Глава третья Город Времени
Джонатан взял Вивиан под локоть и по каменным ступеням вывел на мощенную булыжником площадь.
– Ну, они не настоящие призраки, – сказал он. – Это хронопризраки, и тебе полагается о них знать, так что не поднимай шума! Эта площадь называется площадь Времени. Здесь живут все важные персоны. Вон там Дом Ли, где ты якобы родилась.
«Разве можно привыкнуть к призракам?!» – думала Вивиан. Она посмотрела, куда показывал Джонатан. Дом Ли был самым высоким зданием с правой стороны площади Времени. Он немного озадачил Вивиан, поскольку был весь из металла, в самом что ни на есть ультрасовременном стиле, но при этом было видно, что он очень древний: вплотную к его фасаду росло гигантское дерево в цвету. Дерево доходило до плоской металлической крыши и даже выше, и его массивные сучья нависали над новыми домами по обе стороны. Эти дома были из мягкого розового кирпича и старого дерева со следами непогоды и вид имели такой, какой положено иметь древним строениям. Еще сильнее озадачивало то, что Годичный дворец, когда Вивиан обернулась, оказался просто очень большим домом, выстроенным в стиле, какого она раньше никогда не видела.
– Если мне полагается знать, что это за призраки, так расскажи, – потребовала она.
– Хронопризраки, призраки времени, – ответил Джонатан. – Они возникают, потому что город постоянно, много раз подряд использует один и тот же участок пространства-времени. Если человек делает одно и то же достаточно часто, в воздухе остается след, вроде тех, что ты видела. Мы еще называем их «призраки привычек». А есть другая разновидность, которая называется «разовый призрак», – я тебе потом покажу. Они возникают, когда…
Тут объяснения прервал Сэм. Он мрачно вышел из-за фонтана посреди площади, волоча ноги. Сегодня на нем была оранжевая пижама, а шнурки развязались на обоих ботинках.
– Я попался. Мне влетело, – вздохнул он шумно, словно порыв ветра. Лицо у него было все в пятнах, словно он плакал. – Я устал, – признался он. – И вернул ключи только утром.
– Ужас! – воскликнул Джонатан. Царственность с него мигом слетела, он побелел от страха. – Я же тебе велел! И что, они все поняли?
– Нет, я придумал прикрытие, – сказал Сэм. – Когда я клал ключи на место, вошел папа, и я притворился, будто, наоборот, хочу их взять и все это шутки ради. Но он дал мне подзатыльник и запер кабинет. Больше нам до них не добраться.
– Ну, это ничего! – с огромным облегчением сказал Джонатан. – Больше они нам и не понадобятся. Я выдал В. С. за кузину Вивиан, так что у нас все шито-крыто.
От облегчения он даже не посочувствовал Сэму. Вивиан решила, что, раз так, она должна сама пожалеть Сэма, но до того разнервничалась, что не смогла. Ведь теперь ей нипочем не заставить Джонатана отправить ее восвояси к кузине Марти той же дорогой. Значит, придется уговорить их вернуть ее через другой временной шлюз, и поскорее. Она понимала, что не сможет долго притворяться кузиной Вивиан. Кто-нибудь обязательно узнает правду.
Джонатана это, похоже, вовсе не тревожило.
– Завяжи шнурки, – властно велел он Сэму. А когда Сэм повиновался – тяжко сопя и сердито ворча, – Джонатан повел их в арку в нижнем углу площади Времени, которая вела на другую площадь, большую и пустую. – Это площадь Эпох, – царственно повел он рукой.
Площадь была окружена большими домами. Но Вивиан была из Лондона и привыкла к высоким зданиям. Удивило ее другое: здесь точно так же, как на площади Времени, самые ультрасовременные по стилю дома оказывались при ближайшем рассмотрении самыми старыми. Всю правую сторону площади Эпох занимало огромное здание с башенками, похожее на универмаг, и оно все сплошь было из стекла – и из этого стекла были отлиты и скручены сотни причудливых футуристических деталей. Но Вивиан даже издалека разглядела, что стекло все в щербинах и трещинах и, похоже, древнее, как горы, а стоявшие поближе дома с каменными башнями на вид были гораздо новее.
