– Вы в плену «Синдрома властного негодяя»: видите симптомы, по-своему их толкуете и сходу ставите диагноз.
Доктор Всё испытующе смотрел на меня через стекла бутафорских очков. Толстенных таких, в пятнистой роговой оправе. Без которых Доктор больше походил на модель для рекламы фитнес-центров, чем на серьезного психолога и коуча по совместительству.
Его кабинет, весь в дереве, зелени и с панорамным аквариумом подходил для серьезного коуча, дорогущий темный костюм подходил, блокнот в кожаной обложке и очки походили тоже, но никак не сам мужчина. Он был инородным элементом, вырванным из женского клуба, из онлайн-курсов «идеальные бедра за двадцать дней», из фильма про спасателей на пляже, из… В общем, из любого другого места, где от человека требуются красивое лицо и тело, а не всякие там дипломы, знания и высокий интеллект.
Собственно, я бы и не пришла на прием к Доктору, это все происки мамы и отчима, которые подарили мне сертификат «На полное и всеобъемлющее счастье». Зачем? Только зря потратили деньги. Не верю, что этот Мистер Бицепс способен кому-то помочь.
– Вот! Вот! Во-о-от! – он ткнул в меня пальцем. – Знаю это лицо: «Чему, кроме подтянутых ягодиц, может научить такой качок?». Фира, пора слезать с иглы стереотипного мышления.
– Я и не…
– А все блондинки дуры, – не дал он мне оправдаться.
– Не хот…
– Хуже бабы за рулём – только баба за рулём такси.
А вот это удар в печень. Моей лицензии уже три года, ни одной аварии за это время и множество довольных пассажиров. Некоторые соглашаются ехать только со мной, особенно иностранцы, регулярно посещающие наш город. «Первый русский тэксист, после поездка с который я не хотеть делать это ваше «креститься» – говорит Вильям.
И никакая я не баба! Девушка во цвете лет, двадцать четыре всего. Да мне на днях бутылку вина не продали без паспорта, весь таксопарк смеялся! Так и говорили: «Фира, ты слишком мала, чтобы пить вино. Возить выпивших – твоя карма!». Как, как после таких обвинений признаться, что я не хотела обижать Доктора?
– А машины блондинкам только любовники дарят, марка в соответствии со старанием и умениями! – он отложил очки и в открытую потешался надо мной.
– Я сама…
Да, сама купила машину, пускай и довольно среднюю. Зато кредит уже выплатила, только в прошлом месяце, кстати говоря.
– А ваша – ведро, так что не огонь вы Фира, не огонь!
– Ну хватит! – я уже собралась сбежать из кабинета, но Доктор успел перехватить. Навис сверху, взял за руку и вгляделся в глаза.
– Значит, вам можно навешивать на окружающих ярлыки, а им – нет? Я, между прочим, год прожил на Тибете, общаясь с далай-ламой, зимовал с отшельником в ските, где-то на просторах Карелии. Старик гнал меня топором, до самого Юшкозера, но он не со зла, поклонницы мои одолели. До аскезы ли, когда рядом со скитом разбит лагерь из семнадцати палаток, в каждой из которых по две-три цветущие девы? После же работал кассиром в «Яблочке» и водителем маршрутки, познал людей, их нравы, комплексы, тайные желания и установки, и понял: я, именно я создан для того, чтобы давать людям счастье. Полное и всеобъемлющее, потому и взял творческий псевдоним «Доктор Всё».
– Выдумали вы всё, поэтому и взяли такой псевдоним! – я отпихнула его и тут же попятилась к выходу из кабинета. – Простите. Про далай-ламу и отшельника – очень неправдоподобно.
– Ладно-ладно, не до какого Юшкозера он меня не гнал, замахнулся один раз топором, и удалился, махнув рукой, – Доктор довел меня до кожаного дивана, усадил на него и подпихнул ближе стакан с водой.
