Глава 6 День после
Полная решимости, Люси ворвалась в залитый солнцем палисадник. Она не хотела до конца жизни видеть своих родителей только во сне. Она хотела, чтобы они вернулись.
Немедленно.
– Вот так, – сказала она себе. – Я найду взрослых!
Люси подтянула лямки комбинезона, откинула волосы со лба и вышла на Хламскую улицу.
Но что-то очень странное заставило ее тут же остановиться. Накануне вечером Уиффингтон выглядел как декорация к фильму ужасов, а утром от беспорядка не осталось и следа. Город выглядел относительно чистым!
Как странно, – подумала Люси, заметив, что на ветках не осталось ни одного обрывка туалетной бумаги, заполненные до краев мусорные баки теперь пусты, а тротуар как будто вымыли.
– Куда подевался весь мусор? – прошептала Люси, перебирая в голове варианты.
Она была так погружена в свои мысли, что ничего не замечала…
…и вздрогнула от неожиданности, когда что-то обхватило ее щиколотку, как будто вокруг ноги обвилась змея. А потом ее тряхнуло и подбросило, и она обнаружила, что болтается вниз головой, подвешенная за ногу, а веревка, которая удерживает ее, привязана к огромному дереву в чьем-то дворике.
– ЕСТЬ! – воскликнул Норман и выпрыгнул из-за забора. Его скаутский костюм был покрыт листьями и ветками (у него был значок за успехи в камуфляже, который так сливался с формой, что даже сам Норман забыл, куда его пришил). Увидев Люси, он помрачнел. – А, это ты!
– Да, это я! Опусти меня вниз! – потребовала Люси.
– Прости, я думал, что ты – это один из тех мальчишек, ну, знаешь, из школы, – сказал Норман и отрезал веревку, и Люси свалилась вниз.
– Ай! – вскрикнула Люси. – Мальчишек? Каких мальчишек?
– Ну, тех, что…
– Тех, что…?
– …что надо мной смеются, – пробормотал Норман.
– О! – протянула Люси. Ей вдруг стало неловко за то, что она на него накричала.
– С тех пор, как исчезли взрослые, они обстреливают мой дом яйцами, поэтому я расставил для них ловушки, – с гордостью сообщил Норман.
Люси встала на ноги и отряхнулась.
– Ого! – протянула она, обводя взглядом дворик Нормана, который он превратил в прекрасно оборудованный лагерь. Между деревом и водосточной трубой был натянут гамак, из палок и камней сооружены солнечные часы, а вдоль забора расставлены всевозможные самодельные ловушки и капканы, в один из которых она и угодила. Здесь были костер и сковорода, на которой шипела и пузырилась фасоль, а вокруг – несколько табуреток, вырезанных из бревна.
– Ты сам их сделал? – спросила Люси.
Норман кивнул и указал на свой значок за умение работать по дереву.
– И ее я сам поставил! – добавил он и указал на огромную зеленую палатку. Она была такой большой, что в ней могли бы разместиться десять человек, подумала Люси, но сквозь приоткрытую дверцу увидела только один спальный мешок с изображением трансформеров.
– А почему ты спишь здесь, а не у себя в комнате? – спросила Люси.
Норман вдруг смутился.
– Я… гм… и правда, это довольно глупо, – пробормотал он, разглядывая свои ноги.
– В чем дело? – спросила Люси.
– О, да ни в чем…Просто мне приснился странный сон, и стало немного…
– Страшно? – спросила Люси, но ответить Норман не успел: они вдруг услышали на улице чей-то громкий голос.
– Смотрите-ка! Это Норман-Ненорман! – злорадно выкрикнул какой-то, мальчишка, проезжая мимо на велосипеде в компании двух других.
– У Ненормана появилась девчонка! Эй, ботаники, попробуйте-ка это! – крикнул один из них, и они стали бросать в Нормана и Люси яйца.
– Скорее! Бери это! – и Норман сунул в руку Люси металлический щит. Она подняла его над головой и почувствовала, как яйца разбиваются об него с громким БУХ, БУХ, ПЛЮХ.
– Увидимся позже, сладкая парочка…Пока, неудачники! – крикнули мальчишки на велосипедах и, хихикая, укатили прочь.
– Ты в порядке? – спросила Люси, опуская заляпанный яйцами щит.
– Я? Конечно! Я уже привык! – отмахнулся Норман. Но по тому, как едва заметно дрогнули его губы, Люси поняла, что он очень расстроен.
В школе у Люси всё никак не хватало времени познакомиться с Норманом поближе. Разумеется, она знала, кто он. Все это знали. Он был «чокнутый ботан», один из тех, с кем никто не хочет сидеть рядом в столовой или оказаться вместе на занятиях спортом. Он приносил обед из дома, вместо того чтобы есть школьную еду, забирался на самое высокое дерево и сидел там всю перемену, наблюдая в бинокль за птицами. Он был…не такой, как все.
Люси вдруг вспомнила, что в таких случаях говорил ее папа.
– Знаешь, изменить мир могут как раз не такие, как все, – сказала она Норману.
Норман покраснел.
– Да, а еще им достается бесплатный завтрак! – ответил он.
– А?
– Яйца! – улыбнулся Норман, забрал у Люси щит и показал, что на самом деле это огромная сковорода. Она улыбнулась, а Норман поставил сковороду на огонь и принялся жарить яичницу.
– Можешь пока выпить сок и съесть печенье… Если запишешься, – сказал Норман и подошел к табличке, прикрепленной к калитке.
– Запишусь? – переспросила Люси.
– Да. Критическая ситуация – отличная возможность завербовать новых членов в Скаутский Отряд Уиффингтона. Девочкам тоже можно, – сообщил Норман, подкидывая яичницу.
– О, понимаю. Но… наверное, не сегодня, – вежливо отказалась Люси. Ей не хотелось обижать Нормана, но сейчас о вступлении в отряд бойскаутов она думала меньше всего.
– Если не запишешься сегодня, я не смогу гарантировать, что для тебя потом найдется место, – предупредил Норман.
– А сколько новых членов отряда у тебя появилось? – спросила Люси.
– Ну… я по-прежнему один. Кхм. Пока один в отряде. На данный момент… Но если верить моей интуиции, то в ближайшее время интерес к скаутским отрядам возрастет. Я уже напечатал листовки и всё такое. Знаешь, у меня ведь есть значок за интуицию, – и он с гордостью указал на желтый значок со странным глазом.
– Ясно, – сказала Люси. – А что интуиция подсказывает тебе насчет наших родителей? Где их искать?
Норман грустно замолчал.
– Не знаю. И я думаю, что то письмо – последнее, что мы от них получили.
– Ни за что не поверю! – возразила Люси. – Моя мама никогда бы меня не бросила. Здесь что-то не чисто, и я собираюсь во всём разобраться.
– Единственное, что здесь нечисто – так это запах из грузовика твоего отца. Нет, Люси, я не думаю, что родители вернутся. Теперь Уиффингтон – наш, – мрачно сказал Норман.