Человечество вырвалось из царства природы. Масса всех людей сегодня составляет 300 миллионов тонн, это вдвое больше массы всех позвоночных, которые существовали на Земле до появления человеческой цивилизации. Техносфера (вещество, переработанное людьми под свои нужды) может быть оценена в 30 триллионов тонн, это больше 50кг на каждый квадратный метр поверхности земли9.
И всё это за счёт того, что человечество в своё распоряжение получило интеллект, чья функция – мышление, направленное на решение новых и новых классов задач, бесконечное развитие.
Системное мышление – это только одна из многих мыслительных практик, которым следует современный человеческий человеко-машинный интеллект (люди думают сегодня уже не столько с помощью ручки-бумажки, сколько с помощью компьютера). Вот эти практики: труд (в его инженерном, менеджерском и предпринимательском изводах), системное мышление, экономика, методология, риторика, этика, эстетика, исследования, объяснения, логика, алгоритмика, онтология, теория понятий, теория информации, семантика, собранность, понятизация. Эти мыслительные практики в их современном состоянии мы называем интеллект-стеком, подробней об этом можно узнать в курсе «Образование для образованных 2021»10.
Перед тем, как заняться изучением системного мышления, нужно понять общие требования к мышлению (не только системному! К другим мыслительным практикам тоже!), а затем рассмотреть место системного мышления в ряду других мышлений, других мыслительных практик интеллект-стека. Также нужно ответить на вопрос: чем отличается системность и систематичность. А ещё в мире существует много вариантов системного мышления, и нужно понять, какой вариант выбран для нашей книги/курса.
Дальше будет некоторое количество замечаний, как относиться к терминологии в нашей книге (слова-термины важны, и не важны!), понять уровень формальности системного мышления, и понять, не мешает ли системное мышление творчеству (в учебнике же приведены шаблоны эффективного мышления, которые отлично работают, но может ли быть «творчество по шаблону»? ).
Ещё нужно ответить на вопрос: можно ли научить мышлению и какие стадии обучения мышлению? Сразу скажем, что наша книга как учебник езды на велосипеде: чтение книги многое вам расскажет про системное мышление, но не факт, что после прочтения книги вы станете системным мыслителем. Нужна практика! Даже решение задач по системному мышлению имеет свои особенности. А после обучения нужно ещё и перейти к использованию мышления в реальной жизни, это ещё труднее, чем научиться решать задачи.
И только после рассказа обо всём этом в следующей главе мы начнём изучать основные понятия системного мышления и других мыслительных практик (прежде всего онтология и методология), без которых системное мышление оказывается невозможно.
Наша книга/курс – это не справочник или монография. Это учебник. В учебнике этом есть новации образовательной формы, которые могут вызвать удивление у незнакомого с ними студента:
• Используются принципы «разнесения» (spacing) и «перемешки» (interleaving). В тексте идёт постоянное возвращение к каким-то темам через разные промежутки времени (spacing), одновременное обсуждение винегрета из трёх-четырёх тем (interleaving) вместо строго последовательного их изложения. Последовательного изложения тем, группировки нескольких примеров на одну тему (в образовании это blocking), как это обычно делается – этого нет намеренно! Студенты интуитивно считают, что упорядоченное сжатое изложение материала по одной теме (blocking) и легче в восприятии, и лучше для последующего вспоминания. Но эксперименты показывают, что перемешка (interleaving) и перерывы в подаче темы (spacing) замедляют обучение, ибо более трудны в восприятии, но зато существенно улучшают результаты обучения11.
• некоторые фрагменты текста повторяются в довольно похожих формулировках, иногда через пару абзацев, а иногда через десяток страниц, иногда через сотню страниц. И это не один раз – некоторые мысли повторяются десятки раз! Повторения тоже намеренны, текст учитывает необходимость повторения, ибо курс обычно проходится/книга прочитывается за два-три месяца, и к концу изучения последних глав содержимое первых глав успевает забываться, это описывается кривой забывания12. Мы понимаем, что не все решатся перечитывать учебник «для повторения», да ещё и в середине первого чтения, так что мы просто встроили немного повторения в однократное прочтение. Но мы уверены, что всё равно будет крайне полезно прочесть этот учебник второй раз. Дело не в том, что в текст встроено мало повторений. Дело в том, что понимание при повторном чтении будет совсем другим! Опыт показывает, что второй раз учебник читается «как в первый»: вычитывается из него совсем другое. Впрочем, этим наша книга/учебник не отличается от любых других не самых простых текстов.
• Терминология не фиксирована, в явном виде везде используются синонимические ряды. Нельзя быстро пробежаться глазами по фразе, чтобы понять её! Требуется каждый раз понимать, не какое слово написано, а какое понятие имеется в виду! Да, это тоже намеренно. В жизни вам не будут встречаться слова из учебника (не встречаете же вы в жизни «физические тела», хотя в учебнике физики речь именно о них), а в учебнике нет слов из жизни (в учебнике физики не описан полёт пустой бутылки в мусорную корзину, а описан полёт физического тела неведомо куда). Наш учебник готовит к этой ситуации. Чтение становится более медленным, но это не так плохо!
Обучение оказывается тем редким случаем, когда «разнесение», «распыление», «повторение» и нефиксированная терминология полезны для результата (но, конечно, они замедляют само обучение)!
В курсе системного мышления (в книге этого нет, поэтому мы настоятельно советуем проходить курс13, а не просто читать книгу) вам потребуется решать кейсы, делать упражнения, выполнять задания и давать обоснования этих решений. Не ленитесь давать обоснования! При решении задач вы поднимете беглость в использовании терминологии. Вместо «смутных ощущений» верности или неверности ответов вам придётся выразить рассуждение о верности ответа каким-то текстом, и термины перестанут «вертеться на кончике языка», но не вспоминаться. Вам пригодится эта учебная тренировка в написании обоснований, когда вы будете общаться с коллегами в рабочей ситуации.
Для усвоения материала мы не советуем писать конспекты/изложение материала учебника, не советуем использовать подчёркивание отдельных фраз – это студенческие легенды про то, как надо учиться, но это бесполезно и никак не улучшает усвоение материала. Мы советуем писать короткие тексты по всем мыслям, которые пришли к вам в голову при чтении книги/курса, жанр «сочинения», а не «изложения/шпаргалки». Очень помогает и стимулирует публиковать эти заметки, например, в блоге. У вас же есть аккаунт в какой-то социальной сети? Вот туда и пишите. Ваши собственные мысли, собственные модели, которые вызовет чтение этой книги – это важная информация. Не теряйте эти мысли, ищите для них слова, записывайте, делитесь этими мыслями с миром. Эта образовательная стратегия мышления письмом/моделированием14 очень хорошо себя зарекомендовала.
Пользуйтесь чатом поддержки книги/курса в Телеграме, не чувствуйте себя одиноким, системному мышлению учатся сегодня тысячи студентов: https://t.me/systemsthinking_course
Есть два основных цивилизационных пути, условно называемых «восточным» и «западным». Условная «восточность» состоит в признании непостижимой сложности мира, невыразимости и непередаваемости человеческого опыта в постижении этого мира. Условная «западность» состоит в опоре на рациональность. Рациональность – происходит от латинского ratio, означающего «причину», «объяснение», но также и «отношение», т.е. ассоциируется с делением на части, анализом. Конечно, рациональное (рассудочное, неинтуитивное, не «восточного» типа) мышление в равной мере помогает и синтезу, объединению в целое аналитически разъятого на части. Но в западной культуре исторически придаётся большое значение основанной на логике «аналитике», т.е. формализации и моделированию. Можно наблюдать результаты этого «западного» пути развития цивилизации. Именно западная цивилизация дала современные науку и инженерию, опирающийся на компьютеры менеджмент, рынок ценных бумаг как инфраструктуру предпринимательства15.
Увы, рациональному и логическому мышлению, равно как и многим другим мыслительным практикам, применимым ко многим ситуациям решения самых разных проблем, в школе и вузе сейчас прямо не учат.
Сегодня среди педагогов преобладает мнение, что какому-то «хорошему» мышлению (и не спрашивайте, что это такое! Ответа у педагогов не будет!) можно научиться на основе углублённого знакомства с предметами так называемого STEM16: наука, технология, инженерия, математика. К сожалению, предположения педагогов о косвенном обучении мышлению через обучение предметам STEM не оправдываются, каждой мыслительной практике нужно учить прямо, а не косвенно17.
Например, если нужно учить логике, то нужно учить прямо ей, а не через информатику и геометрию, а то в школьных курсах логика осталась только в рамках изучения логических выражений при обучении программированию и в курсе геометрии, где только и остались доказательства теорем. Наша книга/курс по системному мышлению как раз призвана заполнить этот пробел, хотя и частично – системному мышлению она учит прямо, но не касается при этом многих других мыслительных практик.
Итак (подробнее это изложено в книге/курсе «Образование для образованных 2021»18):
• Интеллект – это мыслительное мастерство решения проблем, которые не встречались ранее ни студентам, ни их учителям. Это мыслительное мастерство познания, бесконечного решения всё более и более сложных проблем.
• Функция интеллекта – мышление. Если мы знаем, как решать какую-то задачу (не проблему! Проблема – это когда мы не знаем, как её решить!), то мы не думаем, а просто рассуждаем по известным нам правилам. Обычно такое рассуждение можно сегодня поручить компьютеру (хотя это пока ещё и очень дорого).
• Интеллект (он же – мыслительное мастерство как целое) представляет собой набор разных видов мыслительного мастерства, как вычислителей, следующих мыслительным практикам (мышление – это вычисление! Никаких «получений информации из космоса/вакуума»! ). Каждая мыслительная практика содержит в себе мыслительную трансдисциплину (труд в его инженерном, менеджерском и предпринимательском изводах, системное мышление, экономика, методология, риторика, этика, эстетика, исследования, объяснения, логика, алгоритмика, онтология, теория понятий, теория информации, семантика, собранность, понятизация.) и подразумевает использование какого-то инструментария, в случае мышления это раньше была ручка-бумажка, а теперь чаще всего это компьютер с какими-то программами моделирования/моделерами.
• Логичности, системности, этичности, алгоритмичности и т. д. в мышлении нужно учить прямо (учебники, упражнения по этим предметам), а не «исподволь» через учебники и упражнения по другим предметам. Обучение физике не даёт знаний по семантике, логике, онтологии, системному мышлению – а без этого умнее не станешь! Трудовой кругозор нужно тоже учить, а не только получать «из опыта жизни на предприятиях», то есть «исподволь».
Интеллект19 как вычислитель, производящий познание/мышление (научение решению проблем, ранее никогда не встречавшихся не только студенту, но даже учителю) мы считаем состоящим из двух частей:
• Врождённый, обусловленный биологическими особенностями человеческого мозга.
• Выученный/приобретённый в ходе приобщения к человеческой культуре. Эта часть интеллекта включает в себя беглое владение в мышлении ограниченным кругом трансдисциплин, своими предметами имеющих окружающий физический мир и нас в этом мире, а также модели мира в нас и других людях и компьютерах, и рассмотрение наших действий с миром и моделями мира.
Мышление – это поведение интеллекта (то есть вычисление/рассуждение, ибо интеллект – это реализованный мозгом, или совместно работающими мозгом и компьютером вычислитель) в тот момент, когда интеллект пытается найти способы решения задач, которые раньше ему не встречались20. Мы не делаем предположений о том, как устроен интеллект его физической реализации, из каких частей мозга он составляется и как именно они связаны, хотя и высказываем тут догадки по составу интеллект-стека, как набору мыслительных практик, отличающих интеллект дикаря от интеллекта современного высокообразованного человека. Интеллект может быть усилен в ходе обучения, интеллект дикаря существенно ниже интеллекта образованного человека. Дикарь не сможет быстро решить и сотой части тех задач, которые сможет решить образованный человек. Ключевое слово: «быстро», ибо всегда во время решения задачи можно включить время образования, которое получил образованный человек. Если образованный человек решит задачу за 10 минут, то дикарь сможет решить задачу за 10 лет обучения плюс те самые 10 минут. Интеллект в значительной своей части выучиваем, только небольшая часть его врождённая! Это в существенной мере объясняет, почему высокий IQ как мера способностей биологического мозга к вычислениям/рассуждениям не так сильно влияет на результативность в бизнесе, инженерии и науке.
В ходе развития человеческой цивилизации выяснилось, каких усиливающих интеллект полезных свойств мы требуем от мышления (в том числе и системного мышления): мышление должно быть абстрактно, адекватно, осознанно и рационально.
Абстрактность – это главное требование, нам в мышлении нужно абстрагироваться от неважного и сосредоточиться на важном. Мышление моделирует мир, а не отражает его в полноте всех ненужных деталей. Мышление должно отделять зёрна от плевел и оперировать зёрнами. Мышление должно уметь отвязываться от индивидов и мыслить типами, прототипами, абстрактными понятиями: мы не знаем, что у мышления внутри, но требуем какого-то обобщения с опусканием ненужных для предмета мышления деталей. Нам нужна абстрактность в сложных ситуациях, мы хотим уметь планировать и проектировать впрок, мы хотим работать с целыми классами и типами ситуаций. Без абстрагирования мы не сможем переносить опыт одних ситуаций на другие, мы не сможем эффективно учиться, мы не сможем создавать языки, обслуживающие коллективное мышление – языки позволяют обмениваться самым важным по поводу обдумываемых ситуаций, они очищают общение от неважных подробностей.
