В дни далекой древности, когда наука и искусство садоводства еще не утвердились среди людей, жил был мастер-садовник. Он не только знал все свойства растений, их питательные, лечебные и эстетические достоинства, но ему также было даровано знание Травы Долголетия, и он жил на свете многие сотни лет.
Из поколения в поколение посещал он сады и обрабатывал земли по всему миру. В одном месте он разбил чудесный сад и обучил людей уходу за ним и даже преподал им теорию садоводства. Но, привыкнув к тому, что некоторые растения давали всходы и цвели каждый год, люди вскоре забыли, что другие растения нуждаются в сборе семян, что некоторые размножаются черенками, другим необходим дополнительный полив и так далее. В результате сад постепенно одичал, а люди стали считать его наилучшим садом, какой только возможен на земле.
Мастер-садовник предоставил им множество возможностей научиться, но так как ни одной из них они не воспользовались, он, в конце концов, прогнал их и нанял другую группу работников. Он предупредил их, что если они не будут содержать сад в порядке и изучать его методы, то пожнут то, что заслужили. Но и эти люди тоже забыли его наказы и, будучи от природы ленивыми, ухаживали только за теми плодовыми растениями и цветами, выращивание которых не требовало особого труда, все же остальные растения по их недосмотру погибли. Время от времени, к ним приходил кто-то из первых учеников и говорил:
«Вам следует делать то-то и то-то». Но их прогоняли прочь с криками: «Мы не станем вас слушать, вы из тех, кто отошел от истины в вопросе садоводства».
Но садовник-учитель не отступал. Где только мог, он закладывал новые сады, однако все они были далеки от совершенства, за исключением того, за которым ухаживал он сам со своими главными помощниками. Когда стало повсеместно известно, что на свете существует много садов и даже множество методов садоводства, люди из разных садов стали посещать друг друга, чтобы выразить своим коллегам одобрение или раскритиковать их, или вступить с ними в спор. Садовники принялись писать книги, съезжаться на встречи, присваивать себе различные ранги, отражающие, по их представлению, степени превосходства в садоводческой науке. Как это вообще свойственно всем людям, трудности садовников по-прежнему состоят в том, что они слишком легко увлекаются внешней стороной вещей. Они говорят: «Мне нравится этот цветок», – и хотят, чтобы он нравился каждому. Но цветок этот, несмотря на свою привлекательность или плодовитость, может оказаться сорняком, который душит другие растения, – лекарственные или пищевые, необходимые для поддержания и сохранения и людей, и сада.
Среди этих садовников есть такие, кто предпочитает растения какого-то одного определенного цвета. Их они называют «хорошими». Другие заботятся только о растениях, отказываясь следить за дорожками, воротами и даже оградами.
Когда, в конце концов, древний садовник умер, он оставил человечеству завершенное знание о садоводстве, распределенное среди людей, понимавших его в соответствии со своими способностями. Таким образом, как наука, так и искусство садоводства, наподобие разделенного наследства, запечатлелись в многочисленных садах, а также в некоторых сообщениях о них.
Воспитанникам того или иного сада настолько глубоко внушали как следует и как не следует членам их сообщества смотреть на вещи, что несмотря на все их усилия, они просто не в состоянии осознать всей важности возвращения к исходной идее «сада». Они, в лучшем случае, лишь допускают, отвергают, откладывают решение, или ищут то, что их воображению кажется общими факторами.
Конечно, время от времени в среде этих людей появляются и подлинные садовники. Но на свете развелось так много полусадов, что слушая описание истинного сада, люди заявляют: «О, да! Вы говорите о таком саде, какой у нас уже есть, или какой мы представляем себе». Но и имеющиеся, и воображаемые ими сады – все несовершенны.
Истинные знатоки, не в состоянии переубедить псевдосадовников, зато они объединяются между собой и вносят в тот или иной сад что-то из общего фонда, что позволяет каждому конкретному саду сохранять, до некоторой степени, свою жизнеспособность.
