– Привет! Ну как ты? Что врачи говорят?
– Говорят, что всё будет хорошо.
Голос в трубке срывается. Ты большой и сильный мужчина, а большие и сильные мужчины ничего бояться не должны.
– Когда у тебя операция?
– Двадцать пятого утром.
– Отлично! Я тут на досуге варила варенье. Ты такого ещё не пробовал, но обязательно должен. Слива в шоколаде, не хухры-мухры. Короче, позвони мне после операции, а я заеду к тебе с баночкой этой чудо-штуки. Обещаю, ты не пожалеешь.
Завтра надо будет купить слив, тёмно-синих и продолговатых. До двадцать пятого у меня есть два дня. Успею.
***
– О, кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Как твоя новая работа?
– Ой, не дави на больное. Знаешь, мне кажется, я оттуда вылечу с треском через неделю: начальница взъелась не пойми на что, да и простуда эта. Короче, доконают они меня все вместе взятые.
– Но тебе там нравится?
– Конечно, нравится. Я ж об этом месте полгода мечтала, старалась, а теперь… Эх…
Ты обречённо вздыхаешь. Не люблю, когда ты так вздыхаешь и сутулишь плечи.
– А знаешь, что? У меня тут совершенно случайно закатилась баночка варенья из малины, брусники и черники. Хочешь, занесу завтра? Мне не сложно. Заодно расскажешь, как там у тебя что. И вообще.
– Опять всех вареньем кормишь? Себе-то хоть оставляешь? Хотя предложение заманчивое, да и не сидели вместе просто так давно. Давай тогда завтра, в восемь у меня.
Ягоды у меня всегда есть, да и рынок совсем рядом с домом, полчаса прогулки, говорить не о чем.
– В восемь так в восемь, – улыбаюсь. Будет тебе варенье.
***
– Привет, я к тебе на час, потому что он у меня есть, а я всё равно была рядом. Как дела?
– Тебе прям правду или как всем?
– Зачем мне «как всем»? Рассказывай, чего стряслось.
– Да вот, в кое-то веки думала, что всё у меня хорошо, и человек надёжный рядом, и работа на зависть каждому. А вышло, что вышло. И человек предал, хотя клялся в высоком-чистом-вечном, и работа под откос летит. С деньгами меня подставили, а теперь вот и дело всей жизни хотят отобрать. И вроде так хорошо всё шло… Ну ты в курсе. Рассказали уже небось.
– Откуда бы и кто? Ты ж вечно от всех всё прячешь, только улыбка на лице и нос до неба. О, кстати, а знаешь, что я тебе привезла? Правильно, варенье. Смородиновое! Твое любимое.
– Эх, вот всё бы тебе варенье худеющей женщине подкинуть! Без работы почти, без мужика, так ещё и жирная буду.
– Зато счастливая. Бери, у меня ещё банка дома стоит, тебя дожидается. В этот раз много получилось.
– Ну тогда жди меня в гости, жирную и счастливую.
Мы смеёмся, и усталость пополам с тревогой покидает твои открытые миру глаза. Пусть даже и ненадолго. Иногда так важно выдохнуть хоть на пару минут воздух отчаянья, забившийся в лёгкие. Всё будет, милая, всё у тебя ещё будет.
А про тебя мне, конечно, уже рассказали. Иначе как же мне было угадать, из чего именно варить для тебя заветную баночку, которую ты так умильно прижимаешь сейчас к груди и уже строишь грандиозные планы на то, как будешь её растягивать, чтобы не слопать всё сразу.
***
Из чего я варю своё варенье и зачем, спросили меня однажды.
Что я могла ответить? Из ягод, фруктов, сахара, новостей, всего мира и немножечко из боли, которая у каждого своя. Разбавить её, размешать, перегнать, изменить и вернуть вам.
Как совсем-то без боли? Совсем нельзя. И без отчаянья нельзя.
Человек, который всегда счастлив, начинает лениться, забывать, зачем и куда он шёл. А не идти тоже нельзя, не идти – смерть.
Вот и получается такая полезная для здоровья маленькая кухонная магия. Очень простая.
Забрать, изменить, вернуть.
«А если я эту банку другому отдам?»
А отдай. Ничего не произойдёт. Ну, может, сон человеку приснится, в котором он – не он. Проснётся и забудет. Или мысль дельная придёт – так даже лучше. Но в основном не происходит ничего: боль-то не его, отчаянье не его, так что не приживётся.
Конечно, я не сразу поняла, что происходит.
Ну пришёл друг, ну пожаловался, ну угостила потом чем-то лично для него сваренным. Не великое геройство. Человек улыбнулся и пошёл жить свою жизнь дальше, а у меня внутри равновесие вернулось, которого не стало ровно после рассказа об очередной беде.
Догадалась сильно потом. И всё, не смогла больше не знать. Вот и варю с тех пор варенье из безнадёги, как когда-то сама его и назвала.
Дурацкая шутка, скажешь мне ты. Конечно дурацкая, но работает же.
Когда у тебя есть шанс что-то сделать, что-то изменить к лучшему, разве бы ты не попробовал? К тому же, никто не отменял выбор: не хочешь – не ешь, страшно – не ешь, не уверен – не ешь, не нужно – не ешь.
Всё просто.
Человек – создание тонкое. Он сам чувствует, когда надо себя спасать, выдай только лекарство.
«Что, захотелось в бога поиграть?» Да нет же, ну какой ты странный. Каждый сам себе бог.
Вот после таких вопросов я и перестала пытаться объяснить, как именно это работает. Захочешь – попробуешь, не захочешь – не надо. Всё просто. Сам всё почувствуешь.
А я… А что я? Вот, иду на рынок за сливами. Благо, от дома всего полчаса. Сахар есть. Остальное придёт в процессе. А ты подожди немного, и всё будет хорошо. Обещаю, всё будет хорошо.
Смотри, вот и кастрюля уже на огне, и фрукты вымыты в ключевой воде.
Пенка, которая либо съедается мгновенно, либо фу-гадость-какая уже снята большой деревянной ложкой на блюдце, как когда-то делала бабушка. И банка пузатая уже кипятком обварена, и крышки готовы.
И я тихо шепчу твоё имя над огнём.
Всё будет хорошо, говорю я. Всё наладится.
***
Я снимаю ковш с плиты и выключаю огонь. В доме пахнет сливами и шоколадом. Ты наблюдаешь с любопытством кошки за каждым моим движением.
– Готово. Хочешь попробовать, или пусть остынет?
– Хочу, конечно. Давай!
– Тогда вот тебе чай, вот тебе ложка и вперёд.
– Спасибо. А что ты там шептала, если не секрет? Шаманишь опять?
– Да какое там шаманство? Просто сказала, что всё будет хорошо. Веришь?
– Тебе-то? Конечно, верю. Горячее, зараза, но какая же вкуснятина.
– Конечно, вкуснятина. Для тебя же готовила. Всё как ты любишь.