В неизвестном, дальнем царстве,
В тридесятом государстве,
Жил да был с царицей царь.
Православный государь.
Долго вместе они жили,
Но как Бога ни просили –
Не дал деточек им Он.
Вот привиделся им сон,
Что в пруде карась гуляет,
Золотым пером сверкает:
Коли рыбку ту поймать
И царице скушать дать, –
То, как минет одна ночка,
Понесет она сыночка…
Утром царь с царицей встал,
Сон свой мамкам рассказал.
– «Что во сне могло присниться –
Может в явь легко случиться»,
Дали мамки свой ответ.
Царь велел, чтобы чуть свет
Рыбаки на пруд бежали,
Карася того поймали.
Рыбаки чуть свет пошли,
Невод царский завели, –
И пришел он с непростою
Рыбкой, чудной, золотою.
Царь с царицею сидят,
Все в окошечко глядят;
Вдруг царица встрепенулась,
Поднялась и улыбнулась:
Рыбаки к палатам шли,
Карася в тазу несли;
Подбежала к ним царица,
Словно юная девица,
Рыбку чудную взяла,
Поварихе отдала.
Та сейчас ее сварила,
На тарелку положила
И царице отнесла;
Ополоски же слила
И корове дать велела.
Карася царица съела,
Кость кухарка, уходя,
Обглодала как всегда, –
И все трое: коровенка,
Ненасытная бабенка
И царица той земли,
Вместе разом понесли.
Скоро сказка говорится, –
Дело медленно творится;
Наконец, весенним днем,
В одно время, всем им трем
Даровал Бог по ребенку,
По красивому мальчонку.
Царь ребяток обласкал,
Всех Иванами назвал.
Стали детки подниматься,
Сил, здоровья набираться,
Не по дням, а по часам;
По лицу, по голосам
Распознать их было трудно –
До того похожи чудно
Были дети меж собой.
По примете лишь одной
Их друг с другом различали:
Как с гулянья прибегали –
Царский сын белье менял,
Бабий сын поесть искал,
А коровий спать ложился…
Вот царевич ухитрился
Заказать у кузнецов
Посох в семьдесят пудов;
Кузнецы его сковали, –
Хоть все руки обломали –
Приподнять же не смогли,
А Иваны, как пришли,
Им, как тростью, завертели…
Кузнецы и рты разели!
Стал царевич предлагать
Братьям силушку пытать…
Те с охотой согласились
И немедля сговорились
Бить друг друга по плечам.
Царский сын по молодцам
Страшной палицею вскинул, –
На аршин их в землю вдвинул;
Сын кухаркин палку взял –
Братьев по пояс вогнал;
А Иван Быкович ею
Вбил товарищей по шею.
Стал царевич предлагать
Булаву наверх кидать…
Бросил первый: с час без мала
Протекло – она упала;
Бабий сын ее швырнул –
В два часа ее вернул –
А Быковичу попалась –
Три часа не возвращалась.
– «Ну, Быкович, наш родной,
Будь отныне нам большой!»
Ему братья поклонились;
После в сад гулять пустились
И на камень набрели;
Приподнять его с земли
Захотел царевич было,
Да силишки не хватило;
Бабий сын потом взялся –
Камень еле подался;
А Быкович ухватился –
Камень с громом покатился,
Все дорогой поломал…
И открылся вдруг подвал
С богатырскими конями:
Три красавца; над яслями
Сбруя ратная висит, –
Сердце молодцев кипит!
Вот к царю они пустились,
В путь далекий попросились;
Царь ребят благословил
И казною наградил.
Братья мигом распрощались,
Сели на конь и помчались.
Мчались долго по горам,
По долинам, по лесам, –
Наконец остановились,
Пред избушкой очутились,
Без окошек и дверей.
Говорят ребята ей:
– «Эй, избушка, повернися,
К лесу задом обернися,
К нам же живо передом,
И дверями, и крыльцом».
Вмиг избушка повернулась,
Дверь входная отомкнулась,
А за ней баба-яга,
Деревянная нога,
На полатях отдыхает…
Носом балку подпирает,
Страшной челюстью скрипит,
Зычным голосом рычит:
– «Фу-Фу-Фу! о русском духе
Мне доселева, старухе,
Не пришлося и слыхать,
Уж не только что видать,
А теперь он сам явился!»
– «Эй, старуха, не бранись,
«Слезь-ка лучше да садись;
Расспроси: куда пустились,
Далеко ли снарядились?»
Ведьма слезла, подошла,
Речь с гостями повела.
– «Едем, бабушка, мы спросту,
Ко калиновому мосту,
На Смородине реке;
Слышно там, невдалеке,
Чуды-юды проживают,
Кровь людскую проливают.
– «Дело, дело, молодцы!
Ведь они во все концы,
Все, злодеи, разорили,
Всех царей заполонили!»
Ночь проспав, богатыри
Встали утром до зари,
Помолились жарко Богу
И отправились в дорогу.
Приезжают на реку…
По всему по бережку
Человечья кость белеет,
На ветру, на солнце тлеет…
Стали молодцы искать,
Где б им на вечер пристать;
Вот нашли пустую хатку
И решили, по порядку,
По ночам в дозор ходить.
Первым вышло сторожить
Сыну царскому; до ночки
Вышел он, залег в кусточки
И скорехонько уснул;
Но Быкович не вздремнул
И, как только мрак сгустился,
Он в доспехи облачился