– Ну, как тебе? – поинтересовался Джонатан, явно ожидая от нее слов восхищения.
– Не намного больше, чем Трафальгарская площадь, если убрать оттуда Нельсона и львов. – Вивиан решила про себя, что не будет чрезмерно восторгаться. – Но тут удивительно чисто.
И правда. Ни грязи, ни копоти. Косые лучи солнца освещали чистый серый камень и зеленое сверкающее стекло, ослепительно отражались от золоченых крыш и куполов, видневшихся из-за домов в дальнем конце площади. Вивиан посмотрела в ласковое бело-голубое небо, шагая следом за Джонатаном через просторную площадь, и не обнаружила ни труб, ни дыма.
– А почему не видно дыма? – спросила она. – И что, голубей у вас тоже нет?
– В Городе Времени птицы не водятся, – ответил Сэм, который плелся сзади.
– И природное топливо мы не используем, – сказал Джонатан, который шагал впереди. – У нас вместо него энергетические функции. Вот камень Фабера Джона.
Прямо посреди площади лежала огромная синеватая каменная плита, вделанная в белесую брусчатку. Плита была вся истертая, поскольку по ней много ходили. Золотые буквы, составлявшие некогда пространную надпись, еле читались.
Сэм остановился и посмотрел на нее.
– Трещина растет, – объявил он.
Вивиан увидела, о какой трещине идет речь. Довольно короткая, с одного угла, и тянется к первым золотым буквам надписи. Надпись гласила: «FAB… IOV… AET… IV» и «CONDI…» на следующей строчке. Остальное совсем стерлось и было не разобрать.
– Это по-гречески? – спросила Вивиан.
– По-латыни, – ответил Сэм. – Измерь трещину. И пойдем.
– Секунду, – сказал Джонатан. – Говорят, Фабер Джон заложил здесь этот камень, когда основал город, – объяснил он Вивиан. – Слова означают, что Фабер Джон строил город с расчетом на Четыре Эпохи. Мой учитель просто бесится оттого, что по камню разрешено ходить и от этого надпись стерлась. Он считает, что там должно быть сказано, зачем построили город и где в истории заложены его полюса. В легендах говорится, что, когда разломается камень Фабера Джона, рухнет и город. Ладно, сейчас, – бросил он Сэму, который нетерпеливо приплясывал рядом. И осторожно поставил свою ногу в плетеной зеленой сандалии вплотную к трещине – зеленой пяткой в угол.
– Стала заметно длиннее, – проговорил он. – Скоро дойдет до кончиков пальцев. – И сказал Вивиан: – Почти всю мою жизнь это была просто крошечная трещинка, но с месяц назад она начала расти. Я каждый день измеряю ее по дороге в школу.
– Город рушится! – провозгласил Сэм гулким мрачным голосом. – Мне нужно утешиться. Мне необходимо масляное парфе из сорок второго века.
– Потом. – Джонатан зашагал дальше. – Я хочу показать В. С. хронопризраки на Вековой площади.
Сэм сердито и мятежно топнул по трещине, отчего один ботинок у него снова развязался, и поплелся следом за Джонатаном и Вивиан, волоча шнурок за собой.
Вековая площадь была сразу за площадью Эпох и гораздо меньше ее. Она была заставлена прилавками под красно-белыми тентами, где продавали и покупали все что угодно – от мяса и фруктов до сувениров. На первый взгляд показалось, будто там сотни людей. Но потом у Вивиан по коже поползли мурашки: она увидела, что половина людей на площади проходит сквозь другую половину. Где-то наигрывал веселый мотивчик. Все болтали и что-то покупали, и никого особенно не тревожило, что половина толпы – призраки, которые болтали и смеялись без единого звука и платили за призрачные яблоки потусторонними деньгами. Был здесь даже призрачный прилавок, заваленный призрачными помидорами и апельсинами. Он отчасти перекрывал настоящий прилавок, но это никому не мешало. Этот прилавок был единственным призраком, сквозь который Вивиан осмелилась пройти.
