первое мертвое тело, которое она увидела на выезде. До этого, скорее всего, – только превышение скорости на дороге и пьяные дебоши возле ночных клубов.
–Я офицер Чен. Мы зашли сюда с госпожой Мен первыми. Дверь была закрыта, но не на замок. Я вызвала офицера Пака, когда увидела все это, – она обвела рукой пространство рядом.
–Что можете сказать?
–Следов взлома нет, криков или ругани никто не слышал. Но госпожа Мен отреагировала на хлопок двери в пять утра – она встает рано, и решила, что это странно.
Мей закатила глаза, ну конечно, старухе заняться больше нечем, чем за молодой соседкой подслушивать и по поводу и без вызывать полицию.
–Девушка Кида обычно уходит на работу в девять и всегда здоровается с ней. Еще госпожа Мен слышала звук, будто что-то упало, – офицер Чен указала на настольную лампу на полу. – Скорее всего, она потянулась за телефоном, но сил не хватило. Госпожа Мен постучала, потом еще раз через полчаса, потом позвонила по телефону Киде, но ей не ответили, она забеспокоилась и вызвала полицию. И вот, мы здесь.
–Ясно, – пробормотала Мей отворачиваясь обратно к телу. – Что знаем о жертве?
–Кида Ву, судя по подписям на тетрадях, а так – ничего… – пробормотала Чен, и тут же продолжила:
–Документов или паспорта нет, никаких медкарт или еще чего-то, даже соседка ее фамилии не знала.
–И чем же она занималась?
–Работала флористом тут недалеко, хотела когда-нибудь открыть свой магазин, посещала бесплатные университетские курсы. Это только с соседкиных слов, мы сходим проверим.
–Понятно, больше ничего?
Патрульная покачала головой.
–Видели это когда-нибудь? Рисунок на стене?
–Н-нет.
–И я нет, – откликнулся Хун. – Хотя читаю Дэна Брауна на досуге, и считал себя сколько-то увлеченным подобным.
–Что сейчас можешь сказать? – Мей присела рядом с ним у дивана.
–Я бы сказал, двадцать лет. Смерть наступила около четырех-пяти утра, судя по температуре. Сейчас вижу три ножевых ранения в области над сердцем, но убил ее точно первый, вот этот, видишь? – Хун указал ручкой на самую большую рану. – Нож как бы воткнули и провернули, а второй и третий удар, вроде страховочных, видимо чтобы точно добить, хотя она бы и так не выжила… Есть следы сексуального насилия, судя по… – он неопределенно покрутил ручкой над областью паха, где надорванное белое белье пестрило светлыми и бурыми пятнами,– больше скажу при вскрытии.
–Следы борьбы?
–Никаких. Есть пара синяков на руках, но они старые. Ничего о них сказать не могу… Да и лицо… Она такая…
–Спокойная, – пискнула сзади офицер Чен.
–Да, и правда, будто спит.
–Хорошо… Ну, а это, что? – Мей снова указала на рисунок, – это ведь ее кровь?
–Нет, – хором ответили Гуань Хун и офицерка, понимающе переглянувшись. Судмедэксперт поднялся с колен:
–Какого-то животного, возможно свиная, скажу точно когда отдам в лабораторию, но не человеческая.
–Ну, и дела…
–Точно. Рисовал видимо, пальцами, вот так. – Хун продемонстрировал.
–Мда. И что это?
Мей вздохнула, начальство ее здорово подставило с этим первым делом. Сделав снимок рисунка на телефон, она огляделась еще раз. Квартира была обставлена просто, даже по-спартански: стол, стул, кровать, тумбочка, шкаф с одеждой, все. Похоже одним разом затарились в Икее, все добротное и простое. Однотонные занавески от солнца не спасали, хотя сейчас оно светило прямо на половину квартиры, где стояла кровать. Ковер тонкий, но он не спасал от сквозняка по полу, судя по теплым носкам на жертве. Такие обычно с собой пакуют дочерям в большой город… Да, общее впечатление было таким, что Киду как студентку родители с благословением отправили в большой город, и оставили жить самостоятельно.
Никаких фото родных или подружек, постеров или коллекций манги… Мей припоминала, что еще было у нее в комнате пятнадцать лет назад. Несколько книг уместились на столе аккуратными стопками, ни цветов, ни телевизора.
–Скажи криминалистам взять ее телефон, сумку с личными вещами, и… Не вижу компьютера?
–Его нет, – подали голос из кухни.
Вот уж точно странно.
–Есть тетради, – подал голос офицер Пак, листая разлинованные страницы, – но тут какая-то тарабарщина, не на корейском.
Мей взглянула. Письмо было ей незнакомо, как будто латиница, но слишком видоизмененная, с точками над буквами, да и написана словно сверху вниз. “Хрень какая-то”, – пробормотала она тихо.
–Ясно, их тоже на экспертизу. Гуань Хун, позвони как будет информация. Офицер Чен, спасибо, вы молодец.
–Я напишу рапорт, когда вернусь в участок, и пойду, пожалуй, да?
–Да, но зайдите на место работы жертвы, поговорите с хозяином и это тоже укажите в рапорте.
–Поняла.
Мей прошла на маленькую кухню. Старушка на стуле распрямилась.
Она говорила четко и по делу, в общем, все то, что пересказала офицер. Ее глазки горели любопытством, вопросы так и норовили сорваться с языка, но строгий взгляд Мей (а она умела смотреть по-настоящему строго) остерегал ее от подобной глупости.
–Чем удивил вас хлопок двери? У Киды не было молодого человека?
–Нет, не было. Но я видела рядом с ней мужчину один раз! Они ругались!
–Как он выглядел? Вы слышали имя?
Аджумма выглядела крайне гордой собой и, казалось, претендовала на государственную награду за предоставленные сведения.
–Может двадцать пять, кореец.
–И? Это все?
–Ну да, я же из окна видела! – старушку, кажется, задел раздраженный тон Мей, которой ее описание не давали вообще ничего.
–Сможете описать художнику его лицо?
–Да, – обиженно.
–А о чем ругались, вы слышали?
–Было непонятно, и я уже подзабыла.
–Что насчет подружек? Родственников?
–Я видела только ее отца, когда она заезжала: милый мужчина, крепкий такой. Он и попросил за ней приглядывать, совсем одна в большой город перебралась.
–А откуда?
–О, он не сказал, но, кажется, из деревни, говор не местный. Я сама в Сеуле всю жизнь живу…
–Номера не оставил, или, может, полное имя, фамилию?
–Нет, я знаю только как звали Киду и все.
–А при заселении документы у нее не спрашивали?
–Должны были, хотя в этом доме… не особенно из-за этого волнуются, понимаете? Тут и эмигранты, и студенты на выходные заезжают, за наличные можно без паспорта заехать. Мне кажется, что Кида так и жила.
–А почему?
Аджума развела руками.
–Видели кого-нибудь из ее окружения?
–Нет, никого… Она просто ходила на работу, и на курсы в университет, наверное, по бизнесу, чтобы магазин открыть. И все. Спокойная была, добрая девочка. Ну, кроме того мужчины.
–Спасибо, вот мой номер, позвоните если еще что-то вспомните!
Госпожа Мен ушла, а Мей осталась на кухне. Открыла шкафчики над плитой: две чашки, две тарелки, в холодильнике еды по минимуму, все рассчитано на одного человека.
