На город опускался полумрак, до ночных сумерек еще было далеко, но казалось кто-то убавил яркости в солнце. И в этом полумраке то препятствие, что убило Свету и других горожан было хорошо видно. Это был широкий прямоугольник, мерцающий и переливающийся серебром и желтым над дорогой полностью перекрывая выход из города. Это сияние пульсировало и скрежетало, раздражая собой Настю. Лампочка записи на камере мигнула и погасла, экран покрылся рябью, и камера полностью отключилась, но Анастасия этого не заметила, она была поглощена происходящим. Казалось, пульсация и срежет барьера переходили на окружающее пространство и даже добралось до неба. Там оно заискрилось и с неба посыпался какой-то мелкий серебристый порошок. Настя хотела уйти с крыши, неожиданно барьер замер и перестал пульсировать, изменился став похожим на вертикально поставленное прямоугольное озеро. Машины перегородивший пространство перед этим барьером неожиданно пришли в движение и стали отодвигаться в стороны, сваливаясь с дороги. За пару минут вдоль дороги образовался коридор из искореженных машин. Проход в город был полностью расчищен, и только размазанная по асфальту кровь напоминала о том, что между машинами и на них лежали тела погибших.
Из барьера вышла странная процессия. Высокие люди в черных одеждах и с синюшной кожей шли колонной по пятнадцать человек в шеренге. Они были вооружены луками и арбалетами, головы их покрывали черные тюрбаны и Насте эти странные люди показались какими-то неживыми, лица у пришедших были сильно однообразными и не выражали никаких эмоций.
Когда первая колонна прошла в город из барьера вышла еще более удивительная группа. Двадцать еще более крупных и по пояс обнаженных накаченных мужчин с синюшной кожей и без эмоциональных лицами, несли огромные носилки из чёрного дерева, а на них был поставлен огромный трон с полукруглой спинкой, украшенной черепами различных существ инкрустированные драгоценными камнями. На троне сидел в свободной позе мужчина, закутанный в черные лохмотья и с мечом в руке. На голове его была золотая корона в виде когтей птицы и если бы Настю попросили одним словом описать этого худого с огромными глазами человека, то она назвала бы его Кощеем. Именно таким она его представляла в детстве, когда мама читала ей сказки.
Вслед за носилками в город вошло еще три колонны солдат кощея, и они скрылись за домами в западной части города.
– Сашка, я дышать не могу, и голова раскалывается. – с трудом проговорил Максим, когда очередной толчок заставил его упасть на колени.
– Давай Макс, тут не далеко! Мы уже почти весь парк прошли, до дома пять минут, через дворы. – прошептал Сашка помогая приятелю встать на ноги. – Пошли, чует мое сердце нельзя нам в парке быть, ох нельзя.
Максим поднялся на ноги и посмотрел на мерцающее нечто появившееся в парке после последнего толчка. Оно мерцало серебром и золотыми переливами и от него исходил жуткий скрежет, что казалось, забирается в саму душу Максима и лишает его сил и воли. С трудом переставляя ноги он отошёл подальше от барьера и ему стало легче дышать, горло по-прежнему, казалось, было сковано какой-то ледяной рукой и говорить он по-прежнему не мог, но идти стало легче. Он даже почти бежал. Как только они выбежали из парка парни поняли, что во всём городе происходит нечто странное. От выезда из города бежали перепуганные люди, некоторые были в крови, и паника чуть не заразила парней. Сашка уже хотел тоже броситься на утек, но максим его удержал, положив ладонь ему на грудь.
– Не спеши! – еле слышно прохрипел он и закашлялся.
– Что будем делать? Макс, какого черта происходит? – спросил Сашка и посмотрев на небо охнул, ты только на небо посмотри!
Мерцание наполнило небо от края до края и пульсация стала сильней, потом с неба посыпался серебристый порошок, а за их спинами в парке тоже что-то происходило и Максим не удержавшись повернул назад.
– Ты куда? – возмутился Сашка.
– Я должен это видеть!
В парке спрятавшись за кустами шиповника два друга наблюдали как сквозь барьер, ставший похожим на вертикально стоящее озеро стали проходить существа, покрытые чешуей, бородавками и с волосами, больше походившими на водоросли и тину. Они быстро заполонили пространство перед барьером и развернувшись поспешили к озеру в центре парка. За этой толпой полу людей полу водяных появились девушки в зеленых платьях и с зеленой кожей, они заметались по парку, осмотрелись вокруг и запели тонкими голосами какую-то песню, под которую сквозь барьер прошла группа людей, державших на своих плечах носилки заваленный подушками и на них восседала высокая, очень красивая, но тоже зеленокожих девушка с короной на голове и с огромным количеством украшений на шее. Она властно взирала на своих подданных и улыбалась грустной и слегка презрительной улыбкой. Несшие ее люди были на вид обычными, но слегка не живыми, казалось, они утонули пару дней назад.
