– Ну вот всё, что имеется, – задыхаясь, проговорил купец.

– Так, посмотрим, что здесь… Молоток, гвоздодёр, пара погнутых гвоздей и… – Дмитрий осёкся.

На дне ящика, забитого, помимо инструмента, всяким барахлом, лежало два новых металлических крепежа.

– Да вы сами не представляете, какой возите с собой клад! – улыбнулся Дмитрий.

– Не понимаю… – озадачился купец.

– Ну вот, смотрите…

Слегка дёрнув рычагом и приподняв телегу, Дмитрий поставил колесо на место, закрепив с помощью нового крепежа.

– И всё? – удивился купец. – Хороший мужик этот продавец телег, не то что мастер-тележник! Это же он мне в придачу ящик дал. Говорил, мол, в пути пригодится, а я ещё брать не хотел. Место только занимать…

– Да, хорошо, что взяли!

– Спасибо тебе, хороший человек! – сиял от радости купец. – Меня зовут Златан Парсивальд. Торгую я тряпьём всяким, шелками, кожами. Может, нужно чего? Отблагодарю за помощь! Выручил ты меня!

– Очень приятно! Я Дмитрий Смолин. Спасибо, я приму обычную благодарность… – ответил Дмитрий. – Разве что…

В открытой дверце повозки Дмитрий разглядел висящий на золотой цепочке маленький амулет в форме орла, держащего в когтях рубин в виде сердца.

– Сколько стоит этот амулет? – спросил он.

– Ох, амулет этот непростой. Говорят, что из Ведьмина леса вынесен и защиту даёт хозяину… Хотя врут они всё… Сколько с собой вожу, то колесо отвалится, а то, как тут недавно, и ограбят… Подарить не подарю конечно, но за полцены отдам! Всего сто серебряных…

– Неужто столько стоит? – улыбнулся Дмитрий. – Накручиваешь ты, Златан.

– Что ты, что ты… Вещичка-то, говорю же, волшебная, – смутился купец.

– Сам же сказал, что чушь всё это…

– Сказать-то сказал, но ведь и другие говорят… Давай за восемьдесят! По рукам?

– По рукам!

Дмитрий знал, что переплатил, но торговля есть торговля. А он воин, а не купец. Златан Парсивальд, снова пыхтя, залез в повозку и достал амулет. Получив восемьдесят серебряных, он воодушевился, запрыгнул на скамейку и взял в руки вожжи.

– Ну поеду я. Будешь в Фотрисе, спроси на рынке меня. Меня там все знают! – сказал купец.

– Если случится побывать, обязательно найду, – ответил Дмитрий. – Хорошего пути!

– Спасибо! И тебе! – ответил купец.

Повозка, слегка скрепя, тронулась и поехала в направлении Нована. Дмитрий пошёл в сторону ночлега, рассматривая амулет.

«Нет в нём ничего волшебного, но подарок хороший. Сестра будет рада!» – подумал он.


***


Когда Дмитрий вернулся, Алиса уже проснулась и сидела у плохо сложенного, но горевшего костра.

– Вода ещё горячая. Каша тоже не должна была остыть, – сказала она, увидев его.

– Хорошо. Я там на дороге купцу помогал… – зачем-то оправдался он.

– Я видела. Не стала выходить к вам, – улыбнулась Алиса.

– Поем, и в путь, – улыбнулся он в ответ.

Быстро съев кашу и выпив по кружке травяного чая, Дмитрий с Алисой собрались и поехали, снова погружаясь в рассказ.


***


Первый день в школе Сион-Лао был отведён на распределение вновь поступивших по комнатам и разъяснения порядка проживания в школе. На территории школы передвижения разрешались только с разрешения старшины группы, назначаемого из числа преподавателей. Выходить за пределы школы строго запрещалось. Для прогулок здесь была достаточно большая территория, а для общения – много учащихся. Прогул занятий строго запрещался.

Набор в этот раз был достаточно велик. В школу поступило сто двенадцать мальчиков. Всех их разместили в подготовленный для них корпус, по четыре человека в комнате.

Дмитрию предстояло жить вместе с Морисом Фаоло, Кинаром Диара и Мирославом Кочовичем.

Морис Фаоло, высокий светлокожий блондин с худым телом и лицом с острым носом, обладающий яркими зелёными глазами, был коренным кисарианином, сыном банкира. Он вырос, имея всё, что только мог захотеть, попав в школу, ходил с гордо поднятым носом и красными, слезящимися глазами.

Кинар Диара так же, как и Дмитрий, был жителем района Рохон. Его родителей убили, когда ему было пять лет, и последние три года он воспитывался в детском доме. Темнокожего мальчика среднего роста, с коротко стриженными чёрными волосами и большими карими глазами, не очень любили остальные дети. За три года в детском доме он окреп и для восьми лет был хорошо физически подготовлен.

Мирослав Кочович тоже вырос в районе Рохан, но его семья относилась к тем, кому повезло. Они работали в администрации Рохана и были одними из самых обеспеченных жителей района. Мирослав, светловолосый высокий и крепкий мальчик с русыми волосами, был третьим сыном у родителей. Его старшие братья не попали в набор, столь необходимый семье. Отец Мирослава, Джоран Кочович, работающий сейчас заместителем главы района, за счёт поступления сына в школу Сион-Лао планировал получить место в управлении города, что позволило бы перевезти семью из неблагополучного района.

Весь первый день ушёл на то, чтобы обосноваться на новом месте и подружиться с соседями. Он пролетел незаметно, как и ночь, следующая за ним.

Утро началось в семь утра. Марселло Корум, старший преподаватель школы, назначенный старшиной группы, шёл по коридору, стуча палкой по дверям комнат, периодически заходя в некоторые из них и громко крича: «Подъём!»

Марселло уже стукнуло сорок два, и семь лет из них он преподавал в школе. Такая возможность представлялась единицам, и он гордился, что заслужил эту честь. Высокий, загорелый и крепкий, он, скорее, напоминал гору мышц, чем человека. Его карие с золотым отливом глаза были наполнены ненавистью и злобой. Строгое лицо и напряжённые скулы вызывали страх. Он был одет в белое кимоно.

В школе Сион-Лао ученики отличались от учителей цветом. Дети до третьего испытания носили серое кимоно. После третьего им вручали чёрное кимоно. Учителя и старшины ходили в белых. Наставник школы носил выделяющееся среди всех ярко-красное кимоно.

– Быстро встать, я сказал! – кричал Марсело. – Ты что, не понял? Ты больше не дома, сынок!

Дмитрий, даже не видя его, только по голосу понял, что лучше слушаться. Он встал с кровати, заправил её и быстро оделся.

На умывание дали десять минут, и толпа невыспавшихся ребят собралась у умывальников, толком не поняв, что происходит. Они ещё не знали друг друга, и большое количество незнакомых лиц вводило в ступор, вызывало беспокойство. Некоторые плакали.

– Всем собраться в коридоре! – прозвучал грозный голос старшины.

Сто двенадцать мальчишек в страхе побежали в коридор, толкаясь и распихивая друг друга, лишь бы успеть…

– Сейчас быстро кладём вещи по местам и собираемся в столовую. Всем понятно? – спросил он.

– Д-да… – прозвучали голоса невпопад.

– Вы не в армии… – улыбнулся Марселло улыбкой, от которой по телу пробежали мурашки. – Но мы не хуже! Отвечать «Так точно»!

– Т-так точно! – снова залился коридор множеством голосов, слившимися в непонятный звук.

– Нет, так не пойдёт! Вы хотите остаться голодными? Так точно или никак нет?

– Никак нет! – прозвучало дружнее и чётче.

– Вам всё понятно?

– Так точно! – дружнее ответили они.

– Так держать, сынки! Разойтись! – снова улыбнулся он.

Быстро положив вещи по местам и надев выданные накануне серые кимоно, ребята снова стояли в коридоре. Никто не хотел проявить себя плохо и старался, как мог. Немного постояв, они отправились в столовую.

Еда в столовой оказалась намного хуже, чем в домах большинства из присутствующих ребят. Многие воротили носы, ныли, жаловались, но всё же ели, понимая, что другого они не получат.

Завтрак был недолгий, и не дождавшись, пока все поедят, старшина, доевший свою порцию, а стоит отметить, что все, независимо от статуса, ели одно блюдо, поднял группу и отправил на занятия.

На сегодня было запланировано только вводное занятие, в ходе которого проходило ознакомление с территорией школы.

Вводное занятие проводил сам наставник школы. Камир Сиолань был всё в том же красном кимоно. Меч так же висел у него за спиной. Старшие ученики школы, позволявшие себе немного дерзости, говорили, что наставник без своего меча даже в туалет сходить не может. Уже очень многим ученикам такие шутки про наставника, как и про прочих преподавателей, выходили боком.

– Приветствую вас, дети мои, в стенах школы Сион-Лао! – начал старый наставник. – Здесь, проведя долгие пятнадцать лет своей жизни, вы будете обучены очень многим наукам. Не думайте, что школа убийц подразумевает под собой только военное дело и боевые искусства! Здесь вас обучат говорить на самых распространённых языках мира, ведь ваши контракты будут поступать из самых отдалённых уголков нашей планеты. Настоятельно рекомендую, не тратя свободное время впустую, также выучить языки, не входящие в программу обучения. В будущем это вам пригодится.

– Враги будут повержены, узнав нашу грамотность! – усмехнулся полный мальчик с роскошной кудрявой шевелюрой светлых волос, явно выросший в богатой семье.

– Помимо языков, вы будете изучать также математику и физику, ведь физика не может существовать без математики, а математика – без физики, – продолжал Камир Сиолань, не замечая усмешки. – А без них вместе невозможно осознать закономерности этого мира. Без них вы никогда не сможете просчитать траектории движения метательных оружий, предугадать размах меча, определить вероятное его направление. Не только опыт и техника дают результат в бою, но и знания! Запомните это!

– А ещё и денежки считать помогут… – не успокаивался паренёк.

– В знании таится великая сила народа! – продолжал наставник. – Без астрономии вы не найдёте путь к цели, без истории государств вы не будете знать сильные и слабые стороны противника. Не изучив химию и биологию, вы не узнаете, как создать вещества, способные отнять чужую жизнь или спасти вашу. Основы медицины спасут вас и ваших товарищей в бою.

– А драться-то мы будем когда-нибудь, или знания дадут нам силу напугать противника, не обосравшись? – уверившись в безнаказанности, шутник сказал громче обычного.

– Молодой человек, – спокойно ответил наставник, посмотрев на него усталыми старческими глазами. – Я обучил уже много таких мальчишек, как ты, и прошу оказать мне уважение. Предупреждаю только один раз.

Парня это явно не испугало. Дома он очень любил подшучивать над родителями и старыми бабушкой и дедушкой, которые, души в нём не чая, прощали ему всё, потакая каждой прихоти. Для них было шоком, когда их семилетний отпрыск однажды пришёл домой с прогулки и заявил, что через год хочет поступить в школу Сион-Лао. Целый год поблажек, вседозволенности и бесконечных уговоров не переубедили его, и вот он стоит здесь, найдя новое глупое развлечение.

– Помимо наук и боевых искусств, вас обучат послушанию, выносливости, непоколебимости и взаимовыручке. Пятнадцать лет обучения разделены на пять этапов, каждый из которых будет завершаться испытанием, выявляющим достойных. Ваша жизнь и ваши взгляды на жизнь изменятся. Предстоящие пятнадцать лет будут казаться вам адом, но когда вы закончите учёбу, то будете вспоминать это время с благодарностью! Вы с благодарностью станете вспоминать строгих воспитателей каждый раз, когда их сегодняшние старания спасут вашу жизнь!

– Получив удар по одной щеке, подставь вторую и скажи спасибо! – вновь послышался знакомый голос.

– Выйти из строя! – крикнул Камир Сиолань.

Его голос преобразился. Ярость и злоба, возникшие в нём, резали слух. Глаза загорелись, испугав заметивших это ребят.

Шутник вышел из строя вальяжной походкой и ехидно улыбаясь. В его голове созрела новая шутка, и он ждал подходящий момент. Вид озлобленного наставника его не пугал.