Рисунок. Мей открыла фото на телефоне – треугольная спираль, пятьдесят на пятьдесят. Вокруг, как солнечные лучи линии, а перед ним нечто, что напомнило Мей подъездную дорожку. Нет, такого она точно не видела. Подумав минуту, отправила его двум людям из списка контактов, с пометкой «Знаешь такое?».
В ванной так же пусто, все рассчитано на одну девушку, даже в мусоре лежало лишь два фантика.
Выходя из квартиры, Мей снова столкнулась с госпожой Мен.
–Скажите, а лифт давно не работает?
–Вчера и сломался. Снова дети игрались, он старый, если все подряд кнопки нажимать, ломается, и ждем мастера по три-четыре дня.
–Понятно, спасибо.
Набравшись терпения, Мей приступила к спуску.
3
У Бин вздрогнул, проснувшись.
Часы, в мягком свете ночника показывали пять утра. Почему он вскочил? Точно, ему послышалось шевеление в дверном замке. Но ключ есть только у него, это невозможно! Даже у домуправа его нет, потому что У Бин тайно сменил замки. Зевая, он улегся было обратно, но звук повторился, теперь отчетливее.
Вскочив на ноги, У Бин тяжело дышал озираясь… Что делать? Взять телефон или биту? Где-то должен был быть баллончик… Снова шевеление и глухие удары, словно кто-то всем телом наваливался на дверь. Страх ледяной водой пролился вниз по позвоночнику.
Стук кулаком в дверь.
–У Бин, чтоб тебя, ты здесь?
Секунду прислушиваясь он протрусил к двери и приоткрыл, оставив ее на цепочке.
–Чего встал, открывай!
Прошуршав цепочкой, У Бин открыл входную дверь и был резко отодвинут в сторону.
–Такой холод, чего не открываешь? Сейчас соседи сбегутся!
–Прости, но ведь ночь…
–Мне нужно в ванную! – У Бин оторвался от стенки, следуя за ночным гостем, тот склонился над раковиной, тщательно намыливая руки. Пена на руках и в раковине была розового цвета.
–Что случилось? Ты дрался?
–Захлопнись! – гаркнул в ответ, – и принеси мне пластырь, марлю и еще что-нибудь, давай уже!
–Чонде, что слу…
–Заткнись и принеси, что я сказал!
У Бин поспешил к аптечке, вжав голову в плечи. Извлекая содержимое, он дрожал – неприятности влекли за собой полицию с которой он не хотел связываться ни за что на свете, опять.
–Ну, – Чонде звучал уже не так грубо, но все еще взволнованно. – Давай сюда.
Несколько ссадин на костяшках У Бин старательно обрабатывал не задавая вопросов. Он совсем не хотел ничего знать, хоть беспокойство за Чонде и давило. Это не первый раз когда друг приходил в таком виде, бывало и хуже, но сейчас он дергался чуть больше и шарил глазами по комнате словно ждал еще кого-то.
–Фух, ну спасибо. Извини что поздно, – словно только вспомнив о времени пробубнил Чонде, – я посплю у тебя до утра, да?
–Уже утро… – Невнятно пробормотал У Бин, но ответа Чонде не требовал, и уже довольно растянулся на раскладном диване. Его ноги свисали с края, он заворчал. Сам же У Бин прекрасно вмещался в полный рост на противоположном конце дивана.
–Возьми себе ключ, дверь долго не протянет, – прошептал он, – и я посплю.
И завертелся ища удобное положение.
–Да не дергайся ты, – буркнул Чонде, – спи.
У Бин послушно закрыл глаза. Как бы все это его не нервировало, но зная что рядом громила Чонде, он уснул быстро и крепко.
4
В отделе по особо тяжким преступлениям собрали брифинг. Капитан Чони′н перечислял текущие дела, мимоходом упомянул возвращение Мей с бумажной работы. Коллеги кивнули в знак приветствия, все разошлись по рабочим местам.
Мей села за выделенный ей стол, перебирая в руках фотографии с места преступления. Вокруг привычное копошение, телефонные звонки, негромкие переговоры, полноценная рабочая обстановка. И опера, готовые кинутся служить и защищать в любой момент, что подтверждало оружие, заманчиво выглядывающее из кобуры.
Фото президента в рамке и флаг республики маячили у Мей прямо перед глазами.
В отделе было всего две женщины помимо нее: одна – стажер, только из академии, т.е. девочка на побегушках, писавшаяся от радости когда, ей наконец разрешали поучаствовать в реальном деле. И еще одна – Сон Квон-Джу. Мей, увидев ее, назвала потрясающей, и мнения не меняла. Коллега была на пару лет старше, метила в прокуроры, и отчего-то никто не сомневался, что так и будет. С Мей они работали вместе над пятью разными делами: плодотворно и спокойно, но в отделе существовали по отдельности, как два острова одного архипелага.
Мей рассеянно потирала колено. Оно почти не болело, в отличие от головы, которую словно хорошенько встряхнули. Белая доска, облепленная фотографиями с места преступления и фото Киды из морга (его прислал Гуань Хун) стояла напротив.
–Ну-тс, что тут у нас!– пропел ТэХу՛н, сосед по рабочему месту, заплывая на их общую территорию как к себе домой, потирая ладоши.
Лицом он напоминал сонного ежика, с припухшими веками и чуть вздернутым носом, что создавало впечатление юности. Удивительно милая комбинация с полицейском значком. Бритая под 0,6мм голова постоянно мелькала на тв, в интервью после судебных заседаний.
–Я твой опер, работаем в паре! – пояснил он. – Я должен был быть с тобой с самого начала, но у брата был концерт в школе, и я брал отгул на первую половину дня. Он кстати был волшебный, все родители были в коме от умиления, ну ты понимаешь… Вводи меня в курс дела!
На это ушло не больше десяти минут, память была супер способностью ТэХуна, фотографическая. Он запоминал большие куски текстов, даты и телефонные номера, но относился к этому как к фокусу. Мей же приходилось напрягаться чтобы ничего не упускать и не забывать.
–До родителей дозвонится никак не могу, – Мей развела руками. – В ее телефоне было меньше десяти номеров, и я смогла дозвониться только на один – ее начальника из цветочной лавки. Два номера отключены, два вне зоны доступа. И еще – опрос соседей ничего не дал кроме очень расплывчатого фоторобота некоего мужчины с которым ругалась жертва два или три дня назад. Соседка не уверена.
–Плохо… Но дело было ночью, не удивительно что соседи не слышали. Как мы понимаем, жертва знала нападавшего, раз шума не подняла… – пробормотал ТэХун открывая им обоим по второй уже банке холодного кофе.
Мей знала, что коллеги подшучивают над его жестким диалектом острова Чечжу. Она знала, что о нем говорят “Это вообще корейский?” – но сама едва различала. ТэХун говорил очень грамотно, разве что некоторые звуки и шепелявость иногда сквозили в речи, в остальном он разговаривал по всем правилам. И также терпеливо относился к ее собственному акценту.
– Соседи говорят, парня у нее не было?
–Ни парня, ни друзей, вообще никого.
–Не типично для молодой кореянки. А вот что точно странно, это ее отсутствие в соц.сетях. Кто сейчас их не имеет? А что с тетрадями? – ТэХун пролистал все три, и положив обратно на стол откинул голову на сцепленные в замок руки. – Сдаюсь. Тут глухо. Значит, начнем с того немногого что знаем: есть место работы, патрульные там уже были, сходим еще раз. У нас есть полное имя и информация, что Кида подготовительные курсы в университете, съездим и туда.