Адекватность – это возможность проверить, связано ли наше абстрактное мышление и порождаемые им описания ситуаций с реальным миром, или оно оказалось отвязанным от вещного/физического мира и у нас нет способов проверить его результаты, соотнести его результаты с реальностью. Адекватны ли наши мыслительные представления о ситуациях реальному (т.е. существующему независимо от нас, материальному/физическому) миру? Или мышление нас обманывает и предлагает какие-то неадекватные представления? Нам нужно практичное, применимое для действия мышление, мы хотим быть адекватными и не отрываться от реальности.
Осознанность – это возможность понять, как мы мыслим, как мы рассуждаем. Если мы просто «имеем интуицию», это нас не удовлетворит. Мы не сможем научить других мыслить, научить их повторять наши рассуждения. Мы не сможем заметить ошибку в нашем мышлении, не сможем его улучшить или изменить, не сможем выучить другой способ мыслить, ибо мы его не будем замечать, не будем его осознавать. Мы не сможем удерживать внимание в мышлении, ибо нельзя удерживать внимание на том, чего не осознаёшь. Мы не сможем предъявить неосознаваемое нами мышление для проверки со стороны логики и рациональности, не сможем сознательно принять решение о том, что в той или иной ситуации нам достаточно от мышления интуитивной догадки, а не строгого рационального рассуждения. Мы хотим знать, о чём мы размышляем, как мы это делаем, мы хотим иметь возможность выбирать – мыслить нам о чём-то или не мыслить, мы не хотим быть бессознательными мыслящими автоматами. Мы хотим быть осознанными в мышлении, мы должны учитывать не только мышление, но и наличие самого мыслителя.
Рациональность – это возможность провести рассуждение по правилам, логичное рассуждение. Это возможность отстроиться от своей биологической и социальной природы, не делать связанных с этим ошибок. Рациональность – это возможность проверить результаты быстрого интуитивного мышления на отсутствие ошибок, нарушений правил, возможность задействовать опыт человечества в мышлении. Это возможность явно (хотя бы в диалоге с самим собой, то есть осознанно) обсудить эти выработанные цивилизацией правила хорошего мышления, обсудить логические основания мышления, обсудить допустимость или недопустимость использования каких-то отдельных приёмов мышления. Мы не хотим ошибок мышления, поэтому мы должны быть рациональными, мы должны уметь распознавать ошибки мышления у себя и других, мы должны уметь выразить результаты мышления так, чтобы уменьшить число ошибок при восприятии наших результатов другими людьми. Мы хотим быть рациональными, нам нужно уметь делить задачи на части (рацио – это ведь «деление»), мы не хотим чистой интуитивности или чистой эмоциональности-спонтанности, хотя мы не отрицаем их необходимости, но нам прежде всего нужна цивилизованность в мышлении, использование лучших достижений цивилизации в том, как мыслить.
Все остальные требования к мышлению – это или частные варианты, или сочетания представленных. Так, «сильное мышление» обычно сводится к хорошему абстрагированию и адекватности, «мудрость» – это просто другие слова для адекватности, «творческое мышление» – это задействование правильного абстрагирования, «рефлексия» – это осознанность, но только не на текущую ситуацию, а уже прошедшую.
Мы вовсе не имеем в виду, что человек, умеющий абстрактно, адекватно, осознанно и рационально мыслить, сможет решить любую задачу. Нет, для этого ему нужно обладать кроме мыслительного мастерства ещё и мастерством предметных/прикладных (domain) рассуждений – по прикладным (то есть используемым в рабочих проектах) практикам менеджмента, инженерии, технического предпринимательства, образования, других видов труда. Каждый вид труда/деятельности имеет какие-то свои специфические предметные/прикладные рассуждения и действия, исполняемые той функциональной частью мозга и тела, которые мы назвали бы прикладным мастерством (так же, как трансдисциплинарные рассуждения и действия мы называли мыслительным мастерством). Прикладное мастерство важно, оно позволяет рассуждать быстро и без типичных для новичков в этих видах труда ошибок.
Одна из неправильных идей состоит в том, что можно иметь сильный общий интеллект, развить у себя системное мышление – и иметь огромное преимущество перед профи в своих предметных областях. Увы, это не сработает. Человек с системным мышлением будет иметь перед профи преимущество в том, с какой скоростью он разберётся в проекте в целом, как быстро договорится с остальными участниками проекта, насколько сможет удерживать внимание на главных задачах проекта и не увлекаться чем-то не слишком важным в ходе работы. Но у него не будет преимущества в решении прикладных задач! Более того, ошибки в мышлении могут появиться из-за игнорирования других дисциплин интеллект-стека: онтологии, экономики, методологии, алгоритмики (если условно считать, что в интеллект-стеке 17 мыслительных практик, а системное мышление только одна из них, то это 1/17 часть интеллекта! Важная часть, но всего 1/17 часть!).
Системное мышление не заменяет прикладных/предметных рассуждений, но оно усиливает, направляет и дополняет их. Для того, чтобы видеть ошибку 2*2=5 нужно по-прежнему знать арифметику, никакое системное мышление тут не поможет. Если вы не умеете ремонтировать унитазы, но вам это потребовалось, то вам поможет не учебник системного мышления, а учебник сантехники. Другое дело, что системное мышление поможет выбрать современный/лучший учебник сантехники, разобраться в ситуации в целом (вдруг унитаз этот не нужно ремонтировать, а проблема в чём-то другом!), удержит внимание на важных деталях постановки задачи. Но системное мышление не заменит знаний по сантехнике.
Если вы собираетесь решать задачи какой-то прикладной предметной области без знания SoTA (state-of-the-art, лучшее на сегодня известное знание) дисциплины, а опираясь только на смекалку и сообразительность, то мы назовём это кулибинством. Нельзя игнорировать достижения человеческой культуры. Нужно гуглить прикладное знание, освоить прикладную практику, а не действовать методом проб и ошибок. «Изобрести что-то на коленке» – это ж и есть «попробовать, вдруг получится», такой метод очень дорог!
Системный мыслитель это не тот, который игнорирует учебники по прикладным дисциплинам. Совсем наоборот: это тот, кто может быстро выбрать необходимый учебник, разобраться в его содержании, учесть особенности текущей ситуации с задействованием всех других прикладных дисциплин в сложном командном проекте. Системное мышление помогает прикладному мышлению, не заменяет его.
Но сразу освоить прикладное мышление (например, инженерию требований, или ведение обучения людей с использованием педагогической практики blended learning, или ремонт унитазов на космических кораблях), да ещё потом и сочетать мышления для разных деятельностей в сложных проектах, в которых задействованы сотни людей, не удаётся.
В принципе, проблемы и впрямь можно решать хоть методом перебора разных вариантов решения, классическим методом «проб и ошибок» – увы, за огромное время (ещё ведь придётся найти то, что нужно будет перебирать, заранее ведь это неизвестно). Да, вы можете быть тем самым гением, что придумает новый лучший способ решения задачи. Но с вероятностью 99.99% это не так: вы придумаете способ, но он будет хуже подробно описанного в учебнике. И придумывать вы его будете долго, много дольше, чем займёт чтение учебника по прикладной дисциплине.
Это означает, что мы просто обязаны использовать знания человеческой цивилизации, иначе просто не будем успевать качественно решать простые задачи – что уж говорить о сложных фронтирных задачах, для которых учебников ещё не написано!
Если мы хотя бы частично что-то знаем о структуре мира, это в десятки тысяч раз уменьшает количество вычислений/мышления по достижению мастерства в решении задач. Это много? Скажем, какую-то задачу мы можем решить человеческим мозгом за десять тысяч лет. Это побольше, чем время существования человеческой цивилизации. Если мы сделаем какие-то предположения о структуре задачи и её предметной области, и они позволят снизить объем вычислений в десять тысяч раз, то задача будет решена за год.
Цивилизация (и особенно в ней наука, она почти целиком ровно этим и занимается) даёт нам предположения о структуре мира и учит формулировать задачи. Это приобретённый интеллект: он позволяет решать задачи в десятки тысяч раз быстрее, чем это могло бы быть сделано необученным структуре окружающего мира интеллектом. Цивилизованный мозг – это не «дикий», это обученный мозг, он быстр в мышлении.
Освоение нового мастерства идёт у человека не через «природную смекалку», а через «облагороженную образованием смекалку», через знания о структуре мира и структуре задач.
Умение и навык, скилл – это элементы владения какой-то прикладной дисциплиной, интеллект – это мастерство владения трансдисциплиной, которая работает с объектами прикладных дисциплин. Трансдисциплины – это и есть сведения о структуре мира, удобной для скоростного мышления о мире, удержания внимания вычислений/рассуждений/мышления на важном, сохранения ресурса мозга от разбазаривания на мышлении о неважном. То, что занимает у очень смекалистого дикаря полжизни, у обученного человека может занять несколько часов, или даже несколько секунд.
Это целый стек/стопка поддерживающих друг друга трансдисциплин, мы назовём его интеллект-стеком (приведём его в обратном порядке, снизу-вверх, чтобы было понятней, как одни трансдисциплины пользуются в своих объяснениях уже введёнными другими трансдисциплинами объектами. Это длинная цитата из курса/книги «Образование для образованных 2021»):
• Понятизация учит выделять фигуры из фона и делать их предметами рассмотрения.
• Собранность учит удерживать во внимании «объекты», которые уже обсуждены в понятизации.
• Семантика учит отделять физические объекты от математических/абстрактных/ментальных/идеальных, тем самым разделяя объекты и их более и менее формальные описания. Но эти объекты уже могут быть удержаны во внимании.
• Теория информации учит, тому, как именно объекты из ментального мира представляются в физическом мире. Но семантика уже рассказала про разницу математических и физических объектов.
• Теория понятий учит машинке типов: что все объекты в каком-то смысле подобны друг другу, и это описывается типами. Об объектах мы можем судить по их отношениям друг с другом. Примеры часто встречающихся типов отношений – это классификация, специализация, композиция. Теория информации при этом уже сказала, как все эти описания представлены в физическом мире на носителях информации.
• Онтология учит отвечать на вопрос, каким способом мы описываем/моделируем мир: как мы определяем важное и неважное (моделирование), как мы используем модели для ответа на вопросы (интерпретации). Мы разбираемся с мета-моделированием (описания как абстракции получаются не произвольно, но абстрагирование управляется абстракцией более высокого уровня), разбираемся с тем, что вещи/системы на разных системных уровнях (то есть уровнях по отношению часть-целое) описываются по-разному, ибо при взаимодействии частей получаются новые свойства (эмерджентность). Модели задействуют понятия (используем теорию понятий). А ещё модели используются для проведения по ним рассуждений, т.е. используются для предсказаний, и мы уже готовы заняться рассуждениями и объяснениями.
• Логика говорит, какие есть способы рассуждений над моделями: логический вывод, функциональная оценка, вычисления математических функций, интуитивные оценки в человеческом мозге, прикидки, предсказания и т. д. Онтология для этого уже рассказала про то, как мы нарезали мир на объекты, описав эту нарезку какими-то моделями, так что рассуждения работают с моделями.
• Объяснения как практика говорит о том, что рассуждения по моделям нужны для оценки причин и следствий в физическом мире, и совершенно недостаточно рассуждений только про математический мир. В этот момент из онтологии уже известно про разнообразие моделей, а из логики о разнообразии правил рассуждений.
• Алгоритмика – это естественная наука, которая обсуждает способы проведения рассуждений по доказательству соответствия поведения математических/идеальных/ментальных объектов поведению физических объектов. Математик, физик, компьютер – это универсальные вычислители, то есть физические объекты, поведение которых как-то отражает поведение математических объектов, но это соответствие ещё нужно объяснить (что такое объяснение к этому моменту уже понятно), и доказать (вот что такое «доказать» и определяется алгоритмикой, а не физикой или математикой). Алгоритмика тем самым и про живых людей с их рассуждениями/вычислениями, и про классические компьютеры с их рассуждениями, и про квантовые компьютеры с их рассуждениями/вычислениями— всё это просто разные типы физики вычислителей.
• Исследования как практика (практика научной теории познания/эпистемологии) говорит о том, каким образом мы получаем объяснения. Мы делаем догадки о хорошей объяснительной (причинной) модели/теории, а затем критикуем эту догадку на предмет непротиворечивых результатов рассуждений по этой модели и на предмет лучшего соответствия предсказаний этой модели с результатами эксперимента. Тут уже можно использовать понимание моделей как объяснений, рассуждений, доказательств, а также алгоритмики с её пониманием способов, которыми мы можем вести рассуждения, объяснения, доказательства.
• Эстетика даёт критерии красоты (в исследованиях принято говорить об элегантности) в результатах мышления и прикладного труда. Эстетика рассказывает, какой отклик вызывает наше поведение не столько в окружающем мире, сколько в самих агентах (и не факт, что современная эстетика обсуждает, например, эмоциональное воздействие каких-то продуктов труда и описаний только на агентов-людей. Нет, современная эстетика рассматривает и агентов с искусственным интеллектом, и искусственную жизнь).
