Я обедал один.
Я рос единственным ребенком, потому что родители не могли позволить себе родить мне брата или сестру. И я уважал их решение, но из-за этого ужины в нашей семье не были шумными. И все же оттого не проходили в полной тишине.
Настоящее одиночество я познал, когда Луна перестала говорить. Это произошло через несколько дней после ее второго дня рождения. Данная ситуация уязвила мою и без того пошатнувшуюся уверенность в собственных родительских навыках. До тех пор мне было сложно воспитывать ребенка одному, но возможно. У меня были деньги и возможность нанять лучших нянь на свете. Если нужно было уехать из города, я мог положиться на родителей, своих друзей и их жен, которые всегда были любезны и обращались с Луной, как с родным ребенком. И в качестве бонуса я до того привык разбираться с дерьмом, которое то и дело подбрасывала жизнь, что даже не сильно удивился, когда Вал нас бросила.
Меня всю жизнь чего-то лишали.
Стипендии по футболу, когда я упал и сломал лодыжку, потому что засранец Тоби Роланд намазал пол возле моего шкафчика чем-то скользким.
Свободы, когда Вал огорошила новостью о своей беременности, хотя мы оба в равной степени несли за это ответственность.
И наконец, меня лишили счастливого ребенка, когда Вал свалила, оставив Луну со мной.
Но это? Последняя капля. Тишина. Она пожирала меня изнутри, и из нормального, тихого человека я превратился в рассвирепевшего ублюдка мирового масштаба, которому нужен был только предлог дать волю гневу.
Я был молчалив, озлоблен, в полном смятении, и все из-за дочери.
После обеда я поднялся на пятнадцатый этаж в свой кабинет, готовый взяться за бесконечно длинный список дел, как вдруг замер на месте, увидев, что по другую сторону стола меня ждала Эди Ван Дер Зи.
Сидя в моем кресле.
Сложив ноги на крышке моего ноутбука.
Дерзко нацелив на меня свои каблуки.
Скрестив руки на груди.
Венера в платье. Хитрая задница. И она нуждалась в том, чтобы ее спасли.
Не сегодня, милая. Я уже спасаю одну девчонку, и она не дает мне сидеть без дела.
Я бросил портфель на стол и ослабил галстук.
– У тебя три секунды, чтобы убрать ноги с моего ноутбука.
«Пока я не раздвинул их и не вылизал тебя так, что услышал бы весь этаж», – хотел добавить я, но сдержался.
– Я тебе не верю. – Она пристально посмотрела мне в лицо, будто пыталась взглядом содрать плотный слой притворства и добраться до истины. – В прошлый раз, когда ты вел обратный отсчет, ничего не случилось. Может, я и воровка, но вы, мистер Рексрот, – лжец.
В прошлый раз я спешил домой и дал ей уйти. Тогда я ненадолго встретился с матерью за ужином, пока отец присматривал за Луной. А сейчас у меня была уйма времени. Более того, до завтрашнего утра я был ее новым боссом, а она буквально напрашивалась, чтобы ее поучили послушанию.
Подойдя к столу, я схватил ее тонкую лодыжку, снял со ступни бежевую туфлю с фирменной красной подошвой Louboutin и отломил от нее сексуальный каблучок. Полные ужаса глаза Эди метнулись ко мне. Я убрал каблук в карман, словно пару сексуальных трусиков, и небрежно надел туфельку обратно на ногу Золушки.
– Равновесие, – голос под стать мне самому прозвучал угрожающе – ей нужно было усвоить этот урок, – самое важное в жизни. Я стараюсь не вести себя как сволочь без крайней необходимости, но мне кажется, ты пришла испытать границы дозволенного, да, деточка?
Ее хладнокровие развеялось, словно дым, сменившись острым отчаянием. Она вскочила с кресла и обошла стол, не забывая о сломанном каблуке и сжав руки в кулаки.
– Какого черта?! – Глаза Эди бешено метались. Ее ярость лилась через край, и мне хотелось ополоснуться ее чертовски милой злостью, испить из ее колодца печали. – Какие у тебя ко мне претензии?
– Никаких претензий. Ты вообще вне моего поля зрения. Я зашел в свой кабинет и застал тебя нагло развалившейся за моим столом.
