Хочу рассказать вам, хлопцы, одну историю. Давно это было. Мал я ещё был, да деды мне её сказывали, а им – их деды. Ну вот, было это так.
В станице одной, что на границе форпостом стояла, казаки наши жили, границу охраняли, хозяйство вели, детей растили. А ворог нападёт, поднимет атаман сотню, да и отпугнёт врага. Но появился в тех краях зверь невиданный, да страшный. Разорял он хутора, скотину пугал, да молодых девиц и детей крал. Пришли в станицу люди искать у атамана защиты.
Атаман снарядил отряд казаков и отправил по хуторам искать зверя невиданного. А командиром сына своего поставил, одного из лучших казаков. Удаль атаманского сына на всю станицу славилась, не раз он в бою храбрость да отвагу показывал, а по фланкировке1 шашкой равных ему не было. Звали его Александром.
Станичный священник посоветовал Атаману имя сыну в честь святого благоверного князя Александра Невского дать, и в этом они не ошиблись. С малых лет Саша уже выделялся среди казачат смелостью, любовью к богу и людям, и чем старше становился и креп сам, так и крепла в нём его любовь.
Собрал Саша отряд и пошёл в церковь. Получив от священника благословение на благое дело, отряд поднялся на коней, и над станицей прозвучала команда: «Вперёд!» Долго ли, коротко ли шла полусотня. Проходила она через хутора и сёла. И, наконец, пришли казаки в разорённый хутор. Спешились и разошлись осмотреться. Проходя мимо очередной хаты, Саша заметил полуживого старичка. Кинулся к нему, вытащил из набедренной сумы флягу и дал испить.
Старичок поведал казаку, что на них напало огромное косматое чудовище. Морда у него медвежья, рыло поросячье, уши волчьи, рога козлиные, весь мохнатый, когти, как кинжалы, лапы, как у льва, а глаза красные. И размером оно с самого большого быка. Многих мужиков положило, ещё больше покалечило, кого и пожрало. Кто успел, утёк, бабы и девки еле успели детей малых поховать2, да сами спрятаться.
Рассказал это старичок и помер. Перекрестился казак, и в этот самый момент услышал крики и лязг оружия. Побежал на звук и через несколько мгновений был в центре хутора, где его отряд уже бился с чудовищем.
Казаки стреляли в него, но пули путались в косматой спутанной шерсти и оставляли только небольшие раны, от которых чудовище лишь пуще злилось. Некоторые казаки пытались теснить его пиками, но и тут удача была не в их пользу.
Саша, понимая, что сильно рискует, выхватил из ножен отцовский кинжал и шашку, подаренную дедом, и бросился на чудовище. Долго они бились.
Саша наносил удар за ударом шашкой, принимая силу когтей на отчий кинжал, а казаки помогали ему пиками. И, наконец, сразил он чудовище, пробив ему грудь дедовской шашкой, но, падая в предсмертной агонии сломало оно заветный клинок, и последний удар сын атамана всё же пропустил. Чудовище когтем пробило ногу нашему казаку насквозь, да и навалилось на него, вогнав когти в землю.
Казаки едва подоспели к своему командиру, но было поздно. Они попытались поднять и стащить чудовище, но оно было таким тяжёлым, что даже сдвинуть они его не могли, да ещё и коготь, пробивший ногу Саши, будто бы врос в землю. Тогда Саша понял, что сила в зверя идёт от земли по когтям, и приказал отрубить их. Казаки отрубили когти и на пиках сдвинули тушу.
Саша был облит кровью чудовища. Его отряд сильно поредел после схватки. Раненых и убитых казаков их братья привезли в станицу. По убитым священник отслужил панихиду. Саша с перебинтованной ногой вместе с отцом провожал своих друзей. Но к вечеру ему стало хуже, и тем, кого ранило чудовище, тоже. В сильнейших муках бойцы умирали один за другим. Знахари заговорили о проклятье, постигшем казаков. Тогда священник приказал занести их всех в церковь, там им стало легче, но как только они покидали святое место, им становилось хуже.
Одна старушка вспомнила, что её прабабка рассказывала историю о такой же болезни, и ни один лекарь вылечить её не мог. Лекарство всё-таки было, и хранилось оно у Хозяина Медной горы, но давал он его не каждому – много испытаний нужно было пройти, а только тот его обрести мог, кто чист душой и сердцем. Но старушка не знала, где искать того Хозяина, а, может, и знала, да давно забыла. Сказала лишь одно: путь может указать Баба Яга, но как найти добрую волшебницу, она тоже, к сожалению, не помнила.