• Этика говорит нам о том, чего нужно добиваться в жизни: какие цели приемлемо ставить агенту и какими средствами добиваться реализации этих целей. Должны ли люди умирать, или лучше бы их сделать бессмертными? Для этого мы уже владеем пониманием, что такое объяснения и как устроены исследования – можем теперь разбираться, что делать с результатами всех этих исследований.
• Риторика говорит о том, как убедить какого-то человека совершить какие-то действия. Начинаем с того, что вы должны иметь какую-то модель ситуации (полученную вами в ходе исследований) и вы имеете агента, которому вы объясняете вашу модель ситуации и пытаетесь его уговорить использовать эту модель для достижения каких-то ваших целей. Но этика вам уже известна, вы не подбиваете людей на что-то плохое.
• Методология рассказывает о труде/человеческой деятельности, в которой люди организовываются в команду, занимают в ней какие-то роли, выполняют работы по каким-то практикам и тем самым добиваются своих целей. Риторика позволяет понять, как они договариваются.
• Экономика объясняет, что для достижения своих целей люди используют ограниченные ресурсы, которыми обмениваются, если они им нужны. Но достижение целей не гарантировано. Предприниматели пытаются предвидеть будущее и организуют предприятие, которое для достижения целей использует разнообразные ресурсы – и имеют прибыль в случае успеха предприятия и убыток в случае неуспеха. Предприятие мы рассматриваем как агента, если люди в нём договорились. А если люди и предприятия как агенты ещё не договорились о достижении какой-то цели, то это другой системный уровень, уровень общества, и поэтому для него нужны другие модели/описания/объяснения – мы уже разобрались в онтологии с системными уровнями и необходимостью разных описаний для разных системных уровней, так что пониманием системных уровней для отдельных органов агентов (у этих отдельных органов ещё нет агентности), для агентов и их предприятий (у них есть агентность) и обществ агентов (у них тоже нет агентности) проблем не будет.
• Системное мышление рассказывает, что одни системы (целевые в их системном окружении) создаются другими системами-предприятиями, проходя множество состояний, смену которых дают практики жизненного цикла. Онтология рассказывает об основных описаниях, которые нужны для объяснений при создании систем. Уже в 21 веке было признано, что в число необходимых системных описаний входит не только функциональное, конструктивное и компоновочное/пространственное описание в их развёртках по времени, но и стоимостное описание, нужное для предпринимательской оценки целесообразности выполнения проекта.
• Труд описывается набором трансдисциплин важнейших трудовых практик – это трансдисциплины инженерии как изменения физического мира (включая кроме инженерии в традиционном строительном и машиностроительном варианте и варианты программной инженерии, образования, медицины и прочих трудовых практик по изменению мира), менеджмента (труд по проектированию, созданию и эксплуатации предприятий), предпринимательства (труд по замысливанию предприятий и их стратегированию/нацеливанию на какой-то рынок). Для рассуждений о трудовых практиках задействуются все предыдущие уровни интеллект-стека (особенно если учесть, что в качестве агентов действуют люди, люди и компьютеры, и даже уже иногда сами компьютеры).
Каждая мыслительная практика, основанная на фундаментальной дисциплине/трансдисциплине помогает разобраться со следующей мыслительной практикой, а в конце их цепочки – с прикладной практикой, основанной на прикладной дисциплине, которая поддержана какими-то инструментами моделирования (моделерами, специальным софтом для удобного описания ситуаций). Можно было бы сказать не только «системное мышление», но и «онтологическое системное мышление», ибо системное мышление основано на трансдисциплине онтологики, и «методологическое системное мышление», ибо существенно задействуются положения трансдисциплины методологии, и так далее. Системная инженерия – это инженерия, описания практик которой основаны на системном мышлении.
Можно было бы добавить и в это название онтологику: «онтологическая системная инженерия», так иногда и говорят – ontology based systems engineering21. Но обычно ограничиваются только одной практикой из интеллект-стека, когда хотят подчеркнуть, что речь идёт о как-то вписанной в интеллект-стек практике или трансдисциплине, а не просто «отдельно взятой изолированной ото всего практике».
Системное мышление не выключается, когда идёт мышление о труде/деятельности: системное мышление – часть этого мышления. И онтологическое мышление никуда не девается, когда идёт системное мышление. И собранность никуда не выключается, когда идёт онтологическое мышление. Эти все мышления идут практически одновременно, и только наше внимание может выделить в этом связном и непрерывном процессе мышления какого-то интеллекта те или иные моменты, связанные с разными частными видами мышлениями.
Этот одновременный учёт самых разных мыслительных практик как работы с самыми разными объектами внимания довольно легко понять: когда вы смотрите на дерево, раскачивающееся под ветром, обсуждаете углы раскачки в зависимости от силы ветра, это абсолютно не исключает того, что в этом дереве прямо в этот же момент продолжает идти фотосинтез, в дупле этого дерева высиживает птенцов неведомая птичка. Нет, это всё присутствует: но если ваше внимание сосредоточено на образе раскачивающегося под ветром дерева в целом, то эти детали из жизни никуда не исчезают, но от вашего внимания они будут скрыты – временно, пока вы не обратите внимание именно на них. Но вот вы обратили внимание на фотосинтез, и раскачивание дерева сильным ветром, и кто там у этого дерева в дупле – всё это вмиг потеряло значение, внимание переключено на фотосинтез. Но это работа нашего внимания, с деревом ничего не происходит! В жизни дерево существует во всей его полноте, никуда не девается ни фотосинтез, ни птичка, ни раскачивание под ветром. Просто нам удобно рассматривать и обсуждать всё это по очереди, а не всё сразу.
Вот это рассуждение про выделение вниманием разных целых объектов и частей этих целых объектов для удобства рассмотрения сложных ситуаций и потом удержание некоторое время во внимании именно этих целых объектов и их частей без блуждания внимания (использование собранности для работы с частями и целыми для этих частей) – оно типично для системного мышления, это самая суть подхода, для этого и было разработано системное мышление. Вы выбираете правильный для решения ваших задач уровень рассмотрения частей-целых (масштаб крупности в длинах, масштаб времени в продолжительностях) и решаете на нём свои задачи, поднимаясь вниманием выше или ниже по этим уровням в зависимости от того, над чем размышляете. Если что-то обсуждено не очень подробно, то можно всегда вернуться и дообсудить. Обсуждаем части, не теряя из виду целого. Обсуждаем целое, не забывая о частях. Обсуждение задействует наше внимание к какому-то уровню частей целого объекта, и дальше уже частей этих частей (или более целых для начального целого – это всё рекурсивно и в обе стороны), сам объект остаётся в его натуральной целостности, а части и более целостные объекты на многих уровнях выделяются только вниманием.
Интеллект-стек устроен так же: мышление неразрывно, оно происходит в целом и общетрудовое, и системное, и алгоритмическое, и онтологическое, и в нём присутствует собранность/осознанность, и так далее, все прикладные практики рассуждений и 17 трансдисциплинарных мыслительных практик интеллект-стека. Но мы выделяем силой нашего внимания в практиках мышления какие-то части и какую-то часть времени думаем только о них – прежде всего, чтобы лучше понять, как устроено мышление, как ему научить. Вот одна из таких выделяемых вниманием частей полного мышления, поведения полного интеллект-стека – системное мышление.
Аналогично рациональное (семантическое, логическое, онтологическое) мышление лежит в основе системного мышления. Без его освоения системно мыслить не станешь. Студенты получают двойки по системному мышлению часто не из-за незнания самого системного мышления, а из-за плохой подготовки в области семантики, теории понятий, онтологии, логики22.
Прежде всего это семантика: неотличение понятия и термина. Стоит расслабиться – и уже перепутано понятие «потребности» как психологической потребности пить-кушать-размножаться и «потребности» как описания свойств надсистемы. Слово-термин одно, словарные гнёзда разные, понятия разные – но это часто не отслеживается, термины и понятия не различаются.
Дальше идёт теория понятий: неумение работать с типами. Если вы пишете, что «система X – это система отношений между покупателями и продавцами», то нельзя через три строчки писать, что «система X – это софтверная платформа», а ещё через три строчки писать, что «система X – это проект по предоставлению сервиса». Это ошибка того же вида, что написать «X – это огурец», через три строчки написать «X – это пушной зверёк», а ещё через три строчки написать «X – это система ценностей». Тип ошибки тут один и тот же, но для огурца и пушного зверька здравого смысла хватает заметить ошибку, а вот что «система отношений» это ни разу не «софтверная платформа», а «платформа» – это не «проект» – вот это уже для плохо тренированного в работе с типами человека не берущаяся задача. Если такое видишь в студенческом тексте, то чётко понимаешь, что понятия целевой системы как физического объекта в голове студента или курсанта нет, а есть эдакое «облачко смыслов», не доведённое в мыслях до какой-то физической реализации. Особо тут можно упомянуть плохое обращение с отглагольными существительными (мышление тут тоже может выступать примером). Мышление один раз может быть процессом (и в учебнике так), который реализуется вычислителем-интеллектом, а второй раз у тех же людей – это часть мозга, синоним интеллекта! И то, что мышление как «глагол» и мышление как «существительное» могут путаться – это люди с плохим тренингом в теории понятий не замечают. У них будет всё очень, очень плохо с системной архитектурой (функции там задаются как раз отглагольными существительными, и это поведения, а не вещи, и путаться в этом нельзя).
Сюда же можно отнести суперобобщения/overgeneralizations, это тоже к работе с типами как онтологической уже работе. Вместо какого-то объекта очень плохо указывать его супер-супер-супер-тип/класс, очень высоко стоящий в классификаторе, и считать, что дальше всё берётся операцией наследования свойств типа. Например, вместо «тигра» везде говорить про «зверя» – а потом удивляться, почему другие люди подставляют в разговоре вместо зверя свою «мышь» (это же тоже зверь!), после чего фраза «мышь опасна для человека» для них является неожиданной и им невдомёк, откуда она берётся. А берётся она из-за того, что «тигра» нужно называть тигром, а не более общим классом «зверь». Не нужно обобщать чрезмерно, в лишних обобщениях часты ошибки! Если вы указали дрель как «оборудование» и дали характеристику «частота вращения», то это кажется нормальным. Но потом кто-то добавит такое «оборудование», как люк, и у люка появится характеристика «частота вращения»! Это ведь простое логическое следствие того, что «люк – это оборудование». Ибо вы думали о «дрели», а писали «оборудование»!
Ещё одно логическое препятствие для системного мышления – это проблемы в отслеживании отношений «часть-целое» на нескольких уровнях. Отношения часть-целое (композиции, физические части) как между мной в целом и моей рукой вдруг заменяется отношением классификации (моя рука – одна из четырёх конечностей человеческого тела, конечность тут – это уже класс! Рука классифицируется как конечность, она не часть конечности!), после чего палец на руке оказывается пальцем на какой-то конечности, причём уже не обязательно именно на руке – переход от «руки» к «конечности» изменил ситуацию! Система в результате представляется как состоящая из не-пойми-чего, а не физических частей. Студенты легко складывают колбасу в штуках с яблоками в тоннах, не считая это ошибкой. Да, это не ошибки в системном мышлении, это ошибки в онтологии и логике (определении того, с какими объектами ведётся рассуждение и по каким правилам оно ведётся) – но без онтологичности и логичности мышления никакого системного мышления не будет. Если в решении дифференциального уравнения вы в арифметике посчитали 2*2=5, то ответ для всего решения уравнения будет неправильный, даже если нет ошибок в высшей математике в части дифференцирования!
Как семантика, теория понятий, онтология и логика лежат в основе системного мышления и поддерживают его, так и само системное мышление лежит в основе инженерного, менеджерского, предпринимательского и других трудовых мышлений. Менеджер без системного мышления – это плохой менеджер. Быстро меняющиеся практические инженерные, менеджерские, предпринимательские и т. д. мышления основаны на крепких навыках более фундаментальных мыслительных практик интеллект-стека: экономике, системном мышлении, методологии, алгоритмике и так далее до собранности (умение обратить на что-то внимание и удерживать это внимание, в том числе осознанность в том, на что именно обращено внимание и насколько хорошо оно удерживается – например, понимаете ли вы, сколько минут подряд вы читаете наш курс, а сколько минут подряд вы смотрите ленту в соцсетях) и понятизации (умение облачить неясные ощущения о понятиях в словесную форму). В сильном мышлении задействован весь интеллект-стек, все его 17 трансдисциплин.