Вся эта странная толпа повернула к озеру и скрылась в нем. Барьер мерцал немного, мигнул и снова стал серебристо желтым.
– И что это за кикимора к нам явилась? – шепотом спросил Сашка у друга.
– Не знаю. – прокашлявшись произнес максим и посмотрел на поверхность озера, там явно что-то происходило, озеро бурлило и было мутным. – Пошли отсюда, еще заметят нас и утопят.
Парни побежали в сторону своего дома Сашки и Максим заметил, что в городе есть еще четыре места откуда доносится скрежет и пульсация, такая же как в парке.
– Домой или в мастерскую? – спросил Сашка.
– Домой, забираешь всё, что нужно и уходим в мастерскую. – прохрипел Макс и выбежав из подворотни на детскую площадку, возле дома, где он когда-то жил, замер на месте. В доме почти не осталось целых окон, вдоль фасада пролегла большая трещина, но народ продолжал спускаться в подвал дома, где когда-то было бомбоубежище. Только на крыше стояла женщина с камерой в руках и смотрела в сторону выезда из города. Макс не поверил своим глазам, это была Анастасия, он узнал бы ее наверно и в темноте. Они не виделись много лет и все же он узнал ее. Она стояла оперевшись об пластиковый предел, что он с Сашкой соорудил на крыше. Настя явно не замечала ничего из того, что происходит внизу, она была заворожена тем, что происходило где-то вдалеке.
– Ты чего замер? – спросил Сашка и посмотрел на верх, – Опана, а вот и наша горячо уважаемая одноклассница. Чего это она на крышу забралась в такое время?
– Надо ее оттуда забрать. – прохрипел Макс, – Там же дальше парапет гнилой, свалится!
Парни вбежали в подъезд и Максим сам не понял как так быстро оказался на крыше. Там уже все сияло от осыпавшегося с неба порошка и дышать ему сразу стало труднее. Настя тоже дышала с хрипом и при этом не замечала, что ей не хватает воздуха, она уже была бледной, но продолжала стоять и смотреть вдаль, на дорогу по которой была размазана кровь. Ее уже как снегом присыпал серебристый порошок, но все же ее было слишком много и она проступала на поверхность пятнами, от чего зрелище становилось еще более жутким.
– Настька, ты какого чёрта тут делаешь? – с ходу налетел на одноклассницу Сашка.
Девушка перевела на него ничего не понимающий взгляд и моргнула. Потом вроде стала понимать, что перед ней знакомый человек и постаралась вспомнить где она его видела. Он был явно кореец, невысокий, на лбу шрамик абсолютно круглый. Это ему металлическим шариком от подшипника прилетело в седьмом классе, трещина в черепе была и он неделю в больнице лежал. Но как его зовут Настя вспомнила с трудом и не потому что она забыла своего одноклассника, нет. Она и свое имя вспомнила с трудом, а потом она увидела стоящего за Сашкой Максима и вздрогнув пришла в себя.
– Чего вам надо от меня? – с трудом спросила она. Голосовые связки почему-то плохо ее слушались, было ощущение как будто она не пользовалась ими много лет.
– Ничего, – ответил Максим, его шокировало то, как она испугалась увидев его. – Тут опасно оставаться, дышать нечем и парапет там гнилой, можешь упасть.
– Ты вообще зачем сюда залезла? – спросил Сашка протягивая руку и помогая Насте подойти к двери ведущей на чердак.
– Хотела заснять на камеру все что происходит. – пролепетала девушка и заглянула в глаза Сашке, тот вздрогнул, взгляд у одноклассницы был почти безумным. – Светка умерла, а я как это объясню ее мужу?
– Думаю, он и сам все поймет, если сам еще живой. – буркнул Максим, и помог девушки спуститься с чердака на лестничную площадку.
Настя похоже не совсем понимала что происходит, она была как в трансе, ее глаза сияли как будто были наполнены серебристой пылью сыплющейся с неба. Максим потянул ее за руку и она покорно пошла за ним. Девушка, как и он с трудом дышала и была бледной.
Дверь в ее квартиру была распахнута настежь, в коридоре стояло пять пятилитровых бутылок с водой и Максим захватив с собой воду повел Настю в ванную комнату. В квартире девушки почти ничего не изменилось с тех пор как он в последний раз был тут. В ванной висели те же полотенца, тот же тазик висел на гвоздике над небольшой ванной и максим поставив старый табурет в ванную поставил на него тазик и налил в него воды из бутылки. Повернулся к Насте она стояла совершенно спокойно, казалось она уже забыла кто он и равнодушно рассматривала свое отражение в зеркале. Максим поставил ее рядом с собой и нагнув быстро вымыл ее водой и девушка встрепенувшись, зафыркала, возмущено задергалась, но парень еще несколько раз зачерпнул ладонью воду и умыл ее пока Настя не вырвалась и не выбежала из ванной комнаты. Тогда парень вылил воду из тазика, налил чистую и тоже умылся. На него тоже накатывали волны безразличия и какой то отрешенности и только присутствие Насти заставило его сопротивляться желанию замереть и ничего не делать. Вода смыла с него это странное наваждение, сделав несколько глотков из бутылки он почувствовал что дышать стало легче, да и горло перестало быть шершавым и как будто чужим.