– Как их различают? – в отчаянии спросила она, когда Джонатан и Сэм прошли сквозь стайку смеющихся девушек, на вид таких же настоящих, как и все прочие. – По-моему, они совершенно плотные!
– Научишься, – пообещал Джонатан. – На самом деле это бросается в глаза.
– Но я же не могу постоянно на всех наталкиваться, пока не научусь! – возразила Вивиан.
Она старалась держаться за спиной у Джонатана и Сэма и старательно высматривала что-то необычное в прохожих. Через некоторое время она заметила, что все, сквозь кого они не проходили, одеты в такие же костюмы-пижамы, как у мальчишек. «Поняла! – обрадовалась Вивиан. – Пижамы – это последний писк моды!»
Она обрадованно показала на компанию в полупрозрачных платьях, столпившуюся у прилавка с сувенирами:
– Поняла! Это призраки!
Джонатан и Сэм посмотрели, куда она показывает.
– Туристы, – сказал Сэм.
– Из восемьдесят седьмого века, – сказал Джонатан.
В этот момент девушка в полупрозрачном платье купила настоящую белую сумку с надписью золотыми буквами «Город Времени» и расплатилась за нее настоящей серебристой банкнотой. Вивиан почувствовала себя дурочкой. Сквозь нее прошел хронопризрак – дама в полосатом розовом платье с кринолином, – и она вдруг поняла, что сыта по горло.
– Мне от них нехорошо! – сказала она. – Пошли отсюда куда-нибудь, а то я завизжу!
– Пойдем поедим масляного парфе, – предложил Сэм.
– Потом, – ответил Джонатан. И повел их куда-то по извилистой улице под названием Дневной переулок. – Я хотел, чтобы ты поняла, какой Город Времени древний. На рынке были призраки в одежде, какую носили сотни лет назад.
– Мне очень грустно! – провозгласил Сэм, который так и тащился за ними, волоча шнурок. – Я не могу без масляных парфе, а мне их не дают!
– Помолчи, – велел Джонатан. – Хватит ныть.
Подобный обмен репликами происходил между ними так часто, что Вивиан подумала про себя, что он уже сойдет за хронопризрак. Между тем они увидели круглое строение с золотым куполом, которое называлось Купол Лет, а потом перешли через мост, сделанный из фарфора, как чайная чашечка, и расписанный цветами, отчего напоминал Вивиан чашечку еще сильнее. Но краска потускнела и стерлась, а кое-где на мосту виднелись сколы. Мост вел в парк, который назывался Предполуночный, и там они увидели знаменитые Маятниковые сады. Вивиан они просто очаровали – и фонтаны до самого неба, и каменные островки, усаженные ирисами, тюльпанами и нарциссами и медленно кружащие за пеленой брызг, – но Сэм смотрел на все это великолепие очень мрачно.
– Осталось всего девятнадцать островков, – пробурчал он. – Еще два потонули.
– Как это устроено? – спросила Вивиан. – Почему цветы держатся на плаву?
– Неизвестно, – ответил Джонатан. – Говорят, их изобрел Фабер Джон. Они чуть ли не самые древние в городе.
– Вот почему он разваливается, – уныло проговорил Сэм.
– Перестань портить всем настроение! – рявкнул на него Джонатан.
– Не могу. – Сэм вздохнул. – У меня хандра. Тебе-то небось никто не давал подзатыльник натощак.
Джонатан тоже вздохнул:
– Пошли съедим по масляному парфе.
Сэм просиял. Он словно весь переменился – с головы до ног.
– Ур-ра-а! Бежим! – завопил он и галопом поскакал обратно к площади Эпох.
Вивиан и Джонатан потрусили следом – по узким улочкам с булыжной мостовой, сквозь хронопризраки и мимо толп туристов в диковинных нарядах.
– Умеет же получить, что хочет, – раздраженно пропыхтел Джонатан.
«Прямо по пословице – у других в глазу соринку видит, а у себя бревна не замечает!» – подумала Вивиан.
