Принцесса ждала. День ото дня она стояла на замковой стене, невзирая на погоду. Светило ли солнце, шёл ли дождь, наступали ли холода – женская фигурка неизменно виднелась меж высоких зубцов. У воинов-часовых, прохаживающихся по стене, даже дисциплина поднялась. Если уж хрупкая девушка молча выдерживает капризы погоды, то им, сильным мужчинам, жаловаться и вовсе не пристало.
Беспокоясь за дочь, король-отец велел устроить что-то вроде беседки, в которой можно было спрятаться от дождя и снега, хотя сама принцесса ничего не просила. Она просто ждала. Того, кто обещал вернуться.
Король-отец теперь и сам был не рад, что отказал молодому принцу, попросившему руки принцессы. Конечно, род у принца не отличался знатностью, а королевство, хоть и имелось, но совсем крохотное. Оно и королевством называлось с большой натяжкой, скорее просто замок с земельным наделом.
Зато стоял тот замок очень удобно, точно на границе. Мог бы король выделить ещё немного земли и парочку замков дочери в приданое, ничего бы не случилось. Так нет же, упёрся, как баран в новые ворота, начал играть в деспота и тирана, дескать, вот сначала заработайте, молодой человек, а потом сватайтесь. А то у вас из королевского только титул.
Ну, и отдал бы дочь замуж, она всё равно младшая принцесса, от неё никто ничего особенного и не ждал, это старшие выходят замуж, женятся по велению родительскому да ради улучшения дел государства, а младшим можно и по сердцу выбирать. Теперь сидит бедная девочка на улице день и ночь, ждёт своего ненаглядного.
Вспоминал король, как сказал в приёмной зале, что дочь отдаст за принца только тогда, когда тот докажет свою состоятельность. И сможет дочь его достойно обеспечить. Тот весь побелел, разозлился, но виду не подал. Сжал руку в кулак и пообещал вернуться с богатыми дарами королю-отцу да своей невесте.
Побледнела принцесса, выцвела вся в один миг, прошелестела ненаглядному:
– Я тебя дождусь!
Тот голову вскинул, посмотрел на любимую, сказал твёрдо:
– Я вернусь!
И вышел.
Принцесса тоже выскользнула из залы тихонько, как только за принцем с его свитой немногочисленной высокие двери закрылись. К ужину кинулись её искать, а она на замковой стене стоит и вдаль смотрит, туда, где резвится море. Туда, куда ушёл корабль принца. В неоглядную синюю ширь.
Уж уговаривали, уговаривали её спуститься, да толку-то. Всё одно твердит:
– Я обещала дождаться и я дождусь!
Ночевать только в свою спальню спускалась, а всё остальное время на стене проводила.
Ей говорят:
– А коли он не вернётся? Сколько ждать-то можно?
А она посмотрит спокойным взглядом, улыбнётся и ответит:
– Он обещал вернуться. И вернётся, если я буду его ждать. Мы всегда возвращаемся, когда нас кто-то ждёт.
Рядом с принцессой неизменно находилась и её кошка – Мила. Изящная, небольшого размера, она усаживалась на выступ стены, достаточно широкий для кошки, оборачивала лапки хвостом и терпеливо сидела часами, вместе с хозяйкой вглядываясь в синюю даль. Время от времени оттуда приходили корабли, но ни один из них не был кораблём принца. И принцесса ждала дальше.
Мила мурлыкала ей песни, утешала в часы сомнений, молча слушала всё, что говорила хозяйка. А по ночам, когда принцесса засыпала, Мила отправлялась по своим кошачьим делам. Быстро-быстро пробегала по углам и закоулкам огромного королевского замка, выбегала на двор и тихонько выскальзывала за его пределы через лазейки, ведомые только котам.
Не просто так Мила бегала, вела разговоры важные. Долгие и обстоятельные, и не только с представителями своего племени, но с мышами, крысами, птицами и даже лесными зверьками, что в изобилии водились вокруг королевского замка.
– Ну, что там? – спрашивала Мила у толстого кухонного кота, вальяжно вылизывающего рыжую шёрстку.
– Пока ничего, – разводил лапами тот, и Мила спешила дальше.
– Среди ваших слышно что-нибудь? – пытала она пойманную за шкирку крысу, что рылась в мусорных отбросах на заднем дворе.
– Нет, нет, – отрицательно мотала головой та и убегала, не веря своему счастью, когда Мила отпускала её, брезгливо выплёвывая остатки крысиной шерсти.
– Что у вас? – поднимала кошка голову к ласточкам, быстро чиркающим воздух острыми крыльями, и серым воробьям, что бодро скакали по коньку крыш.
– Нет, нет, нет, не видели, не слышали, – отвечали те и уносились ввысь. Хоть и не трогала Мила ни крыс, ни птиц, кто ж её знает, кошка всё-таки. Пусть и воспитанная королевская. Вдруг инстинкты взыграют.
