Опять дома
Сева с сумкой в руках сидел на скамейке, и ждал. Добираться отсюда до Кузьминок совсем недалеко.
Или поехать с Сеней к ней домой, в Хохловский переулок, а там завалится в любимый книжный «Гиперион»? Нет, ну надо маму повидать. И как там соседи- Пётр и Гера. Герман, наверное, уже вышел из диспансера. А по соседскому кофе, сказать честно, Лютиков здорово соскучился. Хотелось пить, и он подошёл к автопоилке, стоявшей сразу за дверью их шикарного убежища.
– Лютиков, вы всё здесь? – спросила поэта неугомонная медсестра Лариса.
Лариса Петровна дамой была обаятельной. Выглядела потрясающе, и наш поэт заглядывался на эту красавицу. Когда она с значительным видом вышагивала по коридору, гости этой психбольницы просто заглядывались на её шикарные тыл и фронт. И то и другое, впрочем, было равнозначно привлекательно. Никто и бы не сказал, что женщине уже около сорока лет. Всё бы ничего, но часто её каштановые кудри так соблазнительно щекотали шею Лютикова, что тот просто терял ориентацию в пространстве. И что было совсем непросто, дама имела виды на Севу.
– Вот. чего заболит, или там капельницу поставить, – томно проговорила она, прижимаясь мягкой грудью к руке опешившего молодого человека, и его просто обжёг аромат – массаж я делаю тоже великолепно.
– Обязательно.
– Зови меня просто Лариса, – добавила она, неожиданно поцеловав его в губы, – ну, мне пора, – и, наконец, оставила совершенно растерявшегося пациента.
Сева в замешательстве смотрел на удаляюшуюся от него круглую задницу, обтянутую тонким батистовым халатом. Истинного философа везде ждут испытания, как думалось поэту. Кто же говорил, что это именно ему будет легко? Как же это бесчеловечно…
Перед зеркалом он лихорадочно протер губы бумажной салфеткой, всё же Ксения Климова была дамой страстной, да и майорм ФСБ и кто знает? Могла схватится за пистолет. Мобильный лежал в сумке, и пока не пиликал. Сева уже не знал чем себя занять, и достал планшет. Только открыл файл, как зазвучал Linker marsch. Надо было идти.
По тропинке быстрым шагом шла девушка, с распущенными кудрявыми волосами до плеч, в клетчатой рубашке, джинсах и неизменных белых кроссовках. На плече была наимоднейшая объемистая кожаная сумка. Обитатели этого скорбного дома отдыха обращали внимание на барышню, Валерик даже предложил довезти даму на своей деревянной лошадке.
– Сева! Пошли, документы я у врача забрала, – сообщила Ксения Климова, и это была, к счастью, она.
Этот факт удостоверил и горячий сладкий поцелуй, которым она одарила своего избранника. Местное население радостно и непосредственно приветствовало такое поведение. Но они торопились, не продолжив преставление для публики, и быстро пошли к машине.
Лада «Веста» вполне показалась в лучшем свете поэту Лютикову, ничуть не хуже этого Рено Каптюр, бывшего раньше в распоряжении красавицы. Сева расположился поудобнее, переложил сумку.
– Куда сегодня? Ко мне или к маме? – спросила Сеня
– Надо к маме, – ответил сознательный поэт.
Сева сидел опять рядом с Сеней. внимательно рассматривавшей типа важные документы. Она не спеша их переложила в папку, затем внимательно посмотрела на неопределённо улыбавшегося спутника.
Тот посмотрел на кнопки в дверях автомобиля, затем как бы случайно, но весьма заинтригованно глянул на высокую грудь девушки. Тепло её бедра просто успокаивало, и действовало даже скорее терапевтически, он чувствовал себя много приятнее и полностью пришёл в себя.
– Ты как? Получше? – тихо спросила она, положив свою ладонь ему на ногу, и чуть сжав сильными пальцами.
– Просто великолепно теперь, – ответил Сева, и пристроив правую ладонь на мягкую грудь красавицы, ощутил своими губами сладость её губной помады.
Поцелуй был долгим, Всеволод просто тонул в объятьях возлюбленной. Время шло незаметно, и машина остановилась.
– Подъехали. Сева, ты дома. Или обратно всю же , в Хохловский переулок ехать? – раздался голос Игоря.
Лютиков призадумался на минуту, опять заметив вызывающе красные губы Сени.
– Я за тобой вечером приеду. К пяти вечера должен быть готов! – улыбаясь говорила девушка, не отнимая руки от его промежности.
Всеволод же заботливо застегнул барышне две пуговицы на рубашке, поцеловал её в щеку, и покинул автомобиль с символичным названием «Веста». До Новокузьминской улицы Игорь довёз быстро. Сева поцеловал свою даму в щеку, и пошёл к себе домой. Его ждал долгожданный очаг.
Ну домашний, не домашний очаг, но пристанище точно. Он шёл дальше, хорошо что заметил бабушек на лавочке у подъезда, и успел поправить отчаянно топорщившийся член в штанах. Давно не видел Сеню! Взбежал по лестнице, и нажал на звонок. Дверь медленно открылась.
– Ты уже пришёл? Ксения говорила, что ты в командировке?– встретила его мама у порога.
– Да мам, приехал.
– Давно я её не видела, – сходу перескочила на новую тему родительница, – всё не заходит. Но, правда, звонила сегодня.
– Сегодня и придёт. К пяти вечера.
– Вот и хорошо, – обрадовалась родительница, – Я пирогов напеку. Чуть не забыла! Тебя Петька спрашивал. Пока борщ будет готовиться, успеешь зайти к нему. Но второе уже есть. Лучше поешь.
Мама была рада сыночку, которого на кухне ожидала праздничная жареная картошка с котлетками. Собственно, родительница не знала, где был Всеволод, и находилась в уверенности, что это командировка.
– Садись, Сева всё готово, – приговаривала радостная женщина.
Да, после больничной гречки и риса божественный, умопомрачительный аромат ударил в широко раскрытые ноздри юноши. Жареный лук с свежайшим укропчиком оттенял аромат поджареной молодой картошки. Крупные дольки лежали на тарелке, способные соблазнить даже святого Иеронима в Ливийской пустыне.
Сразу с места в карьер! А хотелось прилечь после сытного обеда, на диван, дождаться вдохновения, и написать новую строфу…Но, видать, не сейчас. С Петькой особо не напишешь, а если и Герка там…Надо было идти.
Гера тоже, как и Всеволод попал в дурдом. Сева из -за отравления «старичком», а вот Гера вследствие банального алкоголизма. Ну, попросту, «белку» поймал.