Высокий такой, широкоплечий, невероятно красивый мужчина и с лучезарной улыбкой. Если бы не видела Доктора так близко, никогда бы не поверила, что человек может вот так выглядеть в обычной жизни, без тонн грима, правильного освещения, ракурса и фотошопа.
Надо бы собрать волю в кулак и однозначно сказать: «Спасибо, но в ваших услугах я не нуждаюсь», а после развернуться и выйти. Но сделать это сейчас значило обидеть Доктора, точнее: ещё сильнее обидеть. Ничего, подожду ещё пару минут, – сколько у него в самом деле тех историй про скит? – и сбегу.
– Классный старикан был этот старец Иоанн, – Доктор запустил руку в волосы и чуть откинулся назад. – Бывший учитель физики, только благодаря ему и знаю, откуда электричество в розетке берется. Намного, намного интереснее далай-ламы, тот ни слова по-английски не знал, пойди пойми, что там бормочет. Но! Разве язык помеха вселенской мудрости? И теперь я точно знаю, что нужно делать для вашего спасения. Припомните самого-самого отвратительного мужчину в вашей жизни?
– Физрук в школе? – Доктор покачал головой, отрицая этот вариант.
– Тогда Денис Дубровский, – со вздохом призналась я.
… В аудитории смеялись все. Даже очкарики-отличники, приросшие к первому ряду стульев. Где-то на галерке слышался специфический, раскатистый смех Ирки, но добило деликатное, неловко прикрытое кашлем похихикивание нашего преподавателя.
Я стояла возле кафедры и не знала, куда деться. Ганин же от смеха перешёл к похрюкиванию, постоянно вытирал слезы. Наигранно, ненатурально, но от того не менее обидно. Конечно, всегда приятно, когда шутка выходит удачной.
И только Дубровский стоял и таращился, сжимая в руках мое платье …
– И что сделал этот негодяй? – Доктор участливо заглянул мне в глаза.
– Сорвал с меня платье на глазах у толпы одногруппников.
– И властно овладел прямо на кафедре? Препод увиделся, обиделся на вас и завалил на зачёте?
Я замотала головой. Вряд ли Ден в принципе хотел кем-то властно овладеть, и зачем? Аристократичный, обеспеченный красавчик, такому мало кто откажет. По нему сох весь наш поток и несколько женщин-преподавателей.
– Раздел и не овладел – точно негодяй! Так и запишем.
Больше похожий на актера Доктор начеркал что-то в блокноте и задумчиво уставился на меня, очерчивая пальцем губы.
– Ничего страшного, – я неотрывно следила за его движениями. Очень, очень жаль, что Доктор не работает в стриптизе, не отказалась бы от посещения его выступлений. И творческий псевдоним «Доктор Всё» танцору подошёл бы больше, чем коучу. – На мне была маечка и колготки плотностью в семьсот ден.
– Семьсо-о-от? – его брови поползли вверх так, будто я назвала свой вес, а не плотность колготок. – И где вы только сподобились найти такое чудо? Впрочем нет, не говорите, это тайное знание должно распространяться только шепотом, на ухо подругам из клуба «Сбереги девственность до семидесяти».
– Я не… – не люблю распространяться о личной жизни, но сейчас донести до Доктора информацию о моей востребованности казалось крайне важным.
– Нет, ничего не говорите, мне нужно время все обдумать!
Он минут пять тер виски и многозначительно молчал. Никогда бы не узнала это чудо мимики, не будь оно настолько киношным. После Доктор забросал меня вопросами, заставил заполнить анкету и пройти тест: «Какой вы сказочный персонаж?», постоять на одной ноге в какой-то позе из йоги и поискать в интернете Дена. Странно, но Дубровский избегал сетевой публичности, единственная его страница выглядела заброшенной, а на снимке Ден стоял к объективу вполоборота, закрыв лицо солнцезащитными очками.
