Рей Салех висел на вантах, восторженно разглядывая пробегающую под дирижаблем землю. На нём были пилотские очки-консервы, кожаная жилетка на голое тело и матросские матерчатые штаны. Когтистый протез, начищенный до зеркального блеска, в сочетании с очками делал его похожим на шагающую сову с острова Пирамиды, высматривающую неосторожного суслика.
Из-за сильного попутного ветра капитан развернул паруса и выключил движительную установку, экономя топливо и ресурс механизмов. И теперь воздушный корабль смахивал на гигантского богомола, растопырившего надкрылья, поджавшего лапы и решительно отправившегося на поиски новых кормных мест.
Давно остались позади островки цивилизации. Под гондолой дирижабля расстилалось бесконечное зелёное море тропической сельвы.
Шёл четвёртый день путешествия.
– М-мистер Салех? – висящего над пропастью инвалида окликнул репортёр.
Рей повернул голову.
– Привет, Илая! Ты чего вылез? – радостно ощерился громила.
– Я не могу больше пить. Ик! Извините. Мистер Салех, я вас умоляю, повлияйте на сэра Ричарда! Я же кончусь раньше, чем наша поездка! – голос Эджина был полон тоски и безысходности. Да и выглядел репортёр откровенно плохо. В суете сборов Илая напрочь забыл про чемодан с собственным гардеробом, который остался в гостинице. Да и помыться он тоже не успел. Измятый костюм и засаленная рубашка были покрыты грязными пятнами. Волосы, обрамлявшие плешь, блестели отнюдь не от чистоты. Для полноты картины от бедняги разило сивухой, как от целой команды запойных морячков.
– Но он же тебе за это платит, разве нет? – резонно возразил Рей.
– Да, но я не знал, что речь пойдёт о таких объёмах. А ведь там ещё шесть ящиков! И благородный лорд не собирается останавливаться. Он мне уже в кошмарах снится. Мистер Салех, умоляю! Я больше так не могу! Помогите, или убейте! Команда от меня шарахается, как от чумного. Никто помочь не хочет… Давайте, я сделаю вам фотосессию на палубе? С Региной! Ни у кого не будет таких фото! Полную плёнку, мистер Салех, а?!
– Полную плёнку, говоришь? Это две дюжины кадров, правильно? – в голосе инвалида прорезался явный интерес.
– Ага, а ещё я готов помочь вам издать ваши мемуары, если вы решитесь увековечить ваш жизненный путь! Сэр Ричард рассказывал удивительные истории… – продолжал торговаться репортёр.
– Уговорил, чёрт языкастый! Щас решим твою беду! Где, говоришь, было ещё шесть ящиков? – радостно гоготнул громила, спрыгивая с вантов и поигрывая мускулами.
Решение началось с плотного контакта лба Салеха и притолоки. Гул от столкновения и последовавший за ним поток отборного мата заставили капитана выглянуть из рубки, чтобы оценить масштабы катастрофы. Двери во всех отсеках гондолы не были рассчитаны на столь габаритных пассажиров, и Рей уже не впервые пробовал косяки на прочность, но в этот раз вышло особенно впечатляюще. Собственно, именно по этой причине он всё доступное время проводил на верхней палубе. Всё ещё матерясь и потирая лоб, бывший лейтенант ввалился в каюту своего нанимателя. И тут же брезгливо скривился. Трёхдневный запой отразился на Ричарде ничуть не лучше, чем на Илае. А уж на атмосфере каюты…
Все видимые участки пола были завалены пустыми бутылками. Иллюминатор явно не открывали с момента старта, поскольку на его ручке висели в художественном беспорядке три носка и носовой платок. Концентрация спиртных паров в воздухе вызывала желание немедленно закусить. На столе в окружении грязных стаканов и двух полных пепельниц лежала пара тщательно вычищенных револьверов.
– А, мой ручной демон явился! Признайся, уродец, ты всё же решил перестать притворяться и сожрать кусочек моей души? О, Илая! Знаешь, почему мистеру Салеху не снятся кошмары? Потому что это он снится им! – Ричард икнул и мерзко захихикал. Он лежал на койке и цветом почти не отличался от постельного белья. Острый подбородок украшала щетина. Всклокоченные волосы носили явные следы контакта как с выпивкой, так и с закуской.