Собрались старики, судили, рядили, кого же послать за лекарством к Хозяину Медной горы, и всё сходилось на атаманском сыне. Но он и сам ранен. Что же делать? Справится ли, сдюжит ли? Но делать нечего. Вышли они и объявили решение, заволновались казаки, но старики всё им разъяснили. Не унимался лишь лучший друг Саши, молодой десятник Алексей. Он с малых лет дружил с атаманским сыном, братом его считал, да и Саша за дружбу дружбой платил. Старики переглянулись и решили, что лучше отпустить друзей вдвоём, и в дороге веселее, и подсобить, когда нужно, на том и порядили.
Собрались друзья, сели на коней и поехали искать Бабу Ягу.
Долго ли, коротко ли ехали, несколько сёл проехали, да ещё много деревенек в глубь Матушки-России. Заехали в станицу, что на Батюшке-Дону стоит. Плохо Саше было, а куда ехать, ни он, ни друг его ещё не знали.
Зашли они на постоялый двор, поесть, да отдохнуть ночку. Вышел к ним хозяин:
– Здорово дневали, братья казаки! – приветствовал он всадников.
– Слава богу! Место найдёшь, батька?
– Найду, конечно, для вас. Владимиром меня кличут, – отвечал хозяин. – Да он у тебя никак ранен, – указал он на Сашу.
– Да, есть такая беда у нас. Я – Алексей, а друга моего Сашей зовут, – ответил Алексей, помогая другу спуститься с коня.
– Да никак тать свирепый завёлся в наших краях, что на казаков смог напасть, – затараторил хозяин. – Это вам, хлопцы, к нашему атаману надо бы, да рассказать, где в засаду попали. А друга знахарке нашей показать. Я утром помогу отвести.
– Да не тараторь, дядько, – подал голос Саша. – Беды нет в ваших краях, да и тать от нас не ушёл бы. Ты накорми, напои, а потом и спрос держи.
– Точно, точно! – спохватился хозяин. – Заходите в хату. Сейчас угощение принесу.
Казаки зашли в хату, перекрестились на красный угол,
сели за ближайший стол и стали ждать. Хозяин не заставил их долго скучать. Через несколько минут перед нашими казаками дымился печёный осётр, рассыпчатая гречневая каша с маслицем, жареное мясо молодого барашка, и кипел самовар с душистым чаем.
Казаки поели, и после этого к ним подсел хозяин, который до этого хлопотал на втором этаже, готовя им комнату для ночлега.
– Ну как, угодил я гостям?
– Да, спасибо тебе за ужин, да за заботу, – отвечали хлопцы.
– Едем мы со станицы родной, – начал рассказ Саша, – ищем Бабу Ягу. Как помочь мне, только она знает. А случилось вот что: стали у нас пропадать люди, потом хутора перестали откликаться. Послал меня батько мой, атаман наш станичный, с полусотней моей разузнать да проведать хутора молчаливые. Да вот в одном из них и напало на нас чудище. Пуля его не берёт, пика не колет.
Сидел хозяин, слушал и диву давался, какие мерзости творятся на православной земле.
– Много моих казаков полегло от когтей да клыков чудовища, но сдюжили мы, убили его. Да вот только ранен я оказался им, не заживает рана, и хлопцы, кто ранены им оказались, богу душу отдают в муках. Вот и послали нас старики искать Бабу Ягу. Только она знает, как мне и хлопцам моим помочь.
Послушал хозяин и говорит:
– Тебе, хлопец, прямая дорога к Веренее, знахарке нашей. Уже долго живёт у нас, но смотри, пришлая она, давно пришла откуда-то из Сибири. Казаки ей помогли хату поставить. Веренея добрая, лечит всех – и людей, и скотину нашу. Порасспроси её, может, она знает, куда вам идти.
Проводил казаков хозяин на второй этаж в комнату. Алексей перевязал Саше рану, и легли они спать.
На утро встали хлопцы, спустились в нижнее жильё, сели за стол. Хозяин их угостил расстегаями с рыбой да чаем душистым. Алексей расплатился за ночлег, за хлеб да соль, сели они с Сашей на коней и отправились на другой конец станицы, к Веренее-знахарке. Домик её на отшибе возле леса стоял. Подъехали казаки к плетню, замерли и переглянулись. На пороге стояла молодая девица и пристально смотрела на них.
– Доброго здоровья, красавица! А как нам Веренею увидать? – спросил Алексей.