– Основа моей методики, – наконец заговорил Доктор Всё, – дойти до крайней точки, до момента, которого вы боитесь больше всего. А вы, Глафира Сорокина, больше всего боитесь оказаться во власти негодяя, а конкретно – Дениса Дубровского. Поэтому я предлагаю вам добровольно стать его рабыней на месяц.
– Ну знаете!
Я вскочила, подхватила сумку и крикнула уже от двери:
– И я себя не на стенде «Все по тридцать» нашла, чтобы сдаваться в рабство! Женщина в двадцать первом веке может позволить себе работать в такси и не лечиться рабством! Ещё бы массовое изнасилование предложили или битьё камнями!
Почувствовав себе Кларой Цеткин, как минимум, я гордо вздернула нос и развернулась к Доктору спиной.
– Фира, когда вы поймёте, что жизнь – полное дно, а без решительных перемен по нему стучат все активнее, тогда вернётесь, и я буду ждать. Это для вашего же блага!
***
– Все же ради тебя, Фира! – сестра неслась по торговому центру и тащила меня вперёд, как на буксире. – Ну когда ты сама ещё слетаешь отдохнуть? А мы с Игоряшей купим тебе билет и оплатим проживание. Пять звёзд, все включено.
– Я поработать хотела, – слабый аргумент для Нади, но очень весомый для меня.
Для таксиста новогодние праздники – самая горячая пора, можно неплохо пополнить бюджет, если есть желание. Тем более многие конкуренты разъезжаются на отдых, а у меня нет мужа или детей, с которыми нужно ходить по гостям и на утренники. Я могу только возить других на эти маленькие праздники.
Но Надя же как танк: если вбила себе в голову, что сестра должна ехать с ними на отдых, то переубедить не получится. Она же в самом деле желает мне добра: не так и плохо слетать на море вместе с племяшками.
– Ну нельзя же постоянно работать, Фир! Развеешься, познакомишься с кем-нибудь… Давай, соглашайся, все ради тебя! Игоряша не хотел тратиться на лишний билет, а я настояла! Слетаем впятером, с тебя всего-то немного денег на личные расходы и одежда. Ну и пару часиков в день приглядеть за мелкими, пустяки же!
В ее огромных голубых глазах светилось столько искренней мольбы и так трогательно дрожали мелкие слезинки, что лёгкие уже выталкивали воздух, чтобы озвучить «да». Хотя никуда лететь мне не хотелось. Люблю племяшек, но не двадцать четыре часа в сутки. Эта банда способна и святого довести. Как и Игоряша.
Зять постоянно смотрит на меня, как на бедную родственницу, которую принимает дома из милости. Десять дней с ним в одном отеле не то, что хочется пережить в отпуске. Лучше уж Дубровскому сдаться в рабство на месяц, чем это. Пожалуй, с такого ракурса методика Доктора уже не выглядит настолько глупой. «Не смогла полететь, потому что проходила терапию» – отличная же отговорка!
– Не…
– Даже не буду слушать твои глупости, – Надя застыла напротив витрины, сулившей соблазнительные скидки на кошмарных кукол. Наверняка сейчас сестра потащит меня в «магазин зла». Вот честное слово, лучше зимнюю резину купить, чем набор этих кукол. И дешевле. Но кому же интересно мое мнение?
– Сама не понимаешь своего счастья, – давила сестра. – Ну что киснуть в одиночестве, а так проведешь время с семьёй!
С ее семьёй, стоило бы уточнить. С которой я и так живу, точнее – они со мной, но это долгая история. И в Новый год всем хочется чуда, мое же будет заключаться в одиночестве. Ей богу, встретить праздник сидя в машине с бутылкой детского шампанского и чокнуться с кивающей собачкой – не худший вариант. Она, по крайней мере, не хмурит брови, когда я тянусь к тарелке или прошу племяшек не кричать на ухо.