–Отлично.
Оба собрались довольно быстро. ТэХун терпеливо ждал пока Мей дойдет до лифта, и ни словом не обмолвился о том что хромота стала заметнее – выпитые украдкой таблетки обезболивающего еще не подействовали.
В машине Мей думала о своем нунчхи. Первым делом после переезда в Корею отец дал ей совет – прокачать свое нунчхи, необходимый навык для гармоничного сосуществования.
В это слово вкладывалось понятие наблюдательности и способности быстро ориентироваться в любой ситуации. Корейская тактичность была для Мей личным криптонитом. Она бы не назвала себя агрессивной или социопаткой, но обычную свою манеру поведения она в Корее показать не могла, особенно работая в коллективе.
Навык нунчхи в детях воспитывают с сознательного возраста, это умение считать обстановку, настроение окружающих, понять когда стоит промолчать а когда что-то сказать, когда нужно наполнить опустевший бокал друга и сделать вид что ты ничего не заметил в случае конфуза. Это способность понимать когда непринужденный светский разговор за обедом с коллегой становится неловким и прервать его пока он таковым не стал окончательно, и все для комфортного существования в коллективе.
У Мей нунчхи получалось только в отношении ТэХуна. Ну, что ж, один человек, уже не плохо, – Мей улыбнулась отстегивая ремень безопасности когда машина затормозила.
Цветочный магазин ничего не дал, аджосси6 промычал то, что они уже знали: тихая, приятная, хорошо обращалась с цветами, крутила красивые букеты, не опаздывала, не скандалила, никого рядом с ней не видел, в день смерти ничего необычного за ней не заметил.
–Кроме того парня, он так кричал на нее однажды, – пробормотал мужчина выставляя свежие букеты ближе к витрине.
–Этот мужчина? – Мей достала фоторобот.
–Да-да, – закивал аджосси, – только вот тут у него такое… как это, родимое пятно, вот здесь, – он показал на скулу с левой стороны лица. – Вроде похож.
–О чем они ругались?
–Я не подслушивал, – начал хозяин, – но он так кричал, что я все слышал. Говорил ей не подходить к кому-то или он свернет ей шею.
–Угу, – ТэХун хмыкнул. – И вы…
–Я вышел, конечно, но он быстро ушел, – огрызнулся хозяин, – Кида сказала что все хорошо, и вернулась к работе.
–А с графиком у нее не было проблем, она все успевала?
–Ну, уходила раньше в дни когда бежала в университет, – добавил он, – у них там какое-то расписание сумасшедшее было, на этой неделе в такое время, на следующей в другое… А потом еще и дни недели меняли, но обычно вечером, так что не страшно, просто уходила на пару часов раньше.
Вторым пунктом был университет. Студгородок Сеульского университета был больше территории деревни в которой вырос ТэХун.
Деревья высаженные красивыми рядами все еще хранили на себе желтую и красную листву, но сверху, словно сахарной пудрой, их присыпал снег. Стайки студентов носились рядом фотографируя природное явление.
После пятнадцати минут блужданий они, наконец, нашли нужный корпус и обратились в администрацию.
–Сейчас, – проворковала девушка за стойкой, деловито цокая длинными ногтями по клавиатуре. – Да, Кида Ву, есть такая, подготовительные курсы для внутренних экзаменов при поступлении. Должна быть в корпусе три… это тот где мы сейчас, не переживайте. Закреплена за группой профессора Мо, но она на больничном, этот грипп. Ничего, есть староста, можете подойти к ней – зовут Со Яна́, восемнадцать лет, должна сейчас быть в аудитории 1042.
Шло занятие, но нужная девушка быстро выскочила из кабинета.
–Со Яна, здравствуйте, я детектив Ванг, это детектив Мун, мы из полицейского участка района Содэмун, – оба показали удостоверения. Девушка выглядела смышленой и деловой, сразу закивала. – Вы староста группы, скажите Кида Ву училась с вами здесь?
–Училась не совсем то слово, – поморщилась Яна. – Она пришла-то на пару занятий, а потом перестала посещать. Все расспрашивала про библиотеку, как туда попасть, словно из-за нее на курсы и записалась.
–Не ходила? А рассказывала что-нибудь про себя или куда ходит?
–Нет, не особо, – покачала головой девушка. – Говорю вам, она пришла в первый день и сразу после пар выбежала просить пропуск в библиотеку, потом еще пару раз сходила на занятия, и все.
–А там что делала, не знаете?
–Нет, но там есть администратор и библиотекари, можете у них спросить.
–Спасибо, – поблагодарила Мей. – Вот мой номер, если вспомните что-нибудь важное, позвоните пожалуйста.
–А что случилось? С ней все хорошо?
–Детектив Мун ответит на ваши вопросы, – ТэХун состроил трагичное лицо, а Мей насколько могла быстро заковыляла к библиотеке, спасибо хоть тут указатели были.
В читальном зале было пусто, за исключением пары студентов уныло уткнувшихся в книжки или просто спящих на партах. За стойкой администрации сидела уставшая с виду женщина, но увидев посетителя сразу подскочила.
–Госпожа, предложить вам стул?
–Спасибо, не надо. Я из полиции, вот удостоверение, расследуем преступление, жертва одна из студенток, – женщина ахнула, – ее зовут Кида Ву, нам сказали она очень интересовалась библиотекой, помните ее?
–Конечно! – Энергично закивала библиотекарь суетясь вокруг себя, – ужас-то какой, но она приходила не в библиотеку, а в архив. Пройдемте!
Взяв карточку-ключ она засеменила между рядами. В зал как раз зашел ТэХун и поспешил следом за ними.
–А что она там делала? Разве там есть что-то для подготовки?
–Не знаю насчет специальности, но она смотрела документы, старые, за девяностые годы. Газеты просматривала помню, и еще пользовалась компьютером.
Архив был в отдельном помещении, там было всего пара студентов, женщина сразу прошла за компьютер.
–Тут есть база данных, без карточки студента или администратора не получишь информацию, – тараторила она вбивая свой логин и пароль, – можно посмотреть что студенты искали, чтобы если им снова понадобится было легко найти.
“Ну конечно”, – хмыкнула про себя Мей.
–Часто Кида приходила? – спросил ТэХун из-за спины.
–В течении пары месяцев, оцифрованного материала не много, увы, ей приходилось много копаться в бумажках, а времени до закрытия всегда оставалось лишь пара часов. Но она приходила каждый день по будням, потом сказала, что нашла все что нужно и попрощалась. Очень милая девушка. А что случилось?
–Давайте сначала посмотрим…
–Да-да, вот смотрите.
Мей с ТэХуном склонились над экраном, много ссылок с указанием на сайты госучреждений и отдельно информация по стеллажам с газетами и прочей макулатурой.
–Криминальную хронику в основном смотрела, – продолжала женщина, – сначала очень интересовалась каким-то преступлением, убийством кажется. Говорила что ищет родственников для проекта, в середине девяностых, но данных о них не нашла, и продолжила поиск. Постоянно что-то выписывала, когда закончила работу выглядела весьма удовлетворенной.
–Тетради!– От дружного выкрика детективов библиотекарь подскочила. – ТэХун, скопируй все что есть, нам придется просмотреть много материалов… Какие газеты она смотрела?
–В конце своих поисков она вроде нашла какую-то заметку вот тут… пойдемте. – Они прошли через весь архив к стеллажам с макулатурой, Мей терпеливо ждала пока нужная газета не оказалась у нее в руках.