– Как тебя зовут? – спросил Камир Сиолань.

– Смолик Понтиус, – ответил парнишка.

– Скажи мне, Смолик, ты слышал, о чём я сейчас рассказывал? – глаза наставника горели огнём.

– Да! О том, что острый ум – ключ к успеху! – громко ответил Смолик, довольный собой.

– Ты, конечно, отчасти прав… – задумался наставник. – Жаль, что судьба не наделила тебя таковым… Ты прослушал очень важную часть, в которой я говорил о послушании и уважении. Ты не послушался меня, хотя я любезно попросил прекратить! – его голос становился жёстче и громче. – Ты проявил неуважение ко мне, не слушая меня и позволяя себе мешать мне говорить! Ты проявил неуважение к своим товарищам, не давая им слушать меня, вникать в слова, способные направить их на путь, который позволит окончить школу, стать профессионалами!

– Мой отец говорил, что слова – это не что иное, как бессмысленное колебание воздуха, – съехидничал парень. – А также он говорил, что только дело имеет значение, особенно если оно подтверждает слова.

Камир Сиолань, полжизни отработавший в школе Сион-Лао, впервые столкнулся с таким нахальством в первый же день учёбы. Конечно разные приходили мальчики, часто хамили преподавателям, но ему – никогда. Даже старшие ученики позволяли себе говорить о нём только шёпотом, когда никто не мог услышать. Он задумался. Его лицо стало грустным и спокойным. Это порадовало Смолика.

– Смолик Понтиус, ты не веришь в мои слова и требуешь их подтверждения делом? – спокойно спросил наставник.

–Д-да, почему бы и нет… – немного неуверенно ответил тот.

– А вы хотите, чтобы я подтвердил свои слова? – спросил он у остальных.

Ребята молчали. Дмитрий заметил, как переглядываются четырнадцать старших выпускников, одетых в чёрные кимоно и выпускающихся на следующей неделе.

– Прошу вас ответить. Вы хотите? – повторил наставник вопрос.

– Д-да… – неуверенно прозвучало из строя.

Глаза Камира Сиоланя вновь загорелись, вспыхнув ярче прежнего. Он выхватил спрятанный справа за поясом нож, подкинул вверх. Нож сделал несколько оборотов в воздухе и плавно опустился кончиком острия между пальцами наставника, готовыми его поймать. Наставник ловко развернулся, не ощущая прожитых лет, метнул нож точно в одного из выпускников.

Выпускник, стоявший расслабленно в чёрном кимоно с капюшоном, накинутым так, что не было видно лица, не ожидал такого действия, но это не застало его врасплох. За короткое время полёта ножа он рассчитал траекторию полёта, место удара и нужный угол отражения, моментально выхватил из-за спины меч и лёгким движением отбил нож, попавший затем в колонну неподалёку. Капюшон при этом слегка приоткрыл его лицо, которое оказалось закрыто маской.

– Вот живое доказательство моим словам! – улыбнулся Камир Сиолань, смотря на Мирсо Ван Гостена, лучшего выпускника за время его руководства. – Вот пример выдержки, расчётливости, строгого распределения силы и применения знаний!

Новобранцы стояли молча, не веря, что такое возможно. Между наставником и выпускником было не больше десяти метров. Если бы кто-то рассказал об этом, ни один из них не поверил бы, как брошенный рукой профессионала нож, летящий на такой скорости, что невозможно уследить глазом, может быть отражён столь быстро и уверенно.

– Вот к чему вы должны стремиться! – продолжал наставник. – Вот цель вашего обучения! Вы должны стремиться стать такими же… Нет, стать лучше него!

Камир Сиолань посмотрел на своего воспитанника с уважением и надеждой. Скоро его ждало последнее испытание, с которым, он не сомневался, тот обязан был справиться. И тогда миру предстанет новый наёмный убийца, гордость своей школы, гордость своего наставника.

– Надеюсь, я доказал вам мои слова, но всё же стоило бы закрепить их в памяти… Марселло, сколько в этом году поступило учеников? – спросил он у старшины новобранцев.

– Сто двенадцать, господин наставник, – ответил тот.

– Вам стоит подучить математику, мой друг! – улыбнулся наставник.

Нож, спрятанный слева за поясом, блеснув сталью, проделал те же движения, что и его предшественник. Так же легко опустился в крепкие пальцы Камира Сиоланя, опытнейшего убийцы, живущего на планете. Лёгкое движение, плавный поворот – и нож аккуратно выскользнул из рук.

Смолик Понтиус не успел понять, что произошло. Что-то тяжёлое, коля, ударило его в грудь. От переданной инерции мальчик сделал несколько шагов назад и упал. В голове вновь прозвучала так и не сказанная шутка.

– Сто одиннадцать! – поправил наставник подсчёт Марселло Корума.


***


– Но ведь он был просто глупым ребёнком! – воскликнула Алиса. – Скажи, это же неправда!

– К сожалению, это правда… – поник Дмитрий. – Первый урок научил всех послушанию. В мире жестокости и убийств нет места жалости. Профессиональный убийца не должен задумываться, кто перед ним – ребёнок, старик или воин…

Дмитрий с грустью и сожалением вспоминал дни своей прошлой жизни. Время, проведённое в школе Сион-Лао, полное боли и страха, сделало его профессиональным… Нет, он не любил слово убийца. Он всегда считал себя профессиональным воином. Он всегда считал, что полученные знания и навыки должны быть использованы во благо.

– Ну что же, я думаю, обед закончен, – сказал он, собрав хлебом остатки бульона. – Собираемся.


***


Первый день обучения в школе Сион-Лао долго не выходил из головы учеников. Они ещё не успели познакомиться с глупым мальчиком, решившим пошутить над наставником школы, но это ничего не меняло. Новобранцы школы, дети, которым недавно исполнилось по восемь лет, не знали ещё такой жестокости и безжалостности. Полученный шок долго мучил их ночными кошмарами.

Каждый последующий день начинался с грубости и жесткости. Физическая подготовка занимала столько же времени, сколько учёба наукам. Мышечная боль и физическая усталость изматывали. Полуобморочное состояние стало привычным. За первые два месяца из потерявших сознание учеников троих увезли в госпиталь. Так им сказали… Но больше их никто не видел. Мальчики надеялись, что их просто отпустили домой. Надеялись, но в глубине знали, что это не так.

Первый год не отличался ничем особенным. Каждый день начинался и заканчивался одинаково, заполняемый учёбой и физической подготовкой.

В начале второго года учёбы им ввели в занятия бой на тренировочных деревянных мечах. Дети очень обрадовались. Тело, уже привыкшее к нагрузкам, требовало чего-то нового. Тренировки проходили весело и с интересом. Детская психика, изменённая жестокостью, ликовала. За год они научились владеть тренировочными мечами не хуже молодых рыцарей.

Ученики с нетерпением ждали третий год. По его завершению должно было состояться первое испытание. Никто не знал, что это будет, но все были уверены, что подготовка скоро начнётся.


***


– Наверное, мы будем участвовать в каком-нибудь турнире! – заявил Кинар.

– Турнир – это глупо! – протестовал Мирослав. – Это же испытание, а значит, будет что-нибудь необычное, сложное…

– Чего гадать? До испытания ещё год, – поддержал разговор Дмитрий. – Завтра начинается третий год учёбы. Завтра и посмотрим, дадут ли нам что-то новое.

– Вот с этим я, пожалуй, соглашусь! – отвлёкся Морис, сидевший до этого, уткнувшись в историю древнего Ватириса, города, пропавшего в океане.

– Неужели господин учёный соизволил согласиться с нашим низким мнением? – подколол его Мирослав.

– Не с вашим, а с мнением Дмитрия. Вас я бы и слушать не стал! – парировал Морис, показав язык.

– Вот доберёмся мы до арены, я тебе покажу, как меня не слушать! – возмутился Кинар.

– А вот это мы скоро увидим! – ответил Морис.

– Ребята, пора, – вставил Дмитрий. – Наставник не любит ждать, вы же знаете…


***


Камир Сиолань уже сидел в зале, когда Марселло Корум привёл своих подопечных. Помимо него, в зале также было сто восемь старших учеников.

– У них тренировочные мечи! – возликовал Кинар. – Я же говорил, что будет турнир!

– Лучше помолчим, – прошептал Дмитрий.

Когда все вошли в зал, их расставили в четыре ряда, по двадцать семь человек в каждом, на расстоянии двух метров друг от друга. За каждым из них встал старший ученик.

– Сегодня начинается ваш третий год учёбы, – начал наставник. – Как вам всем известно, он закончится испытанием. Сегодня начнётся подготовка. Советую всем прислушаться к моим словам! За этот год вы должны научиться терпимости и выносливости! Вы должны научиться поддерживать друг друга! Вы должны понять, что действия одного всегда несут последствия для остальных! Вы меня понимаете?

– Так точно! – раздалось одним звуком, слитым из множества голосов.

– А вот это мы сейчас проверим! – улыбнулся он. – Раз!

В этот момент старший ученик, стоявший за Морисом, с размаху ударил его мечом по ноге. Морис вскрикнул от неожиданности и боли и упал на пол. При этом остальные ученики также получили удар по ногам.

– Нечего тут валяться! Встать! – скомандовал наставник.

Ученики с трудом встали, превозмогая боль и сдерживая слёзы.

– Никто из вас меня не понял! – продолжал наставник. – Я же вам всё сказал! Вы меня слушали?

– Так точно! – дружно ответили они слегка срывающимися голосами.

– Так вы меня поняли? – вновь спросил он.

– Так точно!

– Два!

В нескольких метрах от Дмитрия вновь упал ученик, наполняя зал криком боли. Вслед за ним последовали и остальные.

– Ну-ка встать! – вновь скомандовал наставник. – Теперь вы меня поняли?

– Так точно! – ответили ученики, понимая, что за этим последует новый удар, и не зная, чего от них хотят.

– Три!

И снова все ученики упали на пол, заполняя зал страшным криком боли.

– А теперь все на учёбу, и быстро! – сказал наставник. – Завтра продолжим. Марселло, займись их подготовкой.


***


Каждый день учеников третьего года обучения школы Сион-Лао теперь начинался с побоев. Каждый день они падали от боли, вставали и ждали.

Конечно, достаточно скоро они поняли, что действия одного и правда влекут последствия для остальных. Каждый раз, когда кто-то падал от удара по ноге, остальные тут же получали добавку.

Устоять на ногах – вот единственная цель этого упражнения, но разве это реально, когда тебя бьют по ногам со всей силой?

Год тянулся медленно. На ногах не осталось живого места. Физическая подготовка, ставшая привычной за первые два года, теперь вновь была пыткой. Тренировка на мечах стала неприятной, ведь болящие ноги сковывали движения.

Год боли… Год мучений… Год, такой же, как и предыдущие.

Восемь месяцев прошло, пока наконец первый ученик, выдержав удар, не упал. Загрубевшие от ударов ноги выдержали. Тело, привыкшее к боли, смогло её перетерпеть. Это был первый раз, когда из всех учеников удар получил только один.

Со временем это стало получаться и у остальных. И так к концу года уже ни один из них не падал при ударах. Теперь только три ученика в день получали удары. Они были готовы.


***


Холодное пасмурное утро разбудило Дмитрия. Все ещё спали. Шутливые разговоры, неумело скрывающие переживания собеседников, плавно перешли в беспокойный сон, пролетевший за одно мгновение. Дмитрий не помнил, что ему снилось, но неприятный остаток сна не давал покоя. Товарищи крутились в своих кроватях, не желая встречать утро.

Тихие шаги дежурного предвещали скорое пробуждение, и Дмитрий, воспользовавшись предоставленной возможностью, закутался сильнее в одеяло, предвкушая всю сладость возможности просто полежать в кровати.