Я бросил галстук на стол и до локтя закатал рукава рубашки.
– Я пришла сказать, что мне не нужна эта работа.
– Хорошо. Потому что ты ее недостойна, – отрезал я.
– В таком случае буду признательна, если ты скажешь, что проголосуешь против меня. То есть я и так знаю: ты это сделаешь, но мне будет гораздо легче, если услышу об этом от тебя.
– А я здесь не для того, чтобы тебе становилось легче. Чем плоха работа в «Чемпионс Бизнес Холдингс»?
Мне незачем было делать что-то ради нее, и все же по какой-то непонятной мне причине она стояла здесь. Поэтому решил пойти на уступку. Девушка наморщила нос. Я уже замечал за ней такую привычку.
– Я не могу здесь работать. У меня есть дела. Планы… другие планы на будущее. Так что можешь и другим сказать, чтобы проголосовали против моего трудоустройства?
– Похоже, что я стану выполнять твои указания? – Я медленно моргнул, самую малость удивившись ее наглости.
– Пожалуйста. – Ее голос звучал ровно, а горящие глаза смотрели в мои.
– Нет, – рыкнул я, взмахом руки заставив ее замолчать, и оперся бедром о край стола. – Никогда не умоляй, Эди. А теперь иди и приготовь мне кофе.
Она запрокинула голову и расхохоталась. Довольно-таки истерично. Девушки-подростки всегда полны эмоций и прочей чуши. И мне придется с этим смириться, потому что не пройдет и десяти лет, и Луна тоже станет подростком. Замечательно.
– Ни хрена я тебе не принесу.
– Хрена я и не просил. Я просил кофе.
– Я не твой личный ассистент.
– Твоя должность еще ниже. Ты офисная сучка, – спокойно ответил я, наблюдая, как взгляд Эди блуждал по венам на моих предплечьях, будто от этого зависела ее жизнь.
Я бы ответил смешком, если бы после этого не почувствовал себя извращенцем.
– Кто я? – переспросила она одними губами.
– Главный помощник, – кивнул я. – Такова твоя должность. Твой отец только что передал договор в отдел кадров и известил всех нас накануне завтрашнего заседания совета директоров. Главный помощник – это лишь тактичное название офисной сучки. Я могу попросить тебя о чем угодно в пределах разумного. Так что прошу принести мне кофе. Черный, без сахара.
Я почувствовал себя, по меньшей мере, отменным ублюдком за то, с каким наслаждением наблюдал за выражением ее лица. Она будто была сломлена, но только сейчас. Только в этот миг. Только из-за меня. Осознав все, она выпрямила спину и опустила подбородок.
Она все сделает. Будет выполнять мои указания, варить мне кофе, помогать мне убивать время и служить желанным развлечением.
В глазах Эди кружил водоворот эмоций. Ее глаза закричали бы, если бы могли говорить. Но они не могли. Поэтому передо мной стояла лишь крайне раздраженная девочка, которая недавно обзавелась сиськами и вдруг узнала, что жизнь – это не одно сплошное удовольствие.
– Давай-давай, – я дважды хлопнул в ладоши.
Я был не самым хорошим человеком на свете. Однако мне было приятно думать: хорошего во мне достаточно, чтобы напомнить Эди снять перед уходом туфли. Но не успел и рта раскрыть, как девушка развернулась и, ринувшись к двери, плашмя шлепнулась на задницу.
Единственным ее утешением в этой незавидной ситуации было то, что я не рассмеялся, а лишь облокотился о стол и молча наблюдал, как она встает и пытается устоять на нетвердых ногах.
Впрочем, я не спас ее от унижения, потому что она мне нравилась. А не пытался помочь подняться совсем по другой причине.
Я был возбужден до предела и выдал бы себя, если бы сдвинулся с места.
– Ты облажалась на первом уроке по равновесию. Неудивительно.
– А ты облажался по жизни, Рексрот!
Она пулей выбежала из моего кабинета с красным от стыда лицом.
Как только она ушла, я поправил свое хозяйство в брюках и отправил Соне сообщение.