–Они у нас в идеальном состоянии, на руки дать не могу, но можно копировать.
В участок вернулись через час, два рабочих принтера в архиве работали до безобразия медленно. Пространство возле их смежных столов теперь было завалено бумагами, коллеги недовольно косились.
–Итак, – Мей окинула это все потерянным взглядом. – Где-то тут мы найдем причину приезда Киды в Сеул. Как мы уже поняли она не учится приехала.
–Только все еще не знаем откуда.
–Эти тетради, ты видел когда-нибудь такие записи?
–Нет, совсем нет идей что это за язык такой.
“И у меня”, – подумала Мей кивая.
Телефонный звонок привлек внимание, ТэХун ответил, когда положил трубку выглядел довольным.
–Патрульные опознали парня с фоторобота, поеду привезу его.
5
Чен, встал в шесть утра. Ченом звала его только мать, в магазине и среди друзей он был Чонде′.
Сделав свои обычные утренние шестьдесят приседаний и подтягиваний, он прошел на небольшую кухню наливая себе полный стакан соевого молока. Раньше он пил только коровье, как и все, но прочитав китайское исследование, исключил молочные продукты.
Мать еще не вставала, он проверил спокойно ли она спит.
В комнате стоял удушливый больничный запах лекарств и бинтов, от которого защекотало в носу. Рядом с кроватью стоял пикающий прибор, который включали только по ночам. Мать спала крепко, по детски подложив ладонь под щеку.
Небольшой, сделанный под европейский, трюмо был заставлен фотографиями Чонде и сестры: он после спортивных мероприятий в школе, а она с подружками и цветами с праздников. Мать как будто начала просыпаться и Чонде поспешил ретироваться.
Сестра собиралась в школу в своей комнате, утром они не разговаривали, только после школы, когда он провожал ее домой.
Открыв магазин на первом этаже, он отметил что сегодня дверь не взломана и все на месте. Довольно хмыкнув, все же проверил камеры за ночь и устроился за прилавком. Мать обычно спускалась после обеда на пару часов. Чонде был против, с ее-то здоровьем, но она настаивала. Сидеть в квартире рядом с пикающим аппаратом ей не нравилось еще больше, чем терпеть легкие неудобства здесь.
День проходил как всегда тоскливо, пока мать не спустилась вниз кряхтя и привычным жестом включила телевизор, пристроенный на одном из холодильников.
За пару часов, что она на смене, Чонде успевал наведаться к друзьям, пробежаться по стадиону в теплое время года и может даже позаглядываться на школьниц с его района, когда забирал Хон Джу.
В этот день все шло по устоявшемуся распорядку, вот он уже у ворот школы и рядом терлись три старшеклассницы. Он с увлечением рассказывал им про программу университета в котором не учился, и ловил недовольные взгляды сестры топчущейся у ворот в стороне.
Поигрывая мускулами, Чонде не заметил приближение хмурого мужчины и патрульного рядом с ним.
–Нам Чен?
–Да, – вскинув подбородок Чонде заметил, что интерес школьниц сменяется опасением.
–Детектив Мун, пройдемте со мной.
Попытки Чонде отказаться, а позже оказать сопротивление, обернулись наручниками на руках. Он страдальчески смотрел на Хон Джу, которая уже, наверно, трезвонила матери, истерично размахивая руками. День обернулся хуже некуда.
6
Утром второго дня позвонил Гуань Хун, траурным голосом приглашая в морг.
В прохладном (или только так казалось) помещении любой звук отдавался эхом от кафельных стен и стерильных поверхностей, топот ног Мей, опирающейся на трость, гремел как если бы табун завели.
Кида лежала на столе прикрытая белой тканью, на открытых плечах виднелись зашитые следы от вскрытия. Мей присмотрелась к ее спокойному лицу и в очередной раз подумала, что она была очень красивой.
Гуань Хун зашел мрачнее тучи, жестом отправляя группу студентов, следующих за ним как утята за мамой-уткой, гулять.
Халат висел на его худом тельце как на вешалке, а при том, под ним было три слоя одежды, Мей помнила что Хун постоянно мерз. Внимательные глаза, почти черные, выглядывали из под “рабочих” очков.
–По факту, как я и говорил, три ножевых удара в области сердца, – без приветствия, он приподнял ткань одной рукой, другой указал на три уже чистые ровные раны. – Этот, был первый и смертельный – нож воткнули и провернули, на месте сердца каша. Потом еще два сбоку, уж не знаю для страховки ли, не вижу чтобы били со всей силы, скорее, как нож в масло, понимаешь?
–Оружие – нож?
–Да, но не столовый, он очень эм… необычный. Не тот что найдешь на кухне, и не охотничий, скорее похож на… – эксперт достал небольшой блокнот из кармана халата и пролистав до нужной страницы повернул к Мей, – на клинок.
–Эм…
–Да. Сам знаю. Кстати, общее состояние тела хорошее. Она была здоровой, не вижу ни переломов из детства ни каких-то травм, мышцы в хорошем тонусе, как у спортсменов. Но дальше не лучше. Был половой акт, следов насилия не вижу, синяков или еще чего, но мне кажется что… короче с ней это сделали после того как пырнули ножом.
Мей замерла на секунду, Гуань опустил глаза словно извиняясь, она посчитала это милым. Обычно стеснительный, Хун профессионально говорил о смущающих его вещах, но с видимым дискомфортом.
–Почему ты так думаешь?
–На кровати были следы еще одного человека, кровь стекала под него когда он насиловал жертву.
–Черт.
–Ага.
–Ну значит ДНК преступника есть?
–Ээ, есть, – Гуань совсем стушевался. – Но его нет в базе данных. Как и ее, мы с экспертами проверили…
–Что?
–Прививки: ни БЦЖ, ни АКДС, она не привита ни от чего. Стоматология – пусто, ни в одной больнице не регистрировалась, сведений о рождении нет. Я, конечно, сужу по ее имени из тетрадей, но вообще ничего.
–Так не может быть, – тупо проговорила Мей потому что, ну совсем не знала что на это сказать. – Не в пещере же она жила…
–А как будто да.
–И что с этим делать? Журналисты уже спрашивают, кто-то слил информацию про рисунок…
–Кстати, кровь была свиной.
–Так им и скажу, – буркнула Мей, накрывая девушку. – Спасибо, если еще что…
–Сообщу, будь уверена. В розыск ее не подавали? Семья не ищет? Будете давать фото в новости?
–Не знаю, я вообще пока ничего не знаю, – устало проворчала Мей ковыляя к выходу, шаги все так же эхом разносились по помещению.
7
Рози царапнула еще раз. Маленькие бусинки крови выступили, но их наличие боли почти не приносило. Еще и еще раз. Тринадцать раз, столько же царапок сколько ей лет. Закончив, она удовлетворенно отложила ножнички. Прошедшая неделя еще была терпимой. Поэтому царапки, а не порезы. Даже школа оказалась сносной, ее почти не спрашивали на уроках, а оценки были выше среднего. Заправив волосы за ухо и натянув кофту до самых пальцев она прошмыгнула на кухню. Хотя могла бы позволить себе больше шума, отец уже спал глубоким сном, а мама придет только утром. Набрав тарелку вкусностей она вернулась к своему наблюдательному пункту у окна.
Их дом был дорогим, архитектор который его спроектировал, сам же в нем и жил пока не скончалась жена, от болезни легких. Чтобы не пойти вслед за ней он переехал на японское побережье, дышать морским воздухом, а в дом заселились они, семья дипломата.