Мила искала весточку про принца, который уплыл и как будто сгинул в морской пучине. Но нет, если бы так случилось, печальная весть непременно дошла бы. А так…принц будто растворился в тумане. Поговаривали, что его корабль видели у Серых гор, печально известного места, куда немало смельчаков отправилось, чтобы головы свои там и сложить.
Древняя легенда гласила, что в Серых горах лежат несметные богатства, но добыть их очень трудно. Охраняют те богатства страшные чудовища и победить их не удавалось никому.
«Но если принц отправился туда», – думала Мила, – «как же мне помочь ему выбраться?».
Она прибегала к местной колдунье, та жила в хижине у самого моря, среди больших скал и обломков деревьев, что волны выбрасывали на берег. Старуха сердито смотрела на кошку:
– Ну, не могу я, не могу. И так плету ему дорожку, видишь?
Она кивала на небольшой ткацкий станок, где меж серых нитей была выткана красная дорожка. Неоконченная, она терялась в переплетении и кошка, вздохнув, выбегала из хижины, бежала домой, под бочок к принцессе, которая вскоре поднималась, и после завтрака выходила на свой пост вместе с Милой.
– Слышал, скоро будет, – однажды кухонный кот сказал непривычное и Мила аж подпрыгнула от удивления. К тому времени она почти совсем отчаялась и почти перестала ждать.
– Плывут, плывут, – пропищала серая мышь, не дожидаясь, пока Мила схватит её за шкирку.
– Уже близко, – пропели ласточки из вышины.
В то утро Мила вела себя странно: она нетерпеливо переступала лапками по стене, ходила туда-сюда, спрыгивала и снова забиралась на выступ. Принцесса косилась на неё и никак не могла понять, что так взволновало её доселе невозмутимую любимицу.
По правде сказать, она и сама сегодня была как-то неспокойна. Отчего-то саднило в груди, хотелось то плакать, то смеяться, совсем потерялся аппетит, и сны снились…необычные.
Из морской дали показались паруса трёх кораблей. С непривычными гербами на них, большие, тяжёлые, вон как глубоко сидят в воде. По бортам хищно блестели стволы пушек, а на палубе виднелась многочисленная команда.
Принцесса задержала взгляд на переднем, где на самом носу стоял человек в камзоле и синих бриджах. Сердце толкнулось раз, другой и забилось часто-часто. Да, она не ошиблась. Там, на этом странном корабле непривычного вида, плыл её принц. Принцессе не надо было брать в руки подзорную трубу, своего принца она разглядела бы и за тысячи миль.
Удивлённые часовые только рот разинули, когда принцесса пронеслась мимо них быстрым вихрем, лишь юбки взметнулись. Рядом с ней, не отставая ни на шаг, неслась серой молнией Мила. Принцесса бежала по замку к выходу и люди бежали следом, всем было интересно, куда так спешит младшая принцесса. Верно, что-то случилось, раз уж она не на замковой стене.
Так что на причал встречать корабли выбежала целая толпа.
–Ого! – сказал помощник капитана и он же по совместительству друг принца, – какая толпа нас встречает. Где там твоя принцесса? Дождалась ли тебя?
Принц и сам смотрел во все глаза, боясь не увидеть ненаглядной. Мало ли, столько лет прошло, могла забыть, выйти замуж за другого, знатного, богатого. Хотя он и сам теперь богат, только что ему те богатства без любимой.
Они встретились на самом краю причала. Он бережно держал её узкие ладони в своих загрубевших и мозолистых руках, вглядывался в лицо, на котором время уже наметило тонкую сеточку морщинок, и видел там только любовь и нежность. Которые лились и лились из голубых глаз принцессы, освещая всё вокруг.
Она же, в свою очередь, вглядывалась в лицо долгожданного, страшась найти там холодность и безразличие. Но нет, хотя его черты и огрубели, потеряли юношескую округлость, а на щеке виднелся рваный шрам, он по-прежнему смотрел на неё с такой же любовью и нежностью, как и она сама.
– Ты вернулся!
– Ты дождалась!
– Я обещала ждать, я не могла иначе.
– Я обещал вернуться, я не мог иначе.
Свадьбу сыграли быстро, король, обрадованный больше дочери, препятствовать не стал. Радовали его вовсе не те дары, что выгрузили ему в сокровищницу, и не земли, которые принц прикупил на добытое в Серых горах золото. А то, что более младшая дочь его не будет сидеть на замковой стене, олицетворяя памятник надежде и ожиданию.
И жили они долго и счастливо. И Мила жила с ними, пока не кончился её кошачий век.
Это, конечно, сказка. И никто не гарантирует в реальной жизни, что надежда и верное ожидание может проложить дорожку тому, кто потерялся в тенях и туманах. Но кто знает, может именно тот, кто ждёт, спасает того, кто заблудился, возвращая его домой.