Без Лошади на селе никак нельзя. Что ж оно за Хозяйство такое, ежели в ём Лошади нету? Спору нет, трактор – он посильнее будет. Но так на него же соляры не напасёшься, масла машинного того же, запасных частей прорву надобно… А Лошадка – она что? – сена пожуёт, воды попьёт, тем и сыта. Так что сподручней Лошадки на селе не сыскать.
Вот Хозяин и держал Мерина по прозвищу Тиша для поездок недальних, привезти-отвезти, иль там огородик вспахать, а то ещё где чего пособить. При нём – Конюх Фёдор. Ему Мерин вроде как в аренду ссужался.
Тиша завсегда трудягой был. Тиша – он Тиша и есть – спокойный, безотказный. Сказано: «Но!» – идёт себе потихонечку. Сказано: «Тпру!» – стоит, дремлет. Жеребячьи годы миновали давно, да и никто в этом мире не молодеет. Староват стал и подслеповат на один глаз. А что делать? – время своё берёт. Силёнки, понятно, уже не те, резвости прежней нет, но Тиша всё ещё трудился – и сено возил, и бочку с водой. Один раз с Конюхом Фёдором аж до Райцентра чуть не доехали. Только Фёдор по случаю поездки перебрал малость, да сразу за околицей из телеги-то и вывалился. Так и не получилось Тише посмотреть – что это за Райцентр за такой.
А вообще Мерин Конюха своего любил и уважал крепко. Фёдор тоже трудягой был – что скажут, то делает. Уж иной раз и не хочет того делать, а всё равно – делает. Уж потом, наедине с Тишей, душу свою ему изливает, да такие фортеля словесами выделывает – любо-дорого послушать. Иной кто ругаться начнёт – брань грязная, непотребная, а как Фёдор матом обложит – до самых печёнок пробирает, но ведь не обидно. У Фёдора не похабщина, а музыка, так всё красиво, складно да гладко.
Ещё Мерин Тиша любил слушать, как Фёдор про жизнь рассуждает. Что, мол, он за все свои годы столько уже вёрст намотал – да перед ним не то, что Амундсен с Нансеном, сам Колумб ленивым домоседом выглядит. Ничего, убеждал Фёдор Тишу, все ещё узнают, какой он в сам деле путешественник. Вот получит отпуск, да и совершит какое-нибудь путешествие. На Северный Полюс на лыжах, аль в одиночное плаванье через все океаны. Чтоб на весь мир прогремело об отважном герое-путешественнике Фёдоре Конюхе! И стране слава, и сам Фёдор в накладе, поди, не останется – может, медальку дадут иль, там, орден какой. Ну, а уж стаканчик за уважение всяк будет рад поставить. Неплохо б, конечно, чтоб и к пенсии добавку сделали, но это ужо навряд ли. Оно ж у нас как? Как у курицы – всяк к себе гребёт, а никто – от себя. Нет, насчёт прибавки – вряд ли.
Вот и Тише запало путешественником стать. Чуть не кажную ночь снились ему страны дальние неведомые, где, по словам Фёдора, красота неописуемая и вкусности всякие вот так просто запросто на деревьях растут. И грезились завсегда ему поля необъятные, сочным овсом засеянные, да берёзы, у которых на ветках чёрных горбушек с солью крупной полным-полно! Больших красот и чудес Мерин Тиша и представить себе не мог.
К походу кругосветному наш Мерин долго готовился. Не в том уж возрасте, когда срываются, словно шлея под хвост попала. Надобно делать всё солидно и степенно. Сперва дождался начала лета, когда травы стало вдоволь. Потом за погодой внимательно проследил. Судя по птицам, звёздам и дыму из трубы – неделя должна была быть хорошая. В той погоде, что по радиву говорят, Тиша шибко сумлевался. Врут всё. Скажут – тепло, а на деле – заморозок. Скажут – ясно, а дождь мелкий так на весь день и зарядит, спасу нет. Специально, что ль, они там, в радиве, народу мозги пудрят? Иль чудят по недомыслию? Потому Тиша погоду только по-своему и определял.
Подковы он ещё загодя проверил. Хорошие подковы, почти новые. С такими не то, что в кругосветный поход – аж в самый Райцентр идти можно. И вот, однажды по утру, как туман спал, Тиша отправился путешествовать.
Вышел тихонечко за околицу, да и побрёл на солнышко. Оно, Тиша точно знал, кругом ходит. Так что ежели идти за ним следом – как раз кругосветный поход и получится. Вот и брёл за солнышком цельный день. Особо не торопился, конечно. Куда спешить-то, не жеребенок, чай, малой. Иной раз остановится, передохнёт, травки там пощиплет, иль водицы из ручейка какого хлебнёт. И опять – в путь. А на душе – радостно: вот оно какое – путешествие! Мерин Тиша, чувствуя необычайный подъём в душе и легкость необыкновенную, напевал себе тихонечко, косясь на дорогу позади себя: «…яблоки на снегу…, яблоки на снегу…». Хотя никаких фруктов на дороге, конечно же, не валялось, да и вообще был июль.
К вечеру, когда солнышко на закат уже пошло, почувствовал Тиша, что умаялся сильно. Только было решил привал до утра сделать, да увидел ферму знакомую. Пригляделся подслеповато – а ведь и точно, наша это ферма, и куст боярки колючей – тоже наш. Это, значит, он в свою же деревню, только с обратного конца и пришёл. Всё, закончен кругосветный поход. Сбылась Тишина мечта. Вот только особенных чудес и красот долгожданных Мерин что-то по пути не увидел. Ну, травка – так она и в странах дальних травкой оказалась. Также зелена и вкуса самого что ни есть обныкновенного. Березы – и в иных краях листочками на ветру подрагивают, ржаных горбушек не родят.
«– Это Фёдор, наверное, радиву наслушался, – подумал Тиша. – И здесь соврали. То-то уж он расстроится!»
– Гулёна вернулся! – мурлыкнул с забора Кот Черныш. – Вот, ужо, попадёт тебе – весь день искали, с ног сбились!
– Попадёт, конечно, – подумал Тиша. – А и за дело. Зато теперь я настоящий путешественник, мир повидал. Только Фёдора жалко. Нет, не скажу я ему ничего, пусть и дальше в чудеса верит».
Тут и сказочке конец.
– О, погляди-ка: при клубе здесь ещё и библиотека имеется. Зайдём, посмотрим, что здешнее население листает?
– Ну вот, только заметил, а я ещё вчера на танцах с Танькой-библиотекарьшей познакомился. Так что волей-неволей зайти придётся. Да, опять же, возьмём чего-нибудь почитать, чтобы мозги не заплесневели…
– … опять детективы? И не надоест же тебе! А я – смотри, что нашёл! Знакомая фамилия?
– Опаньки! Так он ещё и за мемуары взялся? Да уж… Уж его-то я точно почитаю. Танюша, запиши в формуляр…