Время, проводимое в темноте и тишине, лишь изредка прерываемой аккуратными шагами, наполненными томительным ожиданием окончания тяжёлой дежурной ночи, казалось, длилось вечность. Удивительно, как тело за это короткое время успевает набраться сил больше, чем за всю ночь. Также ощущение бесконечности этого момента придавало постоянное ожидание: «Вот, уже сейчас будет подъём!» Но каждый раз его всё не было…

Дмитрий лежал, пытаясь не думать ни о чём, просто отдыхать. Но в голову постоянно лезли разные мысли. Он думал о матери, надеялся, что она с его братом и сестрой скоро уедет на родину. Мечтал, как через двенадцать лет, закончив школу, с гордостью приедет к ним. Представлял, как его маленькая сестрёнка бросится ему на шею, как его брат, не в силах скрыть эмоций, предпочтёт объятия грубому мужскому рукопожатию. Хотел рассказать матери, как ему было трудно, но в то же время похвастаться своей стойкостью.

Мысли о родных сменило волнение о предстоящем дне. Три года прошло с момента его поступления в школу Сион-Лао. Три года лишений, боли и истязаний должны были закончиться испытанием, способным показать, оправданы ли были мучения.

Тихие шаги в коридоре становились всё более нетерпеливыми. Холод утра, тщетно стремившийся попасть под одеяло, коварно поджидал спящих. Тусклый свет, едва проникающий в маленькую комнатку через закрытое плотной занавеской окно, говорил, что скоро рассвет.

Сквозь едва рассеявшийся мрак Дмитрий видел очертания своей комнаты, в которой он с тремя друзьями жил уже три года. В комнате не было ничего особенного. Две двухъярусные кровати, стоявшие каждая у своей стены, по разным сторонам окна, небольшой книжный шкаф и две тумбочки включали в себя всю находившуюся в комнате мебель. Покрашенные голубой краской стены были пусты. Абсолютно ничего лишнего, очень скромно, но оттого не менее уютно.

Мысли сменяли одна другую, хаотично выстраивая картины прошлого, настоящего и будущего. Мечты сменялись фантазиями, фантазии – воспоминаниями…

Полностью погружённый в мысли, Дмитрий не заметил, как шаги, постоянно доносившиеся из коридора, утихли. На мгновение наступила абсолютная тишина…

– Подъём! – раздался крик из коридора, заставивший Дмитрия вздрогнуть.

«Ну вот и настал этот день», – подумал он, отбрасывая одеяло и вскакивая с кровати.


***


Новый день застал сонных учеников школы Сион-Лао врасплох. Вчерашняя давящая атмосфера неизвестности, плавно перешедшая на новый день, не позволила выспаться. Сегодня всё было как обычно, но всё было иначе… Обычно грубый и вечно злой старшина Марселло Корум сегодня был спокоен и в какой-то степени вежлив.

Завтрак длился дольше обычного, и блюда, поданные с утра, приятно отличались от обычного рациона. Это не могло не поднять настроение учеников.

– Вот это жизнь! – сказал плотный блондин, коренной житель Мироса, Подрик Микорейн, на удивление сохранивший свою полноту при всех тренировках. – Надеюсь, так будет и дальше!

Подрик был весёлым парнем, всегда находившим особое удовольствие в еде. Сначала ему было трудно переносить предлагаемые нагрузки, но со временем жировая масса стала заменяться мышечной, казалось, в равной пропорции.

– Надеюсь, это первый завтрак из множества подобных завтраков, обедов и ужинов! – подхватил Маур Кхавен Али.

Маур был полной противоположностью Подрика. Высокий жилистый парень с чёрными как смола волосами и тёмной кожей не был кисарианином, но его семья, переехавшая в Мирос несколько поколений назад, обжилась в городе и стала считаться своей среди чужих. Маур был уже не первым учеником школы из семьи. Его дядя, Сарам Кхавен Али, учился здесь до него. Семья гордо говорила соседям о нём, хотя его с момента поступления никто больше не видел. Маур тоже хотел, чтобы им гордились, и он очень обрадовался, поступив в школу.

– Что-то вы сегодня засиделись, ребятки! – раздался голос Марселло Корума. – Кладём ложки в миски, и за мной. Сегодня особый день! Быстрей! Быстрей!

Ученики быстро встали, собрали грязную посуду и направились в коридор. Построившись по привычной расстановке, они, во главе со старшиной, отправились на своё первое испытание.


***


Их привели в западный конец школы, где стены упирались в гору, носившую название Гора Судьбы. Перед ними открылся вход в пещеру. Из глубины веяло прохладой и сыростью. Странный неестественный звук, похожий на движение шестерёнок механизмов, доносился до слуха учеников. Мурашки пробежали по коже.

– Приветствую вас в этот знаменательный день! – появился перед строем Камир Сиолань. – Сегодня первое испытание, которое определит, кто из вас по праву может называть себя учеником школы Сион-Лао! Много веков уже ученики, прошедшие первые три года обучения, проверялись в этой пещере. Теперь настал ваш черёд. Сейчас вы будете распределены старшиной по парам и парами же будете входить в пещеру. В пещере вас будут ждать испытания. Испытания сложные, коварные, порой, кажется, непреодолимые, но посмотрите на своих учителей, посмотрите на старших учеников! Все они через это прошли! И вы пройдёте! И докажете, что вы достойны быть учениками школы Сион-Лао! Вы готовы?

– Так точно! – раздался дружный, хоть и не очень уверенный, ответ.

– Тогда приступим!

Марселло Корум разделил своих подопечных по парам. Дмитрий попал в пару с Мирославом. Морис – с Подриком. Кинар – с Муаром.

Ученики стали поочерёдно, с интервалом в десять минут, заходить в пещеру. Прошла уже половина строя, когда наступила очередь Дмитрия с Мирославом. Переглянувшись с друзьями, они вспомнили вчерашний уговор: всё делаем вместе. Они вошли.


***


Внутри пещеры было темно. Горящие на стенах факелы встречались настолько редко, что не могли полноценно осветить огромное пространство, открываемое взору.

Дмитрий, переглянувшись с Мирославом, направился в сторону еле слышного скрежетания. Стоящая тишина не выдавала, что в пещере есть ещё около пятидесяти учеников. Не было слышно ничего, кроме странного механического скрежета, аккуратных собственных шагов и биения сердца.

Вдруг тишину разорвал дикий пронзительный крик…. Крик боли, крик ужаса, крик отчаяния. Пара мгновений – и вновь воцарилась тишина. Но эти мгновения, казалось, длились вечность.

Сильное чувство страха зародилось в глубине и не отпускало. Неизвестность тёмной пещеры не давала покоя.

– Что это было? – спросил Мирослав, не надеясь получить ответа.

– Не знаю, но останавливаться нам нельзя, – ответил Дмитрий. – Что бы там ни было, нам придётся туда пойти.

Идти пришлось недолго. Первая же преграда была в конце широкой части пещеры. Там они оказались на краю обрыва, дна которого не было видно в темноте. По другую сторону обрыва с трудом можно было рассмотреть небольшое отверстие в стене, в котором удавалось ползти разве что на четвереньках. Отверстие располагалось ниже места, где они стояли. С одного края к другому был натянут стальной трос.

Нащупав тонкую верёвку, Дмитрий подтянул к себе небольшой крюк, за который можно было схватиться, чтобы съехать вниз, в отверстие. Делать нечего, надо идти.

– Кто первый? – спросил он.

– Уступлю тебе право быть первопроходцем! – улыбнулся Мирослав, но за его улыбкой читался страх.

Дмитрий со всей силой взялся за крюк и шагнул вниз…

Скорость он набрал очень быстро. Трос слегка провис под его весом, и вот он уже по прямой летит в отверстие в стене.

Силуэты приближающейся стены стали проявляться в темноте. Перед самым отверстием Дмитрий разглядел небольшую площадку, на которую можно было бы спрыгнуть, чтобы не нырять в новую неизвестность. Но площадка была очень мала, одно неверное движение – и он полетит вниз.

На решение не было времени, и он собрался прыгнуть…

Но в последний момент Дмитрий увидел что-то блестящее на поверхности площадки. Приглядевшись, он заметил, что она покрыта сталагмитами, среди которых лежит тело, окружённое костями.

Перед самым отверстием он успел сгруппироваться и нырнуть ногами вперёд в неизвестность.

В следующее мгновение, скатившись по горной трубе, Дмитрий оказался в узком тоннеле. Впереди никого не было, и он решил подождать своих товарищей.

Сначала появился Мирослав. Лицо, побледневшее от ужаса, означало, что он тоже заметил площадку. Увидев Дмитрия, он подбежал и обнял его, радуясь, что там лежит не один из них.

Посовещавшись, как поступить дальше, они решили, что всё-таки надо собраться всем вместе и продолжить испытание.

Полчаса ждали, пока придут их товарищи. Дмитрий был готов поспорить, что за это время неоднократно слышал далёкие крики, полные боли и страданий.

Вшестером они отправились дальше.


***


Тоннель был не очень длинным, и сразу за ним оказалось следующее препятствие.

Впереди их ожидала новая пропасть, а на другом её конце, на расстоянии около пятисот метров, виднелось продолжение тоннеля. Если бы не тонкая тропинка, состоящая из огромных сталагмитов, аккуратно подрубленных в форме колонн, Дмитрий бы решил, что в этом месте земля разорвалась, разделив тоннель на две части.

– Что это за свист? – спросил Морис.

Действительно, в темноте между тоннелями раздавался непонятный свист. Сначала на него никто не обратил внимания, решив, что это ветер свистит, блуждая между сталагмитами. Но теперь звук уже не напоминал ветер…

– Есть только один способ узнать! – ответил Муар. – А нам всем в одну сторону.

С этими словами Муар направился в сторону тропинки. Но Морис остановил его, взяв за плечо.

– Я пойду первым, – сказал он. – Я лучше вас вижу в темноте, вы знаете это!

– Хорошо! Но будь осторожен! – ответил Муар, знающий, что это правда.

Морис вошёл на тропинку и уверенными шагами направился в сторону второго тоннеля. Как оказалось, тропинка была не сплошная, и скоро расстояние между сталагмитами стало таким, что приходилось прыгать, чтобы пробраться дальше. Но Морис шёл.

Остальная команда, видя, как уверенно идёт к цели их товарищ, последовала за ним.

Первым следом за Морисом отправился Муар. Дальше пошли Кинар, Подрик и Мирослав. Дмитрий замыкал колонну.

Внезапно Морис остановился. Дикий свист пронзил воздух, и в темноте возник огромный серп, несущийся на немыслимой скорости в его сторону, поперёк тропинки. Если бы не хорошее ночное зрение, серп разрезал бы Мориса, выбросив в бездну. Но он вовремя заметил движение и успел перепрыгнуть на следующий сталагмит.

– Все видели? – спросил он с трудом удавшимся ровным голосом, не выдающим прилив адреналина.

– Да, – ответили ему товарищи.

Колонна друзей отправилась дальше, точно рассчитывая и преодолевая смертельное место.

Дальнейший путь оказался полон сюрпризов. Из темноты внезапно возникали летящие копья, брёвна, стрелы и многое другое. Друзей спасали привыкшее к темноте зрение, быстрота реакции и везение.

До конца тропинки оставалось около десяти метров, когда Подрик внезапно поскользнулся и, едва успев схватиться за край сталагмита, повис над пропастью. Верх сталагмита оказался залит кровью.

Мирослав немного отстал и не успевал на помощь. Кинар, заметив это, вернулся назад и протянул руку Подрику. Площадка была скользкой, но Кинар стоял крепко. Подрик схватил его руку и попытался подтянуться. Кинар тянул изо всех сил.

– Тебе надо срочно худеть! – надрываясь, усмехнулся Кинар.

В этот момент с тихим, еле заметным свистом в темноте пролетела стальная струна, толщиной не более двух миллиметров. Никто её не заметил…

Кинар, тяжело вздохнув, посмотрел на грудь. Струна, пройдя между рёбрами, вылетела насквозь, пробив сердце. На верх сталагмита пролилась свежая тёплая кровь. Кинар свалился в пропасть, утащив за собой столь неудачно упавшего товарища.

В полной тишине, не понимая, что происходит, оставшись вчетвером, поредевшая компания вошла в новый тоннель.