– Какого лешего вы делаете в моей квартире?! – услышал он хриплый возглас очнувшейся одноклассницы.
– Спасаем тебя. – спокойно ответил Сашка и нагло улыбнувшись добавил, – Привет, кстати говоря, давно не виделись.
– Попей воды, дышать станет легче и гордо перестанет чесаться. – посоветовал Максим выходя из ванной с полотенцем в руках и протянул его Насте, – Не волнуйся мы скоро уйдем. У нас свои дела есть, мы навязываться в компанию не станем. Ты только скажи что делать собираешься?
Настя посмотрела на бывшего одноклассника и с трудом справилась с нахлынувшими эмоциями. Он стал более мужественным, более серьезным, между бровей пролегла морщинка, потому что он часто хмурился. Но он остался прежним Максимом Мутура, сыном руской Алены Игоревны Ивановой и Ингода Туры из Самали. Отец был мулатом, и потому Максим был всего лишь сильно смуглым и африканские корни почти не угадывались в парне. Только волосы он стриг максимально коротко чтобы его не выдавала его пышная кучерявость. А в первый класс, он пришел с пышной кучерявой прической и его все дразнили одуванчиком. Потом его стали называть Пушкин и к третьему классу мальчишка стал стричься коротко.
Максим тоже рассматривал Настю и поражался тому какие у нее глаза, огромные озера в которых он так часто тонул в детстве. Он сжал кулаки и пошел на кухню, чтоб не утонуть в этих глазах снова. А Настя посмотрев ему в спину произнесла:
– Я не знаю, что мне делать. Моя машина валяется помятая, там на обочине, на выезде из города и там этот барьер. Он убивает мгновенно тех, кто к нему прикоснется. Пешком по апрельскому лесу я далеко не уйду, да и кто может гарантировать, что подобное не происходит в других местах. Интернета нет, сотовые отрубились, так что я не знаю, что мне делать!
– А кто закупился консервами и макаронами? – спросил Сашка показав на неразобранные пакеты с покупками.
– Мы, – ответила Настя и чуть не расплакалась, она вспомнила Свету лежащую на машине с широко раскрытыми глазами и ее замутило. Настя быстро побежала в ванную комнату и заперев за собой дверь, склонилась над раковиной.
– Я думаю тебе лучше пойти с нами. – решительно произнес Максим, – Судя по тому, что мы видели в парке, это все только начало. И как все пойдет дальше не известно.
– Точняк, Насть, чего тебе одной тут торчать, дом либо скоро рухнет, либо сюда какие-нибудь уроды припрутся. – поддержал друга Сашка. – У нас в мастерской все продумано, сейчас я сбегаю к себе домой, а когда вернусь то, помогу тебе собраться.
Настя услышала как Сашка захлопнул за собой дверь и она осторожно выглянула из ванной, Максим сидел на кухне за столом и смотрел в окно. Девушка прошла на кухню и села на место Светки и посмотрела на одноклассника которого так долго училась ненавидеть.
– Тебе тоже наверно надо домой сбегать? – произнесла она.
– Я тут больше не живу, квартиру тетя Алла отсудила. Я теперь в надстройке в мастерской живу. – ответил Макс, поворачиваясь к Насте.
– Она все еще винит тебя и твоего отца? – удивлено спросила Настя и вздохнула. Тетка Максима когда-то дала показания в суде против его отца и это были решающие показания. Отец Максима получил максимальный срок, но на этапе его зарезали, кто и за что так и не выяснили. А через год стало известно, что отец Максима не убивал ни свою жену, ни отца Насти. Их убил залетный наркоман из другой части города, тому понравилось резать невинных людей и через год, он сначала убил так же мужчину и женщину, а через три дня еще две пары. Вот только погубленные отношения уже нельзя было вернуть. Да и сказанных тогда слов, перед зданием суда, забыть было невозможно.
– Я не знаю за что тетка взъелась на отца и на меня, но она продолжает мне пакостить. – со вздохом ответил Максим и снова посмотрел в окно, – Небо больше не мерцает и серебряная пыль больше не сыпется…
Резкий порыв ветра и долгий пронизывающий гул обрушился на город и небо заискрилось, замерцало и казалось вот-вот обрушится на город. Настя закричала и зажала уши ладонями. Максим попытался встать и обнять девушку, но не смог, ноги не слушались, он смотрел на нее и что-то кричал, но на его не слышала.
– …Все будет хорошо! Я с тобой! – Услышала она его последние слова, когда гул прекратился и ветер стих.