Они часто вынуждены прибегать к маскараду, ибо люди, желающие у них учиться, редко осознают, что садоводство – это искусство или наука, лежащая в основе всего, что им доводилось слышать раньше. Так, они задают вопросы типа: «Как мне на этом луке получить более красивый цветок?»
И все же, подлинные садовники могут работать с такими людьми, потому что иногда удается оживить истинные сады на благо всего человечества. Сады эти не сохраняются надолго, но только благодаря им знание садоводства может быть по-настоящему изучено и усвоено, и люди получают возможность прийти и увидеть, что такое сад на самом деле.
1. Вещи, внешне противоположные друг другу, внутренне могут работать сообща.
2. Человек может оценить определенные вещи или вынести о них правильное суждение только в том случае, если он или она прошли через необходимый для этого опыт.
3. Измерения, отличающиеся от знакомых нам измерений, подчинены ритму, который представляется нам эксцентричным.
4. Когда нечто высокое выражается низким языком, оно может потерять свою эффективность.
5. Все системы временны, они выполняют функцию носителей. Лишь невежество толкает нас на попытки превращать систему во что-то постоянное или имеющее самостоятельную цель.
6. Люди повсеместно игнорируют ошибки, совершенные ими в мышлении и в действии, даже когда им предоставляют правильный и сугубо конкретный обучающий материал.
7. Первая цель групп и студентов состоит в подготовке почвы, для того, чтобы опыты высшего порядка могли быть пережиты. Если почва негодная или инертная, то и действия, произрастающие на ней, окажутся неэффективными.
8. Правильное мышление в неподходящей компании, неправильные действия в хорошей компании, неподходящая компания в правильное время – вот типичные причины, по которым человечество лишилось многих своих возможностей.
9. Вам совершенно бесполезно сравнивать сегодняшние формулировки учения с прошлыми.
10. Литература, концепции, упражнения, так же как сенсорные импульсы, имеют особые функции. Они должны изучаться с такой же осторожностью, как и все, что имеет комплексное воздействие.
1. Изучение идей, беседы, и размышления на тему изучения, все это должно быть уравновешено практикой, выполняемой в правильное время. Взаимообмен между членами группы должен включать упражнения так же, как и чтения, вопросы и все остальное, что прописано для выполнения.
2. Группа подбирается, а члены ее гармонизируются согласно некоторому плану, который значительно выше, чем встреча какого-то числа людей, которым просто захотелось собраться.
3. Учебные процедуры, прописанные отдельным людям и группам, должны выполняться только этими индивидами и группами. Любой фиксированный образец идей или практик, применяемый ко всем группам или индивидуумам, превратится в «натаскивание» вместо того, чтобы привести к «развитию».
4. Именно школа устанавливает то, что должно изучаться, содержание и форму изучения, а также метод такого изучения. Сами студенты и группы не участвуют в принятии этих решений.
5. Интегральной частью изучения является понимание человеком того, что определенные элементы его обучения, (идеи, формулировки, объекты и упражнения) могут быть знакомы группе или ее членам, но их реальная функция, ради которой мы их прописываем – им не знакома. Стало быть, необходимо осознать, что, например, символ в нашей системе не используется для обуславливания;2 что литература может иметь самые разные применения – не только как средство передачи догм или определенной информации.
6. Подготовка к изучению столь же важна, как и само изучение. Вообще говоря, мы находим, что люди (с которыми обычно имеем дело) не достигли того состояния, когда могли бы тут же воспользоваться преимуществами изучения в третьей области.3
Прежде всего, им необходимо отучиться от некоторых привычек. Эти их привычки относятся ко второй области.
7. Определенные принципы и практики могут быть применены к повседневной жизни, но делать это следует с чрезвычайной осторожностью, им необходимо следовать согласно предписанию, а не просто наобум. Люди, к тому же не способны самостоятельно решать где, когда и как применять эти принципы в своей повседневной жизни. Если последнее все же имеет место, то подобные попытки отбросят их во вторую область.