Эди Ван Дер Зи становилась похожа на зуд. Но, к счастью, я планировал первым же делом поутру вычесать ее прочь из своей жизни.
Но вот наступило утро. Одно из тех, что напомнило мне, почему я так чертовски сильно ненавидел разговаривать с людьми. Утро, когда всюду царила суматоха, все галдели и атаковывали меня вопросами, жаждали моего внимания или о чем-то просили.
– Мистер Рексрот, у вас на столе дело Дюрана-Декстера. Можете его подписать?
– Трент, у тебя конференц-звонок в три.
– Сможешь посетить благотворительное мероприятие в Пало-Альто на следующей неделе? Нужно, чтобы кто-то там присутствовал, а Джейми слишком занят с Мэл и малышом.
– Трент, почему Луна здесь?
– Рексрот, наши планы выпить в субботу в силе?
– Рексрот.
– Привет, Тирекс!
– Трент, дорогой…
Я остановился прямо посередине холла, не обращая внимания на толпу коллег, и присел на корточки, чтобы быть на уровне глаз Луны. Голос от долгого молчания звучал хрипло. Дочь стояла с отрешенным взглядом и крепко держала Камилу за руку. Таскать ее в офис каждый вторник было ужасной идеей, но Соня упорно на этом настаивала, а я, черт возьми, экспертом не был.
– Как насчет тако на обед? – Я провел подушечкой большого пальца по щеке Луны и передал Камиле немного денег. – Своди Луну перекусить рогаликами, а потом приведи в мой кабинет.
– Зачем? А ты куда собрался?
В голосе Камилы послышался отчетливый испанский акцент, означавший, что она была мной недовольна.
Я собрался добиться увольнения восемнадцатилетней девчонки, ибо до того эгоистичен, что, стоит ей оказаться поблизости, могу не сдержаться и оттрахать ее прямо в кабинете ее отца.
– Заседание совета директоров. Оно не займет много времени. Проголосую по одному вопросу, и все.
Я погладил Луну по голове и, чмокнув ее в лоб, выпрямился и нежно сжал плечо Камилы.
Только развернулся в сторону своего кабинета, как стеклянные двери частного лифта разъехались, и в коридор вышел Джордан Ван Дер Зи в обществе дочери, следующей за ним по пятам. Он опять вел ее как осужденную преступницу, и я снова постарался не вспылить из-за этого. Сегодня Эди надела темно-синее платье в матросском стиле, которое на ее крохотной фигурке выглядело на размер больше, чем нужно. Длиной оно было до колена и весьма консервативно на вид, но все равно подчеркивало ее сногсшибательные икры. Миниатюрная гимнастка, способная своей гибкостью удовлетворить запросы любого мужчины.
Вот это да. Завязывай-ка с этой хренью, и поскорее, ваше Извращенское Величество.
В присутствии отца она казалась совершенно другим человеком. Вдали от него она была уверенной в себе, беззаботной и становилась моей чертовой головной болью. А теперь? Взгляд потуплен в пол, только колечки в носу оставались слабым отголоском ее черного, мятежного сердца.
Тоже мне оторва.
Джордан кивнул мне в знак приветствия, и я отвесил кивок в ответ. Мы встретились возле золотых, изготовленных на заказ дверей, ведущих в зал заседаний. Сквозь стеклянные стены я увидел, как трое моих друзей нависли над длинным столом цвета бронзы и что-то обсуждали между собой.
– Измени свое решение. – Джордан разгладил галстук от Armani.
Слова прозвучали как требование, а не просьба. Черта с два. Я бы даже пластиковую ложку этому человеку не доверил, что уж говорить о моей компании. За полгода совместного ведения бизнеса он угробил четыре из пяти крупных сделок, которые я принес «Чемпионс Бизнес Холдингс». Намеренно ослабил все мои крупные счета, а потом открыто пытался назначить моим клиентам самых неопытных брокеров. Спустя всего неделю после начала партнерских отношений у меня с ним произошла первая неприятная встреча. Я выходил из кабинета и подслушал его телефонный разговор.
– Нет, только не Рексрота. Давайте отправим кого-то другого пытаться спасти счет Дрешера и Ферштейна, – сказал он тогда.