Рей извлёк из початого ящика бутылку марочного бренди, хлопком по дну выбил из неё пробку и, не теряя деловитого вида, схватил приятеля за волосы и всунул горлышко ему в зубы. Раздались булькающие и хлюпающие звуки. Опустошённая бутылка отправилась в угол каюты, а Ричард, вздёрнутый за шею, захрипел и принялся сучить ногами. Если поначалу он и планировал выблевать залитое, в таком положении этот план потерпел фиаско. Через некоторое время придушенный графёныш затих.
– Теперь проспит часов восемь точно, – с видом большого эксперта высказался Рей, прикрывая двери каюты.
– Кажется, вы ему зуб выбили, горлышком от бутылки, – сочувственно произнёс Илая, украдкой щупая свой протез.
– А, фигня, пройдёт, – отмахнулся Рей.
– А если захлебнётся рвотой? – снова проявил заботу репортёр.
– Тоже фигня, там ещё много бухла осталось.
– Помянуть, да? – угодливо хихикнул Илая.
– Что? – оглянулся Рей.
– Что? – в тон ему ответил репортёр, не понимая недоумения Салеха.
– Ах, да, ты ж не в курсе. Ты же не знаешь! – на этот раз инвалид приложился о косяк затылком, для разнообразия.
– Чего я не знаю? – удивился Илая, потерявший нить разговора.
– Ничего ты не знаешь, Илая Эджин, – радостно отрапортовал Рей. – Тебе бы помыться. Воняешь – аж мухи дохнут.
– Так тут нет никаких мух… – непонимающе завертел головой репортёр.
– А я о чём? – довольно ответил Салех. Разговор доставлял ему массу удовольствия.
Может сложиться обманчивое впечатление, что в небе вода – дефицитный ресурс. На самом деле никаких проблем с водой на дирижаблях нет. Семидесятиметровая бандура восьми метров в диаметре конденсирует на себе несколько сотен литров воды в сутки. Главное – навостриться её собирать, а уж в этом деле экипажи воздушных судов преуспели давно. Так что через несколько минут Салех, радостно гогоча, поливал жалобно блеющего репортёра холодной водой из шланга. Единственная беда конденсата в том, что он совершенно не смывал мыльную пену, поскольку фактически эта вода была дистиллированной. Так что поливать Эджина пришлось долго, зато экономия на мыле вышла изрядная.
В итоге отмытый и опохмелённый Илая кутался в выкупленную у матросов одежду, ёжась на холодном ветру и бросая завистливые взгляды на Рея, от которого, кажется, даже пар валил. Громила нежно обнимал проивослонопотамовую винтовку и лыбился во все свои сорок три нестандартных зуба.
Впрочем, долго зябнуть Илае не пришлось. Пристёгнутый страховочным концом к палубным перилам, он извлёк из кофра репортажную камеру, которую любил не меньше, чем Рей – обеих своих Регин. И тут же Эджина стало вдруг очень много. Он забегал по палубе, то приседая, то подскакивая, заглядывая в рамку видоискателя и разом вычисляя тысячу и одно условие хорошего кадра. Лейтенант косился на него с возрастающим уважением – Рей ценил профессионализм в любом деле.
– Так, давайте для начала пару общих планов… Только сначала поменяемся местами, чтобы засветку не ловить… Отлично! А теперь обопритесь о винтовку и повернитесь в профиль… Так, хорошо!
Фотосессия захватила обоих участников. После трёх общих планов Рей принял грозную позу со вскинутой винтовкой.
– Ага, великолепно! Вы очень колоритный объект, я обязательно отравлю снимки в журнал «Оружие»! Станете звездой номера, гарантирую! А теперь, пожалуйста, возьмите оружие наизготовку, представьте, будто ведёте огонь с борта по врагу. Вот отсюда лучше всего, тут изумительный вид, возьмём один общий план и парочку крупных! – Илая оживал на глазах.
Репортёр ещё немного поприседал в поисках наилучшего ракурса.
Рей Салех улёгся на палубу, покрытую тиковой доской, и направил ствол винтовки примерно на юго-запад. Ощерился и изобразил прицеливание…
Раздался громкий хлопок, и яркая вспышка залила всё потоками света. Оба участника фотосессии отвесили челюсти, поскольку такого эффекта от простой съёмки не ожидал ни один из них.