Никто не произнёс ни слова. Друзья собрались вместе, усевшись рядом и в полной тишине вспоминая потерянных друзей.


***


Немного оправившись от потери, группа из четырёх человек отправилась дальше. Тоннель тянулся долго, петляя из стороны в сторону.

Путь закончился тупиком. Вверх шёл вертикальный тоннель в форме трубы с лестницей, расположенной в четырёх метрах от пола.

– Вот почему нас было по двое… – нарушил тишину Мирослав. – Один лестницу не достанет…

Муар залез на Мориса и, дотянувшись, схватился за лестницу. Морис по нему забрался на неё, и они вдвоём поползли вверх. Дмитрий с Мирославом последовали их примеру.


***


Через несколько часов испытание закончилось. В пещеру вошло сто восемь учеников, а вышло только восемьдесят пять. Камир Сиолань объявил, что теперь они по праву могут называть себя учениками школы Сион-Лао, но в тот момент для них это не имело никакого значения. Каждый из них потерял друга.

Ночь пришла незаметно, и трое друзей легли спать в своей уютной скромной комнате. Всё было как раньше, кроме пустой кровати и вещей павшего друга.

Всю ночь в помещении простояла гробовая тишина, но ни один ученик, закончивший третий год обучения, не уснул этой ночью.


***


На улице было темно, и догорающий костёр уже не давал желаемого тепла.

– Расскажи дальше… – попросила Алиса.

– Давай спать. Продолжу завтра, – с грустью сказал Дмитрий, пристально смотрящий в огонь.

– Хорошо, как скажешь! – ответила она, поняв, что его лучше оставить одного, и легла спать.

Дмитрий ещё долго смотрел на тлеющие угли, вспоминая своего друга, Кинара Диара.


Мабрик


В большом дворцовом зале было шумно. Бал набирал свой ход. Гости, увлечённые танцами и шампанским, уже не замечали хозяев. Лишь изредка кто-нибудь подходил к Мабрику, сидящему на своём месте и рассматривающему красочные гобелены, украшавшие стены.

Картины многих исторических боёв красовались вокруг. «Битва за трон», подарившая семье Форкельнов право встать во главе королевства, висела над входной дверью и всегда была видна королю во время застольев. Среди прочих картин также выделялись «Покарение Вентора», «Битва за Гротец» и «Застолье у Крикстонов».

Последняя картина вызывала скверные воспоминания. Полученные при проведённом сразу после войны допросе младшего брата Фионы, Гарета Крикстона, сведения открыли всю полноту картины, показывающую причины её начала.

Мабрик достал из кармана своего праздничного наряда, заключённого в строгом костюме с серебряной вышивкой волка на левой половине, небольшой свёрток бумаги, хорошо спрятанный от глаз жены. Он взглянул на Фиону.

– Последнее время он совсем изменился… – говорила она жене брата, Монике Фоткельн, дальней родственнице Мабрика, удачно для королевства вышедшей замуж и являющейся дополнительным гарантом повиновения дома Крикстонов.

– Может быть, со временем пройдёт, – ответила она. – Ты же знаешь, как ему трудно далась война…

– Надеюсь, ты права! Вот снова достаёт свои бумажки… – Фиона сделала вид, что не замечает.

Мабрик с благодарностью улыбнулся жене, не проведённый её хитростью, и начал писать.


***


С самого утра в городе Миресте, родовом доме семьи Крикстонов, царил беспорядок. На центральной площади собиралась большая армия, собранная из всех способных воевать мужчин, сошедшихся со всех концов владений.

Зирон Крикстон, одетый в перламутровую броню, наблюдал за сборами из окна своей спальни. Последние пять лет он очень плохо спал. После смерти жены ему не доставляла удовольствие холодная постель, и большую часть своего времени он проводил, разрабатывая план мести, план возвращения его семье трона.

Его сын был против этих планов, а дочь была женой сына короля, чьи предки однажды отняли трон у его прадеда.

Милиан Крикстон, последний король из семьи Крикстонов, был безжалостен и коварен. Многие говорили, что он сумасшедший. Но Зирон знал, что это не так.

– Всё, что делал твой прадед, было необходимым! – постоянно говорил Зирону отец. – Не верь никому!

А Зирон и не верил. История, написанная одним человеком, не всегда правдива для остальных, а зачастую и совсем разная для разных людей. Множество легенд ходило о том, почему был свержен его прадед, но Зирон не верил ни в одну. Да и ему было всё равно. Он хотел вернуть своё по праву.

На вчерашнем собрании было всё решено, и вот перед ним собиралась первая часть его многотысячной армии. Пять тысяч пеших солдат, три тысячи из которых являются хорошо обученной тяжело вооружённой пехотой, и две тысячи единиц лёгкой кавалерии собрал он на своей, казавшейся ему скудной и бедной, земле. Ещё три тысячи пеших и полторы тысячи всадников ему должен предоставить Комильс По, а также четыре тысячи пеших и одну тысячу всадников Марек Микен.

Амия По должна направиться на запад. В случае падения Фотриса Зирон надеялся заполучить поддержку Седвиков, дороживших своей Академией наук с древней библиотекой, располагающейся в Краисе.

Армия Микена должна была прикрывать восточный фронт, воюя с племенем Карчетти, Волтерами и отвлекая часть грозной армии Набисов, которые пока не определились, кого поддержать.

Зирон был уже немолод и во главе армии хотел поставить своего сына, но Гарет на вчерашнем собрании высказался против оккупационных действий, аргументируя тем, что Фиона является женой принца, и при определённом стечении обстоятельств она станет королевой. А это означало, что потомки Крикстонов, хоть и смешанные кровью с Форкельнами, будут во главе Зелёного королевства.

– Давай наймём убийц! – сказал Гарет. – Они медленно избавят страну от старших сыновей короля Пимонса, а затем и от него самого. Королём станет этот толстый и неуклюжий Мабрик, которым через Фиону мы сможем управлять. Когда у них вырастет сын, Мабрик нам станет не нужен, и, посадив мальчика на трон, мы будем править за него!

– Нет, сын, так трон получить нельзя! – ответил тогда Зирон. – Трон должен быть омыт кровью и укреплён костями! Только так можно стать настоящим королём!

Все собравшиеся поддержали своего предводителя.

– А твоя идея нам ещё пригодится… – задумчиво сказал Зирон. – Нам нужны союзники, и в этом ты мне поможешь! Нанимай убийц, для них есть работа!

В дверь постучали, отвлекая Зирона от размышлений. В комнату вошёл Косинг Плинт, служивший начальником охраны у Крикстонов уже много лет. Крепкий мужчина пятидесяти семи лет был крепок и хорошо сложен. Зирон помнил его молодым, когда седина ещё не тронула его волосы и морщины не покрыли лицо. Мальчишками они бегали по двору, лупя друг друга палками и изображая важнейшие баталии. Ещё тогда Зирон представлял, что он борется за трон.

Косинг был одет в простые доспехи и накинутый жёлтый плащ с изображённым на нём гербом дома Крикстонов в виде собаки, разгрызающей щит с неизвестной эмблемой.

– Армия построена, ваше превосходительство! – отрапортовал он. – Гарет готов к походу. Вы спуститесь?

– Скажи Гарету, что он остаётся здесь, охранять дом, – ответил Зирон. – Я пойду во главе войска, и ты со мной.

– Вас понял! – разворачиваясь, ответил тот.

Зирон ещё раз посмотрел на своё войско и, накинув плащ, взяв со стола шлем, отправился вниз. «Нован должен быть взят за два дня», – вспоминал он отчёт своих разведчиков…


***


Бал подходил к концу. Усталые гости начинали расходиться, и Мабрик, обременённый своими обязанностями, наспех спрятал записи в карман и пошёл провожать гостей.

– Много написал? – любезно усмехнулась Фиона.

– Меньше, чем хотел бы… – ответил он.

Гости разъехались, и, утомлённые трудным днём они направились в спальню. Ещё на подходе Мабрик обнял жену и, прижав к стене, страстно поцеловал в губы.

– Я тебя очень сильно люблю! – сказал он.

– Я знаю! – улыбнувшись, ответила она. – И я тебя тоже!

На волне нахлынувших чувств они влетели в комнату, кружась в страстном поцелуе и срывая друг с друга одежду. Желание переполняло обоих. Государственные дела и новое увлечение мужа сделали их интимную жизнь очень скучной. И вот они возле кровати, откидывают в сторону закрывающий её балдахин…

– Мама… – раздаётся сонный голос Аминьи, маленькой дочери, уснувшей в их кровати в ожидании.

– Я иду, дочка! – нежно ответила Фиона, разочарованно переглядываясь с расстроенным мужем. – Мабрик, проверь Криса, а я уложу её.

– Хорошо, моя королева! – улыбнулся он и пошёл проверить, спит ли сын.

Крис спал крепко, и когда Мабрик вернулся, то увидел, что жена, нежно обняв дочь, спит сладким и спокойным сном. Мабрик лёг рядом и не заметил, как усталость погрузила его в глубокий сон.


Александра


– Скажи, почему мы должны рыться в этой пыльной дыре? – спросил Кракен, чихая.

– Это не дыра, а библиотека! – фыркнула Александра. – В этих книгах таятся такие знания, о которых уже давно забыли. «История магии», «Будущее сегодня», «Век короля перебежчика», – читала она названия книг.

Величайшая библиотека Зелёного королевства стояла на берегу Вечного моря в городе Краис. В ней хранились редчайшие экземпляры забытых в веках книг.

Ученики Академии наук, построенной в виде крепости, расположенной вокруг библиотеки, постоянно посещали огромные книжные залы. Стены академии были устроены таким образом, что в случае сдачи города врагу жители могли ещё долго обороняться в ней.

Библиотека имела огромное число залов и, возвышаясь лишь на три этажа, уходила глубоко под землю. Ученики никогда не заходили ниже третьего подземного этажа, ограничиваясь программой академии и современными книгами. Ходили слухи, что на самом деле подземная часть состоит из шести этажей, нижний из которых представляет собой лабиринт бесчисленных коридоров и залов.

Именно на этом шестом этаже и находились Александра с Кракеном.

– И, тем не менее, это мне не даёт ответа… – не успокаивался он. – Я в библиотекари не нанимался!

– Не всё в этом мире решается кулаками и сталью! – парировала Александра. – Но поверь, когда я найду то, что нам надо, тебе представится возможность воспользоваться и тем, и другим!

– Скорее бы! Ты же знаешь, как я не люблю эту нудятину… – зевнул Кракен, показав свои мощные зубы.

Множество мучительных часов, наполненных поиском и скучным перелистыванием страниц, провели они на нижнем этаже библиотеки, но не осмотрели и четверти этажа. Многие полки отметались сразу. Книги были рассортированы по темам и временам. Александра знала, что таких часов предстоит ещё очень много.

Кракен, предпочитающий считать себя охранником, сидел в стороне, перелистывая древнюю анатомию человека, содержащую кровавую и мучительную историю постижения науки.

Отчасти он был прав. В академии была установлена древняя система защиты от магии, и Александра не могла пользоваться своим даром.

Пока Александра была увлечена поисками, Кракен придался воспоминаниям…


***


В большом прокуренном баре было душно. Крики пьяных мужчин затмевали тихое пение местной артистки. Было уже поздно, и некоторые посетители, не в силах отправиться домой, спали прямо за столом.

– Прибавьте птичке громкости! – крикнул кто-то в дальнем углу.

Данное высказывание явно не понравилось сидящим за соседним столиком, и завязалась драка. Через несколько минут избитый и истекающий кровью мужчина вылетел из бара на улицу. Участники драки уселись на свои места. Казалось, что никто больше не заметил произошедшего.

Кракен, спокойно наблюдавший за всем происходящим, сидел в углу недалеко от входа. Он всегда предпочитал сочетать максимальный обзор и лучший путь к отступлению. Последний заказ был выполнен пару часов назад, и в ожидании заказчика можно было отдохнуть.

Довольный собой, Кракен потягивал густое тёмное пиво, закусывая хрустящими свиными ушами. Задание было не самым сложным, но требовало особой осторожности. Небольшая книжка, лежащая в его кармане, видимо, содержала очень важную информацию, раз её похищение должно было остаться тайной.

