Как же они старались, как трудились, не жалея себя, чтобы собрать больше сена! Впрочем, их усилия были вознаграждены, так как урожай оказался даже больше, чем они рассчитывали.
Порой бывало очень тяжело, ведь орудия предназначались для людей, а не для животных, и большим недостатком было то, что ни одно животное не могло использовать инструменты, которые предполагали стояние на задних лапах. Но свиньи были настолько умны, что умудрялись найти выход из любой трудной ситуации. Что касается лошадей, они знали каждый дюйм поля и, по сути, разбирались в том, как косить и сгребать сено, гораздо лучше, чем Джонс и его люди. Сами свиньи по факту не работали, а лишь руководили другими и контролировали рабочий процесс. Учитывая их блестящий ум, всем казалось естественным, что они взяли на себя руководство фермой. Боец и Кашка со знанием дела впрягались в жатку и грабли-волокуши (сейчас, разумеется, не требовались ни хлыст, ни вожжи), и целеустремленно шагали по полю, а свинья шла сзади и кричала: «Поднажми, товарищ!» или «Погодь, товарищ, сдай немного взад!». И каждое животное, вплоть до самых маленьких и немощных, косило и собирало сено. Даже утки и куры весь день бегали туда-сюда и носили в клювах крошечные пучки сена. В конце концов, животные закончили сбор урожая на два дня раньше, чем обычно это делал Джонс и его работники. Более того, это был самый большой урожай, который когда-либо видела ферма. Не был пропущен ни один стебелек: куры и утки благодаря своим зорким глазам подбирали даже самые маленькие травинки. За время сбора урожая не было украдено ни одного пучка сена.
Все лето ферма работала как часы. Животные были так счастливы, как никогда не могли себе даже представить. Они с гордостью и удовольствием смотрели за запасы еды, осознавая, что теперь это была действительно их собственная еда, произведенная ими самими и для них же самих, а не выдаваемая им жестоким хозяином с недовольной физиономией. С изгнанием никчемных людишек, которые жили за счёт животных, словно паразиты, еды стало заметно больше. Свободного времени тоже стало больше, хотя животным это было в новинку и не всем удавалось придумать, чем себя занять на досуге. Конечно, не обходилось и без трудностей. Например, когда они собрали зерно, им пришлось изобретать, как очищать зернышки: аккуратно сдувать с них полову, а затем самостоятельно перетирать их, поскольку на ферме не было ни молотилки, ни жерновов – но свиньи с их смекалкой и в этой ситуации нашли выход, ведь Боец с его огромными копытами прекрасно мог справиться с такой задачей. Боец, конечно, вызывал всеобщее восхищение. Он был трудолюбивым даже во времена Джонса, но теперь он словно работал за троих. Бывали дни, когда казалось, что вся работа на ферме ложится на его могучие плечи. С утра до вечера он толкал и тянул, он всегда был там, где работа была самой тяжелой. Он договорился с одним из петухов, чтобы тот будил его по утрам на полчаса раньше, чем остальных животных, и еще до начала рабочего дня он добровольно доделывал ту работу, которая осталась со вчерашнего дня. На каждую проблему, на каждую неудачу он отвечал: «Я буду работать усерднее» – такой вот был у него девиз.
Но в целом каждый обитатель фермы усердно работал в соответствии со своими способностями. Куры и утки, например, сэкономили пять бушелей зерна во время уборки урожая, собрав случайно выпавшие на землю зерна. Никто не воровал, никто не жаловался на размер порций, никто не ссорился, не кусался и не завидовал, как было в эпоху человеческого командования. Никто не уклонялся от работы – ну, почти никто. Молли всегда просыпалась позже всех по утрам и уходила с работы раньше каждый раз, когда в ее копыте застревал камушек. Поведение кошки тоже было несколько своеобразным. Довольно скоро было замечено, что как только нужно было сделать какую-то срочную работу, кошку было не доискаться. Она пропадала куда-то на несколько часов, а затем появлялась как раз к раздаче еды или вечером после окончания работы, как ни в чем не бывало. Но у нее всегда наготове было какое-нибудь оправдание, и она так ласково мурлыкала, что невозможно было не поверить в ее добрые намерения. Старый Бенджамин, осел, казалось, совершенно не изменил своего поведения со времен Восстания. Он бурчал и оттягивал до последнего, а потом делал свою работу с той же упрямой медлительностью, что и во времена Джонса. Хотя он никогда не отказывался от работы, но и добровольцем для дополнительной работы никогда не выступал. О восстании и его результатах он предпочитал помалкивать. Когда его спросили, стал ли он счастливее после ухода Джонса, он отвечал только: «Мы, ослы, живём долго на этом свете. Никто из вас никогда не видел мертвого осла», и остальным приходилось довольствоваться этим загадочным ответом.