Свет погас, воздух пошёл рябью – и в пустоте забортного пространства возник огромный дракон, выполняющий противозенитный манёвр.
Зрачки бывшего лейтенанта мгновенно сжались в точку. Рука скользнула к широкому поясу – таскать без нужды ещё и тяжеленный магазин было глупо, но Рей никогда не носил оружие без патронов вообще, и сейчас ни одно гнездо его пояса не пустовало. Лязгнул затвор. Шестикратный оптический прицел поймал голову ящера.
Дракон был красив – тридцатиметровое изящное тело, покрытое золотистой чешуёй, великолепные крылья, сияющие берилловые глаза. На холке у него была сбруя, где восседали два наездника. Огненная железа под нижней челюстью угрожающе трепетала. Золотые драконы могли свой жидкий огонь как выдыхать струёй на три дюжины метров, так и плевать комком – на несколько сотен.
Сейчас ящер лихорадочно загребал крыльями, стремительно отдаляясь от дирижабля. Вообще-то боевые драконы неплохо защищены от стрелкового оружия, их не взять из картечницы, и даже шрапнель не представляла для хозяина неба большой угрозы, если снабдить его защитным полем. Но когда Рей деловито и спокойно начал целиться аккурат в невидимого дракона, у пилота начали сдавать нервы. В общем-то у него были шансы тихо отвалить в сторону, никак не выдавая себя, кабы не магик за спиной. У которого нервы, похоже, закончились почти сразу, как только ему в лоб уставился ствол Регины. Защитное поле и невидимость – антагонисты, и если навести одно – второе уже не получится. Перетрусивший до одури магик это забыл – и врубил кристалл с защитным полем. Невидимость исчезла с блеском и треском, и дракон при этом оказался не только на дальности прямого выстрела, но и в чертовски неудобном положении для ответного огня.
Чем Рей Салех, как и положено истинному профессионалу, не преминул воспользоваться.
Грянул выстрел. Ярко вспыхнули кристаллы на стволе. Перед дулом на миг возникла небольшая ярко-алая руна. Отдачей Рея чуть не снесло с палубы. И лишь натянутая сетка не дала намертво вцепившемуся в винтовку лейтенанту десантироваться в последний раз.
Магия, заключённая конструктором в Регину, не подвела. Защитное поле не отклонило выпущенный снаряд, и он угодил точно в огненную железу. Эффект был потрясающ во всех смыслах. Обезглавленная туша дракона, бессильно свесив крылья, устремилась к земле.
Через три удара сердца раскрылись белые купола парашютов.
Илая тоже работал на инстинктах. Его руки жили собственной жизнью, взводя затвор и прокручивая плёнку, а глаз так же автоматически выбирал единственно верный кадр. Щелчок затвора совпал с выстрелом, следующий – выхватил падающего дракона, третий – Рея, повисшего на такелаже.
Впрочем, эти двое были не единственными профессионалами на борту.
– Полундра! – завопил наблюдатель, что следил за небом из небольшой будки на носу гондолы.
– Поднять щиты! Двигатели полный вперёд! Убрать паруса! – рык капитана перекрыл даже шум ветра и звон в заложенных ушах.
В ответ с неба раздалось стрекотание. Со стороны солнца на дирижабль заходило звено пузатых винтовиков. Они коршунами налетели на дирижабль сверху. На гондоле стояли две стационарные картечницы-фунтовки, но винтовики шли сверху, прикрытые от огня тушей дирижабля. Щиты по команде подняли, и защитное поле приняло первые пули, покрываясь радужными разводами. Выглядело это красиво, но стойкость любой защиты имеет пределы, и нападающие это прекрасно знали. Знали они и том, что дирижабль шёл по инерции и не мог маневрировать, пока запущенные двигатели не наберут полную тягу.
Вот только в расчётах нападающих отсутствовал Рей Салех с винтовкой по имени Регина. Тряся головой, брызгая кровью из носа и ушей, радостно оскаленный лейтенант вывалился на палубу, вскинул пушку – и ближайший винтовик отправился в компанию к дракону. А Рей на этот раз даже устоял на ногах, хотя лишь благодаря стенке пассажирского отсека, в которую его впечатало отдачей.