– Сколько ему лет? – спросила она.
– Восемь! – коротко и с отвращением выдохнул Джонатан. – Иногда я жалею, что приходится с ним водиться. Но на площади Времени других детей почти нет, и он ближе всех ко мне по возрасту.
Сэм промчался прямиком к огромному стеклянному павильону на площади Эпох и пробежал сквозь стеклянную колоннаду в зал, где стояли столы. Плюхнулся в кресло за стол, откуда открывался вид между двумя огромными зеленоватыми колоннами, и гордо выпрямился, ожидая, когда его обслужат. Вивиан села рядом и стала смотреть на туристов, которые бродили по площади и толпились вокруг камня Фабера Джона. Другие туристы сидели за столами вокруг и ходили по дорогим на вид магазинчикам под колоннадой. Вивиан в жизни не видела столько вычурных одеяний и непривычных причесок. И к тому же кругом лепетали и тарахтели на незнакомых языках.
– Город очень зависит от туристов, – пояснил Джонатан.
– Откуда они все? – спросила Вивиан.
– Из Фиксированных эпох, – ответил заметно повеселевший Сэм. – Их сто тысяч лет.
– Экскурсию организуют каждые десять лет из каждого столетия, если нет войны, – сказал Джонатан. – Их организуют Советы Времени. Всех желающих проверяет Временной Дозор, но на самом деле почти никому не отказывают.
– А сколько стоит экскурсия? – спросила Вивиан.
Но тут подошла официантка принять заказ. Это была задорная девушка в нарядной розовой пижаме с оборками, явно давно знакомая с Сэмом и Джонатаном.
– Привет, ребята, – сказала она. – А сегодня сколько порций масляного парфе?
– Три, пожалуйста, – ответил Джонатан.
– Только три? – удивилась официантка. – Ну, тогда один-пять. Номера?
– Мне номера не положено, – сказал Сэм.
– С тобой все понятно, – сказала официантка. – Я имела в виду твоих друзей.
– Я плачу. – И Джонатан перечислил несколько цифр.
– Хорошо, а кредит у тебя есть? – уточнила официантка. – Покажи.
Джонатан нажал очередную кнопку на поясе и протянул официантке руку – на ладони засияла строчка каких-то символов. Официантка посмотрела, покивала и нажала кнопку на поясе своей пижамы – тоже розовом, в тон.
– Уговорю Элио дать мне еще кредит, – сказал Джонатан, когда официантка ушла. – А то разорюсь, если буду за все платить. Сэму кредита не полагается. Когда ему дали первый пояс, он его разобрал и снял кредитный лимит. А потом потратил целое состояние на масляное парфе.
– Тысячу за два дня! – с довольным видом похвастался Сэм.
– Это сколько? – спросила Вивиан.
– Э-э… примерно две тысячи твоих фунтов, – ответил Джонатан.
Вивиан ахнула:
– Тебе же, наверное, стало плохо!
– Всю ночь тошнило, – бодро ответил Сэм. – Дело того стоило. У меня зависимость от масляного парфе. – Тут он просиял: к ним возвращалась официантка. – Вот и парфе! Вкуснотища!
Пока они ели и пускали горячее в холодное, Джонатан, похоже, решил, что нужно показать Вивиан еще кое-что. Он махнул рукой в сторону сверкающего белого здания на той стороне площади. Вивиан смутилась, потому что многие туристы тоже повернули головы посмотреть.
– Это Временной Дозор, мы были там вчера. А там… – Джонатан показал на дальний угол, и головы туристов со странными прическами разом повернулись туда же, куда и Вивиан. – Это здание называется Протяженность, мы с Сэмом ходим туда в школу. Наверное, и ты будешь ходить туда с нами, когда кончатся каникулы.
Потом он показал туда, куда уходила стеклянная колоннада, и снова все головы повернулись, чтобы посмотреть.