Именно я принес компании этот инвестиционный счет, спасибо тебе, черт подери, огромное. Я ждал, слоняясь за дверьми его кабинета, как герой сериала «Главный госпиталь»[11], и мне самому было от этого тошно.
– Он слишком… сам знаешь. Слишком закрытый. Слишком злой. И не особо разговорчивый. Хочу, чтобы он к этому счету даже не приближался. Попроси Дина поговорить с ними. Елене, их генеральному директору, понравится такой слащавый соблазнитель.
И началось. Тогда я понял: Джордан Ван Дер Зи не только был расистом, но и пытался выжить меня из компании. Но не тут-то было, его план бумерангом прилетит ему в голову.
Вишес, Дин и Джейми уже наполовину забросили корпоративные дела и появлялись на работе три-четыре раза в неделю, проводя большую часть времени со своими семьями. А у меня была только Луна. Но признаться честно, казалось, что даже ей больше нравилось проводить время с няней.
– А здесь ваши пути с дражайшей дочерью расходятся.
Я потянул ворот рубашки, так как из-за Эди чертовой Ван Дер Зи в кабинете стало градусов на десять жарче.
– Охотно.
Она достала телефон из сумочки и ушла.
Джордан прошел в зал заседаний, и я с улыбкой щелкнул пальцами.
– Мне нужно подписать договор для счета Дюрана и Декстера. Сейчас вернусь, братишка Джорди.
– В глаза не видел такой счет.
Он нахмурил брови, потому что ненавидел, когда я так его называл.
– Именно, – ответил я и упругим шагом направился в свой кабинет подписать договор.
Закончив, насладился тем, что, как маленькую сучку, заставил Джордана ждать меня в зале заседаний. Я вышел в главный вестибюль на этаже, откуда вели два коридора с просторным конференц-залом между ними. Решив, что заставлю его подождать еще немного, резко свернул направо в комнату отдыха, дабы приготовить себе кофе в навороченной кофемашине, которой еще ни разу не пользовался. Было ли это мелочно? Да. Доставляло ли мне радость, что я причинил Джордану неудобства, вынуждая его ждать несколько лишних минут? О да.
Я потянулся открыть стеклянную дверь, как вдруг замер на полпути, заметив девчонок на кухне.
Луна. Камила. Эди. Все трое стояли вместе. И вид у них был… приятно взволнованный? Какого лешего?..
Эди заключила Камилу в объятия и уткнулась ей в плечо. Луна стояла рядом и наблюдала за происходящим большими наивными глазами. Впервые за долгое время ее заинтересовало что-то, кроме морских коньков. Эди обхватила лицо Камилы ладонями и вытерла с ее щеки слезы тыльной стороной руки. Она щеголяла в своих эмоциях, как в драгоценностях. Гордо и беззастенчиво. Это даже слегка притупило ненависть, которую я испытывал к ней за то, что она пыталась украсть у моей матери сумку несколько недель назад.
А потом Эди сделала нечто невообразимое, и вместе с тем совершенно естественное для девушки ее возраста.
Она наклонилась и с улыбкой провела рукой по завязанным в хвостики кудрям Луны.
Словно в замедленной съемке, она указала на мягкого голубого морского конька Луны и одними губами произнесла «ух ты».
На лице моей дочери расцвела робкая улыбка. Она никогда мне так не улыбалась. Я несколько раз моргнул, пытаясь оправиться от шока и осмыслить ее реакцию. Должно быть, Эди что-то спросила у девочки, так как та кивнула в ответ.
Кивнула. Она никогда не кивала. От реакции кивком оставался всего один шаг до того, чтобы озвучить свои потребности вслух, а Луна упорно старалась, чтобы я оставался в неведении.
Моя дочь была взволнована, внимательна и погружена в происходящее, чего большую часть времени с ней не случалось. Я застыл на месте, как вкопанный, не желая вторгаться в этот момент и развеивать волшебный туман, в который они были заключены.
– Эй, жополицый, что, от наркоты всю память сперло? Мы все ждем тебя в конференц-зале. – Дин вывел меня из оцепенения, хлопнув рукой по спине и нарочно громко чавкая жвачкой мне в ухо. – Присоединяйся к нам, пока Джорди не подвесил тебя за яйца, а Вишес не содрал с тебя кожу и не сделал новую оттоманку из того, что останется.
Я неохотно пошел за ним в зал заседаний, не отрывая взгляда от комнаты отдыха.
В конференц-зале я втиснулся между Дином и Джейми. Джордан сидел напротив меня с таким видом, будто от сердечного приступа его отделяла всего одна словесная перепалка.
– Симпатичные вены, – отметил я, указывая на его лоб, и выложил телефон из кармана на стол.
– Очень смешно, Рексрот. Обаяние помогло тебе проделать долгий путь в Беверли-Хиллз, в Тодос-Сантос. Но я вижу, что скрывается под ним, и не впечатлен, – прошипел он сквозь тонкие губы.
– Благодарю за анализ, доктор Стрейнджлав[12],– пожал плечами я. – А теперь давайте сделаем все максимально быстро и безболезненно, чтобы Джорди мог продолжить любоваться своим отражением в зеркале за четыре тысячи баксов, висящем в его кабинете?
– Давайте.
Джейми, у которого уже проступили темные круги под глазами, хлопнул по столу.
У них с Мэл, его женой, недавно родилась вторая дочь Бейли. Джейми был счастлив как слон, но уставший, как человек, которого наняли чистить слоновий загон.
Голосование началось с Джордана, и он, разумеется, проголосовал за то, чтобы его дочь осталась работать в компании. Затем настала моя очередь, и я своим ответом удивил всех, включая себя самого.
– Да.
– Да? – моргнул Вишес, одним взглядом спрашивая у меня «что ты, черт возьми, затеял?». – Ответ «да» означает, что ты голосуешь за ее трудоустройство, – медленно пояснил он мне, как идиоту.
– Я знаю, что это значит, козел.
Вишес, Джейми и Дин озадаченно переглянулись. Они собирались следовать моему плану, но теперь я его изменил. Джордан явно был не в своей тарелке, поочередно глядел на нас, всматривался в лица, пытаясь понять смысл происходящего.
Первым в себя пришел Джейми, потирая синяки под глазами.
– Пофиг. Мне все равно.
Настал черед Дина внести свою лепту:
– Если Трент не против, то и мне плевать, что она будет здесь работать.
Теперь Вишес. Он посмотрел на меня и слегка покачал головой в знак предостережения.
Я не хочу ее трахать, кретин. То есть хочу, но не буду.
С другой стороны, к тридцати трем годам я ни разу в жизни не состоял в серьезных отношениях. Мои единственные отношения случились с беглой стриптизершей, которую я обрюхатил во время грязного перепиха и которая оставила меня одного с ребенком. Возможно, я действительно заслужил такое предостережение.
Но пусть даже Эди Ван Дер Зи и была ходячей проблемой, похоже, что она нравилась Луне.
Возможно.
Вероятно.
Очень на это надеюсь, черт возьми.
Я понимал, мои действия были лишены смысла. Но мне было плевать. Пусть думают, что я тронулся умом. Мне же больше власти. Никто не любил связываться с сумасшедшими. С безжалостными? Почему бы и нет. С могущественными? Конечно. Но сумасшедшие были непредсказуемы, а это худшая черта человеческой натуры.
Вишес приоткрыл рот, наслаждаясь тем, что держал всех в напряжении.
– Я голосую «за».
Она принята.
Друзья – мое племя, тщательно отобранная по индивидуальным запросам семья. Сказать, что мы поддерживали друг друга, – это ничего не сказать. Уже почти двадцать лет мы были слепо верны друг другу, и будем впредь. Когда один из нас бросался вперед, остальные были рады разделить ответственность.
Дин поднялся и собрал со стола все свое барахло.
– А теперь прошу прощения, мне нужно позвонить жене. Она сегодня была на приеме у врача. Мазаль тов[13],Джорди.
Вишес с Джейми встали следом и принялись обсуждать конференц-звонок с японцами, который должен был состояться завтра ни свет ни заря.
Мы с Ван Дер Зи остались одни в зале, окруженные лишь равномерным гулом кондиционера. Джордан постучал пальцем по своим тонким губам, раздраженно дергая ногой в такт.