Нападающих изрядно смутил такой поворот дела, и винтовики разошлись в стороны. Так, чтобы через десяток секунд снова пролететь над дирижаблем. К делу подключился магик, сидевший в одном из винтовиков. В небе зажглась огненная сеть, облепив защитную сферу. Рей немедля засандалил в машину, выбросившую эту сеть. Попал он точно в топливный бак, сеть тут же погасла, зато эффектно вспыхнул винтовик. Впрочем, защитная сфера тоже погасла с тонким хрустальным звоном.
Однако двигатели дирижабля уже вышли на рабочий режим, и корабль получил возможность манёвра. Капитан резко накренил его на правый борт и тут же выправил. Но этот наклон позволил всадить весь заряд из картечницы левого борта в ещё одну летающую машину. Та, потеряв оба крыла и часть корпуса, врезалась в гондолу и застряла, проломив носом борт и стенку. Пилота ударом вышвырнуло из кабины и влепило в стенку чуть повыше пролома.
Экипаж последнего винтовика справедливо решил, что жизнь – штука хорошая: машина резко отвалила от дирижабля и, набирая высоту, убыла туда, откуда появилась – в сторону солнца.
Болтающийся на страховочном леере Илая умудрился не только сохранить камеру, но и заменить фотоплёнку.
Рей Салех обнаружился висящим на обрывке сетки: предсмертный тарана винтовика порвал часть крепёжных канатов, и лейтенант вцепился окровавленными руками в толстые верёвки. Винтовку он успел закинуть за спину, и теперь дорогая Регина изрядно осложняла Рею процесс выживания.
Когда болтанка кончилась, Рей с заметным трудом забрался обратно на палубу. Руки его дрожали, лицо было покрыто кровью. И только оскал демонстрировал жизнерадостный настрой.
Он в три движения выдернул Эджина обратно на палубу и требовательно уставился на него.
– Фото хорошо получились?
– Восторг, просто восторг! Это было великолепно! Лучшие боевые фото в истории!
– А? – рявкнул бывший лейтенант, мотая головой. Провёл рукой по уху, посмотрел на испачканные кровью пальцы и огорчённо выругался.
– Господа, вы живы?
На палубу поднялся капитан. Его лоб был рассечён, и лицо заливала кровь, пачкая синий мундир.
– Вроде бы… Мистер Салех так дал этим пиратам, так дал! – радостно подпрыгивал Илая.
– А ваш второй спутник?
Воцарилось тягостное молчание. Разбитый винтовик вонзился в гондолу как в районе пассажирской каюты.
– Бедный сэр Ричард… Он был так молод! – кажется, Илая даже всплакнул.
В этот момент аварийный люк, ведущий к пассажирским каютам, с грохотом открылся, и на свет показался Гринривер собственной персоной.
– Молод для чего? – раздражённо уточнил графёныш, выбираясь на палубу.
Выглядел молодой аристократ плохо. Костюм был изодран в клочья и покрыт чем-то бурым. Впрочем, на самом Ричарде повреждений не было. Молодой аристократ был трезв, зол и бледен. И совершенно чист, как только что из бани.
– Для смерти! На нас тут кто-то напал, но уже всех убили! – доложил обстановку Эджин. – А почему вы живы?
– Отходил в туалет! – огрызнулся Гринривер, оглядываясь.
– А почему трезвы? – продолжал допытываться репортёр.
– Амулет!
– А что с вашим костюмом?
– Моль сожрала! Может, заткнётесь и объясните мне, что тут произошло? – рявкнул вконец взбешённый Гринривер.
Репортёр впал в ступор, пытаясь осознать, как бы исполнить одновременно обе части просьбы Ричарда.
– Пираты, – капитан, убедившись, что все его пассажиры живы и не особо пострадали, сел на палубу, прислонившись спиной к стенке рядом с останками винтовика. После чего вытащил платок из кармана и начал вытирать кровь с лица. – Я не знаю, какие боги вас поцеловали, но мистер Салех обнаружил дракона под невидимостью за пяток секунд до того, как эта тварь едва не обгадила нам корпус. Кстати, чем стреляет ваша винтовка? Впервые вижу, чтобы золотого дракона или винтовик вырубали с одного выстрела… Да, нам сам не понял как удалось положить звено винтовиков. Правда, один из них застрял в вашей каюте.
– Спасибо, я заметил, – огрызнулся графёныш. – И часто у вас тут такое?