– У нас за спиной – Континуум, там учатся студенты, а за ним – Перпетуум и башня Былого…
Вивиан так смутилась, что на них смотрят все туристы, что перестала слушать. И только и думала: «Каникулы! Они на каникулах, вот и маются от безделья. Потому и выдумали эти приключения с Владычицей Времени и спасением Города Времени – развлечения ради. Так и слышу, как они шепчутся про В. С.! Для них это до сих пор понарошку!»
– …А напротив – Извечность, там работает моя мама. Два купола рядышком – это Институты стародавней и грядущей науки, – говорил между тем Джонатан. – А там – Миллениум, видишь, в конце…
– Мне нужно еще масляное парфе, – встрял Сэм.
Джонатан нажал еще какую-то кнопку на поясе. На тыльной стороне ладони у него появился циферблат. Без четверти двенадцать.
– Некогда, – сказал он. – Надо показать В. С. Бесконечный призрак.
– Тогда сразу после, – сказал Сэм.
– Нет, – отрезал Джонатан. – Это был мой последний кредит.
– Скупердяй! – скривился Сэм, и они поднялись, чтобы уйти.
– Как устроен твой пояс? – спросила Вивиан. – Какое-то волшебство!
Вскоре она пожалела, что спросила. На площади были толпы туристов. Джонатан бросил «энергетические функции» и принялся лавировать туда-сюда в толпе, то и дело выкрикивая через плечо обрывки объяснений. Вивиан изо всех сил старалась не отстать и что-то понять, но улавливала в основном всякие «и» и «эти».
– А мой сделан в сто втором веке, так что у него есть даже функция антигравитации! – сообщил Джонатан. – Смотри! – Он нажал очередную кнопку, оттолкнулся от земли рядом с Вивиан и взмыл в воздух в длинном плавном прыжке. Приземлился и тут же скакнул снова, и еще, и еще, перепархивая между кучками людей.
– Спятил! – с отвращением заявил Сэм. – Пошли!
Они сновали среди туристов, стараясь не потерять из виду скачущую зеленую фигуру Джонатана с прыгающей косичкой. Для этого пришлось пробежать между зданий за стеклянным павильоном. Вивиан мельком увидела с одной стороны два одинаковых купола, о которых, похоже, и говорил Джонатан, а с другой – что-то совершенно невероятное вроде перекошенных пчелиных сот, покрытых головокружительными зигзагами лестниц. Потом Вивиан с Сэмом очутились у величественных ступеней, которые вели куда-то вниз. Зеленая фигура Джонатана скакала по ним, будто чокнутый кенгуру. Они увидели, как он перепрыгивает через широкую многолюдную улицу наверху – и вдруг, не окончив прыжка, срывается и грузно падает с недовольным видом.
– Наконец-то. Заряд кончился. Теперь ему придется ждать, когда пояс снова зарядится, – пробурчал Сэм.
Они перебежали через дорогу туда, где стоял Джонатан, прислонившись к каменной стене. За стеной вниз уходили поля, между ними вилась речка. Джонатан смотрел, как внизу у причала разгружается баржа.
– Река Времени, – сказал он Вивиан, как будто ничего не случилось и Вивиан с Сэмом совсем не запыхались и не раскраснелись, пока догоняли его. – Эта дорога – проспект Четырех Веков, она ведет на Бесконечный холм. Гляди.
«Немного похоже на Мэлл или на набережную Виктории, где река с одной стороны, – подумала Вивиан. – А от Джонатана спятить можно! Хуже Сэма!»
Над проспектом были переброшены кружевные кованые арки, сделанные так, что из них вырывались длинные полосы радужного света – будто вымпелы или шарфы. От этого проспект казался украшенным к празднику, тем более что толпа пешеходов дружно шагала по нему к зеленому холму в конце. Там проспект завершался лестницей, которая вилась вокруг холма, поднимаясь к башне на вершине. Вид у башни был древний. Очень-очень древний, решила Вивиан, и мрачный, хотя в окнах башни отражалось небо.
– Эта башня называется Гномон, – сказал Джонатан. – В ней находятся часы Фабера Джона, которые отбивают только полдень.