– И тебе не хворать, казак добрый! Я – Веренея. Чего ты хотел от меня?
– Да вот другу плохо, а помочь, люди говорят, только Баба Яга может.
– Не поможет она ему, вижу и знаю, – отвечала молодая хозяйка. – Слезайте с коней, да в избу мою веди его. Продлим ему немного жизнь, а то не доедете вы до моей мамы, умрёт он в дороге.
– Так помощь не только ему нужна, казаков много.
– Вот дела! А сколько их? – удивилась Веренея.
– Да с десятка два ещё душ казачьих, если в небесное воинство ещё не все ушли, – сказал Алексей, спешился и помог Саше, завёл в дом.
А Веренея его с ведром встречает.
– Сходи по воду, только из колодца не бери. Пойдёшь в лесок, там ручей, вот из него и наберёшь воды. А ты, – обратилась она к раненому, – ложись на лавку. Попробую тебе помочь, Саша.
Казак аж удивился, откуда Веренея его имя знает.
– Да ты глазами-то не хлопай, а раздевайся или невмоготу ужо? Не дивись. От Владимира, хозяина постоялого двора, мальчонка прибегал, рассказал, что вы приедете по утру, вот и ждала я вас. Знаю, что приключилось. Вот только не по силам нам с мамой вам помочь. Ума не приложу, что и делать. Силу-то я тебе дам, но вылечить не смогу. А к маме дорогу укажу. Но долгая она, оттого боязно мне, можешь не дойти.
– Ну, значит, судьба моя такая, – ответил Саша, скидывая черкеску3 и бешмет4.
Пока Веренея хлопотала над горшочком со снадобьем, Саша огляделся. Хата оказалась внутри больше, чем снаружи. Печь, крепкий дубовый стол, пара лавок, огромный сундук, красного угла не было, а везде на верёвочках висели травы, коренья, на печи стояли крынки. В доме пахло приятно и было чисто. Только сейчас Саша понял, что бросалось в глаза – весь дом был, как новый, выскоблен до бела.
– Ложись. Чего замер, головой вертишь? – Веренея стояла уже возле него с двумя крынками в руках.
Саша лёг на лавку. Девушка размотала повязку, оглядела рану, вздохнула и принялась её чистить. Пришёл Алексей. Веренея, не глядя в его сторону, повелела поставить ведро и выйти. Он послушал её.
Долго длилось лечение Саши. Вечерело. Алексей сидел на завалинке и ждал. Из дома вышла хозяйка. Её красивое молодое лицо осунулось и было уставшим. Не глядя на казака, она сказала:
– Спать будешь в баньке за домом. А за друга не переживай, спит ужо. Завтра в дорогу поедете, только береги его. Путь труден ваш будет, и выбор сделаете. Но помни о дружбе своей, – молвила Веренея и зашла в дом.
Алексей обогнул дом и нашёл баню. Открыл дверь, и увидел в предбаннике стол с едой и лавку. «Когда она успела? Вроде Сашкой занималась всё время. А еда горячая, будто из печи только что…» Алексей сел за стол, поел и лёг спать.
Утром казак проснулся от того, что будил его Саша полный сил.
– Вставай, лежебока! Весь поход проспишь! Ехать надо, Лёшка.
– Ты как, брат? Смотрю, лучше тебе?
– Да, но это ненадолго, – ответила вместо Саши Веренея, стоявшая позади него. – Вам нужно спешить. Я рассказала Саше, как найти мою маму. Но поторопитесь. Моей помощи надолго не хватит. – Она протянула ему крынку с мазью. – А это, чтобы в дороге рану смазывать, да боль унять.
Алексей поднялся, оделся, гляну на стол, тот оказался прибран, хотя с вечера был полон. «Интересно, она спала ночью или нет? Всё убрано, чистенько», – подумалось казаку. Заметив взгляд Алексея, женщина улыбнулась, хотя это получилось у неё не очень радостно, видно, сказывалась усталость.
Хлопцы сели на коней и помчались по тракту дальше, на север. А Веренея глядела им в след, пока они не скрылись за горизонтом.