– Впервые на моей памяти, – ответил капитан. – Эти ублюдки обычно действуют намного восточнее. Им просто нечего тут ловить. Торговых маршрутов нет, а с курьера вроде нас и взять-то нечего.
– Что-то меня гложут смутные подозрения… – начал Ричард, но его прервали.
– Корабль на пять часов! – проорал матрос на наблюдательном посту.
– Ну что ж, ваша удача, господа, подходит к концу, – безжизненно продолжил капитан. – То были загонщики. Их задачей было сбить щиты и повредить двигатели. Чтобы мы не могли удрать. А вот теперь на подходе призовая команда. Тут были парашюты… Покидаем корабль, я сожгу «Элизабет». Надеюсь, вы умеете выживать в джунглях?
– У меня ещё остались патроны, – деликатно заметил Салех.
– Артефактная винтовка, даже такая, против сорокатонника с полным вооружением? – капитан невесело усмехнулся. – Мистер Салех, вы же служили… Даже с вашей китобойкой едва ли вы сможете нанести урон их посудине. Разве что они подойдут слишком близко. Так они не подойдут. Там не дураки. Сначала они зайдут сверху и выбросят абордажную команду на парашютах. А если те не справятся – расстреляют корабль из главного калибра.
Рей поднялся на ноги, опираясь на своё оружие, подошёл к бадье из которой вытекала вода – и подставил шею под тонкую струйку. Окрашенная алым жидкость потекла на палубу.
Шумно отряхнувшись, громила нежно погладил заскорузлой ладонью ствол винтовки.
Ричард задумчиво пялился на приближающийся пиратский дирижабль. Илая торопливо перезаряжал фотоаппарат.
– Господа, вы не выглядите взволнованными. У вас есть план? Про вас в газетах пишу такое… Газетчики те ещё врали, не в упрёк вам, мистер Эджин…
– А что, я ничего… Сдамся, я ведь пресса, репортёров обычно не трогают, – ответил Илая.
– Кому сдадитесь? Пиратам? – снисходительно поинтересовался капитан. – Экий вы оптимист…
– А мы однажды репортёра из «Стредхольских Ведомостей» заживо похоронили, – наставительно сообщил Рей. – Репортёры очень наблюдательные. Их нельзя в живых оставлять.
– У моего отца в пыточных сгинуло минимум трое, – подал голос Ричард.
– Никто не любит репортёров, – подытожил Рей.
Илая сел на палубу и разрыдался.
– Могу вам одолжить пистолет, – участливо предложил капитан.
– А кто выше может взлететь, вы или тот корабль? – внезапно поинтересовался Рей, продолжая задумчиво поглаживать винтовку.
– Мы быстрее набираем высоту. Потолок у нас тоже малость побольше, но именно что малость. Но зачем вам? Чего-то, способного пробить их щиты, у нас всё равно нет. А у нас щитов уже нет, спасибо этому баклану, – капитан кивнул на торчащий из гондолы остаток винтовика.
– А если мы наберём высоту и попробуем, снижаясь, набрать скорость? – продолжил спрашивать Салех, что-то прикидывая.
– То, о чём вы говорите, называется «нырок». Но выполняется этот манёвр при условии мощного носового вооружения, а не наших пукалок. И нас после первого же захода разнесут. Или просто придавят к земле. Этот манёвр позволит выиграть немного времени, но мы при всем желании не наберём достаточно скорости. У нас повреждена силовая установка. Да и к чему нам это время? Сомневаюсь, что тут предвидится подмога.
– Не страшно, достаточно, чтобы мы были выше, в идеале над вражеским дирижаблем.
– Хорошо, я могу попробовать. Но зачем? – капитан с интересом взглянул на громилу, который, кажется, и не думал терять присутствие духа.
– Вы правильно заметили, про нас много в газетах пишут. И что газеты врут, тоже правильно сказали. Они ведь как врут: преуменьшают, канальи. Ричард, у меня есть одна идея! – громогласно закончил Рей.