После покупки кукол Надя пыталась затащить меня и в другой магазин, с платьями, но от избытка шума, розового, блестящего и единорогов уже кружилась голова и я позорно сбежала, прикрывшись неотложным вызовом на работу. На подземной парковке выдохнула, щёлкнула брелоком от сигнализации и со вздохом плюхнулась в салон, там легонько стукнула по носу кивающую корги и завела мотор.
Я ещё никому не говорила, но уже приготовила себе подарок к празднику: договорилась о покупке щенка, мальчика. Тот только-только родился и ещё не открыл глаза, но я уже почти влюбилась в эту рыжую мордашку. Конечно, Надя с мужем будут против, но, в конце концов, они могут съехать к себе. Так и скажу им. Вот.
Чтобы не сидеть без дела, я включила приложение и почти сразу поймала заказ. Перед праздниками все суетились и куда-то спешили, почти у каждого в руках был то пакет, то чехол с костюмом для утренника. Один мужчина влез даже с небольшой ёлкой, не предупредив об этом, набросал иголок на заднее сидение, зато оставил неплохие чаевые.
Последнего пассажира я взяла ближе к девяти вечера, чтобы вернуться домой, когда все начинают готовиться ко сну. На практике именно в это время меньше всего риск нарваться на недовольство зятя. А работать дальше уже рискованно: чем позднее едешь, тем больше риск нарваться на подвыпившую компанию, а они всегда приносят проблемы.
… Последний. Все, хватит, этот точно будет последним. Шея уже ныла, и внимание начинало рассеиваться, а мне ещё нужно подготовиться к завтрашним парам. Приложение мигнуло адресом, совсем недалеко, и я поспешила перехватить заказ.
Вместо одного пассажира в салон сели сразу четверо: две девушки и два парня, трое из которых – мои одногруппнику. А рядом, заполонив салон запахом туалетной воды и геля для душа – сам Денис «Я выше всего этого» Дубровский. Он узнал меня сразу, слишком долго смотрел в первую минуту, но не стал здороваться или подначивать, назвал адрес и отвернулся, так и не пристегнув ремень безопасности. Троица сзади постоянно смеялась, особенно старалась Ирка, ее лошадиные погыгикивания били по правому виску не слабее мигрени. Шатохина сама себя считала девушкой Дубровского и пыталась убедить в этом его и окружающих.
Одногруппники обсуждали сегодняшний день, преподавателей и Сороку, то есть меня. Во что одета, как покупаю в столовой суп без хлеба и второго, как заснула вчера на паре или пришла в дырявых колготках. Последнее, кстати, вышло случайно: я просто упала на обледенелых ступенях универа.
В конце поездки Ден пихнул мне крупную купюру, почти силком вытащил из салона Ирку и вторую девушку, кажется, с младшего курса, а затем увел их и Никольского подальше.
К следующему дню я разменяла деньги, отложила то, что полагалось за поездку, остальное попыталась на перемене, пока никто не видит, всучить Дену. Он изогнул брови, затем резко шагнул вперёд, прижал меня к стене и вернул все.
– Ещё раз так сделаешь – снова платье порву.
У меня от страха коленки задрожали, а деньги камнем оттянули карман. Но перечить Дубровскому – себе дороже.
– Н-не надо, – только и смогла пробормотать.
Тогда Ден отступил и снова как будто прекратил меня замечать, ровно до того раза, когда я съела его контрольную.
Вот и сегодня с последним заказом не очень повезло. Мужчина в темном пальто и странной шапке распространял такой стойкий и неприятно резкий запах парфюма, что я чихнула. Пассажир всю поездку разговаривал по телефону, флиртуя с кем-то настолько неловко и пошло, что даже мне стало за него стыдно. Надо очень страдать от одиночества, чтобы искренне и с радостью принимать такое. И внешностью Ромео тоже не вышел: чуть старше моего отчима, с солидным животом, от которого пуховик почти трещал, и сальной улыбочкой. Последнее раздражало сильнее всего. Особенно когда разговор закончился, а пассажир переключился на меня, засыпав вопросами.