8. Цель учения в его настоящей фазе – представить, сконцентрировать и по возможности поддержать оперативность обучающей системы, которая в данной культурной среде до настоящего времени не была представлена. Это осуществляется в собственном формате самого учения, во времени, им продиктованном, и посредством его собственных импульсов.
9. Цель учения в том, чтобы сделать доступными для людей средства, с помощью которых они могут больше узнать о себе – наделить их способностью понимать, что именно они в состоянии сделать, кем могут стать и почему. Это учение посвящено тому, чтобы предоставить человеку возможность развиться до высшего уровня, который в обычной жизни переживается им лишь проблесками.
10. Данное учение нельзя изучать фрагментарно или, опираясь на предвзятые представления. Чтобы добиться необходимого результата, нужно следовать учебному курсу, во всей его целостности. Если студент выделит отдельные части данного учения и попытается систематизировать их, опираясь на доступный ему интеллект, то фрагменты учения, составляющие часть единой программы, обязательно отбросят студента назад, во вторую область.
11. Студенты, если они не примут в расчет время, которое необходимо посвятить нашим занятиям, лишатся многих элементов, предназначенных наделить их способностью оценить это учение. Соответственно, им следует возвращаться к ознакомлению с теми частями учения, которые они проигнорировали в начале учебы из-за своей неспособности их опознать. В этом и кроется причина того, что учение не может быть представлено в узнаваемой систематической манере. Студенты лишены необходимого органа, способного сразу воспринять систему, лежащую в основе учения.
12. Обязанность учителя – произвести конкретные и эмпирические факторы, которые обеспечат студента способностью понимать и использовать учение.
13. Работа, проводимая в настоящее время, осуществляется на основе вышеперечисленных принципов.
К этим пунктам нужно отнестись с особо пристальным вниманием, чтобы теоретически они стали так же знакомы нам, как и большинство известных идей.
1. Все студенты должны осуществлять функцию каналов, а именно, они должны передавать свое знание. Данная функция проявляет себя двумя путями:
♦ Передача точных сведений (фактов), когда есть такая необходимость.
♦ Передача посредством «Прямой Трансляции» – выражается в благорасположенности студента или в его способности отражать изучаемые вещи, вне зависимости от того, понимает он их или нет.
Интерпретация не является функцией канала.
2. Индивидуумы или группы вовлечены в учебный процесс с тем, чтобы что-то в них могло получить развитие. В этом и состоит усилие к преднамеренной эволюции. Такие люди и группы могут ожидать также, что когда они будут в правильном созвучии с работой, знание определенного характера может быть передано им непосредственно из источника знания.
3. Мы должны подчеркнуть здесь следующий факт: место, время и люди являются весьма важными принципами. Терпение, культивируемое как добродетель в большинстве религиозных формулировок, на самом деле, первоначально практиковалось для того, чтобы избавиться от бесполезных мыслей и действий на стадии, когда люди не осознают, что имеют значение именно благоприятные обстоятельства, а не упорные усилия, озабоченность и т.д. Несоблюдение этого принципа открывает дверь для вторжения болезни, симптомы которой проявляются в том, что люди воображают, будто их эмоциональное состояние и есть религиозная вера.
4. Если вы изучаете или знакомитесь с предписанными материалами, вы тем самым уже перешагнули черту и находитесь по ту сторону беспорядочного изучения. Теперь вам не следует смешивать оба эти вида изучения. На самом деле вы можете навредить себе, если, находясь на стадии обучения в третьей области, станете самостоятельно выбирать для себя учебные материалы.
5. Поставить себя внутренним волевым усилием в непосредственное отношение к учению и учителям, значит поспособствовать прямой передаче знания. Всегда помните, что одержимость личностью как источником информации, ошибочна. Специализация в определенных занятиях отличается от одержимости этими занятиями. Чтобы преодолеть данные препятствия, необходимо искать точные инструкции путем приложения непосредственных усилий, а не увеличивать изучение книг или упражнений потому только, что вы обнаружили их в нашей сфере, не зная заранее их специфического использования. Учителя существуют для того, чтобы помочь студентам не отклоняться от прямого пути.