Пробраться в самый охраняемый замок Зелёного королевства – обитель короля в Зелёном городе, – оставшись незамеченным и без единой жертвы… Именно таким было задание. И он справился.

Содержание книжки не имело для него значения. Достижение цели, поддержание репутации и вознаграждение – это единственное, что его интересовало.

Приятный вечер продолжался. Певица, изящно расположившись на пианино, продолжала петь свои тихие песни. Кто-то дрался. Многие кричали. Кракен молча наблюдал за всем происходящим, получая одному ему понятное удовольствие.

В этот момент в бар вошла она… Чёрные кожаные штаны, обтягивающие её стройные ноги и упругую попку, сразу привлекли Кракена. Чёрная куртка, расстёгнутая наполовину, открывала декольте её светлой блузки.

Женщина внимательно посмотрела по сторонам, словно оценивая всех присутствующих. Немного подумав, она подошла к Кракену.

– Вы не желаете угостить даму? – с ходу спросила она.

– Безусловно! – улыбнулся Кракен. – Официант! Ещё пива!

Разговор их был не долог. Выпив по бокалу пива, они направились в гостиницу. Кракен был пьян, но ночь бесконечного сексуального удовлетворения запомнилась ему навсегда. Она отличалась от всех остальных женщин, с которыми ему довелось побывать в постели. Если бы он мог, сделал бы эту ночь бесконечной, но он уснул….

Сквозь сон он слышал, как кто-то приходил в комнату, как его партнёрша разговаривала с незваным гостем, но отравленный алкоголем организм вновь погрузил его в глубокий крепкий сон.

Утром Кракен проснулся один. Всё произошедшее накануне казалось ему сном.

«Такого не бывает!» – подумал он, вспомнив ночное приключение.

В спешке одевшись и умывшись, Кракен отправился пройтись по городу. Сегодня его должен был найти заказчик…

– Где она? – злобно закричал он, обнаружив отсутствие книжки.

Вместо украденной книжки в кармане лежал маленький клочок бумаги, на котором было написано:

«Благодарю за службу. Твою спутницу заберу с собой. Награду получишь позже!»

Тогда он был очень зол, ведь ещё не мог знать, что, исчезнув на долгое время, она появится вновь, наконец сказав своё имя и принеся в качестве обещанного вознаграждения предложение о столь необычном и увлекательном сотрудничестве…


***


– Вот она! – в восторге вскрикнула Александра, достав очередную книгу.

Толстый том в кожаном переплёте с жёлтыми и ломкими от времени страницами имел название «Истоки времени». Александра нервно листала книгу, быстро бегая глазами по строкам.

– Я не понимаю ни одного слова… – растерялась она. – Я не знаю этот язык.

– Дай посмотрю! – предложил отвлёкшийся от воспоминаний Кракен.

На страницах книги были нарисованы картинки, окружённые странными иероглифами. Древний язык, забытый во времени, не был ему известен.

– Что будем делать? – спросил он.

– Отнесу её Драгару. Возможно, он сможет её прочесть… – ответила она. – Нам пора выбираться отсюда. Портал я смогу открыть только вне территории Академии.

– Прошу за мной, моя сладкая! – вытянув вперёд руку, сказал Кракен и, приобняв её за талию, пропустил вперёд.


Тимер


Поднявшись на ноги, Тимер отряхнулся. Она снова была быстрее него. Он никак не мог понять, как она это делает, и, как ни старался, не получалось отражать удары.

Тренировки были усердными и очень частыми. Они теперь проходили не только в тренировочном зале, но и в его комнате. Сначала она приходила из ниоткуда и, предлагая взять оружие, приступала к тренировке. Потом её появления стали внезапны. Она нападала сразу, появляясь из пустоты и исчезая туда же.

Сначала Тимер, не ожидая внезапных нападений, даже не успевал взять оружие. После он ходил вооружённым, но она была быстрее, и меч, висящий за спиной, не успевал выйти из ножен.

Бесконечные неожиданные тренировки также происходили и во время сна. Первый раз она подкралась и, накинув петлю на шею начала душить. Тимер проснулся в ужасе и от растерянности, пытаясь вскочить, затянул петлю ещё больше. Глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит, а хранитель времени, отпустив его, весело смеясь, прыгнула в неизвестность.

Измотанное тело, покрытое синяками и ссадинами, болело и не давало покоя. Но тренировки принесли свои плоды. Тимер стал намного быстрее двигаться. Постоянное ожидание нападения улучшило реакцию. Меч вставал в боевое положение за считанные мгновения.

В этот раз двенадцатая опять, возникнув сзади, сразу напала на него. Тимер услышал чуть заметный щелчок, возникающий при её появлении, и, резко развернувшись, отразил её удар вовремя подставленным мечом.

Стержень с лезвиями на концах закрутился в воздухе. Быстро и грациозно перемещаясь, она приглашала его на танец, сопровождаемый музыкой стали, сталкивающейся в сильных и ловких ударах.

Тимер оказался быстр и ловок. Его движения были искусны, реакция – молниеносна. Но она всё равно быстрее.

И вот он снова поднимается после череды болезненных ударов.

– Как ты это делаешь? – спросил он. – Я никогда не смогу так…

– Не сравнивай меня с собой! – ответила она немного грустно. – Ты человек! А я хранитель времени. Ты реален во всех временах и мирах, а я существую только здесь, в Замке времени. Я не могу появиться в твоём мире. Там я незаметна, как воздух, непостоянна, как порыв ветра, прозрачна, как вода… Я создана такой, и такой мне быть вечность.

– Но чего тогда ты от меня хочешь? – удивился он. – Я достиг своего максимума! Ты сама сказала: я всего лишь человек!

– Да, ты человек… – задумчиво ответила двенадцатая. – Но максимум недостижим! Нет предела совершенству, и твои способности могут расти… – она сделала небольшую паузу. – Но тренировки это уже не позволят сделать…

– Так что же дальше? – перебил Тимер. – Сколько мне ещё здесь сидеть? Я ведь не буду стражем времени, заточённым в замке?

– Нетерпеливость… Она так свойственна вам, людям! – улыбнулась хранитель. – Ваша крохотная жизнь не позволяет наслаждаться временем. Вы постоянно стремитесь достичь всего и сразу, не успевая принять всё лучшее от того, чего теряете… Моя жизнь бесконечна, и ваши торопливость и неоправданное желание приблизить желаемое смешны! Стремясь всё успеть, вы сами же себя торопите, приближая не предотвратимый конец…

– И всё же… – снова перебил он.

– Достань часы, – сказала двенадцатая.

Тимер достал песочные часы, убранные в карман. В золотых часах, лежащих боком, под прозрачным стеклом слева направо бежал золотистый песок.

– Создатель, понимая всю хаотичность мира, решил, что время не должно переплетаться, – продолжила хранитель. – Нити времени всех миров должны быть параллельны друг другу, и только тогда они перестанут сталкиваться. Но всегда есть те, кто против мира и гармонии, и, осознав это, он создал нас. Долгое время мы исполняли свои обязанности. Но… Безгранично сильные здесь, мы становились бесполезными в реальных мирах. Тогда создатель и придумал вас, стражей времени. Людям, отчаявшимся в своей человеческой жизни, давался новый шанс. Реальные и здесь, и там, вы стали лучшим решением, но у вас не было никакой силы. Именно с этой целью и были созданы эти часы. Как ты заметил, песок в них сыпется только в одну сторону. Он отсчитывает время, отведённое стражу на выполнение возложенной на него миссии. Давая силу, часы дают и новую жизнь, столь же скоротечную, как и людскую, но наполненную высоким смыслом!

Тимер посмотрел на часы. Действительно, как бы он их ни ставил, песок в них сыпался только в одном направлении. Песок сыпался быстро, но полная половина словно не опустошалась. Впереди было очень много времени…

– И что они мне дают? – спросил он.

– Они позволят тебе только то, что ты сам сможешь от них взять… – сказала она и резким движением нанесла удар.

Тимер успел парировать первый удар, но череда других настигла его врасплох. Он снова лежал, сбитый с ног, и корчился от боли.

– Почувствуй их! – приказала она. – Вставай!

Тимер встал. Он сконцентрировался, но ничего не почувствовал.

Снова удар, за ним другой, третий… Тимер вновь упал, не выдержав натиск.

– Ты меня слушаешь? – с усмешкой спросила она. – Разреши им помочь тебе!

Тимер снова поднялся. Всё тело ныло. Новые ссадины кровоточили.

«Чёрт с ними!» – подумал он, убирая часы обратно в карман.

Тимер внезапно для хранителя пошёл в атаку. Один удар, разворот, второй удар, отскок, парирование…

Что-то сильно ударило в голову. Боль пронзила всё тело. Яркая вспышка света…

Сам не обращая внимания, Тимер стал наносить молниеносные удары, заставляя хранителя времени отступать назад. Она с трудом отражала удары. На лице выступили капли пота. Удар, разворот, ещё удар, отскок, парирование, подсечка, удар.

Хранитель упала на пол, и последний удар вонзил меч в пол рядом с её головой, срезав небольшой локон волос. Её глаза были полны ужаса.

– Я не верю в это… – сказала она дрожащим голосом. – Этого не может быть…

После этих слов она опомнилась и исчезла…


***


В зале советов собрались все двенадцать хранителей. Вопрос не мог содержать разногласий.

– Ты хочешь сказать, что он оказался сильнее тебя? – спросил седьмой хранитель.

– Да… – растерянно ответила двенадцатая. – Он показывал отличные результаты, но когда часы приняли его, он стал намного сильнее меня…

– Насколько сильнее? – недоверчиво спросил первый.

– Я думаю… Я боюсь… – не могла подобрать слова двенадцатая. – Мне кажется, что он сильнее всех нас…

Тишина залила зал советов. Двенадцать хранителей сидели в тишине, думая об одном и том же… Но никто не смел высказать свои мысли.


Мабрик


Мабрик проснулся от крика детей, бегающих по комнате. Уже давно он так не высыпался. Фиона, сидевшая у стола, заметила, что он проснулся.

– Сколько времени? – спросил Мабрик.

– Уже одиннадцать часов, – ответила она. – Сегодня ты спал дольше обычного…

– Но ведь я должен… – вскочил он.

– Я отменила твои дела на сегодня! – улыбнулась королева. – Королю тоже надо иногда отдыхать.

– Спасибо! Раз у меня появилось немного времени, запишу свой сон, он часто мне снится последнее время…

– Опять ты за своё! – разозлилась она. – Не забудь, что мы вечером уезжаем в Фотрис. Моника давно зовёт нас, и сегодня я обещала поехать вместе с ней!

– Да, я помню, родная! – улыбнулся он, вспоминая, говорила ли она ему это раньше. – Я долго сидеть не буду.

– Я надеюсь! – Фиона встала. – Аминья, Крис, пошли на улицу! Погуляем, и на занятия!

Дети с криками выбежали из комнаты, толкая друг друга. Фиона медленно пошла за ними.

– Ах, что за дети! – воскликнула она. – Когда-нибудь они меня доведут…

– Родная! – остановил её в дверях Мабрик.

Фиона обернулась.

– Распорядись, чтобы мне принесли завтрак сюда, если не сложно… – сказал он с несколько виноватым видом.

Фиона, не ответив ни слова, вышла из комнаты. Через несколько минут горячий завтрак стоял перед Мабриком, усердно работающим пером.


***


– Разведка доложила, что армия Зирона разделилась на три части, – прозвучал громкий голос короля Пимонса.

Сидевшие за столом сыновья внимательно слушали отца, вникая в каждое слово. Они понимали, что теперь их жизнь будет другой.

– Нам также необходимо разделиться на три армии! – продолжал король. – Навстречу армии По пойдёшь ты, Дормин. Армия По хорошо дисциплинирована, и для победы над ней понадобится хороший полководец! Я дам тебе тысячу пеших воинов и пятьсот конных. Остальную часть войска тебе предоставят в Синглтоне.