А как зовут красавицу? Как ее муж отпустил работать в такси? Во сколько она заканчивает? Какие планы на вечер? Я неопределенно угукала, пожимала плечами и в целом делала вид, что блондинки, однозадачные существа, не приспособленные болтать и управлять автомобилем. Пассажиру это не нравилось, кажется, в его планах на вечер внезапно и без всякого согласования со второй стороной появилось жаркое интимное действо с таксисткой. Хотя на работу я всегда старалась одеться как можно неприметнее, убрать волосы под берет и не делать макияж. Но некоторых и такое заводило: не стюардесса, конечно, но тоже экстрим и экзотика. Как правило, дальше пошловатых шуточек и предложений вместе провести ночь дело не шло, но на всякий случай у меня под сиденьем лежал шокер. Для общей уверенности скорее, чем для реальной обороны.
– А если я не стану платить, пока не получу номер телефона? – он наклонился еще чуть ближе, чтобы меня совсем снесло одеколоном «Антисекс», хотя, если принюхаться, это скорее был «Антимоль» или «Таракановнет». Я понимаю, что мужа надо держать в строгости и не давать тому слишком хорошую туалетную воду, но и самой же нюхать придется! А этому ловеласу запах точно не помеха. Возможно, жена просто пыталась его отравить?
– Так что, красавица? – продолжал он.
– А ничего, – я пожала плечами. – Что я могу сделать здоровому мужчине? Да и очень надо ложиться в больницу из-за пары сотен. Не обеднею.
И уж тем более не стану давать номер такому человеку. Но одеколон «Секс-и-моль» слишком затуманил его мозг, поэтому мужчина фыркнул и откинулся назад.
– Ишь какая гордая! Ну и сиди без денег.
Я затормозила у панельной многоэтажки, обозначенной как цель поездки и нейтральным тоном назвала сумму за поездку. Пассажир хмыкнул ещё раз и выскочил наружу, нарочито громко хлопнув дверью. Там прошел по небольшой расчищенной тропинке, обнял полноватую женщину в длинной шубе, картинно поцеловал руку второй даме, чуть постарше и теперь рассказывал им что-то.
Бежать вслед и скандалить – не по мне, и засмеют ведь. Только и остается, что сидеть и смотреть. Можно ещё постучать пальцами по рулю. Потом завести мотор, включить передачу и ехать домой, радуясь тому, что меня всего-то обманули, а не попытались изнасиловать, не ударили по голове и не пырнули ножом, как это иногда случалось с коллегами. Надо во всем искать позитив, скоро же Новый год, йеху-у-у!
Мужчина и женщины смеялись, болтали, обсуждали что-то. Я же моментом расстегнула короткий пуховик, быстро запустила руки под свитер и стащила бюстгальтер. Даже лямки внезапно быстро отстегнулись, а после пристегнулась обратно. Схватив черные кружева, я выскочила из машины и понеслась к говорившим.
– Мужчина, мужчина, погодите! Ваша спутница забыла, а мне чужого не надо! – и впихнула ему в руки бюстгальтер.
У женщин глаза полезли на лоб, а бедолага попытался откреститься от моего «подарка».
– Что ты творишь? Не было никаких попутчиц!
– Ничего не знаю, – я подняла руки и отступила назад, – только возвращаю потерянное, чтобы вы на меня жалобу не написали.
Он попытался ещё возразить, но тут получил пакетами с двух сторон и шквал обвинений в том, какой козлиный кобель достался им в мужезятя. Я же быстро отбежала, села в машину и поехала домой. Пьянящий кураж от безоговорочной победы выветрился, вместо него осталось одно разочарование в себе. Молодец, ничего не скажешь! Мало того, что отвезла мужчину бесплатно, теперь ещё должна сервису и считай выкинула почти новый лифчик. Фирменный, между прочим, удачной расцветки, чтобы и на свидание, и на каждый день, как говорили консультанты. Если бы у меня был такой три года назад, возможно, все бы и сложилось иначе.