Долго ли, коротко ли скакали друзья. Много станиц и городов оставили позади. Всё дальше на север уводила их дорога, всё хуже становилось Саше. Уже подходила к концу мазь, подаренная знахаркой, а дорога никак не хотела выводить их к Бабе Яге. Но вот тракт зашёл в лес. Лошади мягко ступали по земле, накрытой, как персидским ковром, опавшей хвоей. Пахло соснами. Щебетали птицы. Заяц, сидевший под ёлкой, навострил уши, заметив путников, что-то своё подумал и дал стрекоча в кусты. Тут тракт вывел из леса и упёрся в большой чёрный камень, а на камне надпись – «Кто налево пойдёт, богатым будет, кто на право пойдёт, здоровым будет, кто прямо пойдёт, судьбу свою сыщет».
– Сашка, гляди, направо нам! Там Бабу Ягу искать нужно, – обрадовался Алексей.
Но Саша уже падал на холку своей лошади и не мог ни возразить, ни даже вспомнить, что говорила Веренея. Они повернули направо, и в этот момент на камень приземлился невесть откуда взявшийся огромный ворон, он сверкнул глазом и протяжно каркнул в след путникам. Ехали друзья недолго. Дорога становилась всё уже, и ветки вековых елей норовили смахнуть седоков с их лошадей, но вот тропинка вышла к поляне. А на ней – частокол выше человеческого роста. Подъехали к нему казаки, переглянулись, не перебраться через него, и ворот не видать.
Алексей достал нагайку и постучал по частоколу.
– Чего вы хотели? – прыгнула перед ними белка и заговорила человеческим голосом. Алексей аж опешил – белка и говорит, вот невидаль какая.
Тут расступился частокол, и удивлению наших казаков не было предела – их встречала Веренея! Женщина взглянула на белку, и та мигом ускакала на ближайшую ёлку.
– Веренея, как ты тут раньше нас оказалась? – изумлённо спросил Алексей.
– Ага, понятно, кто прислал. Видимо, интересное что-то, – оглядела путников хозяйка, бормоча себе под нос и не обращая на вопрос Алексея внимания, а потом обратилась к путникам: – Ну, заходите, гости дорогие!
Казаки въехали за частокол и только тут заметили, что хозяйка подворья хромает. Алексей помог Саше спешиться, женщина подошла к нему, глянула в глаза и спросила:
– Зверя-то хоть убили?
Саша кивнул.
– Ну вот и хорошо, – говорила она, будто сама с собою. – А вылечить тебя от этой заразы у меня не получится, стара стала. Помочь только, да и направить смогу.
– А кто же вы? – недоумевал Алексей.
Женщина улыбнулась так мягко и нежно, провела по его плечу рукой и ответила:
– Ну а к кому вы путь держали? Чью дочку встречали, не догадался? Яга – я. Так на Руси меня нарекли. Ну, не стой столбом, помоги брату своему в дом войти. Подлатаю его. Совсем, смотрю, плохо ему. А потом расскажу, что делать с этим.
Завёл Алексей друга в избу, а там, как у Веренеи, всё до блеска начищено. Травы висят, коренья, печка, стол огромный, пара лавок, и всё, как новое, запах стоит свежий, еловый, не в каждой хате такую чистоту найдёшь.
– Раздень его и помоги лечь, – обернувшись к гостям велела Баба Яга. – А я пока отвар приготовлю.
Алексей помог Саше раздеться, Яга подошла с кружкой какого-то напитка, вонял он страшно, да и зелёным было это питьё. Саша поморщился, друг его посмотрел на Ягу с молчаливым вопросом.
– Пусть выпьет всё, – строго сказала Яга.
Алексей стал поить Сашу, видно было, что напиток явно не по вкусу казаку. Но Яга строго следила, чтобы было выпито всё до капли. После чего она надавила на рану, и Саша обмяк. Женщина запустила свои тонкие длинные пальцы в рану и стала нашёптывать наговор:
– Встану, помолясь,
Пойду, благословясь,
Из дома не дверьми,
За ограду не воротами,
По полю – лисицей,
По лесу – волчицей,
В море-окиян окунусь,
Стану белорыбицей.
В море-окияне найду остров Буян,
На острове дуб вечный стоит,
Под дубом камень непростой лежит.
«Алатырь» камень,
На нём дед сидит,
Борода до пят.
Разбужу я деда,
Дам краюху хлеба,
Съест дед хлеб
Да и даст ответ:
Тот жить будет, а ли нет?
Глаза Яги закатились и побелели, и она начала быстро доставать из раны маленькие чёрные камешки. Когда бросала их в приготовленную заранее чашку с водой, они превращались в чёрных червей, которые, дергаясь, умирали. Через несколько минут Яга закончила. Чаша была полна этой мерзости, а Алексей сидел с приоткрытым ртом.