– Хорошо, отец! – ответил он.

– Клибек, тебе я доверю поход на восток страны, – продолжал король. – Две тысячи пеших и одна тысяча конных воинов помогут тебе уговорить принять нашу сторону Набисов, и, объединившись с Волтерами ты дашь бой Микенам. Перевес будет на твоей стороне!

– Я справлюсь, не сомневайся, отец! – ответил средний сын.

– А я возглавлю центральную армию и встречу Зирона Крикстона лично! – проговорил Пимонс, не замечая самоуверенности сына. – Я возьму пять тысяч наших лучших пехотинцев и две тысячи единиц тяжёлой конницы. Я покажу этому выскочке его место!

– А я? – раздался растерянный голос Мабрика.

Король, успокоившись, посмотрел на младшего сына, не очень подходившего для роли полководца.

– А твоей задачей будет охранять Зелёный город, сын, – спокойно сказал он.

Клибек прыснул в кулак, Дормин, проявив большее уважение, просто улыбнулся, но его улыбка говорила о многом…

– Я хочу воевать! – вспылил Мабрик. – Я должен отстаивать честь семьи!

– Я всё сказал! – отрезал король. – Когда ты будешь нужен, я за тобой пришлю! Сборы назначим завтра утром!

Все разошлись. Мабрик был очень недоволен, но знал, что против воли отца лучше не идти.

На следующий день поспешно собравшаяся армия разделилась на три неравные части и двинулась на защиту своего короля.


***


– Дорогой, нам пора! – раздался из коридора голос Фионы. – Карета ждёт нас!

– Иду, любимая! – ответил он, сворачивая записи.

Конечно же, жена просила его не брать с собой труд последних дней, но он не мог поступить иначе. Навязчивая мысль необходимости передать будущим поколениям историю всего произошедшего не давала покоя. Мабрик осторожно упаковал свои записи в кожаный подсумок и убрал среди прочих вещей.

Нехотя король Зелёного королевства встал и отправился вниз, где его ждала карета, в которой уже сидели жена с детьми и дальняя родственница из семьи Фоткельнов.


Дмитрий


Утро наступило очень быстро. За ночь Дмитрий смог поспать всего два часа. Сегодня он собирался проделать большой путь. До границы ещё оставалось достаточно большое расстояние, но если выехать пораньше, то к ночи можно успеть.

Алиса поспала чуть больше, чем Дмитрий. Она долго крутилась, не в силах заснуть, размышляя о том, какие же разные бывают человеческие судьбы, и задаваясь вопросом, почему эти судьбы сводят вместе абсолютно разных людей, но всё же уснула раньше него.

Быстро перекусив и умывшись, они собрались в дорогу. На улице было прохладно. Солнце ещё не успело встать, и было достаточно темно.

– Завтра утром мы попрощаемся… – сказала Алиса. – Расскажи мне, что было дальше, прошу!

Дмитрий посмотрел на неё с грустной улыбкой.

– Хорошо. Я же обещал! – сказал он.


***


Три года, следующие за первым испытанием, особо не отличались от первых трёх. Всё те же тренировки, всё та же учёба… Изменилось только количество учеников и их отношение ко всему происходящему. Они поняли, что наставник школы был прав, и от обучения действительно зависит их жизнь.

Первые дни проходили тяжело. Тяжесть утраты друзей, ставших близкими за первые три года учёбы, угнетала. Группа разбилась на маленькие группы, объединяемые горем, старой дружбой или общими интересами.

В комнате с Дмитрием, Мирославом и Морисом теперь поселился Муар. Прошло несколько недель, прежде чем они впервые заговорили о произошедшем, но после нескольких фраз решили больше не вспоминать тот день, оставив память о друзьях периодом их жизни.

– Чтобы выжить, мы должны держаться вместе! – сказал тогда Мирослав.

Все поддержали его, и с того дня они везде были вчетвером. Помогая друг другу на занятиях, они добивались большего успеха, чем другие ученики. Постепенно их группа выбилась в первые ряды, и на занятиях их стали ставить в пример товарищам.

Три года прошли как один день. На удивление, в подготовке ничего не изменилось. Те же упражнения на выносливость, те же занятия с тренировочным оружием, включающим, правда, теперь значительно больший ассортимент. Приближалось второе испытание, которое тревожило всех. Каждый ученик надеялся, что следующее испытание будет не таким смертельным, но в глубине души знал, что этот день может стать для него последним.

Время шло, неминуемо приближая назначенную дату. Тренировки сменялись учёбой, учёба тренировками. И вот этот день настал…


***


Восемьдесят пять учеников, которым уже исполнилось по четырнадцать лет, стояли на большой площади перед большим закрытым залом, не имеющим окон. В него был только один вход, являющийся также единственным выходом.

– Сегодня вы собрались, чтобы доказать, что можете вынести нагрузку, положенную на ваши плечи долгом призвания! – сказал стоявший перед строем наставник школы, Камир Сиолань.

Старый наставник с трудом передвигался. Возраст давал о себе знать. Его теперь редко видели выходящим из своей комнаты, в которой, судя по звукам, он целыми днями точил свой меч.

Его кимоно, бывшее некогда красным, теперь было бледно розовым. Годы сыграли свою роль во всём его обличии.

– Сегодня будет сложное испытание, требующее от вас немало усилий, – продолжил он. – Оно может показаться простым, но не обманывайтесь! Сейчас вы все дружно зайдёте в зал, что за моей спиной. Там расположено сто столбов. Каждый должен занять столб по своему усмотрению. Марселло Корум, ваш старшина, закроет дверь и будет следить за вами. На столбах вы должны простоять трое суток. Только по истечении семидесяти двух часов вы сможете выйти оттуда, с успехом завершив испытание. Вопросы есть?

– Господин наставник, прошу простить мне мою дерзость, но что даёт нам это испытание? Оно кажется бесполезным… – раздался голос из строя.

– Я прощаю вам вашу дерзость, – улыбнулся старик. – Когда я был на вашем месте, я тоже задавался этим вопросом, но никто не осмелился его задать… И только спустя многие годы, когда при выполнении очередного заказа, чтобы выжить, мне пришлось просидеть на небольшом выступе крыши замка пятьдесят восемь часов, я был рад, что оказался готов к этому.

Камир на мгновение задумался, потом окинул взглядом строй, развернулся и открыл дверь зала.

– Приступим! – сказал он, отходя в сторону.


***


В зале было светло. Освещения не имелось, но плоская стеклянная крыша пропускала солнечные лучи. От двери шёл небольшой помост, по которому ученики подходили к столбам. Верхушки столбов были на уровне помоста, и перемещаться по ним можно было, аккуратно перепрыгивая. Сами столбы установлены в глубокой яме, на дне которой торчали острые металлические шипы.

Ученики, занимая свои позиции, сразу поняли, что испытание носит столь же смертельный характер, сколь и первое. Только здесь не было неизвестности. Главная задача – простоять семьдесят два часа и не упасть. Задача одна, но это не упрощало ситуацию.

Последний ученик занял своё место. Дверь закрылась. Испытание началось.


***


После трёх часов стояния на столбе начали затекать ноги. Стоять на двух ногах оказалось неправильным распределением нагрузки, и ученики начали перешагивать с ноги на ногу.

Через восемь часов после начала испытания ноги ныли. Ничего не помогало. Ученики, шатаясь, переступая и приседая, стояли на столбах, надеясь, что ноги привыкнут, и станет легче.

Спустя двенадцать часов после начала ноги онемели, не слушались, казались ватными. Некоторые умудрялись сесть, но толщина столба не позволяла нормально расположиться на нём, и встать снова было уже невозможно. На улице стало темно, и не освещаемый зал погрузился во мрак. Приближалась ночь…

Через шестнадцать часов после начала в глубине тёмной ночи, когда глаза уже начинали закрываться, раздались тихий шорох, последовавший мгновение спустя удар и дикий крик. Один из сидящих уснул и упал вниз. Их осталось восемьдесят четыре. Никто не знал, кто это был. Темнота ночи не давала разглядеть даже силуэтов.

Спустя двадцать семь часов, когда ученики уже не чувствовали ног, а сидящие – задов, ещё два человека упало. Кто-то всхлипнул, но, решив поберечь силы, оставил переживание об утрате друга на будущее.

Дмитрий осмотрелся. Мирослав, Морис и Муар, стоявшие рядом, были невредимы, хотя их лица и искажала маска боли и страха.

На тридцать шестой час глаза учеников закрывались, ноги сгибались от усталости. Последние трое сидевших теперь лежали внизу. Только один из стоявших составил им компанию.

Через сорок восемь часов в зале оставалось семьдесят три ученика. Силы были на исходе, нервы на пределе. Четверо друзей переглядывались, мысленно поддерживая друг друга.

Шестьдесят часов неимоверных усилий дались ученикам с огромным трудом. Оставшиеся двенадцать часов казались не реальными. Усталость и недосып дополнялись голодом и жаждой. Но, на удивление, за прошедшие двенадцать часов никто не упал.

И вот, наконец, громкий гонг возвестил о том, что время испытания подошло к концу. Дмитрий уже ничего не понимал и не воспринимал происходящее. Так же чувствовали себя и остальные.

– Итого осталось семьдесят учеников… – подсчитал Марселло Корум ещё стоящих подопечных.

Ученики переглянулись, осознав, что даже не заметили, как потеряли ещё троих собратьев. Дмитрий обрадовался, обнаружив, что все его друзья живы.

Онемевшие ноги отказывались слушаться. Испытание закончилось, но до выхода надо было ещё добраться, что представлялось не менее сложной задачей, чем была до того.

Постепенно ученики двинулись к выходу. Вскоре некоторые из них уже дышали свежим воздухом, приятно наполнившим лёгкие. Дмитрий с Мирославом стояли у двери и ждали остальных.

Морис, с трудом фиксируя положение тела, приближался к ним, перепрыгивая со столба на столб. Муар стоял на прежнем месте.

– Муар, давай к нам! – крикнул Мирослав. – Испытание закончилось!

Муар посмотрел на них чужими, ничего не видящими глазами и шагнул вперёд.

– Нет! – хором крикнули друзья, но было уже поздно.

Муар упал на усеянный шипами пол и, даже не произнеся ни звука, умер.

– Он сошёл с ума! Вы бы его не спасли… – сказал Марселло Корум, зачёркивая в тетрадке цифру семьдесят. – Шестьдесят девять…

Дмитрий, Мирослав и Морис молча вышли из зала и, не говоря ни слова, направились в свою комнату. Первым делом они вынесли из комнаты кровать, столь несчастливое место обитания двух их павших друзей…


***


– Но это же неразумно! Зачем убивать своих учеников? Они ведь могли стать хорошими воинами… – возмутилась Алиса.

– Школе Сион-Лао не нужны хорошие воины! Им нужны только лучшие! – ответил Дмитрий.

– И всё же это несправедливо! – не успокаивалась она.

– Жизнь вообще несправедлива! – ответил Дмитрий. – Никогда не ищи справедливости в жизни! Наивных она наказывает гораздо сильнее!

– Я запомню твои слова! – сказала она, подумав. – Прошу, продолжай…


***


В третью тройку лет к основным наукам и тренировкам добавился урок правил ведения шпионской деятельности, уроки определения и сокрытия лжи и занятия по скрытному применению оружия.

Трое друзей продолжали так же упорно заниматься. Они поняли, что от них не зависит, останутся они в живых или нет. Вся их жизнь – это лишь дело случая. Хотя, если подумать, у кого это не так…

Подготовка шла полным ходом. Никто уже не задумывался, что их ждёт. Девять лет, проведённых в школе Сион-Лао, сделали из маленьких нежных мальчиков грубых подростков, готовых воинов, но ещё не лучших…


***


На этот раз перед строем стоял не наставник школы, а старшина, Марселло Корум. Наставник уже год не вставал с постели. Многие говорили, что ему осталось недолго. По школе ходили разные слухи о том, кто сменит его на посту.

– Каждому из вас будет вручено особое задание, – начал Марселло Корум. – Ваша задача – достойно справиться с заданием, не посрамив честь своих учителей. Вам понятно?