Они вместе со всеми двинулись к Бесконечному холму, но далеко уйти не успели, когда оглушительно ударил колокол.
Баммм!
От него загудели кружевные арки и затрепетали вымпелы света.
– Ну дела! Уже двенадцать! – Джонатан пустился бежать. До холма было еще далеко, когда колокол ударил второй раз.
Баммм!
Снова вздрогнули световые полотнища. В толпе замахали, показывая на холм. «Вот, вот!» – неслось со всех сторон.
Вивиан увидела вдали, на самом нижнем пролете лестницы, которая вела на холм, человека в зеленом. Он бежал наверх. Похоже, он очень торопился, Вивиан это прямо чувствовала, – он бешено рвался вперед, оступаясь от спешки. Но что-то ему явно мешало.
«Баммм», – прогудели огромные часы. Человек в зеленом пошатнулся и с усилием сделал шаг. Баммм. Вивиан всем телом ощущала, как трудно ему идти. Словно на ногах у него свинцовые башмаки. Баммм! Он хватался за перила, чтобы подтянуться, но и это не помогало.
– А что, по ступеням очень трудно подниматься? – шепнула Вивиан.
Баммм!
– Нет. Можно хоть бегом, – сказал Джонатан. – Но это хронопризрак. Разовый. Он пытается подняться по лестнице каждый день в двенадцать. Гляди.
«Баммм», – ударили часы, пока Джонатан говорил. С каждым ударом человеку в зеленом было все труднее подниматься.
Но он не сдавался. С трудом брел наверх, пока часы били семь, восемь и девять. На десятом ударе он уже карабкался на четвереньках. Было видно, что он совсем выбился из сил, а оставалось еще два пролета. Когда он пополз по предпоследнему пролету, Вивиан поймала себя на том, что затаила дыхание.
Баммм!
«Давай, давай!» – твердила она про себя. Ей казалось, что сейчас самое-самое важное на свете – чтобы тот человек добрался до вершины.
А он не смог. «Баммм», – грянул двенадцатый удар, и зеленая ползущая фигура попросту исчезла.
– О-ох! – вырвалось у Вивиан, и толпа вокруг разом протяжно простонала: «О-ох!»
– Как жалко! А зачем это он? – спросила Вивиан.
– Неизвестно. Этого еще не произошло, – ответил Джонатан. – Понимаешь, это разовый призрак, а они возникают, когда человек делает что-то такое важное или так волнуется, что от него остается след, как от призраков привычек.
– Как это? Он что, из будущего? – поразилась Вивиан.
– Да, только здесь это не совсем будущее, – объяснил Джонатан. – Я же говорил тебе, что Город Времени много-много раз использует один и тот же клочок пространства-времени. Прошлое и будущее ходят здесь кругами и поэтому почти не отличаются друг от друга. Как тебе Бесконечный призрак? – с живым интересом спросил он. – Может, ты догадываешься, кто это такой?
Вивиан не пришло в голову ничего, кроме Робин Гуда – из-за зеленых одежек.
– Нет, – ответила она. – А должна?
Джонатан явно огорчился:
– Ну, свежий взгляд из Нестабильной эпохи… Я надеялся, вдруг у тебя появятся какие-нибудь новые мысли. Давайте пообедаем, пока туристы не заняли все кафе.
– Масляное парфе. Ты обещал! – потребовал Сэм.
– Я сказал – нет! – рявкнул Джонатан. – Нормальная еда. Это дешевле.
– Сквалыга узкоглазый, – пробурчал Сэм. Но перед этим подождал, когда Джонатан протолкается через толпу довольно далеко вперед.
Они поднялись по ступенькам между домов. Ступеньки назывались Декады, по десять в каждом пролете, и вели довольно высоко к самому золотому Куполу Лет. Наверху был павильончик с едой, а съесть ее можно было на травянистом склоне под старой серой башней. Джонатан купил всем по сдобному пирогу с мясом, и они расселись на солнышке – теплом, но не жарком.
«А мне нравится, – подумала Вивиан. – Я будто туристка на каникулах!»