До Сеула, они переезжали по Европе, и полгода прожили в ЮАР, и это было очень интересное время в жизни Рози, вот только не было друзей чтобы им об этом рассказать. Пока отец пропадал в зданиях правительства или на выездных мероприятиях, мама Рози делала обход местных школ внедряя свою технологию обучения основаных на новейших шведских исследованиях.
В Корее она обходы закончила и открыла-таки свою, пристанище маленьких гениев – передразнивала Рози, где пропадала с утра до ночи.
В свободное от уроков время, Рози нравилось представлять что дух покойной госпожи Су ходит по дому и видит как они живут.
Мама говорила что у нее слишком много свободного времени, когда вышвырнула из дома кота, объясняя тем что он лишайный. Когда Рози его подобрала он был чистый, она точно это знала потому что отвела к ветеринару потратив все скопленные деньги. Сыпь эту мама либо придумала, либо специально наелась арахиса, Рози знала, что она может так сделать если чего-то хочет.
Напротив дорогого дома, в котором комната Рози как башня была в самом углу, рядком стояли дешевые многоквартирные дома. В них почти никто не пользовался шторами и по вечерам, когда включали свет, Рози наблюдала за соседями напротив, вооружившись отцовским охотничьим биноклем. Район был спальный, в основном среднее и бюджетное жилье, так отец говорил, но на улице где был дом Рози было еще несколько подобных архитектурных изысков.
В доме напротив было три интересных квартиры, в остальных либо готовили, либо смотрели телевизор. Скучно.
В одной из трех жил одноклассник Рози. Они не общались в школе и ходили домой разными дорогами, но ей нравилось смотреть как он делает уроки, читает какие-то книжки, или играет в видео игры. К нему иногда заходил старший брат, придурок, Рози его ненавидела. Он постоянно давал Чанни подзатыльники и отбирал какие-то вещи, раскидывая по комнате. Чанни делал вид что не обижается, но Рози видела как он расстраивается. Рози видела и старшего в школе, и мысленно стучала ему по голове дверцами от шкафчиков или обрушивала потолок в столовой. Сейчас Чанни играл в приставку, ему было весело и Рози нравилось смотреть как он улыбается.
Вторая квартира была в другом подъезде, там была молодая семья и они просто были милыми. Мама у них была такой красивой и цветущей, а ребенок таким очаровательно пухлым, как будто сошли с открытки. Вечером приходил их молодой папа и они обнимались, играли с малышом и так здорово выглядели. Рози завидовала им, и в тайне мечтала, чтобы такая молодая семья ее удочерила. Сейчас они мирно спали, в квартире было темно, но Рози смотрела как они ужинали пару часов назад, представляя что она часть их семьи.
В третьей жила еще одна пара, про них Рози могла сказать только то что они постоянно занимаются сексом. Она в общем понимала как там все работает, но из любопытства следила за ними когда выпадала возможность. Они казалось вообще больше ничего не делали. То так то сяк, иногда так изворачивались, что Рози хихикала.
Вопрос почему Чанни еще не спал не оставлял Рози, часы показывали четыре утра. Обычно мама заходила к нему в десять, по выходным в одиннадцать и отправляла спать. Наверное, родители уехали.
Было бы здоровой сейчас зайти к нему в гости и вместе поиграть. Но корейский Рози был еще не так хорош. Вернее, нет, она понимала что он нормальный, и если она хотела что-то сказать у нее получалось, но при этом краска заливала ее лицо так плотно, что Рози удивлялась как кровь не выливается через поры. И еще она сильно потела, пока подбирала нужные слова и укладывала в голове эти дурацкие стили речи.
В школе у нее была одна подружка, да и та дурочка если честно, с ней Рози не стеснялась.
Чанни отложил джойстик, вот теперь наверное пойдет спать. Но нет, мальчик как будто прислушивался и опасливо подходил к стене. Рози удивилась, он казался очень напуганным. Переведя бинокль на соседние окна Рози замерла – девушку убивали, прямо на ее глазах. Ножом, тыкали прямо в грудь, ей было очень больно, это видно по ее лицу, но руки держали крепко и она не падала на пол. Рози хлопнула по настольной лампе погружаясь в темноту, осела на пол, подползла к подоконнику и аккуратно выглянула еще раз. Девушка обмякла, и наверное уже умерла. Рози тошнило, а руки дрожали, но она еще держала бинокль.
Человек поднял голову, Рози пискнула, от страха даже закричать не смогла. На нее смотрела смерть. Вот так она выглядит. Мозгами Рози понимала что увидеть ее невозможно, даже обладай смерть сверхзрением, то из-за подоконника торчала бы только макушка Рози и часть лица до носа, невозможно. То что она увидела на месте лица убийцы выделялось в темноте окна, словно неоновая вывеска.
Вот девушку положили на кровать, такую странную раскладную. А потом… Рози закрыла глаза, она видела такое у пары из третьей квартиры. Но ведь девушка умерла? Или нет еще? Может они так играют? Третья парочка иногда обмазывались всяким, или наоборот переодевались… Но нет, тут ее убили по настоящему, Рози видела кровь, столько крови…
Когда все закончилось Рози снова посмотрела на Чанни. Тот ни жив ни мертв сидел у стены. Он слышал! Наверное, он не понял что, но судя по его испуганному лицу он догадывался, что что-то плохое! Рози вскочила на ноги готовая бежать к нему, но остановилась, в ужасе думая что обнаружила себя перед лицом смерти, хоть в комнате и темно. Снова на пол и снова к подоконнику.
В квартире девушки что-то чертили на стене. Ее кровью? Рози слабо подвывала, нет, она не могла больше смотреть. Убежав из комнаты она помчалась в ванную и закрылась. Она больше не возьмет бинокль. Она ничего не видела. Она хочет чтоб этого не было.
8
Мей недоверчиво косилась на парня в допросной. Он сидел на стуле спокойно, лишь разглядывая свои ногти, и время от времени поднимая взгляд на стекло с явным отвращением. Он не видел Мей, но, видимо, знал процедуру и то, что за ним наблюдают . Фоторобот хоть и был общим, совпадал, вместе с родимым пятном.
–Соседка подтвердила что это он?
–Да, говорит что готова ставить деньги, на это. Кажется это самая насыщенная неделя в ее жизни, – кивнул ТэХун, удовлетворенно улыбаясь, как кот поймавший мышь.
Рядом стояла офицер Чен, с ней Мей уже встречалась в квартире жертвы. Они с другим патрульным и ТэХуном и привезли в участок подозреваемого.
–Как-то просто… – наконец пробормотала Мей.
–Отключи режим Землеройки, допросим его?
Оба зашли в комнату для допросов, сев напротив Чонде, он казалось не отреагировал на их присутствие. Насчет своего имени он трижды всех поправил пока усаживался в допросной.
–Хочу адвоката, – протянул он. – Мне положен.
–Непременно, но пока мы вас не допрашиваем и ни в чем не обвиняем, просто побеседуем, – Мей открыла папку с делом на Нам Чена, она должна была иметь больше психологический эффект, и казалось сработала. Чонде нервно выпрямился на стуле, но продолжал нахально улыбаться.
–Вас пару раз задерживали… У вас сегодня выходной, Чонде?
–Нет, обеденный перерыв был, когда он скрутил меня, – кивнул головой на ТэХуна.
