Уж сколько всяких баек, сказок и рассказок сложено о пингвинах и их приключениях. При этом ещё и отснято несчётное количество разных фильмов. Есть даже целый мультсериал о похождениях четырёх забавных пингвинов. Что-то навроде истории о трёх мушкетёрах и Д, Артатьяне, только в пингвиньем обличие. Однако все эти истории сложены о крупных и довольно-таки упитанных представителях пингвиньего племени. Известна даже отдельная история о больших императорских пингвинах обитающих огромными колониями в Антарктиде. Но мало кто знает, что существуют пингвины гораздо меньших размеров, раза в два, а то и в три.
Впрочем, внешне эти пингвины практически ничем не отличаются от своих императорских собратьев. Также носят чёрный фрак, белую манишку и даже хохолки на голове у них тоже имеются. Вот только живут они не в Антарктиде, а на скалистых берегах южных островов Новой Зеландии, которая, между прочим, расположена совсем не рядом с холодной Антарктидой, а намного выше. Но это вовсе не значит, что условия там мягче, совсем нет. И даже наоборот, тут приходится гнездиться на бесплодных и очень каменистых уступах. А условия на них чрезвычайно суровые. И это немудрено, ведь попробуй-ка удержаться на почти отвесных скалах.
Кстати, в среде специалистов орнитологов этих пингвинов так и принято назвать – хохлатые пингвины-скалолазы. Роста они, как уже говорилось, небольшого, всего-то чуть больше тридцати-сорока сантиметров. Да и весят они тоже мало, лишь около пары килограммов. Но зато, какой у них настырный характер, какая настойчивость и напористость. Шутка ли, жить высоко на скалах и высиживать там всего одно небольшое яйцо, которое, кстати, частенько теряется во время ссор межу соседями. Ну а если не потерялось, то затем здесь же на скалах приходится ещё и выращивать прожорливого птенца, а это дело хлопотное.
Утешает только то обстоятельство, что маленьких птенцов на время морской охоты взрослых пингвинов собирают в ясли, где они и ждут возвращения своих родителей. А уж когда те наконец-то возвращаются, то тогда птенцы скорей бегут домой в гнёзда, чтоб покормиться принесённым родителями обедом. Но, к сожалению, бывает и так, что не все родители возвращаются с охоты. Случается, некоторые погибают в морской пучине, так и не добыв пропитания своим крохотным птенцам, и те остаются одни, притом совсем голодными.
Но природа и здесь нашла выход из положения. Птенцы очень быстро подрастают и в возрасте всего десять недель уже сами готовы к выходу в море. И этот выход для них настоящий подвиг. Только самые отважные пингвинята могут нырять прямо с уступа скал в море, где их поджидает множество опасностей. А ведь им потом ещё надо и обратно на скалы взобраться, на безопасное расстояние от клокочущего моря. Притом такие упражнения следует делать каждый день, пока это не станет обыденным делом. И всё это повторяется из года в год. Ну а в этом году произошла настолько яркая и поучительная история, что о ней ещё долго будут помнить все последующие поколения хохлатых пингвинов-скалолазов. А начиналось всё прозаично и буднично.
Как всегда в означенный срок у пингвинов южного побережья островов Новой Зеландии появилось пополнение. Практически из всех яиц вылупились крохотные, но очень милые пушистые птенчики. Радости в пингвиньих семействах было больше чем обычно, ведь стояла великолепная погода, и солнышко приятно согревало всё вокруг. Даже в самых затенённых местах царило тепло и уют. А потому абсолютно все пингвины-родители восторженно суетились возле своих птенцов и хвастались ими перед соседями.
– Ой, смотрите, какой у нас чудесный птенчик вылупился!… Какой у него густой пушок!… Какой крепкий и славный клювик!… А какие зоркие глазки!… – не переставая, восхищались как мамы, так и папы. И каждый считал своего птенчика самым лучшим. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ведь то же самое случается у всех; и у животных, и у людей, и даже насекомых. Все родители одинаковы. Для них своё дитя родней и ближе прочих. И уж они готовы для него сделать всё, лишь бы он был сыт и не плакал. Собственно тем же самым занимались и пингвины-родители. Уходили в море и ловили там своим деткам питательный обед. А те в это время, как уже говорилось, собирались в яслях и ждали своих пап и мам с уловом.
И вроде бы всё обыденно, привычно, но вот только один из птенчиков стал вести себя как-то вызывающе. Держал голову ровнее всех, вытягивался в струночку, поднимался на цыпочках и пытался глядеть на остальных свысока. Хотя с другой стороны, если кто-нибудь из пингвинят во время игры падал, то он сразу спешил к нему на помощь, поднимал его, отряхивал пушок, и старался ободрить. В общем, вёл себя как старший товарищ или даже брат.
Странно это конечно, никто кроме него себя так не вёл. Казалось бы, совсем ещё кроха, от горшка два вершка, а уже такой самостоятельный. Про таких малышей говорят, что лидерские качества в них заложены с рождения. Вот и этот птенчик вёл себя не по возрасту. Быстро рос, развивался, совал свой маленький клювик во все дела, и вникал в жизнь всей стаи, словно с пелёнок готовился стать вожаком. Вечно его хохлатая головка появлялась то там, то сям. А сам он донимал взрослых пингвинов сотнями разных вопросов.
– А что там под водой!?… А откуда в море рыба берётся!?… А как это забираться по скале наверх!?… А каково это нырять и плавать!?… – нескончаемым потоком сыпались из него вопросы. За что его стали называть – Почемучкой. Все пингвинята, как пингвинята, им только кушать подавай, а этот уже успел всех соседей своими дерзкими вопросами замучить. Мало того что родителям покоя не давал, так он ещё и нянек в яслях вынуждал отвечать на его нескончаемые «почему».
Впрочем, это было даже полезно, ведь пока он донимал нянек да соседей, родители отдыхали. Правда, вскоре Почемучка перешёл от соседей к дальним обитателям скал, что не замедлило сказаться на его умственном развитии. Его кругозор сильно расширился, а познания увеличились, ведь он получал ответы от самых разных пингвинов стаи, а это гораздо интересней, нежели чем знакомиться с мнением только родителей или соседей.
Ну а вскоре Почемучка имел представление практически обо всём, что его окружало; и о море, и о рыбе, и о водорослях, и даже о врагах пингвинов, о свирепых хищниках – о морских леопардах. Тогда как прочие птенцы лишь постигали первые навыки жизни, Почемучка уже разбирался во всех нюансах охоты на креветок и мелкую рыбу. Разумеется, его пока никто не брал с собой в море на охоту, но как правильно надо это делать, ему уже было известно во всех подробностях. Уж настолько он был сообразителен и любознателен.
И всё бы хорошо, и Почемучка наверняка узнал бы от родителей ещё больше, но, к сожалению, внезапно случилась беда. Однажды его папа с мамой не вернулись из моря, и он остался один. Соседи по гнезду рассказали ему, что произошло. Во время охоты на стаю пингвинов напал морской леопард. Он схватил маму Почемучки, а его отец бросился ей на выручку, но сам попал в зубы к свирепому хищнику. Целая трагедия. Казалось бы, надо смириться с нежданной утратой, принять неизбежность, но Почемучка никак не мог успокоиться и всё спрашивал, и спрашивал свидетелей, как такое случилось.
– Ну, почему так вышло!?… Отчего это произошло!?… На каком основании этот разбойник схватил моих родителей, ведь они же не заплывали за пределы нашей гавани и не вторгались в его владения!?… Они всегда охотились только здесь!… А мне говорили, что по негласному договору, леопарды не имеют право заплывать в наши воды!… И почему вы все молчали!?… Отчего вы не помогли моим родителям!?… – слёзно вопрошал Почемучка, на что ему один бывалый пингвин дал краткий ответ.
– Понимаешь ли, в чём дело,… мы пингвины привыкли жить по принципу «каждый сам за себя»,… у нас нет такого, чтоб кого-то защищать и выручать,… и уж тем более из пасти леопарда!… В случае опасности мы скорей бежим врассыпную, лишь бы спастись,… нет, ты не подумай, мы не трусы,… просто такими нас сделали обстоятельства,… инстинкт самосохранения сильнее нас… – пояснил бывалый и грустно развёл крылышками, дескать, ничего уж теперь не поделать. Но Почемучка с ним не согласился.
– Что значит инстинкт самосохранения!?… А мой отец,… он-то не стал сохраняться, и бросился на леопарда спасать маму!… Что вы на это скажете!?… – в запале воскликнул он.
– Да мы и сами удивились его такому поступку,… надо признаться, что каждый из нас, прежде всего, сам бы бросился спасаться, а не помогать другому. Поступок твоего отца это что-то необычное,… он был слишком смелым пингвином,… видимо и ты весь в него,… вон как рьяно ты возмущаешься!… А это совершенно нехарактерно для птенцов пингвинов,… вот ты посмотри, сколько бродит одиноких птенцов,… их родители тоже погибли в зубах свирепого хищника,… но они не горюют и не ропщут,… им лишь бы дали покушать,… и уже неважно кто,… родители или соседи!… Я же говорю, в большинстве случаев пингвины, прежде всего, думают только о себе, каждый о своём теле,… уж так мы устроены,… уж такие мы… – пожимая плечами, вновь повторился бывалый.
– Вот в том-то и дело, что вам всем легче прикрываться устаревшими принципами, а не самим диктовать новые правила!… Всё плачетесь, мол, мы так устроены, мы в этом ни виноваты!… Но я не так устроен!… и я ни за что не прощу наглому леопарду гибель моих родителей!… Он нарушил все договорённости и заплыл в нашу гавань,… такого не делают даже морские слоны!… а уж они-то гораздо опасней леопарда!… Да вы только посмотрите, как вы живёте!?… так жили наши отсталые предки,… безразлично прячась от опасности и не помогая друг другу!… А вот я не стану прятаться!… Вы сами сказали я весь в отца,… и я буду готовиться дать отпор врагу!… Я отважу наглого леопарда нападать на нас!… – гордо задрав свой клювик, поклялся Почемучка, и ни слова более не говоря, отправился на край скалы, откуда открывался удивительный вид на пингвинью гавань.
Отсюда с высоты был виден каждый уголок гавани, каждый её уступ и мысок. Совсем недавно, всего каких-то четыре дня тому назад, Почемучка тоже приходил сюда, но не один, а со своим отцом. Тогда отец показывал ему, где наиболее выгодно ловить рыбу, куда её лучше загонять, где самые густые заросли водорослей, в которых прячется криль, и в каком месте лучше всего устраивать на него засаду. А ещё пояснял, как быстрее и безопасней проходить тот или иной грот, как прятаться от бушующих волн, и как преодолевать острые уступы утёсов. И это было так замечательно, отец и сын вместе.
А теперь Почемучка стоял один и вспоминал всё то, что тогда говорил ему отец. Сейчас каждое сказанное им тогда слово, каждая буква была ценнее всех фраз на свете. Ведь теперь, то мимолётное пояснение превратилось в самое важное и самое мудрое напутствие отца сыну. И так уж получилось оно же вышло и последним. Сейчас Почемучка остался, предоставлен самому себе, и вся его последующая жизнь зависела только от него самого. Таким самостоятельным он ещё никогда не был. Его жизнь вмиг изменилась, и сейчас её нужно было начинать с какого-то нового рубежа, с какой-то решительной отметки. И Почемучка начал, не растерялся, и первым его решением стало тщательное изучение гавани.
– Пожалуй, это сейчас для меня самое главное,… ведь если я сумею найти себе убежище и пропитание в нашей гавани, то я выживу и смогу продолжать свое дело!… Однако в воде мне надо быть очень осторожным,… ведь я намного меньше любого взрослого пингвина и если я вместе с ними стану нырять за рыбой, то они меня запросто раздавят!… Тут и леопарда не потребуется, я погибну от давки собственных сородичей!… А тренироваться плавать и добывать себе пропитание мне всё же надо начинать,… я не могу сидеть здесь наверху и просто ждать, как другие птенцы, когда кто-нибудь принесёт мне поесть!… Ну а раз со всеми вместе днём я нырять не смогу, то буду учиться ночью, когда в гавани пусто,… ночью сюда никто не заплывает!… Отец говорил, что даже акулы, эти ночные охотники, не осмеливаются сунуться в гавань,… мол, они боятся в потёмках налететь на скалы. Ну а я сунусь, мне боятся нечего,… это моя стихия!… – совершенно правильно рассудил Почемучка и стал ждать ночи. Но при этом он ни на минуту не переставал наблюдать, как и какими тропами, другие уже взрослые пингвины возвращались с охоты и поднимались наверх к гнёздам. Это, посчитал Почемучка, сейчас для него самое важное наблюдение.