Яга пришла в себя, встала, шатаясь подошла к печи и сыпанула в неё содержимое чашки, которое сразу полыхнуло синим огнём.
– Ну что расселся, касатик? Яд звериный я убрала, а вот душу надо ещё лечить. Нужна нам вода мёртвая, чтоб рану его закрыть. А вот потом самое тяжёлое будет.
– Не тяни, Яга, говори, чем помочь я могу другу!
– Тогда слушай, нетерпеливый ты мой. Вернёшься до камня указательного, на нём помнишь, что написано? – «Кто налево пойдёт, богатым будет». Это дорога на город Дюн Хор. Вот туда и езжай. Там, в окрестностях города, живёт дитё моё неразумное. Ты его не трогай, он добрый, только играть любит. Он как раз и покажет, где мёртвую воду найти.
– Хорошо, – отвечал казак, поглядывая на расслабленного друга. – А как я это твоё дитё найду?
– Да его все знают, только обижают почём зря. Его Горынычем кличут.
Вышел Алексей во двор, частокол перед ним расступился. Вскочил казак на коня и поскакал. А Яга посмотрела ему в след и пошла в избу, ухаживать за хворым гостем.
Скакал Алексей, скакал, проехал камень указательный, повернул к Дюн Хору. Лес стал редеть, вскоре показалась река, а за ней долина, длинная, пустая, и упиралась она в одинокую гору, да не простую, а белого камня. В этом камне выделялись, блестя на солнце золотым светом, большие ворота. И только присмотревшись, Алексей разглядел стены, которые рядами поднимались в гору, среди них еле виднелись серебристые крыши домов. Остановился казак на берегу, коня напоить да самому передохнуть. Посмотрел, а по дороге телега едет, на ней мужичок.
– Здорово тебе, батя! Поможешь с вопросом одним?
– И ты здрав будь! Чудной ты парень какой-то. Из далека будешь?
– Да, я из далёкой Кубани, Алексеем отец с мамкой нарекли.
– Э как тебя далёко от дома занесло! – покачал головой мужичок. – А меня Никоном люди кличут. Дела ищешь или от кого бегаешь?
– Да вот другу моему помощь нужна. Беда у нас приключилась, вот и скачем по Руси-Матушке, помощи ищем.
– Это ты правильно сделал, что к нам в город едешь. У нас лекарей много, а у князя книг, говорят, видимо не видимо. Приглянешься, может, и подсобит мудростью.
– Э нет! Мне Баба Яга велела Горыныча сыскать, он мне помочь должен.
– О, как оно! – удивился мужичок. Да чем же тебе этот несмышлёный проказник помочь может?
– Так ведь Яга к нему послала, – развёл руками казак.
– Понятно. Ну, с этим я помогу тебе, – сказал Никон и показал рукой: – Вон видишь край стены? А за ней пещера, там дружина княжеская на цепь Горыныча и посадила. Люди добрые ходят, кормят его.
– Понятно. Спасибо тебе, Никон, за помощь и на добром слове! – сказал Алексей и прыгнул на коня.
– Постой, Алёша, – крикнул напоследок Никон, – ты поверни-ка к князю, скажи, что к Горынычу едешь, а то вдруг что не так, да хоть князь знать будет.
– Хорошо! Спасибо, Никон! – крикнул, удаляясь, Алексей.
Повернул коня к городу, и решил не ехать к князю, а сразу скакать к пещере. Переехал через мост, свернул мимо города, вдоль стены, а она высокая, слепит солнышко, отражаясь от неё. Как зеркало, камень отшлифован. Проехав немного, увидел казак тёмный провал в горе. «Это и есть та пещера», – подумал он. Тут его взор наткнулся на толстую цепь, на ней размером с две лошади лежало трёхголовое чудище, покрытое ярко зелёной чешуёй. На головах его красовались маленькие рога, как у козла, лапы были увенчаны орлиными когтями, а на спине сложенные крылья, как у летучей мыши. Завидев казака, одна голова приподнялась и что-то шепнула остальным.
Алексей подъехал ближе.
– Здравствуй, мужичок! – поздоровался Горыныч средней головой.
– Зачем приехал? – спросила правая голова.
– Может, привёз чего? – поинтересовалась левая голова.
– Здравствуй, Горыныч! Привёз я тебе привет от твоей матушки Яги, – отвечал ему Алексей.
Змей аж подпрыгнул и затопал передними лапами.
– Так ты от мамы! Мужичок, забери меня! – затараторила правая голова. – Не хочу я тут сидеть, плохо мне тут. Не играет со мной никто.
