Эмма, стараясь идти не торопясь, провела герцога в Академию мисс Гренвилл. Ученицы, изучающие предмет «Лондонские светские добродетели», верно, давно ждут ее в классе, удивляясь, почему мисс Эмма задерживается. А у нее даже не было времени придумать уважительную причину своего опоздания.
Эмме не хотелось сваливать вину на Фредди Мейберна, этого провинциального ловеласа. Она никогда не позволит ему встречаться с леди Джейн, пусть даже не мечтает. Но как бы ни раздражал ее Фредди, не он занимает последние несколько часов ее мысли. Нынешняя проблема куда больше. Больше на целых шесть футов и еще несколько дюймов.
Герцог Уиклифф поцеловал ее. Зачем, спрашивается, ему это понадобилось? Грейдон Брэкенридж, конечно, распутник, но он очень богат и красив – наверняка самые прелестные женщины Лондона окружают его на всех балах и приемах. Он мог бы поцеловать любую из них, если б только захотел.
Сейчас, когда он шел за ней по коридору, Эмма, удивляясь сама себе, вспоминала, каким приятным был его поцелуй. Ее впервые поцеловал герцог. Интересно, он собирается сделать это еще раз? Пожалуй, она не станет сопротивляться настойчивому, но нежному прикосновению его теплых губ.
Размышляя обо всем этом, Эмма даже не заметила, как они подошли к классу. Уиклифф чуть было не налетел на нее – так неожиданно она остановилась. Стараясь не оборачиваться, чтобы ничем не выдать своего смущения, она вошла в комнату, где пятеро отобранных ею учениц, разом умолкнув, уставились на огромного золотогривого льва. Эмма собиралась встретиться с ними раньше и все объяснить, но герцог ее перехитрил.
– Леди, – обратилась она к девочкам деловым тоном, – разрешите представить вам его светлость герцога Уиклиффа. Некоторое время он будет вести занятия в вашем классе.
– Рехнуться можно! – прошептала Джейн, медленно опускаясь на стул.
В другой момент Эмма заставила бы леди Джейн перефразировать свое выражение, но при данных обстоятельствах это было бы неправильно.
– Встаньте, пожалуйста, и представьтесь.
Джейн снова вскочила.
– Леди Джейн Уайдон, – сказала она, сделав книксен. Ее голос чуть-чуть дрожал, но Эмма почувствовала, как понемногу напряжение отпускает ее. Это были лучшие, самые способные ученицы академии, и, каков бы ни был исход пари, она имеет все основания ими гордиться.
– Леди Джейн, – проговорил герцог довольно сухо.
Эмма украдкой взглянула на него. Он держался так же свободно, как всегда, но она могла бы поклясться, что его загорелое лицо слегка побледнело. И вообще у него был такой вид, словно он был бы рад сбежать.
Мэри Могри удалось не упасть в обморок, когда она произносила свое имя, а Генриетта Брендейл и Джулия Потуин, как ни странно, не захихикали, представляясь герцогу.
Сидящая справа от Джейн невысокая веснушчатая девочка поднялась последней и отчеканила почти по-военному:
– Мисс Элизабет Ньюкомб. Вы потеряли свои земли?
– Элизабет! – одернула ее Эмма, ничуть не удивившись, что на этого чертенка герцог Уиклифф Брэкенридж не произвел должного впечатления.
Уиклифф еле заметно выпрямился.
– Вовсе нет. А почему вы так решили?
– Я пытаюсь понять, зачем вашей светлости понадобилось заменять мисс Эмму?
– А-а. – Он покачался на каблуках. – Мы с мисс Эммой заключили пари.
Эмма вздрогнула. Очевидно, Грейдон Брэкенридж не имеет ни малейшего представления о том, как обращаться с этими юными любопытными созданиями. В подобных вопросах преимущество на ее стороне.
Лиззи понимающе кивнула:
– И о чем пари?
Сложив руки на груди, Эмма прислонилась к небольшому письменному столу.
– Да, ваша светлость, о чем наше пари?
Взгляд, которым Грейдон одарил ее, был полон раздражения. Но ведь не она объявила половину человечества глупой и ни на что не годной, поэтому пусть выкручивается как хочет.
– Мисс Эмма уверяет, что сумеет управлять поместьем моего дяди лучше меня, – громко, слегка ироничным тоном объявил он. – А я уверен, что могу научить вас лучше, чем она, как вести себя на балах.
– Не сможете, – фыркнула Элизабет, – никто ничего не умеет делать лучше, чем мисс Эмма. Вы проиграете.
– Я вполне допускаю, что мисс Гренвилл прекрасно учит вас вышиванию и этикету. А мой…
– Нет, вышивание нам преподает мисс Перчейз. – Мэри, опустив глаза, снова сделала книксен.
Грейдон откашлялся.