Пока они ели, Джонатан и Сэм рассказали ей о других разовых призраках. Человек, который ежедневно ныряет в реку Времени, чтобы спасти тонущую девушку, временной дозорный, которого убивают в зале Миллениума, девушка из рода Ли, а следовательно, прапрапрабабка Сэма и Джонатана, каждый день на закате в бешенстве швыряющая обручальное кольцо в фонтан в Столетнем сквере.
– Потом ей было ужасно стыдно. – Джонатан поднялся. – Чуть не уехала из Города Времени, но не решилась поселиться в истории. Шевелись, Сэм. Я хочу показать В. С. Фабера Джона, пока туристы едят.
– Ты хочешь сказать, он до сих пор здесь?! – спросила Вивиан.
– Сама увидишь! – И Сэм расплылся в широченной двузубой улыбке.
Дорога к Фаберу Джону вела мимо подножия старой башни, внизу склона. Там была темная дверца, а внутри в полумраке сидела какая-то тетенька, пожелавшая посмотреть на кредит Джонатана. Джонатан нажал кнопку на поясе и протянул руку, и светящиеся зеленые цифры на ладони заметно изменились, когда тетенька постучала по машинке перед собой. Это было дорого. Вивиан поняла, почему Джонатан постарался найти им еду подешевле.
После этого они долго спускались по лестнице с веревочными перилами, все вниз и вниз, под шариками синего света, вделанными в каменный потолок, и наконец ступили на земляной пол глубоко под Городом Времени. Впереди слышался смех и возгласы туристов, но их почти заглушало журчание льющейся и капающей воды. За углом на каменной стене висела табличка: «Источник Фабера Джона. Вода из него приносит удачу и здоровье». Буквы были до того причудливые, что Вивиан еле разобрала их. Неподалеку из расщелины в крыше в маленький каменный бассейн стекала вода – было ясно, что она сама выточила себе круглую выемку в камне. Под темной рябью поблескивало несколько монеток.
– Платить не обязательно, – предупредил Сэм.
Вивиан все равно бросила в этот странный источник большой круглый пенни с цифрами «1934» – подумала, что удача ей пригодится, чтобы вернуться домой. Потом она взяла усыпанный самоцветами кубок с полки сбоку и наполнила его текущей водой. На самом деле кубок был картонный, но на вид не отличишь от настоящего, так что Вивиан решила сохранить его на память.
Вода была свежая и одновременно чуть-чуть отдавала ржавчиной.
Вивиан следом за Сэмом и Джонатаном прошлась по извивам коридора с земляным полом, стиснув в руке кубок – вдруг он и вправду приносит удачу.
Они прошли мимо затейливо подсвеченных скал, похожих на складчатую ткань и на ангельские крылья. А одна, самая красивая, была словно темный неподвижный пруд с торчащим посередине утесом, который, если приглядеться, был как сложенные горстью ладони, даже пальцы можно было разглядеть. И все время где-то рядом журчала вода – лилась, текла, капала. Поначалу Вивиан думала, что это источник Фабера Джона, но журчание становилось все громче, и в конце концов коридор вывел их на площадку у стены, огороженную с другой стороны железными перилами. Здесь было теплее, немножко парило, а вода так и грохотала – но среди этого грохота слышался отчетливый ритм.
– Река Времени здесь поднимается! – крикнул Джонатан и показал в глубокое ущелье за перилами, откуда в основном и исходил грохот.
Они свернули за следующий угол и увидели, что туристы, которых они слышали раньше, как раз проходят вперед.
– Хорошо, – сказал Джонатан. – Будем одни. Смотри.
За перилами, за темной расщелиной, в стене была гладкая овальная пещера длиной в несколько ярдов. В ней текла и капала вода. Но рядом стояли лампы, нацеленные так, что в их свете было видно, что делается в пещере за завесой воды. Вивиан различила там какую-то фигуру. Длинная, массивная, она показалась ей смутно знакомой… И вдруг Вивиан живо вспомнила, как однажды они с мамой поехали на курорт в Богнор-Реджис, а папа присоединился к ним не сразу, его с работы не отпускали, и, пока его не было, они спали в одной постели. Утром, проснувшись, Вивиан увидела, что мама лежит на боку спиной к ней так близко, что кажется просто огромной, и довольно узкая мамина спина и плечи высились перед ней, словно утес. Но фигура в пещере была цвета мокрой глины. Точь-в-точь камень. Ее постоянно заливала вода, по ней молотили капли, и было видно, что и на ощупь она твердая, как камень.