Религиозные, психологические и философские техники (такие как: молитва, упражнения, медитации, созерцания, физические движения, речитативы и т.п.) имеют свое начало.
Таким началом является источник знания, который учитывает, какая техника, кем и каким образом примененная, какой будет иметь эффект.
Если это так, а мы утверждаем, что так оно и есть, то становится ясно, что случайное применение этих техник вряд ли даст желаемый результат.
Действительность еще более сурова. Выбор технических приемов и упражнений на абум не только не ведет к желаемому результату, но даже более того: их применение в неправильном порядке, не соответствующем той или иной общине, или в неправильное время, или путем натаскивания – фактически «обуславливает» (дрессирует) людей вести себя подобно автоматам.
Если первую ссылку (на источник знания) не так-то легко доказать, то уж второе утверждение (касающееся обуславливания) вполне поддается подтверждению. Подвергая произвольное людское сборище упражнениям, в полной уверенности, что они принесут «неотвратимые» результаты, вы вселяете в людей веру, что эти результаты уже происходят, и обуславливаете их веровать.
Автоматическое применение обучающих программ с мыслью, что эти программы имеют универсальное применение, свидетельствует о деградации обучающей системы. Люди всегда копировали то, чему их обучили только частично, или то, что они подсмотрели у других, напрочь забывая о необходимости сознательного руководства в этой работе.
Вот почему растет свалка «систем». Каждая из них когда-то представляла ценность, но ни одна из них не была универсальна.
Человек, знающий первооснову упражнений и подобных вещей, способен сразу же установить природу общины, для которой первоначально данные упражнения были прописаны, и делает он это, просто наблюдая характер упражнений. Слишком часто, однако, случается так, что люди следуют формулировкам, которые принадлежат другим, чуждым им культурам (и были «импортированы» в их культуру, а не введены посредством разумной адаптации) или изучают техники, которые годятся скорее для их предков или прародителей.
В каждой эпохе задача тех, кто знает происхождение и функцию упражнений и прочих процедур, состоит в том, чтобы подходящие формулировки были предложены заинтересованным людям. На пути их усилий неизменно встают изношенные формы, которые в глазах почитателей древностей и обычаев всегда окружены ореолом святости.
Существует и другое непонимание, которое традиционно усиливало невежество людей в отношении гибкости упражнений и техник: состоит оно в буквальном применении относительной истины. Когда классу учеников или отдельному человеку сообщают: «Это упражнение самое важное, самое существенное, единственное в своем роде и т.д.», то так говорится для того лишь, чтобы зафиксировать внимание ученика на этом упражнении, а не для того, чтобы он принял эти слова буквально и поспешил сделать вывод, что волшебный ключик, наконец-то, у него за пазухой.
То, что для одного – волшебный ключик, для другого может оказаться жерновом на шее.
Поэтому долг студента состоит в следующем:
1. Отметить, что заявление относительно упражнений является функциональным, а не каким-то непререкаемым символом веры.
2. Осознать, что та или иная деятельность может считаться абсолютно верной только в одном смысле – она должна осуществляться так, как если бы на данный момент это было самым важным делом.
3. Стараться не смешивать изучение, осуществляемое под руководством, со случайным изучением по собственному почину – без соответствующего на то разрешения.
4. Помнить, что то, что помогает на одной стадии, может стать препятствием на другой.
5. Помнить, что то, что помогает ему, может помешать другим.
6. Помнить, что то, что помогает или мешает другим, в то же самое время, в каком-то другом месте, или в другое время и т.д., может помочь или помешать ему.
Таковы некоторые из причин, по которым изучение должно проходить под руководством.
И, наконец, руководство получаемое студентом отнюдь не всегда, будет соответствовать его воображению о том, каким оно (руководство) должно быть, и его представлениям о том, как оно должно выглядеть.