– Я не мужик, я – казак, – поправил Алексей.
– Казак, помоги нам, – плакала левая голова, утирая слёзы лапой. – Забери с собой.
А казак Горынычу и говорит:
– Хорошо. Тогда уж и ты помоги мне, Горыныч. Яга прислала меня, потому что только ты знаешь дорогу к тому, что только ты найти можешь. Друг у меня плох очень, помощь твоя нужна.
Левая голова перестала плакать и посмотрела на остальные. Те напряглись.
– Ну ты и озадачил, казак. А-а-а, подожди! Мама сказала… – прищурилась средняя голова.
– Да, так и сказала, что только ты можешь помочь, – повторил Алексей.
– Так это ж вода мёртвая! Знаю, где она, только просто так не поведу, – сказала средняя голова и отвернулась, будто бы разглядывая облака в небе.
– А как же мне тогда? – спросил казак.
– Ну, так сразу я не могу. Отгадай три загадки, и я отведу тебя к источнику. Только меня тебе пройдётся освободить, – попросила средняя голова.
– Хорошо, говори свои загадки, – согласился Алексей.
– Сердитый недотрога живёт в глуши лесной, иголок очень много, а нитки ни одной. Кто это? – проговорила правая голова.
Алексей задумался
– Ну, казачок. Ну, – бормотала левая голова, а весь Горыныч топтался на месте, виляя хвостом, как щенок.
– Ёж это, – ответил Алексей
– Ууу, – завыла правая голова и улыбнулась во всю клыкастую пасть. – Отгадал. А вот вторая.
– Прячусь в тени и при свете дня, только в ночи ты встретишь меня, – загадала левая голова и уставилась на казака.
– Звезда, – немного подумав, ответил Алексей.
– Ууу, – завыла левая голова Горыныча и также улыбнулась.
– Хватит вам! Ещё третья есть. Отгадает ли? – рявкнула на них средняя голова и продолжила, обращаясь к казаку: – Слушай внимательно, она сложная.
– Ну, говори уже! – поторопил Алексей Горыныча.
– Да, пожалуйста! Кто утром идёт на четырёх ногах, днём на двух ногах, а вечером на трёх ногах? – сказала ему средняя голова и прищурилась.
Левая и правая головы повернулись к ней и раздосадовано зашипели:
– Ты чего творишь, что полегче не мог вспомнить? –прошипела левая голова.
– Сам-то ответ на неё помнишь? Или домой вообще не хочешь? – вторила ей правая голова.
– Да тихо вы! Эту загадку мама придумала и наказала всем её загадывать, коли к воде идти надо. Или вы маму ослушаетесь? – рявкнула на них средняя голова, и они все три уставились на казака.
Алексей слез с коня и стал ходить взад-вперёд, обдумывая условие. Потом остановился перед Горынычем и молвил:
– Это человек. Утро – это, когда он ребёнок и ещё ползает на четвереньках, обед – это его взрослая жизнь, когда он проводит её на ногах, а вечер – это старость, когда ему приходиться опираться на посох. Верно?
Горыныч запрыгал на месте и даже расправил крылья.
– Верно! Молодец, казак! – сказала средняя голова, подавая прикованную к цепи лапу. На цепи красовался огромный замок.
– Отстёгивай, и поехали! Мы покажем тебе источник, –объявила правая голова.
И тут понял Алексей, почему нужно было заехать к князю: ключа-то у него нет.
– А у кого хранится ключ от цепи вашей? – спросил Алексей.
– У князя местного, – отвечала левая голова, потупившись. – Мы немного побаловались в его владениях, вот он нас тут и приковал. А ты разве у него не был?
– Нет, сюда к тебе спешил, – ответил ей казак.
Горыныч удивлённо уставился на него, повернув все свои головы разом.
– Вот незадача. А если не отпустит князь? Злится ещё небось. Лошадку больно любил, наверно… – еле слышно бормотала правая голова.
– Не унывай, Горыныч! – крикнул Алексей, запрыгивая на коня.
– Решим тогда что-нибудь. Ждите. Я скоро. – И повернул к городу.
Через некоторое время казак подъехал к воротам города, они были большие и покрыты золотом. Возле них стояли два стражника в сияющих кольчугах, остроконечных шлемах и красных сапогах. Каждый из них держал каплевидный щит в одной руке, а в другой – длинное копьё, на поясах у них висели тяжёлые мечи. Один из стражников, преграждая копьём путь, заговорил с ним: