ОДА ВОДЕ

Beauty is truth, truth beauty, – that is all

Ye know on earth, and all ye need to know.

John Keats

где небезызвестный фонтан где турист прямиком

в макдональдс в макдональдс под залпы вина и салата

я должен еще раз пускай доползти стариком

и смертная в сумерках спит на ступенях палата

я должен примчаться практически в этом году

кровь из носу должен живьем добираться иначе

брусчатка в лицо и уже никогда не дойду

к тем нежным пирожным к тем тирамису на раздаче

и где наверху в белоснежной своей темноте

лежащий чье имя начертано нам на воде

с вершин вашингтона из-под монреальского льда

на каменное в витражах положенье колодца

мне выбора нет а не то не умру никогда

вернее умру но фактически там не зачтется

где флейта фонтана в хрустальной звенит немоте

и скидку давая всему стихотворному цеху

три русские грации чертят на вечной воде

неоново ярко свою смехотворную цену

но чужд распродаж в ледяную не их и не мой

здесь воду ступенями спекки сошедший зимой

вот жертву ведут к алтарю и в хитонах тела

струистые вместе как сельди в путину на сейнер

над лестницей в окнах стерильно палата бела

и добрый прозрачный сквозь тучи со снадобьем северн

в утробе волчицы чьи молча щенки города

вся в тирамису или дзепполе piazza di spagna

где в роще неона над мертвым чье имя вода

склоняются истово русские музы изгнанья

пускай погребен среди каменных тех нереид

но третью стихию второй предавать не велит

кто сыном конюшего вышел к фонтану из тьмы

и носом у йейтса в витрину кондитерских кружев

пусть имя волной состоялся телесней чем мы

над площадью расчеловечен всей жизни не сдюжив

стремглав свое липкое старчество ночью неся

покорно вернемся откуда стремилась русалка

в надежде что вдруг красота испарилась не вся

спасен океан если истина в нем не иссякла

плеснем напоследок фраскати барашка седло

все ниже ступени к нему все тусклее стекло

Загрузка...