Итак, последнее, что я помню, это то как бегу по улице. Причём явно куда-то тороплюсь. Может преследуют меня? Нет, кажется, не преследуют. Ощущение, что должна успеть, времени мало. Бегу, значит… Бр-р… как ноги мёрзнут. Точно! Зима ведь, снег кругом. И люди чего-то странно на меня смотрят. Ещё бы! Я же в белых туфельках – как бы ноги не мёрзли! И в платье белом. А чего это я в платье белом по улице бегу? Уу-у… мозги от холода, похоже, совсем замёрзли. Ничего вспомнить не могу!
Итак, снова… Бегу, значит, в платье по улице. Платье белое – походу свадебное. Получается одно из двух: либо из ЗАГСа от жениха сбежала, либо во время примерки из свадебного салона ноги сделала. Ну, помнится, клептоманией прежде не страдала. Но кто знает… Вдруг сбой какой в психике моей ранимой произошёл, и я решила по-крупному народ удивить. Не-ет… этот вариант отпадает. Я ж не дура совсем, уж шубку точно успела бы на обнажённые плечи накинуть перед побегом. Или всё-таки дура? Да, нет… Вариант с женихом мне больше нравится. Хотя, что же получается, мои глаза лишь перед ЗАГСом открылись, и я увидела, какой он, мягко говоря, особенный, что не выдержала предстоящей «счастливой» жизни и решила сделать ноги? Точно дура! Имя-то хоть своё помнишь? Имя? Имя… Вспомнила имя! Нина меня зовут. Нина! Хотя странное имя… Ни… На… Бр-р… походу так я и замёрзла в белом платье и туфельках. Не добежала видно, куда так спешила. И куда только прохожие смотрели? Могли бы помочь… Ага, в психушку отправить…
«Ни надо печалиться, вся жизнь впереди…»
Да, Нина Ни На… до-о печалиться. Всё, кажется, скоро тебе отчаливать на тот свет. Чего уж тут печалиться… А то, что через «ни» пою, так говорят, частица «не» сознанием не воспринимается. И вообще, это мои личные заморочки. Нинины, значит. И Ни на… до-о мне тут…
Так с именем разобралась. А теперь-то что? Где я вообще? Может глаза открыть? И чего это я раньше до этого не додумалась? Точно совсем мозги отморозила!
И открыла я глаза. С трудом, правда, ресницы от снега слиплись, но всё же открыла. И такое тут началось…
Я вдруг увидела, что сижу на заснеженной ветке огромнейшей ели, а вокруг меня птицы чёрные сидят. Очень много птиц! Они словно ждали, когда я глаза открою и как закаркают, хоть уши затыкай. Потом сорвались с мест и тучей чёрной закружили надо мной. А я с испугу равновесие-то не удержала – сноровки-то не было на руках сидеть, вот бы где курсы йоги пригодились. Ну и хлобысь с ветки, да на нижнюю приземлилась. Повезло, что не пришлось до земли падать, уж точно шею свернула бы от таких кульбитов. А стая птиц поорала, покружила и куда-то улетела. Я отдышалась, успокоилась, решила осмотреться. С себя начала. Да… руки-то мои когтями обросли – жуть смотреть! И платья оказывается белого как не бывало. В перьях я вся. И видок тот ещё. Глаза наверно навыкате были от осознания своего теперешнего нечеловеческого облика. От шока, я даже крикнула что-то невразумительное, на карканье похожее. Как же это меня так угораздило?!
Может, пока я – Нина – бежала от жениха по улице в свадебном платье, таблетку какую для успокоения чувств на ходу проглотила? И теперь у меня галлюцинации? Уж что-то очень реальные эти галлюцинации…
Проведя дальнейший осмотр имеющегося в наличии тела, я обнаружила крылья. Открытие это даже обрадовало, всё же полезная находка. Хотя всем своим естеством я понимала, что толку от крыльев ноль, поскольку летать категорически не умею.
И вот я Нина – ныне какая-то чёрная птица семейства врановых, к тому же не умеющая летать, сижу почти на вершине огромной многовековой ели и смотрю вдаль на бескрайние, лесные, заснеженные просторы. И помимо холода пробирает меня неописуемый ужас от осознания, что обречена я на лютую смерть от естественных причин. Скорее от холода. Да… есть-то как хочется. И что мне делать-то такой вот не летающей?
И такая меня тоска взяла, что съёжилась я на ветке, и слёзы из глаз градом покатились, грозя снова склеить мои ресницы. А в голове крутятся несколько шальных мыслей. Одна утверждала, что на самом деле я – Нина, которой снится, что она не умеющая летать птица, замерзающая на ветке дерева. А другая имела иное мнение: «Ты всего лишь птица, которой приснилось, что она Нина, бегающая в белом платье по улице». С последней очень хотелось поспорить:
«И чего это обычной птице Нины снятся? Она что мухоморов объелась? Хотя какие мухоморы зимой? Не суть важно. Обидная мысль! Не птица я, а Нина! И всё хватит философствовать на эту странную тему!"
В общем, сижу, рыдаю безмолвно, о судьбе своей скоропостижно трагически завершающейся сожалею. От холода зуб на зуб не попадает. Да, нет… проверила, нет у меня зубов. Так… клювом щёлкаю. А что делать-то в такой совершенно безвыходной ситуации? Есть, правда, один выход – туда вниз. Крылья расправить и… Что дальше? Куда полечу, если такое чудо случится? Искать случайно сдохшую мышь себе на пропитание? И потом до конца жизни заниматься выживанием этого, обросшего перьями тела? Отличные, радужные перспективы! Обрыдаешься от счастья!