Нидастатачно любят меня мои Аничка и Скрипач. Так я сиводня понял, когда раскинулся весь роскошный и пузичко подставил, а они мимо ходили и негладили пузичко.
Тогда хотел я от них убижать. И когда дверь они открывали, я бросился сильно на лестницу. Но потом хорошо подумал и не стал бежать, уронился.
Так я подумал, что нимогут они меня достаточно любить. Патамушта нищасные они, измученные жызнью.
Штобы достаточно миня кота любить, надо штобы они все время меня мяшкурили, чисали пузичко и ласковые слова говорили. Што я хорошый Феликс виликалепный. Што самылучшый кот. И брюшко у меня раскошное. И ушки самые остренькие. Што кусь у меня меткий и крепкий. Ищо што лапоньки у меня самые мяконькие и горлышко самое белое. А усы поразительные!
И штобы больше неходили никуда и друг друга негладили. Меня только глаили штобы. Ищо вкусинький паштетик штобы мне сували. Я бы можыт и отворачивался. Говорил бы: нет, Аничка и Скрипач, нинада мне паштетик, коту такому утомленному паштетиком. Но надо штобы сували.
Но не будет так, патамушты жызнь сурова к Аничке и Скрипачу. Поэтому никогда меня кота такова чюдесново достаточно любить небудут. Очинь это пичально.