Ночь пролетела быстро и без каких-либо происшествий. Всё самое необычное началось по приезде в табун посланника хана и его свиты. Хотя свитой, в привычном её понимании, это было трудно назвать. Ведь в сопровождение посла входили такие же, как и он сам, храбрые воины знающие толк в лошадях, а не какие-то там изнеженные вельможи, что встречаются в свитах королей. Впрочем, было и ещё одно отличие от традиционной свиты. В свиту посланника хана редко вводили женщин. У монголов, и не только у них, это было как-то не принято. Просто по поверьям, женщины и воины вместе, плохое сочетание.
Однако тут особый случай, в состав этого сопровождения входила одна молодая, но весьма сведущая в лошадях женщина. А точнее будет сказать, что это была юная девушка. Притом невероятно очаровательная. Её жгучие, чёрные волосы, туго сплетённые в особою причёску, вкупе с карими до мистического блеска глазами, и тонкий чуть приплюснутый носик, совместно с белоснежной улыбкой обрамлённой алыми губами, говорили, что девица несомненная восточная красавица. Правда не это было главное в облике девицы, её осанка и уверенная манера держаться в седле выдавали в ней великолепную наездницу достойную большого уважения и почитания. И такие данные были у неё неспроста. Девушка шла по стопам своего отца, храброго и стойкого воина входящего в приближённый круг самого хана. Так что с малых лет девушка была привычна к долгим и трудным конным переходам.
Но, к сожалению, совсем недавно случилась беда, её героический отец погиб в одном из очередных сражений с неприятелем. И хан, памятуя о доблести и чести её прославленного отца взял над ней опеку и оставил в своём окружении. А уже в нём она попала в небольшой, конный отряд сопровождения посланника. И вполне понятно, почему девушка оказалась в этом отряде, ведь она наравне с прочими воинами знала толк в лошадях и уверенно держалась в седле. Вот и сейчас, ловко гарцуя на своём верном скакуне, девушка произвела на Самбу и его отца ошеломляющее впечатление. Едва посланник хана с сопровождением подъехал к табуну и спешился для осмотра лошадей, как Самбу сразу поторопился к девушке помочь ей покинуть седло.
– Позволь, я помогу тебе… – учтиво протянув руку и чуть улыбаясь предложил он девушке свои услуги, но тут же был отвергнут.
– Нет!… Мне этого не требуется!… Я представитель ставки хана и такая услуга мне ни к чему!… Или же тебе кажется, раз я девушка, то ничего и не могу?… – слегка надменно произнесла девица и изящно спрыгнула с лошади. Самбу аж рот раскрыл от изумленья. Отчего девушка вдруг сразу смягчилась и пошутила.
– О,… да ты, оказывается, можешь не только руку протягивать, но и широко рот раскрывать!… Вот только смотри, во время скачки его не раскрывай, а то ведь сквозняк все твои мысли через уши выдует,… хи-хи-хи… – едко пометила она и прыснула весёлым девичьим смешком. Все кто был рядом, разумеется, услышали её колкую шутку и тоже рассмеялись. Хохотали все, и посланник, и его конники, и отец Самбу, и даже лошади ржали. Не смеялся только сам Самбу. Такой резвости ума и хлёсткости мысли, он не встречал ещё ни у одной девушки.
Мало того, что наездница была ловка и красива, так она ещё и блистала красноречьем. Иные девицы и двух слов связать не могут, тогда, как эта девушка легко формулировала свои мысли и очень колко острила. Самбу совсем смутился, покраснел, и всё что смог сделать, так это лишь прикрыть рот. Притом сделал он это настолько потешно, что все только ещё больше рассмеялись. Неизвестно чем бы всё кончилось, но только вдруг сама виновница этого посмешища пришла на помощь Самбу.
– Ну, что ты так стоишь!?… Ну, скажи хоть слово!… Так хорошо начал и так неожиданно споткнулся!… Ты уж меня прости, не хотела я с этого нашу встречу начинать,… но ты так рьяно подскочил ко мне, что я, откровенно говоря, даже испугалась,… поэтому и прикрикнула на тебя!… Не люблю, когда меня за беспомощную принимают,… так что ты не обижайся,… давай лучше знакомиться,… меня зовут Улпана, и это означает «нежная, лёгкая, словно облака»,… а тебя как зовут?… – мигом расставив всё по своим местам, перешла на дружелюбный тон девушка. И такое её миролюбие сразу оживило растерявшегося Самбу.
– А меня зовут Самбу,… и это я прошу у тебя прощенья, что так неловко подскочил,… просто мы с отцом так ждали вас, что я напрочь утерял всякую деликатность!… Вот увидел девушку и бросился помогать,… подумал, ты чья-нибудь родственница,… сестра или племянница,… плохо ладишь с лошадьми и лишь для забавы выехала на прогулку,… решил оказать тебе услугу, но ошибся!… Теперь-то я вижу, что ты здесь в качестве воина сопровождающего посла, а не в роли праздно развлекающейся родственницы… – быстро закончив знакомство, попытался оправдаться Самбу.
– О да, я тут точно не в качестве родственницы,… и ты прав, я прибыла к вам наравне со всеми,… как знаток лошадей!… Ну что же, а теперь, когда все недоразумения устранены и неприятности сглажены, давай осмотрим ваш табун… – резко перейдя на деловой тон, вполне резонно предложила Улпана и все сразу с ней согласились. Усмешки и хохотки мигом отошли на второй план. Посланники хана и хозяева табуна тут же взялись за дело.
А надо сказать, что в табуне практически все лошади были отменными, а потому отбор достойных скакунов много времени не занял. И спустя уже полтора часа на центральной площадке перед парадной юртой стоял небольшой конный отряд для доставки в ставку хана. Однако это вовсе не значило, что отношения Самбу и Улпаны тут же прекратились, вовсе нет. Ребята, как и во время подборки лошадей, держались вместе, так и после не отходили друг от друга. Их общение успешно продолжалось.
И в этом нет ничего необычного, ведь у молодых людей было много общего и им было о чём поговорить. Помимо того что оба великолепно разбирались в лошадях, так они оба были ещё и невероятно обворожительны. Их прямо так и тянуло друг к другу. Про Улпану уже было сказано, какой несравненной красавицей она являлась. А про Самбу и говорить нечего, он был полностью подстать Улпане. Такой же тёмноволосый, смуглый, кареглазый, с ослепительной белозубой улыбкой и такой же превосходный наездник, о чём, кстати, тоже уже упоминалось.