Освоение высокоуровневых мыслительных практик в интеллект-стеке обычно требует определённого уровня владения более низкоуровневым мышлением. Едва ползающему человеку прыжки и танцы не будут доступны, нужно сначала накачать мышцы и освоить контроль тела, подготовить его к действию. И только после получения готовности тела к действию можно учить какие-то паттерны сложных спортивных и танцевальных движений. Образование устроено так же. Арифметика изучается перед интегралами, без знания таблицы умножения высшей математики не освоишь – арифметика тут пререквизит для высшей математики. Сначала готовность и автоматизмы/беглость в мышлении для более базовых мыслительных навыков, а затем готовность и автоматизмы/беглость на более прикладных уровнях мышления – и так на нескольких уровнях. Сначала нужно уметь обращать мысли в слова хоть как-то (понятизация), потом удерживать внимание на мыслях (собранность), потом различать сами мысли, объекты мира и слова о них (семантика), потом разбираться с типами объектов и отношений (теория понятий), удерживать многоуровневое задание объекта при выделении его вниманием из фона (онтология), и так далее: до системного мышления доберёмся таким образом ещё не скоро.
Есть легенда, что талант к мышлению (какого бы вида оно ни было) врождённый. Да, генетическая предрасположенность к какому-то виду мышления бывает, как у спортсменов к какому-то виду спорта. Но мышлению нужно учиться: сами приёмы мышления не заложены в мозге, они должны быть усвоены и натренированы. Это означает, что натренированный «не талант» легко обойдёт в том или ином виде мышления нетренированного «самородка», который так и останется «вечно подающим надежды», он просто не будет знать, как мыслить правильно. Выученный волками потенциально гениальный Маугли не будет уметь даже разговаривать, не то что правильно мыслить. Врождённый IQ не имеет большого значения, хорошее образование в жизни значит больше.
Интеллект-стек – это набор лучших на сегодняшний момент в нашей цивилизации принятых по поводу мыслительных практик решений. Лучших (state-of-the-art) в цивилизации по состоянию на 2021 год, а не 2011 (новая весна искусственного интеллекта началась в 2012 году, в 2011 году компьютеры не разговаривали!) или уж совсем древний 1980 год (год появления первого персонального компьютера). Эти решения о выборе тех или иных приёмов мышления изо всего известного человечеству множества вариантов как раз и направлены на то, чтобы думать абстрактно, адекватно, осознанно, рационально, а не «дикарски», с игнорированием всего накопленного цивилизацией мыслительного опыта. И эти решения по выбору приёмов мышления предполагают письменное оформление результатов мышления, это не только приёмы мышления «внутри головы».
Насколько окультуренный цивилизацией интеллект, то есть мышление с использованием трансдисциплин мыслительных практик интеллект-стека, сдерживает или наоборот, стимулирует творчество по сравнению с живым «дикарским» мышлением? Опыт цивилизации показывает, что образованные и мыслительно тренированные люди обычно выигрывают в массе своей у неучей. Гениальные самоучки-дикари-кулибины чрезвычайно редки. При этом на поверку «самоучки-дикари» оказываются часто более чем начитаны и образованы, разве что их образование не было связано с каким-то официальным учебным заведением, а паттерны своего «гениального самородного мышления» они тоже брали из литературы и подхватывали у своих вполне образованных учителей, а не изобретали по ходу дела.
Интеллект-стек, куда входит и системное мышление, в порядке самообразования нужно «накачать» и «разработать» так же, как мышцы и суставы для готовности тела к движению – мозг ведь тоже тренируем, он пластичен, то есть физически изменяется в ходе тренировки! И именно поэтому тренировки мышления не быстры. Как и с обычными мышцами, быстрых результатов за одну-две тренировки мышления не получишь, нужны месяцы и годы, ибо при этом задействуются медленные биологические процессы в мозге. Отращиваются синапсы нейронов, улучшается кровоснабжение мозга. Интеллект как физически реализованный на мозге вычислитель для мыслительных практик развивается медленно. Поэтому человек не полагается только на биологическую природу своего мышления, а задействует и компьютер: при задействовании компьютера проще управлять вниманием, проще задействовать большую память, проще обмениваться результатами мышления.
Человеческое мышление имеет внешний характер, оно проходит не только в мозгу, но и во всём теле, и выходит за его пределы (тезис extended mind23), поэтому системное мышление тренируется не только как умственное упражнение, но и с задействованием компьютерных средств моделирования – от просто письма в редакторе текстов или редакторе сложных табличек (вроде notion.so или coda.io) до изощрённого математического многомасштабного (multiscale, на разных уровнях структуры моделируемого физического объекта/системы) имитационного моделирования. Люди давно не работают «просто руками», они используют инструменты. Люди давно не думают «просто мозгами», они используют компьютеры. Если вы обнаружили себя в ходе глубокого размышления, в котором вы не ведёте никаких записей, не делаете никаких компьютерных моделей – вы явно что-то делаете не так. Мышление происходит сегодня письмом и моделированием. Системное мышление тут не исключение.
Продолжительное фундаментальное образование нужно, чтобы дальше иметь возможность не просто цивилизованно мыслить, но и мыслить бегло. Натренированные паттерны мышления дают возможность как по проложенным в мозгу рельсам быстро проводить типовые абстрактные, рациональные, адекватные, осознанные рассуждения, не затрачивая на это мыслительных усилий, практически интуитивно, «на автомате». И только если эти «рельсы мышления» оказываются вдруг где-то не проложены, только при столкновении с чем-то действительно новым, можно переходить на затратное «просто мышление», задействовать какие-то иные, поисковые механизмы мышления, «голый биологический интеллект». Но такие ситуации – исключение, а не правило. Вам очень повезло, если вы попали на такой фронтир (но не факт, что вы сможете на этом фронтире что-то придумать, пополнить запас эффективных паттернов мышления человечества).
Эти ускоряющие мышление взятые из культуры паттерны используются как в самых базовых видах мышления (логические рассуждения общего вида), так и в основанных на них более сложных (системное мышление, экономическое мышление), так и в быстро меняющихся ещё более специализированных и сложных вариантах рассуждений, включающих смесь познания/мышления и каких-то рутинных прикладных рассуждений по уже давно известному материалу, как это бывает в труде инженера, менеджера, предпринимателя или даже танцора, учителя или политика. Беглости мышления нужно добиваться во всех них, все эти виды мышления нужно тренировать. Кроме того, что выученные культурные паттерны мышления дают выигрыш в скорости по сравнению с мышлением-дичком, они предохраняют от грубых мыслительных ошибок. Один раз выучиваете операцию умножения – всю жизнь затем используете. Один раз выучиваете, что потребности относятся к надсистеме, а требования к системе – и тоже используете всю жизнь. Платят за удовлетворение потребностей, а не за реализацию требований – этот материал излагается в курсе системного мышления. Если будете путать, то можно и без денег остаться! Лучше бы это выучить один раз, чтобы потом всю жизнь не ошибаться! Знание приёмов системного мышления очень практично, экономит время, спасает от ошибок.
Для «образованного человека» нужно освоить одно и то же компактное мышление трансдисциплин интеллект-стека, и оно пригодится ему для самых разных деятельностей и проектов. Ведь человеку придётся в жизни играть много самых разных трудовых ролей, начиная с ролей инженера, менеджера, технологического предпринимателя, но не ограничиваясь ими (могут быть роли члена семьи, родителя, избирателя и много других ролей, за каждой из которых стоят какие-то практики). Каждая из этих ролей потребует своих прикладных рассуждений, и при столкновении с новым и неожиданным поворотом в проекте выхода в мышление с использованием всех мыслительных практик интеллект-стека. Будь вы предпринимателем на рынке секс-игрушек, или менеджером космического туризма, или инженером квантовых компьютеров – вам придётся быть собранным, задействовать логику, коммуницировать сложные модели мира с вашими коллегами, удерживать внимание на многочисленных системах, которые затрагивает ваш проект, вы будете использовать компьютеры с универсальными алгоритмами. В следующем проекте всё повторится: весь ваш интеллект потребуется опять, в какой бы роли вы не выступали: проекта, где всё известно и можно рассуждать только по правилам, не бывает (если есть какое-то совершенно знакомое действие, его проектом не назовут!). Мышление как деятельность интеллекта по решению проблем, по познанию мира – оно универсально, оно всегда будет с вами, и системное мышление входит в состав этого мыслительного минимума цивилизованного человека.
Обязательно нужно учитывать, что речь идёт о лучших на сегодняшний момент (state-of-the-art) приёмах мышления. Базовые приёмы мышления относительно стабильны (время их изменения может исчисляться сотнями лет: сколько веков аристотелевой логике?), но в 21 веке и базовые приёмы за время длинной человеческой жизни могут немного меняться, так что тут нужно быть начеку и вовремя переучиваться (аристотелева логика с её силлогизмами осталась в истории, вместо неё сейчас множество вариантов математической логики).
Уже в 21 веке существенно изменилось понимание самого интеллекта, научного мышления, причинно-следственных отношений, логики как вероятностного вывода, да и самого системного мышления. Если вы будете изучать эти предметы по учебникам более древним, чем 2015 год издания, то вы можете удивиться, насколько они уже не отражают современное состояние этих дисциплин. Не учитесь старью! Не учитесь системному мышлению авторов 80-х годов 20 века, проверяйте годы издания ваших учебников!
Так, при поиске учебника системного мышления в гугле одним из первых находится учебник тренеров нейролингвистического программирования Джозефа Коннора и Яна МакДермотта в переводе на русский язык. Но этот учебник в английском оригинале был написан аж 23 года назад, в 1997 году24! Неудивительно, что он так сильно отличается по содержанию от нашей книги, в нём приведены довольно древние представления о системном мышлении. Системное мышление не стояло на месте, оно интенсивно развивалось в 21 веке, как развивался и весь интеллект-стек трансдисциплин.
Системное мышление (systems thinking) – это мышление с использованием основных положений и приёмов системного подхода (systems approach). Есть много разных вариантов системного подхода, существенно отличающихся друг от друга в степени проработанности, используемой ими терминологии и деталях, но совпадающих в своих основах. Главное в системном подходе – это многоуровневое рассмотрение системы как части какой-то надсистемы сначала, чтобы потом рассматривать подсистемы как части системы. Этот мыслительный ход (сначала к надсистеме, потом к подсистеме) выполняется на много уровней вверх и вниз.
Речь идёт исключительно о выделении систем, надсистем, подсистем вниманием прямо на работающей/функционирующей системе, а не о разборке систем на физические отдельные части в ходе её сборки/разборки (такое «строительное» рассмотрение тоже есть, но оно не главное).
Понятие системы в системном подходе отличается от понятия системы в физике (например, термодинамике). Система в физике это просто часть мира/вселенной в рассмотрении. В этом плане есть рассматриваемая часть всего мира как система, граница системы и весь остальной мир за границей системы как окружение/среда/environment. Системы в физике не относятся к системному подходу, мышление в физике не системное, хотя термин «система» в физике используется весьма активно25.
Системный подход как основа системного мышление появилось сначала на биологическом материале. Биологи пытались описать заливной луг как целое с его сотнями видов растений и животных и круглогодичными изменениями. Живое на части не разрежешь, луг оказался исключительно сложным объектом для описания и понимания. Поэтому системное мышление появилось как управление движением внимания исследователя по разным уровням деления целой системы на части (или наоборот, сборки вниманием целой системы из отдельно выбираемых вниманием частей).
Основы системного подхода претерпели существенное развитие с момента предложения в 1937 году биологом Людвигом фон Берталанфи общей теории систем. Вообще, подход (approach) – это когда разработанные в рамках одной дисциплины, одной предметной области понятия, методы мышления, приёмы действия применяются затем к другим дисциплинам и предметным областям. Общая теория систем была разработана главным образом на биологическом материале, а уж затем было предложено применять её положения ко многим и многим другим предметным областям.
С момента появления общей теории систем в 30-х годах 20 века на базе системного подхода возникали и умирали целые дисциплины. Например, так родилась в 1948 году и затем в семидесятых была предана забвению кибернетика. Поэтому до сих пор можно встретить старинные варианты системного подхода, существенно переплетённые с кибернетикой и несущие в себе все её недостатки, прежде всего попытку свести понимание мира как работы поддерживающих гомеостаз (т.е. неизменность своего состояния) систем с обратными связями. Кибернетика активно пыталась быть использована в госпланировании и показала там неадекватность: экономика сама по себе неравновесна, никакого «баланса спроса и предложения», возвращающего к равновесию, нет, ибо экономика развивается, меняется, а не балансирует вокруг какого-то «равновесия». Остатки кибернетики существуют теперь только в виде теории автоматического регулирования, где действительно нужно управлять в технической системе каким-то постоянным параметром, следить за «отклонениями». Но в большинстве ситуаций речь идёт не об «отклонениях» от точки равновесия, а как раз о продвижении к каким-то целям и опоре на неравновесные состояния.
Самый распространённый вариант кибернетического системного подхода отражён в способе моделирования «системная динамика» (system dynamics26) и сводится к нахождению и явному отражению в модели каких-то связей, которые могут замыкаться в циклы, приводя к появлению колебаний вокруг какого-то положения равновесия. Такое «кибернетическое моделирование» сверхупрощено и плохо отражает самые разные виды систем, совсем не похожие на «регулятор Уатта».
Развитие, эволюция отлично описываются системными представлениями, но плохо описываются представлениями «управления», представлениями кибернетики. А в целом моделирование разных связей на одном системном уровне (и даже на разных системных уровнях) выполняется произвольными системами дифференциальных уравнений (иногда это описание произвольными системами дифференциальных уравнений в инженерии называют «системное моделирование», но оно существенно шире узкого класса уравнений «системной динамики»). Но это уже не совсем системный подход, это просто имитационное моделирование физических систем (и иногда организационных систем).
Системный подход уже получил широкое распространение в инженерии и менеджменте. В инженерии в пятидесятые-шестидесятые годы превалировало «математическое» понимание системного подхода, которое по факту сводилось просто к активному использованию математического моделирования при решении инженерных проблем. «Системность» заключалась в том, что модели при этом набирались из разных дисциплин для разного уровня структуры системы, и описание тех или иных систем проводилось с использованием многочисленных моделей, отражающих разные интересующие инженеров и учёных свойства систем в различных ситуациях. Такое системное моделирование (часто говорили «системный анализ», ни о каком синтезе тогда и речи не было) противопоставлялось так называемому редукционизму (сведению к простому), для которого было характерно выделение одной главной точки зрения, одной дисциплины для какого-то уровня структуры объекта или предмета исследования, один метод моделирования – скажем, человек рассматривался на уровне молекул (т.е. биохимическом уровне), и из этого пытались выводиться все знания о человеческой природе: в том числе и его мышление, и социальное поведение объяснялось как сложное сочетание биохимических процессов.
Системный подход преодолевал очевидную бессмысленность одноуровневого упрощенчества редукционизма, и поэтому стал очень популярен. Системно мыслить – это прежде всего удерживать во внимании тот уровень дробления системы на части, на котором уместно обсуждать проявляющиеся на этом уровне новые (emergent, эмерджентные) свойства, которых ещё не было на предыдущих уровнях разбиения системы на части, и уже нет на уровнях выше системы, на уровне надсистемы.
Вкус борща в момент его готовки нужно обсуждать как зависящий от способа приготовления его из кусочков овощей и мяса, неадекватно обсуждать идущие в ходе готовки биохимические процессы на уровне клеток растений-овощей и клеток мяса. Эти процессы никуда не деваются, они вполне себе идут в ходе готовки, но это неправильный уровень структуры вещества для обсуждения вкуса борща! Знание о том, как сворачивается белок мяса в ходе варки борща, конечно, имеет непосредственное отношение к изменению вкуса сырого мяса на варёное, но вряд ли это поможет повару! Вниманием нужно выделять целые овощи и их куски, приёмы готовки и зависимость вкуса от этих приёмов обсуждаются на этом уровне крупности вещества: целые овощи и куски мяса, нарезанные на небольшие кусочки, принятые в той или иной кухне (чуть более крупные в южной готовке, чуть более мелкие в северной). И нельзя обсуждать вкус борща, если обсуждать званый вечер со сменой шести блюд, где борщ будет только одной из смен: обед уже не имеет «вкус борща», хотя борщ там и является его составляющей частью. И главное – это просто выделение вниманием в реальной ситуации готовки борща и реальной ситуации обеда нужных нам для каких-то целей (приготовление обеда с вкусным борщом) частей.
Ситуация с борщом кажется простой, но давайте возьмём проект создания авиалайнера, в котором планируется 6 млн индивидуальных деталей. Как вы с огромной командой из пары сотен тысяч занятых его изготовлением человек будете рассматривать этот авиалайнер, чтобы не упустить ничего важного? На уровне структуры материалов, из которых этот авиалайнер состоит? Это будет правильно, если считать прочность лайнера. Но если считать подъёмную силу его крыльев, то этот уровень структуры материала не поможет. Большую и сложную систему из миллионов индивидуальных частей нужно описывать на множестве уровней её сборки в целое, описывать самыми разными способами, не терять ни один из них – системное мышление помогает именно в этом, не потерять внимание тысяч людей, не забыть что-то важное, не отвлечься на неважное.
Управлять вниманием к 6 млн индивидуальных деталей в авиалайнере, чтобы не забыть ни одной детали, и рассмотреть и аэродинамику, и пассажировместимость, и общую стоимость проекта, и безопасность при попадании молнии, и размеры цеха для сборки авиалайнера – вот это всё стало не интеллектуальным подвигом, а обыденной мыслительной работой после появления системного мышления в инженерии. И имена гениев-авиаконструкторов вроде Мессершмитта и Туполева остались в прошлом, для современных более сложных самолётов уже не нужно иметь гениев в составе команды! Системное мышление, поддержанное компьютером, вполне справляется. Не нужно иметь абсолютного гения Королёва, чтобы делать такие сложные запуски космических кораблей, какие делает сейчас SpaceX.
Дошли до того, что системное мышление начали объявлять в пику редукционизму холистическим (то есть говорящем о примате целого над частями: поведение частей объясняется существованием целого). Но холизм оказался такой же ошибкой, что и редукционизм: системное мышление борется с полным отказом от рассмотрения зависимостей поведения целого как поведения его частей (редукционизм) как и полным отказом от рассмотрения зависимостей поведения частей в зависимости от происходящего с целым (холизм).
Слово «система» в конце семидесятых годов стало респектабельным, и его стали использовать в том числе и те люди, которые были совсем незнакомы с системным подходом в любой его версии, которые не понимали сути системного подхода, его способа управления вниманием при рассмотрении сложных ситуаций. По факту, слово «система» вдруг стало синонимом слова «объект» – что-то, что попало в сферу нашего внимания. Связь со вниманием осталась, но специфика того, что речь идёт о внимании к определённому уровню крупности нарезки на объекты, и уровней этих множество, и способов нарезки тоже множество – вот это было полностью потеряно. Никакого системного мышления, которое потом бы работало с «объектами-системами», увы, у пользующихся словом «система» не было.
В восьмидесятых в менеджменте тоже появилось множество учебников системного подхода, математики там уже не было. Акцент делался на том, что в системе «всё со всем связано», и существенные связи могут выпасть из традиционных монодисциплинарных рассмотрений. Поэтому нужно привлекать самых разных людей, чтобы в их общении получить возможность выявления этих существенных связей. Менеджерское изложение системного подхода было ценным тем, что в нём обратили внимание на необходимость учёта людей при обсуждении систем (потом этих людей назовут проектными ролями/стейкхолдерами/stakeholders, сделают их рассмотрение обязательным и речь пойдёт не о самих людях, а об их ролях по отношению к системе – и тем самым в восьмидесятых годах прошлого века появится второе поколение системного подхода. Хотя исполнителей ролей и сами роли будут нещадно путать, слово stakeholder будут применять очень по-разному). С другой стороны, если читать книжки с менеджерскими изложениями «системности», то на каждую их рекомендацию «учитывать целостность системы», «думать холистически», «смотреть на проблемы с разных сторон» нужно было бы дать ещё десяток: как именно это делать, а на каждое «думать холистически» не мешало бы напоминать, что про части системы тоже нужно не забывать. Многоуровневость разбиения системы на части не подчёркивалась, различные способы разбиения на части не рассматривались.
Такая же неконкретность в советах по управлению вниманием в сложных ситуациях может быть обнаружена во многих книгах по общей теории систем: прописанные там общие закономерности мало отличаются от философских обобщений, их трудно непосредственно применять в деятельности. Да, хорошо бы думать о системе в целом – но как вообще увидеть систему в сложности окружающего мира? Это будет надсистема или подсистема? А если соседи по проекту увидели систему совсем по-другому, провели границу системы другим способом, нашли в системе другие части, определили функцию системы в надсистеме не так как вы, что в этом случае делать?!
Менеджерские книжки по системному подходу выглядят пожеланием «быть здоровым и богатым, а не бедным и больным». Никто не возражает «смотреть на систему с разных сторон»! Но с каких именно сторон? И как смотреть на что-то невидимое, например, на вездесущий в менеджерских книгах «процесс»?
Отдельных школ системной мысли с различающимися терминологиями, выделенными основными принципами, какими-то наработанными инструментами моделирования существует десятки и сотни. Поэтому говорят о системном движении, у которого нет каких-то влиятельных координаторов или ярко выраженного центра, просто отдельные люди в разное время в разных странах чувствуют силу системного подхода и начинают им заниматься самостоятельно, не слишком сообразуясь с другими. А поскольку критериев для отнесения той или иной школы мысли к системному движению нет, то иногда «патриоты» в России и тектологию А. Богданова считают ранним вариантом системного подхода27, и хорошо что физику с её физическими системами к системному подходу не относят.
Наиболее активно после биологии и менеджмента системный подход уже в XX веке разрабатывался в системной инженерии (systems engineering). В русскоязычных переводах инженерной литературы менеджеры слово engineering не удосуживаются перевести как «инженерия», так и оставляют «инжинирингом». Перевод «системный инжиниринг» уже побеждает – это легко отследить по результатам сравнения в интернет-поисковых системах. Можно считать, что «системная инженерия» и «системный инжиниринг» синонимы, но есть маленькая проблема: в России почему-то в тех местах, где занимаются инженерным менеджментом, а не инженерией, называют его тоже «системным инжинирингом» – хотя при этом никаких инженерных (т.е. по изменению конструкции и характеристик системы) решений не принимается, речь идёт только об организации работ по созданию системы. Так что будем считать «инженерию» и «инжиниринг» синонимами, но в случае «инжиниринга» проверять на всякий случай, не менеджмент ли имеется в виду вместо инженерной работы (то есть занимаются ли в ходе «инжиниринга» изменением конструкции системы, или это делают в ходе какой-то другой «инженерии»).
Самое современное из несколько устаревших определений системной инженерии дано в Guide to the Systems Engineering Body of Knowledge (руководство по корпусу знаний системной инженерии28). Короткое современное определение (A transdisiplinary and integrative approach to enable the successful realization, use, and retirement of engineered systems, using systems principles and concepts, and scientific, technological, and management methods.) – это трансдисциплинарный и интегративный подход и способы поддержки успешных воплощения, использования и вывода из эксплуатации инженерной системы, используя системные принципы и понятия, и научные, технологические и менеджерские методы работы29). В этом определении можно подчеркнуть:
• Успешные воплощение, использование и вывод из эксплуатации инженерной системы – это те практики, которые поддерживает системная инженерия как особый вид труда. Слово «успешные» (successful) тут крайне важно, и имеет терминологическое специальное значение. Оно означает, что проект учитывает ролевые предпочтения как затрагивающих систему и её проект людей, так затрагиваемых системой и её проектом людей. Если предпочтения всех этих людей в ролях заказчиков, плательщиков, пользователей и других (потребности вредоносных ролей, например, воров, учитываются с обратным знаком) учтены, то это и будет «успех». Тем самым успех тут определяется не бытовым, или финансовым, или экологическим или ещё каким образом, а именно через приемлемость результата проекта для множества людей-в-ролях, успех определяется как «договорились со всеми, все довольны».
• Слово «системы» используется в очень специальном значении: это «системы» из системного подхода, термин. Для системной инженерии слово «система» примерно то же, что «физическое тело» для ньютоновской механики – если вы сказали про компьютер «физическое тело», то это автоматически влечёт за собой разговор про массу, потенциальную энергию, модуль упругости, температуру и т.д., но уж никак не цену и не быстродействие самого компьютера. Если вы сказали «система» про компьютер, то это автоматически влечёт за собой разговор про системные уровни, задействованные в работе над компьютером и с компьютером роли и их предпочтения в важном (важных характеристиках компьютера, concerns), требования и архитектуру, жизненный цикл системы и т. д. Все эти понятия будут подробно рассмотрены в нашей книге.
• Трансдисциплинарный и интегративный/междисциплинарный подход – системная инженерия претендует на то, что она работает со всеми остальными предметными инженерными специальностями (впрочем, не только инженерными). Трансдисциплинарность (transdisciplinary) означает внешнесть, «потустороннесть» по отношению к самым разным другим дисциплинам, а не нахождение в одном ряду, «между» другими дисциплинами. Трансдисциплинарность – это очень сильное заявление, оно означает, что системная инженерия входит во множество самых разных других прикладных практик, она не «равнопредставлена» с ними, а используется прямо внутри рассуждений этих дисциплин. Системная инженерия в силу своей трансдисциплинарности может в одну упряжку впрячь коня и трепетную лань (например, людей в ролях инженеров-механиков, баллистиков, криогенщиков, психологов, медиков, астрономов, программистов и т. д. в проектах пилотируемой космонавтики, которые с использованием системноинженерных понятий будут координировать свои работы). Междисциплинарность означает, что использование системной инженерии объединяет труд людей, работающих по самым разным прикладным практикам.
• Слово «воплощение» (realization, «перевод в реальность») означает буквально это: создание материальной (физической, т.е. из вещества и полей) успешной системы. Речь идёт об изменении физического мира, дело не ограничивается только проектированием и другой информационной работой, проект выходит в физическую реальность и меняет её.
• Использование принципов и понятий системного подхода говорит само за себя. Не используются эти понятия – не системная инженерия!
• Методы работы системная инженерия берёт не только научные, но и технологические (полученные методом проб и ошибок), и даже менеджерские (но не, например, религиозные).