– Так точно! – прозвучал чёткий дружный ответ.

– Прошу подойти за заданием, – сказал Корум. – Да по одному! Что вы как стадо баранов!

Каждый ученик получил белый конверт с надписью: «Совершенно секретно. После прочтения сжечь!»

– Ни один из вас не должен знать задание другого! Вам понятно? – спросил старшина.

– Так точно! – ответили парни.

– Разойтись!

Ученики разошлись по своим комнатам, рассаживаясь в разных углах и читая своё первое тайное задание. Затем каждый поочерёдно сжёг конверт в разведённом во дворе костре.


***


Наступил вечер. Сильный дождь, подгоняемый ветром, неприятно бил по лицу. В назначенный час Дмитрий пришёл к маленькой избушке на северном краю школы. В его письме чётко было написано, во сколько будет свободен проход внутрь и что там надо выкрасть.

Всё снова казалось просто, но Дмитрий не верил первому ощущению. Он тщательно осмотрел дом, проверил, нет ли дополнительной охраны. Дождавшись пока пройдёт патруль, состоящий из старших учеников, он пробрался внутрь не через открытое окно с западной стороны, как было предложено в письме, а через маленькое подвальное окно, которое оказалось разбитым.

В подвале было темно, и только тоненький лучик света хоть немного его освещал. Наверху послышались шаги. В доме кто-то есть… Дмитрий был рад, что не воспользовался советом письма, в котором также было сказано, что категорически воспрещается вступать в контакт с кем-либо и попадаться.

Он поднялся по небольшой деревянной лестнице. Дверь оказалась не закрыта. Осталось только придумать, как незамеченным пробраться на мансарду и забрать бриллиант…

Чуть приоткрыв дверь, Дмитрий увидел человека в чёрном кимоно, с кем-то тихо разговаривающего. Он был повёрнут к нему спиной и смотрел в открытое окно. Немного высунувшись из двери, Дмитрий увидел, что его собеседник также смотрел в окно.

Аккуратно выйдя из подвала, Дмитрий тихо пробежал к винтовой лестнице, ведущей наверх, прислушался. Там было тихо.

Медленно поднявшись и проверив, нет ли противников, он подошёл к лежащему на столе посреди комнаты бриллианту.

«Как же просто», – подумал он, но в этот момент что-то тяжёлое ударило его по голове, в глазах потемнело, и он упал.


***


Очнувшись, Дмитрий увидел, что находится в маленькой сырой комнате с каменными стенами. Сам он лежал, прикованный к столу.

«Это конец», – пронеслось в его голове.

В этот момент в комнату вошёл мужчина в чёрном кимоно и с закрытым лицом.

– Очнулся наконец! – с ходу заявил он.

– Я провалил задание? – то ли спросил, то ли подтвердил Дмитрий.

– Здесь я задаю вопросы! – выпалил незнакомец. – От тебя нужны только ответы!

– Какие ответы? – не понял Дмитрий.

Следом за этим последовал сильный удар кулаком по рёбрам.

– Ты меня не понял? Ты не имеешь права спрашивать!

– Понял… – прохрипел, скорчившись от боли, Дмитрий.

– На кого ты работаешь? – прозвучал первый вопрос.

– В смысле? – спросил в ответ Дмитрий и тут же пожалел об этом.

На этот раз удар был сильнее первого, и боль заставила сжать зубы.

– Ещё раз спрашиваю, на кого ты работаешь?

– Ни на кого… – ответил он, вспоминая подпись наставника школы под текстом письма.

– С какой целью ты был послан? – спросил незнакомец после очередного удара, видимо, означавшего, что ответ ему не понравился.

– Зашёл погреться! – ответил Дмитрий, понимая, в чём дело, и усердно вспоминая шпионские уроки.

– Кто ты такой? – удар, вопрос.

– Я обычный путешественник, перепутавший адрес…

Вновь удар, вновь первый вопрос… Удар, второй вопрос… Удар, третий вопрос…

Несколько часов истязали Дмитрия, задавая постоянно одни и те же три вопроса. Он молчал, не говорил ни слова правды, терпел за ударом удар…

Когда Дмитрий был почти без сознания, в комнату вошёл ещё один человек, но одетый в белое кимоно.

– Достаточно! В камеру его. Тащи следующего! – сказал вошедший.

Дмитрия отстегнули и куда-то поволокли, но этого он уже не помнил…


***


Очнулся он в маленькой камере. Отёкшее от ударов тело болело. В камере было очень сыро и все стены были покрыты мхом. Где-то вдалеке слышались стоны и крики очередного подверженного пыткам ученика.

«Что же вы от нас хотите?» – подумал он.

Несколько часов Дмитрий задавался этим вопросом. Изучив стены камеры, он понял, что выбраться отсюда невозможно. Стены были выложены из очень толстого камня, и к тому же большая часть мха была ядовитой.

– Точно! – возликовал Дмитрий, вспоминая уроки прошлых трёх лет. – Вот что они хотят!

Он подошёл к стене и тщательно осмотрел мох. Среди безобидного он нашёл ядовитые разновидности. Немного подумав и оценив своё решение, он оторвал небольшой клок мха от стены и съел его.

В глазах потемнело. Ноги подогнулись, и он упал на пол. Сердце остановилось.


***


– А они прибежали и спасли тебя? – не выдержала Алиса. – Так ты и прошёл испытание?

– Целью испытания действительно было самопожертвование. – ответил он, улыбаясь. – Но любое самопожертвование должно быть умным. Среди ядовитых мхов был один вид, который, отравляя, замедляет сердце настолько, что невозможно отличить живого человека от мёртвого.

– И ты, вспомнив уроки, сделал правильный выбор…

– Ты угадала! – он подмигнул. – В этот день всем ученикам было выдано одинаковое задание, которое отличалось только временем и местом. При прохождении испытания трое учеников выдали информацию, и их прирезали, как предателей. Ещё пятеро съели не тот мох и умерли от отравления.

– А Морис и Мирослав? – со страхом спросила она.

– Нет, они оказались среди победителей! – вновь улыбнулся Дмитрий. – Давай пообедаем и продолжим путь. Нам ещё далеко ехать.

Дав отдохнуть лошадям и съев наспех сваренную уху, приготовленную из выловленной в протекавшей неподалёку речки рыбы, они собрались и без лишних промедлений двинулись в путь.


***


Как только Дмитрий смог встать на ноги после третьего испытания, его вызвал к себе наставник школы Сион-Лао Камир Сиолань. Дмитрий очень удивился такому неожиданному приглашению, ведь заходить в комнату наставника могли даже не все преподаватели. То, что ученик попадёт к нему на приём, было из области фантастики.

Быстро собравшись, Дмитрий направился к наставнику школы. Страх наполнял его, но страх – это то, с чем его учат бороться.

Камир Сиолань лежал на кровати, беспомощно глядя на чей-то портрет. Дмитрий слышал ходившие по школе слухи, что болезнь постепенно убивает его, но не очень этому верил.

– Проходи, мой мальчик! – прохрипел старик. – Не обращай внимания на моё состояние. Далеко не многим суждено дожить до моих лет. Присядь!

Дмитрий сел на стул, стоящий рядом с кроватью.

– Посмотри на этот портрет… Ты знаешь? кто это? – спросил наставник.

– Нет… – робко ответил Дмитрий.

– Это Мисериус Кроакх, самый великий ученик школы Сион-Лао! Мне чудесным образом довелось познакомиться с ним, когда жизнь сделала подарок, позволив выполнить совместно с Мисериусом несколько контрактов…

– Когда мы поступали, в зале стоял ученик с закрытым лицом… Вы сказали, что это великий ученик…

– Мирсо Ван Гостен действительно хорош! – старик закашлялся. – Но с Мисериусом ему не сравниться!

– Господин наставник, простите меня, но зачем вы мне это рассказываете? – немного покраснев спросил Дмитрий.

– Дмитрий, так ведь тебя зовут? – спросил он и, не дав ответить, продолжил. – У тебя большой талант, и своим рвением и способностью глубоко мыслить ты превосходишь многих! Мне доложили, что ты единственный, кто, не послушав письмо, полез в дом через подвал… Это правильно! В нашем деле очень редко дают действительно полезную информацию. Запомни, никогда не верь тексту, всегда сам ищи слабые места противника!

– Я запомню это! – пообещал Дмитрий.

– Ты вспомнил ученика Мирсо… Я давно являюсь наставником этой школы и вижу таланты учеников. Если ты и дальше будешь так же стараться и не загубишь свой талант, то станешь, если не лучше, то уж точно не хуже него!

– Я буду стараться! – не зная, что сказать, вновь пообещал Дмитрий.

– Мне очень жаль, что я не увижу, каким ты станешь… Да, да! Я очень стар, и эта проклятая болезнь скоро заберёт меня. Я позвал тебя, чтобы лично познакомиться с новым перспективным учеником. А теперь можешь идти, но напоследок я дам тебе один совет: никогда не доверяй людям! Даже самые близкие люди порой предают, и их предательства намного больней всех остальных!

– Я учту это! – вновь пообещал Дмитрий, выходя из комнаты.

Через две недели Камир Сиолань умер в своей постели в возрасте девяноста одного года. Его похоронили в склепе, рядом со множеством его предшественников. Путём голосования новым наставником школы Сион-Лао стал Марселло Корум, изъявивший желание довести своих подопечных до конца.


***


Последующие три года обучения проходили с активным переходом с учебного оружия на боевое. Шестьдесят один ученик, одетыйе в новые чёрные кимоно, занимающиеся под предводительством наставника школы в новом ярко-красном кимоно, выглядели очень необычно, но эффектно.

Синяки и ссадины сменились порезами. Увлечённые тренировками ученики проливали кровь друг друга, стараясь не наносить серьёзных повреждений. И им это удалось. За три года были отрезаны четыре пальца и одна кисть. Но эти травмы не мешали ученикам идти к цели.

Три года прошли, и наступила очередь нового испытания.


***


На этот раз испытание было интересным, приближенным к их будущей жизни. Каждый год в школу поступали заявки на уничтожение замков и дворцов с полным истреблением жителей. И каждые три года ученикам выдавался этот контракт в качестве четвёртого испытания.

Всю группу завезли на неизвестный им остров и, обеспечив оружием, отправили на штурм замка. Стояла ночь. Люди спали, даже не подозревая, что им угрожает опасность. Часовые несли службу бдительно, но чёрные силуэты в ночи не были видны.

Забравшись на стену по привязанным к закинутым наверх крюкам верёвкам, ученики школы Сион-Лао начали убивать всех, кто попадался им на пути. Вооружённые охранники, лежащие в лужах пьяницы, развлекающиеся любовники, мужчины, женщины, дети… Убивали всех без разбора. Таково было условие испытания! Такова была цена жизни!

Охранники тоже не стояли, спокойно дожидаясь своей участи. Сброшенный со стены, лежал ученик с отрубленной правой кистью, четверо других сидели, прижавшись к стене, с простреленными стрелами органами и умирали, истекая кровью. Пятеро пали в неравной битве с превосходящим противником. Пятнадцать учеников были облиты кипящим маслом при подходе к дому правящей семьи. Пятерых убили солдаты, заставшие их за изнасилованием юных девушек.

После продолжительного боя в замке воцарилась тишина. Двадцать восемь учеников, довольные собой, возвращались к ожидающей их лодке. И только двое шли, немного отстав, неся умирающего друга. Это были Дмитрий и Мирослав. Тридцать учеников вернулись тогда в школу. Морис умер в нескольких шагах от лодки.


***


Последние три года учёбы в школе заключались в исполнении простых контрактов, поступающих в школу. За три года при выполнении этих контрактов не вернулось только два человека.

Учёбы и тренировки уже носили необязательный характер и посещались только в целях поддержания формы и саморазвития.

Ученики ходили по школе в предвкушении приближающегося выпуска. Они мечтали о свободе, жили ею.

Марселло Корум смотрел на них, восхищаясь тем, в кого превратились маленькие глупые мальчишки за пятнадцать лет обучения. Теперь им было уже не восемь, а двадцать три. Они выросли и научились.