По воскресеньям животные не работали. Завтрак был на час позже обычного, а затем следовала церемония, которую неизменно проводили каждую неделю. Сначала торжественно поднимали флаг. Снежок нашел в одном из сараев старую зеленую скатерть миссис Джонс и нарисовал на ней белой краской копыто и рог. И вот этот самодельный стяг поднимали на флагшток в саду каждое воскресное утро. Снежок объяснил непросвещенной скотине, что зеленый цвет символизирует зеленые поля Англии, а копыто и рог будущую Скотскую Республику, которая будет основана, когда человечество будет окончательно низвергнуто. После поднятия флага все животные выдвигались в большой сарай на мероприятие, известное как Собрание. Здесь планировалась работа на предстоящую неделю, выдвигались идеи и предложения, а также обсуждались решения насущных проблем. На самом деле выдвигали предложения и решения только свиньи. Другие животные понимали, как голосовать, но никогда не могли ничего предложить сами. Снежок и Наполеон были самыми активными на собраниях. Но было замечено, что эти двое всегда были друг с другом не согласны: какое бы предложение ни сделал один из них, другой всегда выступал против. Даже когда было решено – с чем, в принципе, все были согласны – выделить небольшой участок за садом и сделать там место обитания для животных, которые ушли на покой, разразились бурные споры о справедливом пенсионном возрасте для каждого вида животного. Собрание всегда заканчивалось пением песни «Твари Англии», которая стала своего рода гимном Скотного Двора, а послеобеденное время отводилось на отдых.
Свиньи переделали подсобку для инвентаря под свой штаб. Здесь по вечерам они изучали кузнечное и плотницкое дело, а также другие полезные и необходимые ремесла по книгам, которые они притащили из хозяйского дома. Снежок помимо этого занимался организацией других животных в так называемые скотские комитеты. Он был в этом деле как рыба в воде и отдавался ему с головой. Он создал Комитет по производству яиц – для кур, Лигу по очищению хвостов – для коров, Комитет по перевоспитанию диких товарищей (целью которого было приручение крыс и кроликов), Движение за белую шерсть для овец и прочие организации. Вдобавок ко всему этому он также занимался созданием кружков по чтению и письму. В целом, почти все эти проекты провалились. Например, от попытки приручить диких существ практически сразу же отказались. Эти твари продолжали вести себя почти так же дико, как и раньше, и когда к ним относились с щедростью, они просто использовали это в своих интересах. Кошка примкнула к Комитету по перевоспитанию и несколько дней даже вела там активную деятельность. Однажды ее видели сидящей на крыше и разговаривающей с воробьями, которые держались от нее на безопасном расстоянии. Она говорила им, что теперь все животные стали товарищами и что любой воробей, который этого пожелает, может подойти и сесть ей на лапу. Но судя по всему, воробьи не спешили принимать ее предложение и держались подальше.
А вот уроки чтения и письма имели большой успех. К осени почти все животные на ферме в той или иной степени были грамотными.
Что касается свиней, то все они уже отлично читали и писали. Собаки довольно хорошо научились читать, но не интересовались чтением ничего, кроме семи заповедей. Мюриэль, коза, умела читать немного лучше собак и иногда по вечерам читала другим животным обрывки газет, которые находила на куче мусора. Бенджамин умел читать не хуже свиней, однако никогда не пользовался этим умением. Как он сам говорил, ему не попадалось пока ни одного достойного чтива, поэтому и читать он не видел смысла. Кашка выучила весь алфавит, но складывать буквы в слова ей никак не удавалось. Боец не мог ничего запомнить дальше буквы Г. Он чертил на пыльной земле A, Б, В, Г своим большим копытом, а затем тупо стоял, прижав уши, и глазел на буквы. Иногда он так старался вспомнить, что же там идет дальше, что у него аж дрожал загривок, но все безрезультатно. Да, пару раз он действительно выучивал Д, E, Ё, Ж, но к тому времени, как он их запоминал, всегда обнаруживалось, что он уже забыл A, Б, В и Г. В конце концов он решил довольствоваться первыми четырьмя буквами, и писал их один или два раза в день, чтобы освежить память. Молли наотрез отказалась учить что-либо, кроме букв, из которых состояло ее собственное имя. Она очень аккуратно выкладывала буквы из веточек, а затем украшала их цветами и ходила вокруг, любуясь ими.
Больше никому из животных на ферме не удавалось продвинуться дальше буквы А. Также было обнаружено, что более глупые животные – такие как овцы, куры и утки – были неспособны даже выучить Семь заповедей наизусть. После долгих раздумий Снежок заявил, что Семь заповедей можно свести к единственной максиме, а именно: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо». В этом, по его словам, заключен основной принцип Скотизма. Тот, кто усвоит это, будет в безопасности от тлетворного влияния человека. Птицы сначала возражали, так как им казалось, что у них тоже две ноги, но Снежок доказал им, что это не так.
«Птичье крыло, товарищи, – сказал он, – это орган движения, а не манипуляции. Поэтому его следует рассматривать как ногу. Отличительная черта человека – РУКА, инструмент, с помощью которого он творит все свои гнусные дела».
Птицы не поняли длинных речей Снежка, но согласились с его объяснением, и все недалекие животные принялись заучивать новую максиму наизусть. «Четыре ноги – хорошо, две – плохо» также было написано большими буквами на торцевой стене сарая прямо над Семью заповедями. Когда овцы наконец-то выучили наизусть это правило, они очень полюбили это изречение и часто, лежа в поле, хором начинали блеять: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо! Четыре ноги – хорошо, две – плохо!» и могли по несколько часов подряд без устали повторять одно и то же.
Наполеон не интересовался комитетами Снежка. Он говорил, что в первую очередь нужно сосредоточиться на образовании молодежи, а не на тех, кто уже вырос и сформировался как личность. Случилось так, что Джесси и Кувшинка обе ощенились вскоре после уборки сена, и у них родилось девять крепких щенков. Как только они немного подросли и оторвались от материнской груди, Наполеон забрал их, сказав, что он лично займется их образованием. Он отнес их на сеновал, куда можно было взобраться только по приставной лестнице из штаба свинов в подсобке для инструментов, так что щенков никто не видел, и вскоре все вообще забыли об их существовании.