По-английски «системная инженерия» – systems engineering, хотя более ранние написания были как system engineering. Правильная интерпретация (и правильный перевод) – именно «системная» (подразумевающая использование системного подхода) инженерия, а не инженерия систем (engineering of systems) – когда любой «объект» обзывается «системой», но не используется системный подход во всей его полноте. Под инженерией систем30 (например, control systems engineering, manufacturing systems engineering) понимаются обычные инженерные специальности, там легко выкинуть слово «система», которое лишь обозначает некий «научный лоск». Предметные/прикладные (не системные) инженеры легко любой объект называют «системой», не задумываясь об осознанном использовании при этом системного мышления, то есть не используя системный подход и не согласовывая предпочтения самых разных проектных ролей в важных характеристиках системы и её проекта. В самом лучшем случае про систему предметные инженеры скажут, что «она состоит из взаимодействующих частей» – на этом обычно разговор про «систему» и «системность» заканчивается, он не длится больше двадцати секунд, понятие «система» тут означает примерно то же самое, что «физическая система». Занимающиеся «инженерией систем» очень полезны и нужны, но они не системные инженеры.
А вот из системной инженерии квалификатор «системный» без изменения смысла понятия выкинуть нельзя. Неформально определяемая системная инженерия – это инженерия с системным мышлением в голове (а не любая инженерия, занимающаяся объектами, торжественно поименованными системами просто для добавления указания о сложности этих объектов и научности «как в физике» в их описании).
Интегральность/целостность (полнота охвата всех частей целевой системы согласованным их целым, многоуровневое разбиение на части-целые), трансдисциплинарность (использование самыми разными дисциплинами рассуждений системной инженерии) – это ключевое, что отличает системную инженерию от всех остальных инженерных дисциплин. Роль системного инженера отличают по тому, что человек в этой роли занимается всей системой в целом в разбиении на много уровней вниз и вверх от границы системы, а не только отдельными частями системы или только отдельными инженерными (теплотехника, электротехника) или менеджерскими (операционный менеджмент, лидерство) прикладными дисциплинами.
Более длинное определение системной инженерии включает ещё одну фразу: «Она фокусируется на целостном и одновременном/параллельном понимании потребностей проектных ролей; исследовании возможностей; документировании требований; и синтезировании, проверке, приёмке и постепенном появлении инженерных решений, в то время как в расчёт принимается полная проблема, от исследования концепции системы до вывода системы из эксплуатации»31.
Системная инженерия поначалу применялась главным образом для борьбы со сложностью аэрокосмических проектов, и она была там крайне эффективна. Для того, чтобы маленький проект уложился в срок и бюджет, нужно было на системную инженерию потратить 5% проекта, что предотвращало возможный рост затрат проекта на 18%. Для средних проектов на системную инженерию оптимально тратить было уже 20% усилий всего проекта, но если не тратить – возможный рост затрат проекта был бы 38%. Для крупных и очень крупных проектов оптимальные затраты на системную инженерию оказались 33% и 37% соответственно, и это для того, чтобы предотвратить возможный рост затрат проекта на всяческие переделки плохо продуманного 63% и 92% соответственно32.
Системная инженерия с её практиками в простых небольших проектах «на одного человека» почти не даёт эффекта (там всё хорошо продумывается «в уме» и не требует особых мыслительных практик, не требует многочисленных согласований важных характеристик системы и проекта), но оказывается ключевой в сложных и очень крупных проектах: без системного мышления в них допускаются ошибки, которые потом оказывается очень дорого переделывать. Без системного мышления сталкиваться со сложностью согласно упомянутым в предыдущем абзаце исследованиям выйдет чуть ли не вдвое дороже за счёт дополнительной работы по переделкам допущенных ошибок.
Люди, которые выполняли в проектах роль системных инженеров, строили своё инженерное мышление на основе системного мышления.
В результате системным инженерам удалось выполнить сверхсложные проекты – например, они в 1969—1972 году отправили на орбиту вокруг Луны 24 космонавта, а по самой Луне пешком ходили 12 человек33. Да что там пешком, рекорд скорости по Луне на луномобиле составил 18.6 км/час, при этом люди уезжали от ракеты на Луне на расстояние больше 7 километров! Достижения современной космонавтики, думаю, тоже не нужно рекламировать, даже с учётом того, что инженерное развитие в этой области было существенно искажено военными проектами, а инженеры развращены государственным финансированием. Но сложность космических проектов не позволяла добиваться успехов «обычной инженерией». Так, советская школа инженерии не смогла повторить достижений лунной программы, не смогла повторить многих и многих достижений планетарных программ, которых достигли в NASA. Конечно, у отечественной космонавтики есть и отдельные достижения (например, удачные ракетные двигатели), но при росте сложности проекта в целом неудачи начинают резко перевешивать достижения – типа четырёх неудач лунного старта Н-134.
Тут нужно отдельно оговорить, что всё это были достижения ещё первого поколения системного мышления, когда не обращали внимания на успешность системы как удовлетворения предпочтений в важных характеристиках системы и проекта для самых разных проектных ролей. Космические программы имели астрономические бюджеты, и критиковались за то, что вместо помощи больным и голодным людям деньги выкидывались на удовлетворение каких-то политических амбиций (это было верно и для США, и для СССР, поэтому лунные старты и были прекращены на десятки лет!). В книге будет подраздел о том, почему государственные проекты не могут быть успешными по критериям самой системной инженерии.
Тем не менее, технический успех (работоспособность сложных технических систем, если не обращать внимания на цену, заплаченную налогоплательщиками за эту работоспособность) в аэрокосмических программах США был поразительным.
Метод работы западных аэрокосмических инженеров – именно системная инженерия, т.е. инженерия с использованием системного мышления. Системные инженеры (и отчасти программные инженеры) уточняли и развивали положения системного подхода, проверяя их действенность в сложных проектах, а самое важное из этих уточнённых и обновлённых положений попало в международные инженерные стандарты.
По иронии судьбы, стагнация системной инженерии от государственных и военных проектов наблюдается и прямо сейчас. Так, на международном симпозиуме INCOSE в 2021 году собралось много системных инженеров из военных и государственных проектов, и демонстрировались умеренные инженерные достижения. Но не было никаких докладов от SpaceX, хотя фронтир системной инженерии демонстрирует сегодня именно эта фирма. Системная инженерия перестала развиваться в ассоциации, состоящей по факту из чиновников-инженеров, её развитие переместилось в реальные коммерческие проекты. Системное мышление развивается в таких проектах, как становящиеся автономными автомобили Tesla, инфраструктура быстрого космического интернета StarLink от SpaceX, суперкомпьютеры для искусственного интеллекта от NVIDIA и Google.
В отличие от многих и многих вариантов системного подхода, «системноинженерный вариант» в начале 21 века был проверен тысячами сверхсложных проектов, обсуждён десятками тысяч инженеров, унифицирован и доказал свою эффективность на деле. Он не имеет авторства (ибо в его создании участвовало множество людей), он не является «оригинальным исследованием», он не изобретает велосипеды в части самого системного подхода. Он просто отражает всё самое важное, что было накоплено системным движением за десятки лет и оказалось практичным и относительно легко применяемым на практике десятками тысяч людей.
Подробней про системную инженерию и её вариант системноинженерного мышления можно прочесть в учебнике «Системноинженерное мышление» 2015 года35. Наша же книга посвящена версии системного мышления, универсальной для инженеров, менеджеров, предпринимателей, людей творческих профессий и остальных сфер деятельности.
Вдобавок к инженерам «железных» и программных систем, системным подходом и его стандартами заинтересовались инженеры и архитекторы предприятий (enterprise engineers и enterprise architects), они начали адаптировать применение системного подхода к задачам менеджмента, а потом и к задачам предпринимательства.
Решающим в выборе для нашего учебника именно этого (из стандартов системной инженерии) варианта системного подхода является его ориентация на человеческую деятельность, на труд по изменению окружающего мира, а не просто на «понимание», «исследования», «анализ», «науку». Анализ-понимание полезен только в контексте последующего синтеза-созидания или изменения чего-то в нашем физическом мире, в контексте изменяющего физический мир к лучшему труда по созданию новых и модернизации уже имеющихся систем.
Наш учебник представляет тот вариант системного мышления, который изначально ориентирован на успешное создание систем (помним о специальном смысле слова «успешные»! ) – будь это «железные» системы (самолёт, атомная электростанция), программные системы, биологические системы (клетки и организмы – ими занимается системная биология, генная инженерия), системы-предприятия (организационные системы), или даже такие нестандартные системы как танец или марафонский бег.
В системной инженерии подчёркивается, что она одновременно системна (systemic) и систематична (systematic).
Под системностью её понимается следование системному подходу – специальному трансдисциплинарному (внешнему по отношению к любой предметной дисциплине, но глубоко проникающему в эту предметную/прикладную дисциплину) понятий концептов, обращающему внимание на главное, о чём нужно подумать в первую очередь. Для этого используются специальные понятия системного подхода, рассматриваемые в нашем курсе/книге в следующих разделах – «системный уровень», «жизненный цикл» и др.
Систематичность – это совсем другое, это просто честное формальное (а не содержательное) обращение внимания на то, на что внимание нужно обратить. Если вы «формально» (то есть без учёта содержания) не пропускаете во внимании и действии какие-то объекты, которые должны затронуть, то вы систематичны. Дисциплину (во всех смыслах этого слова – и предметную, и административную) нужно чтить. И честно выполнить все трудные мыслительные ходы, выполнить рекомендуемые рассуждения, «чтобы было». Если требуется заполнить каждую клеточку таблицы 10*10, то нужно сосредоточиться, собраться – и систематично (то есть полностью и в заданном порядке) заполнить. Это не системно, но это систематично. Это занудно и требует времени. Систематичность вовсе не подразумевает системности. Можно систематично поставить крестик на каждой двадцать четвёртой странице этой книжки, не пропустив ни одной такой страницы, и доведя дело до конца книги, но системности никакой в этом не будет, то есть не будет использования понятий системного подхода.
Системность – это про содержание мышления, про понятия/концепты системного мышления. Это содержание чеклиста, который определяется системным подходом, и который нужно прочекать своим мышлением – обратить внимание на концепты системного подхода (например, нужно найти целевую систему среди всех систем). Систематичность – это про документацию и предметы окружающего мира, т.е. про то, что ни один пункт какого-то (возможно, совсем не системного) чеклиста не будет пропущен, все намеченные работы выполнены, результаты этих работ документированы.
Систематичность сразу подразумевает огромное количество всякой (содержательно нужной и содержательно не нужной, хотя это может быть «нужным» для каких-то администраторов, «нужным по форме») умственной работы, причём документируемой: вгрызание в какие-то детали с упорством маньяка. Системность повышает вероятность, что это важная работа, а не сумма важной и зряшной. Системность и систематичность живут рука об руку, они в балансе36.
Важность систематичности относится не только к практике системного мышления. Систематичность нужна для любых деятельностей. Человек, занимающийся системной соматомеханикой37 может сколько угодно «знать головой», как налаживать себе роскошное подвижное тело. Но если он систематично не будет делать предписанных практикой «пять подходов по 30 секунд вытяжения», так же систематично не определив перед этим, какое место в теле у него наиболее проблемное, чтобы эти пять подходов наносили непоправимую пользу, то это не будет означать, что он практикует системную соматомеханику. Он может даже будет системен (в мышлении использовать понятия системного подхода), но не систематичен: будет пропускать важные действия в мышлении, важные действия в физическом мире. Для получения результатов в проектах любого сорта нужна не только системность, но и систематичность. Одновременно. Дисциплина мышления и дисциплина действия. Чекнуть предписанное системным мышлением (системность), чекнуть всё предписанное без пропусков (систематичность).
Вариант системного подхода, который мы излагаем в нашей книге, основан главным образом на материале инженерных стандартов и публичных документов38, а также стандартов инженерии и архитектуры предприятий: именно оттуда мы брали основные схемы, основную терминологию, и только чуть-чуть адаптировали эти схемы так, чтобы была очевидна их связь друг с другом.
Опора на стандарты важна и потому, что сами стандарты и публичные документы регулярно, раз в несколько лет, пересматриваются. Это позволяет не отстать от жизни, как на десятки лет уже отстали тексты общей теории систем (ОТС), которые во множестве можно найти в книжных магазинах и в Сети даже сегодня. Когда-то устареет и наш вариант системного подхода, но при опоре на регулярно пересматриваемые стандарты и публичные документы это можно будет заметить (как заметили мы относительно недавний переход от «междисциплинарности» к «трансдисциплинарности» в системной инженерии).
Наш вариант системного подхода опирается на следующие версии стандартов и публичных документов (этот список далеко не исчерпывающий, приведены лишь главные источники39):
• Стандарт ISO/IEC/IEEE 15288:2015 Systems and software engineering – System life cycle processes задаёт само понятие системы и жизненного цикла, различает целевую систему, системы в окружении и системы создания, вводит понятие практик жизненного цикла.
• Обобщенный с исключительно рекомендаций по созданию архитектурной документации до полного документирования системы стандарт ISO/IEC/IEEE 42010:2011 Systems and software engineering – Architecture description привносит множественность описаний и деятельностный подход. Это «поворот мозгов» от редукционистского подхода одностороннего описания к системному подходу, подразумевающему множественность связанных описаний, находящихся в различных информационных системах.