–А выходные у вас бывают?
–Когда сестра не в школе, – пожал плечами.
–И в это воскресенье вы были не на работе?
–Нет.
–А где?
–Гулял, тусовался.
–До какого времени?
–Не помню, до ночи.
–Но на работу вышли вовремя.
–Как всегда.
–Ваша мать, госпожа Нам, сказала что вы не ночевали дома с воскресенья на понедельник, это так? – Рот Чонде скривился и плечи дрогнули.
–Нечего с ней говорить, она болеет.
–Она сама предложила, волнуется за вас. Так да или нет?
–Не ночевал.
–А где были?
–Просто бродил.
–Бродили по городу?
–Да.
Выбрав мишенью для агрессии ТэХуна, Чонде направлял весь яд в ответы именно на его вопросы. Хромая инспектор ему понравилась, внимательная и спокойная, ей как будто было не все равно, да и симпатичная.
–Кто-нибудь может это подтвердить? – Ее взгляд был без осуждения и подозрения, словно она сама сомневалась, что Чонде делает в этой комнате. Но напряжение тело не покинуло, наоборот его становилось все больше.
–Н-нет, – Чонде снова вскинул подбородок, – и что?
–В понедельник, в четыре утра если точно, была убита Кида Ву, в своей квартире, знаете такую?
Кадык Чонде дернулся, он мотнул головой.
–Знаете?
–Нет, не знаю.
–А нам кажется что знаете, – ТэХун достал из папки распечатанный снимок с камеры наблюдения. – Это вы, а это Кида, возле ее работы, восемнадцатого ноября. Вы кричите на нее, почему?
–Мы просто говорили, – выплюнул Чонде.
–Так вы ее знаете?
–Я ее не убивал, – дернув плечами он сложил руки на груди, отворачивая голову в сторону.
–А многое указывает на вас.
–Что там с адвокатом, я ничего не скажу.
Полицейские переглянулись, Чонде дышал глубоко и быстро, постукивая себя костяшками по груди, как будто успокаивая.
–Адвокат скоро придет, и мы продолжим. Подумайте над тем кто мог бы подтвердить где вы были в ночь на 21 ноября.
9
Субин был зол. Он стоял на продувной улице, обхватывая себя руками, а сигарета во рту предательски дрожала. Он гонялся за этой Ванг четвертый день и как с козла молока. Ничего. Ни комментария. Ни фотографии.
Он караулил, был предельно вежлив и тактичен, и ничего. Это Ванг просто ковыляла мимо него со своим идиотским костылем или что там у нее!
Единственное, что удалось вытянуть из патрульных, что жертва молодая девушка. И один знакомый накалякал в его блокноте символ который, как тот уверял, нарисовали над кроватью кровью. И все, для статьи, даже для информации маловато.
А ведь он видел, что есть арестованный, Субин мельтешил рядом когда напарник Ванг вел кого-то под руки, накинув куртку на руки в наручниках. Так хоть бы этой информацией поделились, но нет!
Все это время ему удавалось избегать Мин Хо, дело было негромкое и редакторка-мачеха с него ничего не требовала особо, кроме пары его основных колонок. Но именно сегодня Мин Хо будто караулил его возле лифта, и, зайдя с ним в кабину, начал допрос с пристрастием.
–И ничего? Ванг? Да, она скала, общался с ней пару раз, слушай, ну, тут только наглостью… Знаю это не твое, ты же добрый и вежливый, но с ней надо боем, стукнуть по капоту, и тогда, может, кинет тебе кость.
Субина крутануло на добром и вежливом и еще раз на кости. Что за хрен!
–Да, да, понял, спасибо, хён, – нервно поправляя очки он старался не сравнивать в зеркале их с братом разницу в плечах и мускулатуре.
Мин Хо типичный пловец – стройный, с широкими плечами и узкими бедрами. Субин же едва продержался в запасе волейбольной команды до конца школы, имел оранжевый пояс по дзюдо и на этом все. Не то чтобы прям дрыщ, ростом они были одного, оба высокие, но на фоне Мин Хо терялся. Ну, а дальше: тот курчавый и чуть смуглый, а Субин с вечно лезущей в глаза челкой и бледный, очки дополняли образ ботаника.
Как всегда к нижнему этажу его настроение скисло.
–Стукнуть по капоту, потребовать! – Пробормотал он запахивая воротник.
С трудом, конечно, верилось. Мин Хо был прав, мать вкладывала в Субина вежливость чуть ли не с пеленок, он в жизни голос-то повышал на кого-то раза три, и, кстати, всегда, когда злился из-за брата. Ну как он стукнет?
Ванг шла по улице к своей машине на удивление резво. Постоянно глядела на дорогу, словно высматривала кого-то, чем отвлекла и Субина. Едва он ринулся за ней, как подскользнулся по ледяной дорожке, чуть не свернув себе шею. Установив равновесие зло щелкнул зубами – Ванг отъезжала.
–Преследовать до дома, как того прокурора, – решил он, вспомнив вдохновляющую, по идее, историю Мин Хо, заскочил в свою машину и рванул следом.
Субин был хорош в подглядывании. В бытовом шпионаже.
Почти весь подростковый возраст он выслушивал сравнения с братом и оттого ему ну, очень хотелось узнать в чем секрет старшего. И таким образом он научился скрываться среди вешалок, бесшумно скользить по половицам, и «дышать в себя» чтоб не выдать свое присутствие. Прикинься камнем, типа того. Он научился сливаться со стенами, пока крадучись следил за братом.
Ну, не только за ним, конечно, такому таланту пропадать нельзя. Еще за девочками, и пару раз за мальчиками в университете, и за преподавателями, да за всеми, ему нравилось подсматривать.
–Ты вуаерист, ты знаешь? – Как-то хохотнула Ынбуль.
–Иди ты, я просто наблюдаю. Не смотрю же я как ты переодеваешься или еще что-то.
–Не в этом дело. Мог бы быть сталкером знаменитостей, состояние бы заработал.
–И повестки в суд каждую неделю. Нет уж.
И вот пригодилось.
Вот только Субин все это время держал козырь в рукаве против Ванг. Но и против самого себя тоже. Синяя точка на карте, открытой на его телефоне, была Ванг. Он подсунул ей жучок (кажется так эта шпионская штучка называется), одолженный у бывшего однокурсника, который не чурался таким образом выслеживать знаменитостей, за что однажды схлопотал условный срок. Субин провернул это когда стянул телефон со стола в кафе где она обедала, на третий день с момента убийства. Он этим не гордился. Не собирался использовать в преступных целях. Это было в общем-то не законно. Но черт, что ему еще делать? К собственному изумлению он осознал, что перспектива в очередной раз признавать поражение перед Мин Хо и всей редакцией ему кажется более травмирующей, чем отвечать перед законом за незаконную слежку.
Но дело уже сделано.
Между машиной Ванг и его собственной, была еще одна, он ехал аккуратно, не превышая, но на поворотах видел лицо полицейской, и видимо она была настолько увлечена собственным преследованием, что его при всем желании не заметила бы. Тем лучше. Кто сидел в первой машине Субин не понял, и просто продолжал свой путь. Занервничал он когда выехал за город, и целенаправленно двигался на восток, в сторону гор Сорксан.
–Да ладно, – проныл он вслух. Ночь на дворе, куда они едут? В какой национальный парк? Там делать-то сейчас нечего, не ночью же на статую Будды смотреть!