– Спасибо, мисс… Могри, но я собираюсь обучать вас практике…
Девочки были явно озадачены, и Эмма, стоя позади Уиклиффа, позволила себе улыбнуться. Все, что предстоит сделать ей, – это определить рыночную стоимость нескольких акров ячменя и части стада и порекомендовать продавать их в правильных пропорциях. А в задачу герцога входит не только обучать светским премудростям довольно упрямых молодых девиц, которые вовсе не так безмозглы, как он полагает, но и завоевать у них авторитет, чтобы они захотели применить полученные знания на практике. И судить о том, кто лучший учитель – он или она, будут эти же самые упрямицы. Нет, у него решительно нет никаких шансов!
Шум за открытой дверью привлек ее внимание. Учительницы и воспитанницы столпились в коридоре, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на необычного посетителя. Эмма подошла к двери.
– Разойдитесь по своим классам, леди, – строго сказала она и закрыла дверь.
Их интерес был понятен: кроме отцов, братьев и зрителей спектаклей, ни один мужчина не имел права приходить в академию. Появление такого яркого представителя противоположного пола среди пяти дюжин любопытных девушек было подобно тому, как если бы в комнату, полную сухих дров, внесли горящий факел. Господи, даже она позволила ему поцеловать себя, а она-то прекрасно умеет держать себя в руках.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Девочки и их новый учитель явно оценивали друг друга, и по собственному опыту Эмма знала, что Лиззи уж точно приготовилась броситься в бой.
– Я понимаю, леди, что вы удивлены, но считайте, что это своего рода эксперимент, – обратилась Эмма к классу. – Его светлость очень хорошо… знаком с лондонскими сезонами и их правилами и хотел бы передать вам свой обширный опыт. Его знания могут особенно пригодиться тем, кому предстоит дебют в обществе, например Джейн и Мэри.
Так-то. Теперь они на равных: она вернула ему стоимость документов, которые он передал ей. Грейдон, посмотрев на нее оценивающим взглядом, подошел поближе.
У Эммы чуть было не остановилось сердце: неужели он собирается поцеловать ее здесь? Он стоял к девушкам спиной, поэтому они не могли видеть, как его губы растянулись в саркастической улыбке.
Эмма непроизвольно отступила, прошептав:
– Только не в присутствии учениц.
– Отложим на потом, – также шепотом ответил Грей с явной иронией и взял указку, лежавшую на письменном столе.
– Мисс Эмма, значит, нам не надо заниматься французским? – спросила Джулия.
Эмма очень надеялась, что никто из девочек не заметил, как она покраснела.
– Нет, вы будете заниматься теми же предметами, которые мы проходили, когда я вела ваш класс.
– Вы все изучаете французский? – неожиданно спросил Уиклифф.
– Нет, только Генриетта, Джулия и я, – ответила Элизабет. – Джейн мне помогает, но она все время забывает спряжение глаголов в имперфекте.
– Лиззи! – залилась краской Джейн. – Я все помню. А вот тебе не мешало бы почаще заглядывать в словарь.
– Мне не пришлось бы, – вздохнула Элизабет, – если бы ты мне рассказала, как…
Эмма подошла к двери. Пожалуй, для начала неплохо – хороший первый урок, если не для девочек, так для герцога Уиклиффа точно.
– Прошу меня извинить, но я должна просмотреть кое-какие бумаги. – Она выглянула в коридор. Там в полуобморочном состоянии стояла мисс Перчейз, которую Эмма уже соответствующим образом проинструктировала о появлении в их рядах герцога. – Мисс Перчейз будет сегодня присутствовать на уроке, – сказала Эмма, незаметно подтолкнув престарелую даму в класс.
– А-а, учительница вышивания!
– Мисс Перчейз также преподает латынь, ваша светлость. Я вернусь ко времени ленча, чтобы проводить вас до ворот. В вашем распоряжении, – она посмотрела на стоявшие на полке часы, – сорок две минуты. Желаю успеха, ваша светлость. Имейте в виду, – добавила она, показав на колокольчик рядом с часами, – им можно воспользоваться в случае чего-либо непредвиденного. Позвоните, если возникнет необходимость вас спасать.
– Спасибо, но это мне вряд ли понадобится.
– Как знать!
Когда точно через сорок две минуты Грейдон вышел за ограду академии, его уже поджидал Тристан.
– Слава богу, ты жив, – воскликнул виконт, щурясь от яркого полуденного солнца.
– А почему бы и нет? – ответил Грей и услышал, как ворота с лязгом захлопнулись за ним. Но если быть честным с самим собой, голова у него раскалывалась.
– До свидания, ваша светлость, – крикнул тролль из-за ворот крепости.
– До завтра, Тобиас.
Серый жеребец виконта пошел легким галопом рядом с конем герцога.
– Когда ты в первый раз упомянул об академии, то сказал что-то вроде того, что скорее сдохнешь, чем переступишь ее порог. А от твоего камердинера я узнал, что ты поехал в эту сторону уже второй раз, и, совершенно естественно, предположил самое худшее. Надо же, ты даже знаешь, как зовут привратника.
Деревенский воздух, видимо, развязал язык его камердинеру, подумал Грей. Придется с ним серьезно поговорить.