– Что? – графёныш оглянулся – и наткнулся на взгляд душехранителя, полный веселья. – Нет, только не говорите опять, что…
Неуловимым движением лейтенант впечатал чугунный кулак в живот молодого аристократа. И принялся рухнувшего Ричарда деловито связывать, вещая при этом на редкость добродушным тоном:
– Ричард у нас герой. Только стесняется очень. Сейчас он нас всех спасёт. Страсть как любит всех спасать, на самом-то деле. Взлетайте, капитан, взлетайте скорее. Двух попыток у нас не будет. Илая! – Рей окликнул всё ещё пребывающего в ступоре репортёра. – Метнись на камбуз, если там уцелело что-то спиртное, тащи сюда.
«Элизабет» начала набирать высоту. Через полчаса стало тяжело дышать, и двигатели завыли надсадным тоном, им тоже не хватало воздуха. Капитан сбавил обороты, и ещё минут десять спустя курьерский дирижабль оказался над пиратским.
– Мы точно над ними! – прозвучал из рубки голос капитана.
– Мистер Салех, вы говённый душехранитель! – зло прошипел молодой аристократ.
В следующий момент Ричард Гринривер покинул борт дирижабля. Помогли ему в этом полбутылки джина и пинок душехранителя. Графёныш грязно ругался, а в его руках всасывала свет и воздух чёрная сфера.
– Вы действительно душехранитель? – уточнил Илая, наводя камеру.
– Ага, он самый, – Рей вскинул винтовку.
– А почему вы тогда не дали парашют сэру Ричарду?
В этот момент падающее тело достигло светящегося щитами дирижабля. И провалилось сквозь них, не встретив и малейшего сопротивления. И сквозь дирижабль тоже. Затем раздался выстрел.
И щелчок затвора.
А потом пиратский дирижабль превратился в огненный шар.
Трассирующая пуля из Регины огненным росчерком прошла сквозь корпус, воспламенив газ.
Спустя двадцать минут и шесть фотоснимков на палубу поднялся капитан. Он нёс бутылку, по виду которой было ясно, что она старше всех присутствующих, вместе взятых.
Скрутил пробку, сделал большой глоток. После протянул бутылку Рею и начал говорить:
– Господа, предлагаю выпить за истинного героя – славного сэра Ричарда Гринривера. Признаться, я не верил во все те бредни, что были написаны про покойного в газете. Но вынужден признать, газетчики изрядно преуменьшили степень его героизма! То, как он без колебаний пожертвовал своей жизнью ради товарищей…
– Но постойте, ведь он ничего такого не хотел, ведь это мистер Салех просто силой сбросил бедолагу… – перебил капитана репортёр.
Рей расхохотался.
– Илая, я много раз задавал этот вопрос Ричарду, которого теперь уже нет с нами, теперь задам и тебе. Как ты до своих лет-то дожил? – Рей по достоинству оценил бренди, делая очередной глоток. – С твоей профессией и твоим характером…
– Мне важна истина! – пафосно завил репортёр, вцепившись в камеру побелевшими пальцами.
– Глупости. Ты же понимаешь, что ещё пара подобных фраз, и мы с уважаемым капитаном помянем и славного героя Илаю Эджина, которой погиб в битве со злобными пиратами? – Рей по-дружески приобнял репортёра, тот побледнел. – Так что, помянешь Ричарда?
– Д-да, хорошо, благородный сэр погиб как… как великий герой, в одиночку уничтожив вражеский воздушный корабль, – сделал глоток Эджин. – А-а-а-а-а… как он это, кстати, сделал? Он ведь был волшебником?
– Всё верно, у Ричарда атрибут – стирание реальности, – охотно пояснил Салех, отрицательно покачивая головой на вопросительный взгляд капитана, который тот переводил с репортёра на свой кортик. – Абсолютное оружие. Однажды он убил этой способностью двух высших демонов. А ещё был случай…
За рассказом о совместных похождениях и бутылкой прямо-таки божественного бренди прошло не менее получаса. Обломки пиратского дирижабля на земле даже уже не дымились.
– Капитан, твоя шаланда может садиться?
– Да, нам придётся сделать это в любом случае. Двигатель нуждается в ремонте. Хотите найти тело Ричарда и передать родным?
– Да, думаю, он бы не хотел оставаться в этих джунглях, – скорбным голосом ответил Рей.
Капитан и репортёр закивали. Капитан понимающе, Илая нервно.
– В конце концов, там комары и змеи. А Ричард их не переносит, – уже совсем тихо закончил Салех.
Курьерский дирижабль, храпя и вздрагивая, медленно заходил на посадку.