– Разве это человек? – спросила Вивиан. – Если он встанет, то получится просто огромный! Это же скала.
– Мы не знаем, – отозвался Джонатан.
– Неужели никто не залезал туда проверить? – удивилась Вивиан.
Джонатан поглядел в обе стороны, не слышит ли кто. Потом взялся за железные перила и выкрутил один кусок. Металлический прут выскользнул легко и просто, и Вивиан поняла, что это проделывали довольно часто. Джонатан вручил ей железку.
– Нагнись и ткни в него, – велел он. – Давай.
Палка была не слишком длинная, еле дотянешься. Стиснув в одной руке картонный кубок, а в другой железку, Вивиан шатко нагнулась над сырой расщелиной, откуда валил пар, и ткнула прутом в пещеру. И как только конец прута дотянулся до завесы текучей воды, он словно бы уперся в невидимую преграду. Вивиан налегла, как будто прут был копье, и тогда железка так спружинила, что Вивиан едва не потеряла равновесие и не свалилась в черную расщелину, где вздымалась речная вода. Сэм и Джонатан схватили ее за блузку.
– В чем дело? Что там мешает? – удивилась Вивиан.
Джонатан забрал железку у нее из сжатого кулака и вставил обратно в перила.
– Какое-то силовое поле, но никто не знает, какое именно, – ответил он. – Ученые из Института грядущей науки столетиями не могут разобраться. Сама понимаешь, оно не может быть там просто так. То есть очень похоже, что это и вправду Фабер Джон, согласись.
– Да, похоже, – кивнула Вивиан.
Она сама не ожидала, что ее переполнит такое благоговение и почтение. Бросив последний изумленный взгляд на великанскую спину за завесой текучей воды, Вивиан следом за мальчиками медленно двинулась за очередной поворот. Там опять была длинная лестница – а потом выход, где охранник сверился с каким-то экраном и выпустил их.
И они заморгали – перед ними открылся восхитительный вид на город.
– Ну вот, – сказал Джонатан. – Как ты считаешь, стоит спасти такую красоту?
Загадочный каменный великан лишил Вивиан присутствия духа.
– Конечно, но я-то тут при чем? – сердито ответила она. – Знаешь, мне тоже не хочется, чтобы Лондон разбомбили!
– Я бы съел еще масляного парфе, – заметил Сэм.
Джонатан нажал кнопку на поясе и коротко глянул на циферблат, после чего поспешно убрал руку.
– Потом, – сказал он. – Сначала мне надо показать В. С. Миллениум. Вон он, на другом конце проспекта Четырех Веков. Его обязательно надо посмотреть. Там собраны все величайшие картины в истории.
Он показал. Миллениум оказался большим и сверкающим, с рядами окон, витыми стеклянными шпилями и гигантским голубым стеклянным куполом.
– Ой, не надо больше никаких дворцов! – испугалась Вивиан. – У меня будет несварение рассудка!
– Тогда давай спокойно вернемся в Годичный дворец, – предложил Джонатан с явным сочувствием.
Вивиан чуть было не поверила, что сочувствие это искреннее, но тут заметила, что Сэм смотрит на Джонатана снизу вверх, приоткрыв рот, как будто что-то сообразил.
– Отличная мысль! – воскликнул он с жаром – самую чуточку избыточным. – И без масляного парфе обойдусь!
Вот последний штрих все и испортил. Стало ясно: мальчишки что-то замышляют. «Какой теперь у Джонатана план? – думала Вивиан, пока они следовали по булыжному проулку за волочащимся шнурком Сэма. – Очередное приключение понарошку?»