А если будет тело? Или убийство? Он сможет все заснять, камера ведь с собой. Субин оживился. Если эксклюзив, то у него все супер. Привет, мечты о ногах Хены и нем самом в номере отеля или ее квартире, зависит от того где будут ужинать.
Все эти дни Ванг с напарником приходили в здание полицейского управления рано утром, и уходили поздно вечером, понять что-то о ходе расследования не представлялось возможным, оба мчались мимо Субина на сверхзвуковой скорости, и все свои вопросы он оставлял при себе. Теперь он сам на них ответит.
Ехали больше двух часов, удача что машина между Ванг и Субином тоже двигалась в том же направлении и не сдавала прикрытия. Субин откровенно засыпал, но держался на упрямстве. От сна он себя также отвлекал перечислением фактов которые знал о Ванг.
Типичная американка корейского происхождения по отцу, мать – китаянка, и именно ее фамилию детектив взяла. Богачи, и состояние свое получили самым примитивным способом – унаследовали.
Вместе с родителями переехавшая в Америку в раннем детстве, Ванг была сослана в какую-то американскую глушь типа Висконсина, с горами и медведями, и окончила там школу-пансион. Дальше университет из Лиги плюща, по окончанию вернулась в Корею.
Как и все, кто после эмиграции возвращался на родину, отличалась западной хамоватостью и порой пренебрежительным отношением к корейским стандартам вежливости и этики. Вступала пусть и не в открытую, но в конфронтацию с начальством, однако по службе продвигалась. По слухам в отделе получила прозвище Землеройка, из-за способности докапываться до всех и вся, а также охотничьих инстинктов. Субин хмыкнул, Мин Хо писал пару раз о делах которые она вела, эти материалы он скрепя сердце попросил. Также она засветилась на тв, давая интервью после судебных заседаний.
В общем служила хорошо, до того случая, когда стала калекой, после чего перевели на бумажную работу. Субин прикинул, что ищейке вроде нее, наверное, было отвратительно просиживать штаны за столом копаясь в отчетах. Хотя насколько ему было известно о коррупции в полиции, с ее бы навыками, да в инспекторы какой-нибудь антикоррупционной группы, всех бы на поверхность вытащила.
Но сейчас она копает под другое, и зачем она несется в такую даль посреди ночи? И за кем?
10
Чонде опустил голову на руки, его адвокат Ким Хё Джин сидел рядом, копался в телефоне. ТэХуну не нравилось иметь с ним дел, как государственный защитник он иногда представлял не самых состоятельных людей, и, очевидно, был от этого не в восторге.
Опростоволосившийся на своем последнем деле он, очевидно, получил нагоняй от отца и отбывал наказание занимаясь делами вроде этого. Абсолютно не включался в процесс, да это была откровенная халатность, а не работа с его стороны. ТэХун устало выдохнул, в общении с Ванг этот тип еще и пускал скользкие шуточки и замечания. По хорошему, она могла заявить о сексуальных домогательствах, но не хотела возиться, это ТэХун тоже понимал.
–Вы собираетесь предъявлять обвинения? – Лениво поинтересовался Хе Джин не здороваясь.
ТэХун хлопнул стопкой листов по столу.
–Да, в убийстве.
–Чего? – Осоловело переспросил Хе Джин, хватая бумажки и хлопая глазами. Чонде хмуро смотрел перед собой.
–Мы взяли образец ДНК у господина Нама, сейчас он проверяется. А вот видео с камеры наблюдения в квартале от дома жертвы, – поставив на стол открытый ноутбук ТэХун включил запись.
–Это не я! – Зашипел Чонде.
–А похоже на вас. Ваша мать подтвердила, что у вас есть похожая куртка и такие же кроссовки.
–Да у всех такие есть! Они сейчас везде продаются!
–И у вас нет четкого алиби, а это видео за час до смерти Киды.
–Я гулял!
–И вас видели ругающимся с жертвой двое разных свидетелей, и в один из разов звучали угрозы.
–Да я просто так сказал! Она разозлила меня, я не собирался ее убивать!
–Это вышло случайно?
–Я этого не делал!
–Так, – Хе Джин все это время собирался с мыслями. – Вы можете задержать его сейчас на сорок восемь часов…
–Так и сделаем.
–Что? Ты что делаешь, мать твою? – Чонде накинулся на Хе Джина, который, вот совсем, не ожидал такого поворота.
– Мы выстроим защиту…
–Говорю вам, это не я! – Чонде вскочил на ноги, в допросную зашли два офицера в форме, – я бы не стал! – Его увели в камеру предварительного заключения.
Хе Джин одернул пиджак с радостью избавившись от клиента.
–Ну и ну, дельце – мерзость, да?
ТэХун закатил глаза и вышел из допросной.
***
Он как раз заканчивал собираться, когда заметил что в кабинете по другую сторону допросной горел свет.
–Подвезти тебя?
Мей устало тряхнула головой, видимо выходя из трансового состояния известного всем полицейским. Последние пару дней она впадала в него довольно часто, но мыслями не делилась.
–Да, давай.
Они шли по участку молча, Мей опиралась на свою трость, но взгляд был рассеянным, шла она как будто на автомате. ТэХуну нравилось с ней работать, и молчать не было неловко или скучно. Они оба думали об одном и том же, словно нанизывали мысли на одну логическую цепочку, чтобы потом поделиться. Идеальное нучнхи между ними.
–Я сомневаюсь, что это Чонде, – ТэХун устало выдохнул.
–Пока ДНК не готов, он первый в списке.
–Но мотив? И еще, Гуань Хун звонил, их там в лаборатории всего двое, остальные слегли с гриппом. ДНК будет готовиться дольше.
–Их видели вместе, и слышали угрозы. Да и у тебя есть еще варианты?… Чем дольше ДНК, тем дольше Чонде под стражей, глядишь и признается.
В машине ТэХуна пахло как будто только из салона. Обивкой и немного табаком. Все из-за его правила никакой еды и напитков в машине, Мей становилась причиной его истерик по этому поводу, и даже жвачку в рот сунуть не решалась. Сам он с довольным видом завел «крошку», и выехал на пустую ночную дорогу.
–Это не мотив. На видео он злился на нее, но она будто не отпиралась, заметил? Слушала, кивала и все.
–И все.
Ночной Сеул завораживал, много огней и неона, но мало людей на улицах. ТэХуну нравилось представлять их во вселенной кибер-панка, или одном из фильмов Ридли Скотта. Снова шел снег.
ТэХун знал, что Мей было немного неловко, когда он подвозил ее. Жилищный комплекс элитных квартир, с охраной и шлагбаумом, подарок от родителей по возвращении в Корею. Сам же он, ютился с младшим братом в небольшой квартире на юге района, о чем коллега также знала. Притормозив у забора с коваными решетками, он вопросительно смотрел на нее, все еще ищущую что-то в темноте за лобовым стеклом.
–На видео и правда не видно лица.
–Мать же сама сказала, что у него есть такая же одежда, пока что он нам подходит. Если ДНК не совпадает, то выйдет свободным человеком. Хотя я готов спорить, что ему есть за что предъявить – видела его руки? Ладно, до завтра .
Глядя на Мей опирающуюся на трость, ТэХун прислушивался к себе пытаясь понять как к ней относится. Не как к коллеге, тут все понятно, а как к женщине. Было всего пара случаев когда он испытывал нечто похожее на возбуждение рядом с ней, но чувство проходило также быстро как и появлялось, они редко сидели на месте чтобы было время подолгу рассуждать на такие темы.