Он ждал от меня объяснений. Могу заметить, напрасно. Добровольно выдавать информацию врагу было типичной ошибкой новичка, которую я усвоил задолго до того, как мои состоятельные, живущие безбедно друзья научились подтирать себе зад.
– Чувствуешь себя нерешительным сегодня?
Его вытянутое, костлявое, как у Волан-де-Морта, лицо скривилось от недовольства. Он выглядел как царь, а вел себя как тиран. Джордан считал, что вселял страх, и возможно, так и было, но не для меня. По мне, он только лаял, но не кусал.
Я пожал плечами и сложил ноги на столе, зная, что это выводит его из себя.
– Не-а, я никогда не возражал, чтобы твоя дочь здесь работала. Просто хотел заставить тебя понервничать. В твоем возрасте кардионагрузки очень полезны.
– Как заботливо с твоей стороны. Ты не из тех, кто попусту тратит время, и все же потратил уйму нашего времени зря. Поэтому, полагаю, ты изменил свое решение, так как это часть какого-то плана. Хочу внести ясность: я запрещаю тебе приближаться к моей дочери. Лучше тебе держаться от нее подальше.
Меня даже не оскорбило его замечание, потому что я действительно считал его юную дочь весьма аппетитной, и неважно, насколько это было дико и ненормально. В то же время понимал, что не стоит даже думать об этом. Она вела себя как ребенок. У меня уже был один. С детьми не больно-то весело, и их невообразимо сложно усмирять.
– Предположу, что остальным ты такое предостережение делать не будешь?
Я опустил голову, парируя его угрозу. Я и так не собирался трахать маленькую Эди, но ему было незачем об этом знать. Дергать за ниточки было моим хобби.
– Твои коллеги – джентльмены.
Мои коллеги перетрахали столько женщин, что могли наплодить население страны средних размеров, но я не собирался спорить на эту тему. Во всяком случае, с ним. Я потянулся в кресле и зевнул. Может, я и правда был Мьютом, потому что единственный, кто никогда не говорил. Ни на собраниях, ни на корпоративах, ни для того, чтобы вращаться в нужной среде. Но я с радостью боролся за желаемое, если того требовала ситуация.
– Знаешь, Джорди, порой склоняюсь к тому, чтобы надавить на твои расистские наклонности. Ко мне ты относишься с целым ворохом предубеждений, которые не касаются моих светлокожих коллег.
Мой голос прозвучал непринужденно, и точно так же я себя чувствовал. Мне было плевать, если Джордан был расистом, лишь бы он мне не мешал.
Ван Дер Зи фыркнул, качая головой.
– Даже не начинай, Рексрот. Ты почти белый. Выглядишь так, будто любишь позагорать.
– Достаточно было просто сказать, что ты не расист, – заметил я.
– Как бы там ни было, – он поднялся из-за стола. – Держись подальше от моей дочери, если хочешь продержаться в этой компании до конца года.
Год назад Джордан согласился выкупить сорок девять процентов акций компании при условии, что оставшаяся часть будет поделена между нами четырьмя. Мы поступили так, чтобы перебраться в Тодос-Сантос и жить ближе друг к другу. Мы даже не подозревали, что Джордан окажется такой занозой в заднице.
– Твои пустые угрозы повергают в скуку. К тому же я и в первый раз тебя услышал.
– Да, услышал. Подтвердил ли, что услышал? Нет.
– Да вот где ваше подтверждение, сэр: иди к черту.
Я вынул руки из карманов и, показав ему средние пальцы на обеих руках, забрал со стола телефон и бумажник. Набрал Соню, дабы рассказать прекрасную новость о том, как Луна кивнула. Она взяла трубку после первого же гудка.
– Соня, повиси секунду, – я с ухмылкой посмотрел на Джордана, прижав динамик к груди. – Вот тебе совет, Ван Дер Зи: когда в следующий раз влезешь в бизнес с кем-то, убедись, что этот кто-то джентльмен. Я точно не джентльмен, и мне плевать, какой процент акций моей компании тебе принадлежит. И да будет известно – еще раз попробуешь мне угрожать, и я позабочусь о том, что ты в итоге будешь валяться в пыли и череде финансовых потерь. Мы закончили, партнер.