• Обобщенный от программной до системной инженерии стандарт OMG Essence 1.2:2018 – Kernel and Language for Software Engineering Methods задаёт метод описания жизненного цикла и его практик. Этот стандарт также вводит в управление жизненным циклом практику чеклистов/контрольных вопросов.
• Стандарт IEC 81346—1:2009 Industrial systems, installations and equipment and industrial products – Structuring principles and reference designations – Part 1: Basic rules используется для минимально необходимого описания структуры и системы обозначения сложных инженерных объектов, задавая принципы кодирования систем и их частей. Это фундамент для управления конфигурацией в ходе жизненного цикла. Кроме того, этот стандарт различает три вида описаний: функциональное (functional), продуктное (product) и мест (location), хотя и не затрагивает необходимость стоимостного (cost) описания, обязательного для сегодняшнего системного мышления.
• Стандарт ISO 15926—2:2003 Industrial automation systems and integration – Integration of life-cycle data for process plants including oil and gas production facilities – Part 2: Data model служит для моделирования данных развёрнутых (полных) описаний инженерных объектов. Поддерживает интеграцию данных различных информационных систем жизненного цикла инженерных объектов.
• Публичный документ NIST PWG Cyber-Physical Systems (CPS) Framework Release 1.0 (2016) уточняет способы описания для киберфизических систем, вводит классификацию аспектов для важных характеристик систем/предметов интереса проектных ролей.
• Публичный документ Guide to the Systems Engineering Body of Knowledge (SEBoK) даёт нам определение успешной системы и множество других определений системного подхода.
Мы гарантировали универсальность нашего варианта системного мышления тем, что на деле использовали его в самых разных проектах – инженерных, менеджерских, предпринимательских, педагогических, культурных, искусственного интеллекта и т. д.
Вот основные концепты/понятия варианта системного подхода и некоторых других мыслительных трансдисциплин, описываемого в нашем учебнике. Именно эти понятия будут подробно описаны в последующих главах книги/курса:
Привязка к физическому миру (эти понятия не собственно системного мышления, они взяты из онтологии, но необходимы для понимания системного мышления):
• физический объект, занимающий место в пространстве-времени
• воплощение (физические объекты) против их описаний и документов
• изменения (процессы, проекты, кейсы) как физические объекты
• события как физические объекты
• ролевой/функциональный объект и его физичность
• софт как физический объект (исходный код как описание софта)
• предприятие/оргзвено как физический объект
• части во времени
• методологическое время против времени жизни системы
• при совпадении места/объема двух объектов в пространстве-времени – это один объект (экстенсионализм)
• отношение состава (composition, «часть-целое», разбиение) физических объектов
Деятельностная субъективность описания системы (это тоже не системное мышление, это главным образом методология, учение о деятельности агентов, в том числе актёров, играющих деятельностные/трудовые/организационные роли):
• деятельность, театральная/игровая метафора
• трудовая/проектная/деятельностная/орг роль (стейкхолдер): внешняя, внутренняя/командная.
• ролевые: предмет интереса/важная характеристика, интерес/предпочтение
• агент/актёр/актор, его намерение
• успешная система
Системное разбиение:
• системы системного подхода против физических систем, систематики («система Линнея») и методологии («система Станиславского»)?
• система, системный уровень, системное разбиение
• эмерджентность/системный эффект
• виды систем: целевая, наша, подсистема, надсистема, окружение (системы в окружении), создание (системы создания)
• имя системы (по роли/функции)
• чёрный и прозрачный ящики
• требования, потребности, ограничения, архитектура
• проверка и приёмка
Описание и документация системы:
• описание (definition) системы
• документация системы (description)
• потребности (внешних проектных ролей)
• ролевое/частное описание (view)
• ролевой метод описания (viewpoint)
• модель, мета-модель, мульти-модель, мега-модель
• прожекторный и синтетический подходы к описанию систем
Функциональные и конструктивные части системы, размещения и ресурсы:
• разбиения: функциональные, конструктивные/модульные/ продуктные, размещения/пространственные, стоимостные
• функциональная часть: порт, потоки/связи
• конструктивная часть: интерфейс, платформа
• пространственная часть/размещение
• ресурсная часть/стоимость
• архитектурное решение, требование, документация
• архитектурный синтез (разбиений)
Жизненный цикл:
• жизненный цикл системы, проекта
• работы, стадии жизненного цикла
• труд/практика/метод/методология
• дисциплина/теория/объяснение
• технология/рабочие продукты
• модель/вид жизненного цикла: водопад, спираль
• V-диаграмма, диаграмма ромба
Системная схема проекта (модифицированный стандарт OMG Essence):
• альфа, подальфа
• основные альфы: внешние проектные роли, возможности, воплощение системы, описание системы, работы, команда, метод
• области важного: предпринимательская, инженерная, менеджерская
• состояния альфы как контрольные точки, чеклисты (контрольные вопросы) к состояниям альф
Этот набор понятий/концептов системного подхода удивительно компактен: сложнейший мир самых разных ситуаций представляется относительно небольшим числом понятий, а сам набор этих понятий выбран так, чтобы мир представлялся менее сложным, чтобы о мире было проще мыслить. Учебник в последующих разделах подробно описывает эти понятия и связи между ними как объекты и отношения предметных областей методологии и системного мышления. Именно на эти понятия опираются инженерные, менеджерские и другие предметные рассуждения, когда говорят об их опоре на системный подход и рассмотрение методов ведения проектов по созданию успешных систем, изменения мира к лучшему.
Терминология40 – это дисциплина о словах, которыми обозначают понятия (concepts, «понятия» и «концепты» для нашего учебника вполне могут выступать термином-синонимом, хотя в некоторых научных школах слова «концепт» и «понятие» означают разное). Это дисциплина не о самих понятиях, а именно об обозначениях понятий словами, о терминах. В каждом языке сформировались (или продолжают формироваться) наборы терминов для разных областей человеческой деятельности. И в этих областях термины приобретают значения, т.е. обозначают (они ведь «знаки», поэтому «обозначают») какие-то находящиеся в реальном мире, а не мире знаков, объекты и их отношения. Термин – это всегда только слово. Слова нам нужны только для того, чтобы договориться о концептах/понятиях, сами слова не важны. Так, совершенно неважно, используете ли вы термин «концепт» или термин «понятие», если имеете в виду одно и то же: значение того, что обозначается термином. Диалектов много, споры о том, какой из диалектов и есть «настоящий язык» (переводить ли viewpoint в системном мышлении как «точка зрения», «метод описания», так и говорить «вьюпойнт», или всё-таки переводить «аспект», как будет «единственно правильно»?! ) – они бесплодны, в этих спорах не договориться.
Споры между людьми по самым важным вопросам жизни и смерти оказываются часто всего-навсего «спорами о терминах»: один и тот же объект называется по-разному в разных диалектах и люди считают, что речь идёт о разных объектах (в философской литературе приводится пример Венеры: в одних странах её называют «утренняя звезда», а в других – «вечерняя звезда»), или наоборот – одинаковые слова означают совсем разные объекты («косил косой с косой косой косой на косе»).
В таких «спорах о терминах» важно уметь их распознать, а затем формулировать в речи свои представления о мире как ожидаемые наблюдения, а не через терминологию из вашего любимого диалекта, даже если она берётся из вашего любимого стандарта или словаря. У вашего собеседника может оказаться любимым другой стандарт или словарь, он может говорить на другом неведомом вам диалекте – и вы не договоритесь по существу вопроса, просто застрянете на обсуждении слов.
Использование самих терминов, если о них ещё не договорились, будет бесполезным. Если вы чувствуете, что не можете договориться по какому-то простому термину, попробуйте табуировать его употребление, то есть продолжайте разговор без использования этого термина, просто чтобы не путаться. Когда разберётесь, просто назовите разные объекты, которые вы называли с вашим собеседником одним термином, разными словами, и продолжайте разговор – «споров о терминах» больше не будет.
Использование каких-то определённых терминов для определённых понятий (например, «car», и никогда «автомобиль») означает принадлежность к какому-то определённому сообществу, предпочитающему использовать именно эти термины, говорящем на своём диалекте. Но есть и другие сообщества, для этого же концепта использующие другие термины. Важно договориться, а термины не важны. В системном мышлении, которое трансдисциплинарно этому уделяется огромное внимание: мышление идёт в понятиях, а не в словах.
Никогда не видевшие автомобиль люди племени мумба-юмба вообще не знают понятия, обозначаемого словом «автомобиль». Но знающие про существование автомобилей и не знающие терминов друг друга люди не смогут договориться, если один будет требовать «car», а второй – предлагать не понимаемый собеседником «автомобиль». Но тут хотя бы будет подозрение, что проблема в разных языках. Но вот когда один требует тачку, а ему дают садовую тачку, а не ожидаемый им автомобиль – и настаивают, то вот тогда в реальных проектах появляется проблема.
Терминология преходяща, концепты выживают дольше. Во времена СССР компьютер назывался ЭВМ (электронно-вычислительная машина), а теперь уже «компьютер». Значение не поменялось, поменялась речь – то есть поменялся термин, слово-обозначение. И речь-слова меняются много быстрей, чем означаемые ими предметы-значения: слово «тачка» уже выходит из моды для значения «автомобиль» как «недостаточно сленговое» в определённых кругах и постепенно заменяется там словом «тачило».
Терминология может существенно отличаться не только для разных профессий, но и для разных подпрофессий внутри одной профессии. То, что называется «программным средством» для системных аналитиков, работающих по ГОСТам, будет «приложением» для продавцов иностранного софта, или «софтиной» для разработчиков.
Если невозможность договориться о терминах становится реальной проблемой, мешающей реализации проекта – к её решению есть разные подходы:
• Терминологический фашизм, когда только один термин объявляется кем-то правильным, а все остальные – неправильными (сравните с «Grammar nazi»41). У этого подхода есть много вариантов – безусловно требовать единственности используемого термина (отсутствия синонимов для термина), требовать ещё и соответствия принятым стандартам (определённым ГОСТам, например, а не учебникам или другим ГОСТам), требовать использования отечественного корня в слове («мокроступы» вместо «галоши»), настаивать на соблюдении традиций («калоши», но никак не «галоши»), игнорировать современные нормы («кофе» только мужского рода, хотя уже давно даже по словарям можно и среднего).
• Терминологический пофигизм, когда на слова и их значения вообще не обращают внимания. Никаких «заведомо правильных вариантов» или ссылок на авторитетные источники. При этом, если значение слова меняется по ходу разговора, это часто вообще не отслеживается, речь оказывается «не строга».
• Строгость значений с разрешением самых разных терминов-синонимов, обозначающих одно понятие. При таком подходе обычно очень долго договариваются, какое именно понятие имеется в виду, а затем уже используются любые слова-термины для указания на оговорённое понятие. При этом вполне допускается использование терминов, предпочитаемых разными профессиональными-речевыми сообществами. Более того, можно и не пользоваться точными терминами, если будет понятно значение. Так, при обсуждении автомобиля вполне можно обозвать его «самобеглой тележкой», и это не будет преступлением, если адресат сообщения поймёт, о чём речь.
В нашей книге будет использоваться подход, добивающийся строгости понимания значений (понятий), при возможном использовании разных обозначений-синонимов, то есть разных терминов для одного и того же понятия. Назови хоть горшком, хоть используй пять терминов из пяти разных стандартов на трёх языках – но договорись о том, какое именно понятие/concept ты имеешь в виду: собеседники должны понять не термин, а что ты под этим термином подразумеваешь. Это обсуждается семантикой, учением о значениях. Системное мышление основано не только на теории понятий и онтологии, оно основано и на семантике. Для беглого владения системным мышлением нужно как-то быть знакомым и со всеми другими дисциплинами интеллект-стека.
Когда будут указываться несколько терминов-синонимов, они в нашем курсе/книге будут писаться через слеш: программное средство/software/application/приложение/софтина. А на то, что у каждого из этих синонимов немного разные оттенки значения, мы не будем обращать внимания – или специально обсуждать эту разницу, если она вдруг важна и речь идёт не о терминологическом отличии, а содержательном отличии, разнице понятий.
Критика такого подхода тоже не редкость: «Как вы можете учить людей, когда одно и то же обозначаете разными словами? Вы должны выбрать один термин, и затем использовать в книге для обозначения какого-то понятия только его! Так всегда делают в учебниках!». Ответ на эту критику прост: в жизни вы имеете все шансы встретить людей, которые обозначают понятия не теми терминами, которые введены в книгах, в том числе в нашей книге. Так что наша книга будет вас тренировать на использование самых разных терминов для одних и тех же понятий: обращайте внимание – вас не просто учат новым словам, не просто заставляют зубрить терминологию. Вам стараются дать знания о понятиях и их связях, под какими бы словами-терминами эти понятия ни скрывались.
Про то, что указание многих синонимов замедляет чтение текста, мы уже писали: медленное чтение и размышление над прочитанным улучшают результат обучения. Если текст читается быстро и гладко, то не факт, что через три дня из этого текста что-нибудь вспомнится.