Выруливая, он представлял какая она в отношениях и в постели. Личную жизнь они никогда не обсуждали, но пару раз он невольно слышал ее разговоры по телефону с каким-то норвежцем, знакомым из колледжа, еще со времен штатов, но не более.
В районе ТэХуна, дома лепились друг на дружке, не трущобы, но и близко не стоял с районом Мей. Дома налеплены вдоль узких улиц резко уходящих вверх, над головой натянуты электрические провода, и от каждой такой улочки “вверх” отходят еще множество ручейков еще более мелких улочек.
Вход в его квартиру был с улицы, по пожарной лестнице. Дома вокруг были не выше трех этажей, и от машины до дома нужно было еще подняться в гору по узеньким ступенькам. Зимой они становились настоящей катушкой, чреватой несчастным случаем, леденели и приходилось держаться за перила если не хочешь сломать шею.
Добравшись до двери ТэХун зашел в теплую квартиру. Обогреватель грел на максимуме, Хоби постоянно мерз, и на тепле в квартире не экономили, хоть счетчики и показывали внушительные суммы. Тот лежал у себя в комнате сонно поглядывая на экран компьютера.
–Эй, ну ты чего? – ТэХун сел в ноги его кровати.
Мальчик хитро улыбнулся, выбираясь из кокона в который зарылся по самый нос. Потянулся обняться, слишком тощий для четырнадцати, подумал ТэХун. Все косточки можно пересчитать, и кожа тонкая, почти белая, на руках видно все венки.
–Устал. Много гулял сегодня, – и Хоби начал длинную историю прошедшего дня.
Готовя себе ужин (просто заварной рамен, никаких изысков) ТэХун весело кивал глядя только на то, как брат прихрамывает болтаясь за ним по квартире, словно щенок за хозяином.
–Ну, так… – выжидающе протянул Хоби. ТэХун напрягся, напоминало ситуацию когда братец намекал на что-то, о чем сам ТэХун забыл, Хоби фыркнул:
–«Доспехи бога», ну? Мы договаривались посмотреть!
–А, да, точно. Включай.
ТэХун уснул через семь минут после начала фильма, полулежа на кровати Хоби, тот досмотрел фильм до конца и уснул под боком.
11
Мей обратила внимание на офицера Чен еще в первый день.
Она держала ее образ в голове на протяжении всего расследования.
В первую очередь она основывалась на интуиции, она редко подводила, а в случае с офицером включила “красную мигалку”. За годы службы в полиции волей не волей развивается навык читать язык тела других людей. В жестах и поведении офицера Чен, и у тела жертвы, и при последующих коммуникациях, Мей увидела много занимательного.
В ее причастности непосредственно к убийству она сомневалась. Да и проверила все, во время совершения преступления офицер патрулировала другой район и даже засветилась на вызове, и потому физически не могла быть в двух местах сразу. Но Мей не могла подавить настойчивое чувство того, что Чен что-то не договаривала. То как она смотрела на тело жертвы, и называла ее по имени, а не «жертва», «убитая», или просто «девушка». Она единственная из всей команды кто не перерисовал или не сфотографировал символ на стене. И смотрела на него как на дорожный знак, без впечатления, словно понимала что изображено.
Рапорт был сухой и местами даже пустой, как будто заполняли нехотя, опуская через одну детали, что в общем не страшно, но вызывает сомнения.
Второй раз они столкнулись при аресте Чонде, в котором офицер опять же приняла слишком большое участие, оставаясь свидетелем всего допроса.
В третий раз у здания полицейского управления. Все бы ничего, Чен в стороне говорила по мобильному, и Мей так бы и прошла мимо, но уловив обрывок речи затормозила.
Язык был ей незнаком, совсем. Точно не английский и не китайский, ими сама Мей владела на уровне носителя, какой-то абсолютно непонятный и странный набор звуков. Чен тогда ее не сразу заметила. Секунд тридцать Мей напряженно вслушивалась, но не смогла разобрать ни одного слова, лишь в конце мелькнувшее «Кида» заставило ее передернуться, от чего трость прошлась по полу издав звук скольжения резины по плитке. Чен среагировала моментально, прервав беседу и развернувшись улыбнулась, пожелав хорошего дня и сообщив, что рапорт уже доставила.
–Да, я в курсе, – рассеяно кивнула ей Мей провожая взглядом.
Миниатюрная фигурка Чен утопала в служебной крутке, а растрепаные волосы выбились из под кепки.
Какова вероятность, что тарабарщина в тетрадях Киды была на том же языке?
Первые сутки после убийства Мей уделяла тетрадями каждую свободную минуту, и поискам проклятого символа на стене во всех доступных ей источниках информации.
Сдавшись в третьем часу ночи набрала Йёна. Тот ответил сразу, в Норвегии был только вечер.
–Я же уже написал что не видел такого, – сказал он после обмена приветствиями, – даже коллег поспрашивал.
–А тетради?
–Тоже пусто, не понимаю даже к какой группе языков относится. Больше похоже на придуманный язык, знаешь как дети делают, чтобы родители не узнали их секреты?
Мей кивнула, кажется они с соседским мальчиком, еще в глубоком детстве, пытались сделать подобное, но по факту они просто гавкали и шипели друг на друга. На язык это не тянуло, им быстро надоело.
–Спроси у Фей-Фей, она может знать, эта штука из области лингвистики, – посоветовал Йён в конце разговора.
–Да, ты прав, – Мей и сама собиралась звонить Фей-Фей, но они не связывались слишком давно и исключительно по ее, Мей, вине.
Оплакивая ногу и привилегию ношения оружия она сильно замкнулась в себе. Отсекла всех школьных и даже университетских приятелей, бурча себе под нос в цитадели одиночества, которой теперь стала ее квартира, как ей нелегко и никто ее не понимает. Сейчас она этим своим поведением не гордилась.
Психолог, к которой ее направило начальство (обязательное условие возвращения на службу), настойчиво предлагала возобновить хотя бы часть старых контактов, на что Мей согласно кивала, но шагов никаких не предпринимала.
–Звонишь мне, когда что-то понадобилась? – Ехидно проворковала Фей-Фей едва скайп показал ее лицо на экране. Мей виновато опустила голову, при том улыбаясь. Вид подруги не показывал враждебность, может немного обиды, но не больше чем в когда-то в тринадцать лет.
–Красивый халатик.
–Он старый, – фыркнула Фей-Фей , – что нужно Землеройка?
–Лучше бы я тебе не рассказывала. Это животное довольно мерзкое на вид, – пробурчала Мей, подружка хохотнула. – Я скинула тебе пару фото, можешь что-нибудь сказать? Узнаешь треугольник, или каракули?
Фей-Фей сосредоточенно смотрела в экран. На заднем плане играла негромкая музыка, цветок у окна – большая пальма – как будто вырос. Квартира подруги внешне не изменилась с их последнего разговора.
–Это странно… – пробормотала та, – хрень какая-то, на первый взгляд. Треугольник сразу нет, а вот закорючки… я бы сказала что это похоже на транскрипцию, если честно. А что это? И прошу, скажи, что на стене эта шутка намулевана не кровью!
–Прости, – Мей нервно хихкнула. Иногда она забывала, что подобные картинки могут вывести из равновесия того, кто не привык к подобному, – транскрипцию?
–Ну, да… – неуверенно протянула Фей-Фей . – Язык не определю, это точно, но запись… Странно, я прямо в растерянности.