Впоследствии четыре оставшиеся женщины готовы были сойтись только на двух вещах. Первое: никто не видел, как Элис Рассел скрылась в лесу. Второе: она была настолько резка в выражениях, что о ее язык можно было порезаться.
Женская группа опаздывала на место сбора.
Вышедшие из-за деревьев мужчины, которые подошли к сигнальной вышке за целых 35 минут до полудня (назначенного времени), похлопывали друг друга по плечу. Они хорошо потрудились. Их пятерку встречал координатор, такой теплый и домашний в своей красной флисовой спецовке. Мужчины побросали высокотехнологичные спальники в багажник минивэна и со вздохом облегчения залезли внутрь. Там их ждал сухой паек и кофе в термосах. Не обращая внимания на еду, мужчины потянулись за сумками, где лежали оставленные мобильные телефоны. Долгожданное воссоединение!
Снаружи было холодно. Внутри тоже. За прошедшие четыре дня тусклое зимнее солнце выглянуло всего один раз. Но, по крайней мере, в машине было сухо. Мужчины расположились на задних сиденьях. Кто-то отпустил шутку о способности женщин читать карты, остальные засмеялись. Попивая кофе, они ждали, когда появятся их коллеги. Прошло три дня с тех пор, как они видели их последний раз, – можно было подождать еще несколько минут.
Через час самодовольство уступило место раздражению. Один за другим пятеро мужчин оторвали себя от мягких сидений и стали бродить туда-сюда по грязной дороге. Они протягивали телефоны к небу, как будто длина их рук помогала поймать ускользающий сигнал. Нетерпеливо печатали сообщения, которые не могли отправить, своим оставшимся в городе дражайшим половинам. «Опаздываю. Нас задержали». Их не было несколько долгих дней, дома ждал горячий душ и холодное пиво. А завтра – работа.
Координатор пристально смотрел в сторону деревьев. И наконец достал радио.
Прибыло подкрепление. В голосах парковых рейнджеров, натягивающих яркие жилеты, не слышалось тревоги. «Мы их быстренько подберем». Они знали, на каком участке можно заблудиться, а до темноты было еще полно времени. По крайней мере, несколько часов. Этого вполне достаточно. Поиски будут недолгими. С неторопливостью профессионалов рейнджеры скрылись в зарослях. Мужчины залезли обратно в машину.
Сухие пайки закончились, горькие остатки кофе давно остыли, когда поисковая группа возвратилась. Окружающие эвкалипты казались силуэтами на фоне темнеющего неба. Лица спасателей были застывшими. Безмятежные разговоры растаяли вслед за дневным светом.
Сидевшие в минивэне мужчины молчали. Если бы это был офисный кризис, они бы знали, что делать. Падение курса доллара, нежелательный пункт в договоре – никаких проблем. Но здесь, посреди леса, казалось, будто четких ответов не существует. Они цеплялись за мобильные телефоны, лежащие, будто сломанные игрушки, у них на коленях.
Координатор снова что-то забормотал по радио. Свет фар вонзался в непроходимую стену деревьев, в холодном ночном воздухе дыхание вырывалось облачками. Рейнджеров созвали посовещаться. Из машины мужчины не слышали деталей разговора, но это было и не нужно. Уже по тону все становилось ясно. Мало что можно сделать после наступления темноты.
Наконец поисковая группа стала расходиться. Один из ярких жилетов забрался в минивэн. Он должен был отвезти мужчин к домику на территории парка. Ночевать им предстояло там: дорога до Мельбурна и обратно заняла бы три часа, а рейнджеры не могли сейчас никого отправить. Мужчины все еще переваривали услышанное, когда раздался первый крик.
Пронзительный, словно птичий, он стал неожиданным звуком в ночи, и все головы повернулись в тот же миг, как на холме показались четыре фигуры. Две как будто поддерживали третью, а четвертая, спотыкаясь, ковыляла рядом с ними. Кровь у нее на лбу издалека казалась черной.
«Помогите! – кричала одна из них. Или несколько. – Мы здесь. Нам нужна помощь, ей нужен доктор. Пожалуйста, помогите. Слава богу, слава богу, мы вас нашли».
Рейнджеры бежали им навстречу; мужчины, позабыв телефоны на сиденьях минивэна, пыхтели в нескольких шагах позади.
«Мы потерялись», – сказала одна. А другая произнесла: «Мы потеряли ее».
Сложно было что-то разобрать в их словах. Женщины кричали, плакали, голоса накладывались друг на друга.
«Элис здесь? Она выбралась? С ней все в порядке?»
В хаосе той ночи невозможно было определить, кто из четырех спросил о благополучии Элис.
Впоследствии, когда все стало еще хуже, каждая утверждала, что это была она.