Парадокс «обращайте внимание на слова и не обращайте внимание на слова» возникает тогда, когда с одной стороны, мы признаём, что у нас основной способ получения информации о мире – это слушать или читать чью-то речь, изучать какие-то формальные модели, которые тоже описываются словами. Не знаешь терминов – не поймёшь, о чем тебе говорят. С другой стороны, слова не важны, термины ничто – нас-то интересуют обозначаемые ими концепты! И обольщаться цепочками букв на бумаге или цепочками фонем в устной речи (терминами) нельзя: у разных людей они означают разное.
Мы используем слова-термины в два приёма:
• Они дают наводку на то, в какой роли какой деятельностной пьесы говорит сейчас человек, употребляющий эти слова. Если кто-то говорит «баланс», «отчёт о прибылях и убытках», «кассовый разрыв», то мы догадываемся, что перед нами человек в роли финансиста, бухгалтера или экономиста. И дальше мы должны быть аккуратны в выборе слов-терминов: в этой предметной области «затраты», «издержки» и «расходы» означают разное (это вы должны знать из менеджерского кругозора)! Но вы предупреждены, вы уже догадались, что разговор идёт с человеком-в-роли, и будете осторожны, не будете путать эти слова. Так что слово-термин тут используем в ряду других слов терминов как маркер того, о какой дисциплине идёт речь, какие концепты используются в разговоре, концепты ведь редко используются по одиночке! Нужно смириться и считать, что окружающие вас люди говорят не столько на иностранных языках, но когда они находятся в каких-то деятельностных ролях, то используют хитрые диалекты с хитрыми значениями каких-то вроде бы знакомых слов. Это миф, что под словами естественного языка (даже если это слова-термины) скрываются в речи разных людей в разных ролях одни и те же концепты (места в пространстве смыслов42). Особенно это верно, если говорим о переводах на русский! Переспросите его, чтобы понять, как он употребляет этот термин в своём профессиональном диалекте – пусть приведёт какие-то примеры ситуаций, где ему нужно будет использовать это слово (не просите дать определение! Это бесполезно, а часто даже вредно).
• Слово-термин обозначает какой-то концепт, и мы прицельно понимаем, какой именно – уже зная с использованием других слов-терминов, в концептах какой дисциплины искать этот концепт. И понимание обозначаемого концепта сильно зависит от того, какую деятельностную роль сейчас отыгрывает ваш собеседник – то есть о концепте вы можете судить, рассмотрев эту роль и используемую этой ролью дисциплину. Если речь идёт о «балансе», то вы сначала по другим словам-терминам в речи должны понять, что речь идёт не о балансе административных сил в правлении компании (бытовое использование слова), не о балансе спроса и предложения (роль экономиста, термин из дисциплины экономики), а бухгалтерском балансе (термин из дисциплины бухгалтерского учёта). И дальше вы должны говорить с этим человеком (пока он находится в выявленной вами его роли), используя его диалект. Продолжайте говорить на его языке. Переучивать исполнителя роли на предпочитаемый вами для обсуждения ваших предметов интереса язык и нельзя, и вредно: вы разрушите язык, на котором исполняющий профессиональную роль человек имеет максимальную интуицию про свою предметную область – если у него есть эта интуиция. Если играет деятельностную роль случайный человек, то внятного профессионального предмета интереса у него нет, важных для него характеристик системы и предпочтений в них он не знает, «роль не выучил», слов из роли не знает, то есть профессиональным диалектом не владеет, интуиции его нет, а если и есть, то ошибочна и т. д. – тогда или меняйте исполнителя роли на другого исполнителя, или уж учите какому хотите диалекту, вложите ему в уста ваши любимые слова для каких-то концептов.
Помогут ли нам в понимании смысла/концепта, стоящего за словом, «словарные определения»? Приведение в книге глоссария, словарика? Нет, словарные определения не помогут! Об объекте ничего нельзя сказать, кроме того, как он соотносится с другими объектами. Определения чаще всего строятся «по Аристотелю», как родовидовые определения – определяется, какого рода объект, а затем его характерные отличительные признаки как вида для этого рода (отношение специализации). «Апельсин – это вид рода цитрус семейства рутовые, а также плод этого дерева». В жизни такие определения помогают мало, ибо разные люди выделяют разные характерные видовые признаки, полезные для разных вариантов использования понятия, а отношения их интересуют отнюдь не родовидовые, а часть-целое, реализации, классификации и т. д. Получаются всё время ситуации работы с определениями, похожие на описываемые в анекдоте: «Чебурашка, как бы тебе объяснить, что такое вертолёт? Апельсин знаешь? Так вот вертолёт совсем на него не похож!».
Значение слова определяется не его определением, а его употреблением. Нейронная сеть человека выучивает значения слов в контексте их употребления, на примерах использования. Единственный способ уяснить себе значение понятия – это получить множество примеров его использования, каждый новый пример использования будет уточнять область значения этого понятия. Определение тут не поможет, но только запутает: чаще всего с определениями поступают просто как с поводом дать несколько контрпримеров к этим определениям.
Системное мышление не математика, дать строгое математическое определение его понятиям не получится, так что мы не будем давать поводов путаться в определениях, их противоречивости, недостаточности, неточности, многозначности. В системном мышлении определения часто – лекарство, оказывающееся болезнью. В ситуации недоговорённостей по терминологии используйте выработанные в современной философской логике приёмы:
• Если вы не хотите изменить что-то в физическом мире (и для этого объяснить, то есть разобраться с причинами и следствиями), а «найти истину», то можно вообще спор заканчивать: споры про «истину» и «про термины» теоретически бесплодны. Если непонятно, как вы будете использовать термины для какого-то действия, изменяющего мир (а не изменяющего описания мира!), то можно и не договариваться, незачем ведь договариваться: мир не изменится и от того, что хоть как-то договоритесь, и от того, что не договоритесь. Мир если не изменится, то можно не волноваться, прекратить спорить и разойтись сразу. Если мир от результатов спора изменится (оба договорились о совместных действиях), продолжаем спорить и договариваться о следующих шагах, следующих действиях, искать объяснения (то есть обсуждать причины и следствия).
• при описании малопонятного идите не к более общим понятиям (путь «словарного определения» по Аристотелю), а «заземляйтесь» (grounding): описывайте физический мир. Уход в более общие понятия и описание непонятного как специализаций (аристотелевские определения «X это Y с такими-то особенностями») – тупик. Чтобы договориться, нужно конкретизировать, а не абстрагировать – не сводить к известному спорщикам общему, а сводить к известному спорщикам физичному. Для частного подразумевается противостоящее ему плохо определимое общее или обсуждается непонятно как реализованная в физическом мире «функциональная роль». Абстрактные понятия – это чаще всего ролевые/функциональные объекты, они отсылают к какому-то поведению. Поведение обсуждать всегда сложней, чем статичные физические вещи. Поэтому для каждого ролевого объекта подставляем в виде примера какой-то понятный физический объект, играющий роль функционального объекта – и обсуждаем его поведение, оно сразу будет понятно).
• на время разговоров сам термин табуируйте43 (всё равно его использование не ведёт к пониманию, и только замедляет дискуссию), вместо него давайте развёрнутые формулировки. Если вам нужно продолжать разговор, а слово собеседнику явно непонятно, то продолжайте дискуссию без этого термина! В дискуссиях не про термины, а про дело, термины нужны просто для того, чтобы обсуждение было компактнее, но сам спор о терминах убирает все преимущества использования термина, без него оказывается проще. Если спор превращается в спор о терминах (про «истину», и «как правильно называть», а не про «что делаем»), то это тревожный симптом бесплодного спора, немедленно прекращайте спорить и выходите из разговора.
При объяснении незнакомых понятий через другие незнакомые понятия помогает понимание «понятийных расстояний»44. Эти расстояния обычно короткими не бывают: попробуйте объяснить третьекласснику как строить вольт-амперную характеристику для тиристора. Расскажите ему про вольт, ампер, характеристику и что такое тиристор. С третьеклассником все всё понимают, но два профи часто свои «тиристоры» и прочие сепульки пытаются всё-таки «определить» в трёх фразах – разница в возрасте ведь небольшая, и кажется, что объяснить можно. Но нет. Сколько определений не давай, пользы от них не будет. Бойтесь, бойтесь определений – это то лекарство, которое оказывается болезнью чаще, чем лечит. Георгий Петрович Щедровицкий любил повторять: «Определение – это гробик для умершей мысли».
В нашей книге нет никакой опоры на определения, нет глоссария (толку с него?!). Жирным шрифтом выделены термины в тех местах текста, где много об этом концепте говорится, в том числе есть какие-то фразы, похожие на определения (но нельзя считать их именно определениями!). А потом через три-четыре предложения другие фразы, тоже похожие на определения. А потом ещё и ещё раз: текст тренирует вашу нейронную сетку в мозгу, формирует в ней значения для незнакомых слов. В пространстве смыслов для вас с каждым словоупотреблением всё чётче и чётче определяется место понятия, скрывающегося за термином и его синонимами (ещё ведь и синонимы! Термины из других теорий, с другими оттенками значений и другими ассоциациями!). Но это всё не определения, нет. Результат такой понятийной работы по тренингу нейронной сетки живого мозга развёрнутыми текстами с использованием слов (по Витгенштейну: смысл слов определяется их употреблением! не определениями!) есть, и он обычно хорош. А от определений результат – только споры и просьбы уточнить/изменить определение. Это всё про жизнь, это не математика, где у точек нет размера, а параллельные линии не пересекаются даже в бесконечности и длины они тоже бесконечной. В жизни всё по-другому, вероятностно. Системное мышление не математично (в той мере, в какой это не математика вероятностей), оно про не слишком формально устроенную и не слишком формально описываемую жизнь!
Значения терминов (да и любых других слов, даже если их не называть торжественно «терминами») определяются вероятностно, а не точно – и это делается путём их употребления в разных контекстах. Догадки о значении терминов строятся путём изучения развёрнутых текстов, описывающих разные ситуации, изучения разных отношений обозначаемых этими словами концептов с другими концептами, обозначаемыми другими рядом использованными словами. При определении значений слов-терминов читаем не определения, а разбираемся прежде всего с текстами как наборами развёрнутых высказываний, содержащих интересующий нас термин (если даже речь идёт о фотографии или диаграмме, то всё равно дело закончится тем, что вы будете описывать их словами, и опираться на термины в эти описаниях).
Так что сначала всегда разбираемся со словами-терминами (обращаем на них внимание!), которые нам встретились, т.е. определяем их смысл, вытаскиваем из этих слов безымянный концепт, который имеет самые разные имена в разных профессиональных языках самых разных сообществ, исповедующих самые разные дисциплины и поклоняющихся самым разным словарям и другим стандартам – и дальше работаем с концептом (не обращая внимания на слова-термины! С этого момента начальные термины можно и заменить!).
Жизнь сложна, и мы её упрощаем, рассматривая каждый раз только пару-тройку взаимосвязанных понятий/концептов (ещё и опуская длинные дискуссии о нюансах концептов, принятых в тех или иных дисциплинах). Для этого мы уходим от дискуссий о длинных списках имён этих концептов в разных диалектах разных деятельностных сообществ. О концептах узнаём по их терминам (термины важны! без них беда, ничего не узнаем! мычать нельзя, это неинформативно!), но никогда не придираемся к самим терминам (они для нас неважны, а важны обозначаемые ими концепты!).
Наука традиционно порождала новые термины (обозначения для появляющихся новых понятий) двумя способами:
• Бралось обычное («бытовое») слово, и нагружалось специальным («научным») значением. «Работа» в физике – отнюдь не «работа» в бытовом значении этого слова. Это самый частый способ, но он легко приводит к путанице со словами из бытовой речи. Зато для всех вновь приходящих в эту предметную область хотя бы понятно, о чём идёт речь. Если вы говорите греческое слово «эпистемология», то его нужно разъяснять, а вот «учение для исследований» – всем понятно, о чём идёт речь.
• Чтобы сделать речь точнее, термином делалось слово, для которого в бытовой речи не было известных значений. Для этого необычное для родного уха слово бралось из иностранного языка (чаще всего – с греческим или латинским корнем) и нагружалось специальным значением. Сегодня в русском языке прихватываемым словом может быть английское слово, а не латинское или греческое – в русском-то оно бытового значения не имеет.
У нас в книге термины выбраны (в том числе при переводе иноязычных текстов – стандартов, методик, учебников) для максимизации понятности их употребления в деятельности. При выборе терминов учитывалось: кто поймёт это слово, из какого он профессионального сообщества, на каком диалекте предпочитает говорить? Это другой принцип, нежели «взять термины из близкого авторам стандарта и игнорировать все другие варианты».
Например, мы легко можем использовать жаргонные слова. Скажем, «айтишник», а не «программист» – ибо нас заботит не только красота речи и привычные термины, но как можно более точное указание на значения терминов в реальном мире. Ведь «программист» более узкий термин, чем «айтишник». Администратор базы данных, модельер данных и инженер данных, системный администратор, IT-архитектор, электронщик – все они не программисты, но айтишники. Можно было бы слово «айтишник» заменить словом «компьютерщик» – кому-то это было бы ещё понятней, но кто-то стал бы возмущаться. С учётом всего этого мы могли бы написать программист/айтишник/компьютерщик – чтобы никому не было обидно и было бы понятней, какое значение всех этих терминов мы имеем в виду.