Двадцать восемь учеников из ста двенадцати поступивших прошли четыре испытания, научились выносливости, взаимопомощи, самопожертвованию… Они научились убивать!

Одно испытание отделяет их от свободной жизни. Одно, но самое сложное… Школа раньше жизни должна научить их быть готовыми к самым неожиданным поворотам…


***


Утром прибежал младший ученик и просил всех прийти за контрактами. Это было необычно, ведь прежде не давали контракты более чем пяти ученикам в день. День предвещал быть интересным.

Собравшись, двадцать восемь выпускников пошли за своим последним заданием.

– Наверное, нам дадут серьёзные контракты, как старт карьеры! – предположил Мирослав.

– Если так, то я надеюсь, что меня направят куда-нибудь поближе к семье! – поддержал Дмитрий.

– А я не хочу к родным… – ответил Мирослав. – Я теперь свободен!

– Каждому своё… – улыбнулся Дмитрий.

Марселло Корум в своём красном кимоно с идеально наточенным мечом напоминал старого Камира Сиолань. Он встретил их с улыбкой. Но через эту улыбку просвечивалась печаль. Ученики решили, что он не хочет с ними расставаться.

– Тут лежат конверты с вашими последними контрактами на территории школы Сион-Лао, – сказал он. – Выполнение контракта будет означать окончание школы. Я распределил их, подписав. Прошу, берите конверты!

Ученики окружили стол с конвертами и с нетерпением разобрали их.

– Не смею вас больше задерживать! – сказал наставник. – Удачи!

– Спасибо! – ответили ученики и пошли в свои комнаты.

С разбегу прыгнув на кровать, Дмитрий принялся вскрывать конверт. Он молился, чтобы его отправили куда-нибудь поближе к семье, место нахождения которой он планировал узнать в ближайшем будущем.

– Подожди! – остановил его Мирослав. – Давай откроем вместе!

– Не возражаю! – улыбнулся Дмитрий.

Они сели рядом и, распечатав конверты, достали оттуда небольшие листочки.

– Мирослав Кочович… – прочитал написанное на листке имя Дмитрий.

– Дмитрий Смолин… – последовал его примеру Мирослав.

Друзья переглянулись, не понимая, что это значит…


***


– Но если ты здесь, значит, ты убил его… – ужаснулась Алиса.

– Мы с ним договорились, что откажемся от этого контракта и не будем убивать друг друга… – ответил Дмитрий, опустив голову. – Но ночью Мирослав напал на меня… Мне пришлось убить его! Если бы не слова Камира Сиоланя о доверии, не дававшие мне уснуть в ту ночь, я бы был мёртв…

– Но зачем вы должны были убивать друг друга? – удивлённо спросила Алиса.

– Последнее испытание учит быть готовым к тому, что волей судьбы твой лучший друг в одно мгновение может стать тебе врагом! – ответил он. – Марселло специально натравил друзей друг на друга, чтобы мы это поняли…

– Это очень грустная история! – задумчиво сказала она. – Из ста двенадцати мальчиков в живых осталось только четырнадцать… Это несправедливо!

– Я уже говорил тебе о справедливости… – ответил юноша. – А вот и развилка. Только что это за пост?

На развилке дорог стоял пост из пяти рыцарей. Они перегородили дорогу в обе стороны.

– Что происходит? – спросил Дмитрий. – Мы можем проехать?

– Извините, но пропустить вас никак не можем! – ответил рыцарь в красной броне, видимо старший из них, так как остальные были в простых кольчугах – Вам придётся подождать, пока проедет эскорт его сиятельства!

Дмитрий неодобрительно посмотрел на дорожную пыль, приближающуюся со стороны Кронца. Он развернул лошадь и хотел отъехать в сторону, но тут рыцарь заметил его меч.

– Постойте! – остановил он Дмитрия. – Я смотрю с вами оружие… Прошу стоять здесь, чтобы я видел ваши руки, пока не проедет эскорт!

– Но я хочу сходить в туалет… – ответил он.

– Настоятельно советую потерпеть! – напрягся рыцарь.

– Хорошо… – успокоил его Дмитрий.

Колонна из рыцарей, сидящих на одетых в броню боевых лошадях, обдав ожидающих пылью, медленно проследовала через перекрёсток в сторону Трибоса. Броня разных цветов и форм была надета на всадниках. Большие, хорошо заточенные мечи висели, всегда готовые к незамедлительному бою. Последние всадники проезжали мимо них, когда Алиса вдруг вскрикнула:

– Это же принц Трибоса!

Один из всадников, одетый в позолоченные доспехи с большой башней на щите, повернулся и посмотрел на неё. Да, это был он. Цеко Набис остановил лошадь и пристально посмотрел на Дмитрия. Суровое гладко выбритое лицо, обрамлённое длинными чёрными волосами, выглядело старше своих лет. В свои тридцать четыре года принц Трибоса повидал уже очень многое. Его по-соколиному хищные глаза были беспощадны.

– Вот мы и встретились! – улыбнулся он. – Взять его – и за решётку!


Ведьма


Ужас и смерть заполнили всё вокруг. Запах гари и дикий крик умирающих ведьм сменили вечную тишину и спокойствие Вентора. Битва за жизнь была в полном разгаре. Ведьмы боролись, убивали, умирали…

В это время на окраине леса одинокая ведьма с маленькой девочкой на руках бежала, пытаясь спастись от преследователей. Нет, она не боялась умереть. Она была ещё совсем молода, но если бы могла отдать свою жизнь за жизнь дочери, она сделала бы это не задумываясь!

– Она не могла далеко уйти! – слышались крики преследующих людей. – Маленький дурак не смог нас запутать… Ох и получит он, когда я вернусь!

– Да, отец! Разберёмся с ведьмой и научим братишку, как родных обманывать!

Она бежала не оглядываясь. Они догоняли её, в этом она была уверена. Принять бой с ребёнком на руках было бы глупо, а оставить девочку в лесу означало бы неминуемую смерть.

– Вот она! Стреляй, отец! – раздалось сзади.

Несколько секунд тишины, лёгкий щелчок, пронзительный свист смерти… Но арбалетный болт каким-то чудесным везением попал не в ведьму, а в дерево, пролетев в паре миллиметров от неё, порвав ткань алого шёлкового платья между грудью и рукой.

Ведьма не оборачиваясь послала огненный шар в сторону стрелявшего. Шар не попал в цель, но, взорвав землю между преследующими, на некоторое время оглушил их. Это дало возможность немного оторваться от преследователей, но она знала, что ещё немного, и они её догонят. Безвыходность паническими волнами стала охватывать её. Ни одна мысль не казалась ей правильной. Она готова была отчаяться. Но тут появился он…

Стройная мужская фигура, одетая в чёрный плащ с короткими лезвиями на подоле, появилась внезапно, словно материализовавшись из воздуха. Лицо скрывал капюшон. Ведьма не видела его глаз, но знала, что он смотрит на неё.

– Не убивай её! Убей меня, но её оставь! – взмолилась она. – Она ведь ещё совсем кроха и ничего никому не сделала! Она не знает, что она ведьма, и не узнает никогда!

Мужчина молчал. Он смотрел на неё, изучая, думая…

Пронзительный свист, издаваемый новым болтом, стремительно режущим воздух, нарушил тишину. Ведьма почувствовала лёгкий ветерок, едва ощутимый кожей. Блеснула сталь…

Мужчина в чёрном плаще, ещё недавно стоявший перед ней, оказался сзади. Он отразил болт, летевший на этот раз прямо в ведьму. Он знал, на перезарядку уйдёт ещё некоторое время, а добежать люди не успеют.

– Я спасу её! – сказал вдруг он, резко повернувшись. – Но только её! Ты сама за себя!

– Я согласна! – не раздумывая ответила она.

Он осторожно взял девочку из рук матери. Малышка посмотрела на него испуганными, но прекрасными и нежными глазами. Она не заплакала…

Новый свист. Быстрое движение. Девочка, не дающая пользоваться левой рукой, не помешала мужчине отразить арбалетный болт.

– Я спасу её! – повторил он и растворился в воздухе слабой голубой вспышкой.

«Неужели это ты? – подумала ведьма, направляясь к людям. – Неужели это ты, любовь моя?» – она не верила…

Первым попался молодой деревенский парень, одетый в грязные хлопковые штаны и бывшую когда-то белой льняную рубашку. Только недавно покрывшееся тёмными волосами лицо было искажено злостью, переданной ему от его друзей и близких.

«Бедный мальчик. Он же и сам не знает, за что дерётся…» – подумала ведьма, готовя огненный шар.

Лёгкая вспышка озарила всё вокруг, когда небольшой огненный шар, выпущенный из умелых рук ведьмы, попал в бегущего парня. От него не осталось ничего, кроме небольшой кучки пепла.

– Не-е-е-ет! – раздалось неподалёку.

Ведьма повернулась. Отец парня, одетый так же, как и сын, но обладающий густой бородой, соединённой с волосами бакенбардами. Он резко поднял арбалет. Щелчок. Свист….

Ведьма почувствовала, как болт с горящим наконечником разрезает ей грудь. Боль охватила всё тело. Собрав последние силы, придаваемые злостью, она выпустила в противника огненный шар, обвитый цепью молний. Шар попал в цель. Упало несколько деревьев, стоявших рядом. Упала и ведьма.

«Он её спасёт!» – подумала она перед тем, как закрыть глаза.

Так и умерла Виолианна, дочь Киаранды, оставив всю надежду на дочь, последнюю из древнейшего рода ведьм, единственного оставшегося на всей планете.


Глава 3


Мабрик


Карета, слабо покачиваясь, ехала по старой, но неплохой грунтовой дороге. За окном раскинулись бескрайние зелёные поля, покрытые цветами самых разных видов. Васильки, незабудки и ромашки, разбросанные вокруг, рисовали красочные картины на зелёном травяном холсте. Местами встречались заросли иван-чая. На небольших холмах расположились лесочки, полные ягод и грибов. Смешанный лес встречался по всей территории Зелёного королевства, кроме владений Волтеров и племени Карчетти. Так же сильно отличался остров Стропс, который представлял из себя скалу, торчащую из моря, абсолютно лишённую какой-либо растительности.

Мабрик, любуясь этой красотой, погрузился в воспоминания. На этих красивых полях ещё совсем недавно ни в чём не повинные люди, пошедшие по зову долга за своими предводителями, проливали кровь. Горели деревни, леса и поля. Трупы лежали повсюду, становясь пищей для хищных животных. Разлагаясь, они отравляли воду и портили воздух. Картина безысходности, зловещего страха и бесконечного отвращения, стоявшая перед глазами, не позволяла восхищаться красотой природы как в детстве.

Король посмотрел на своих родных, мирно спящих в убаюкивающей качающейся карете. Воспользовавшись моментом, он достал свои записи и начал писать.


***


На улице было шумно. Поток людей шёл к центру города. Кто-то спорил, многие кричали, некоторые даже дрались.

На центральной площади было устроено турнирное поле. Два всадника, облачённые в латы, смотрели друг на друга с разных концов поля, крепко держа боевые копья поперёк шеи коня.

– Сегодня состоится суд над вором! – прозвучал голос человека, одетого в платье, похожее на судейскую мантию. – Право судить предоставляется рыцарю Клименсу Монретто.

Рыцарь, облачённый в пурпурные доспехи с эмблемой змеи на наплечниках, поднял правую руку, приветствуя собравшихся.

– Господин Монретто осуждает Марио Кимса в воровстве и вызвался стать его судьёй, – продолжил оратор, глядя на обвиняемого, одетого в обычную лёгкую солдатскую броню.

Было понятно, что обвиняемый не являлся рыцарем и, судя по тому, насколько ему были велики латы, воспользовался бесплатным комплектом, предлагаемым на случай обвинения нищих.

– Господин, разрешите начать суд? – обратился он, повернувшись к трибуне.

На трибуне сидела почти вся семья Набисов. Глава дома, сорокалетний Марк Набис, устроился в большом кресле, больше напоминавшем трон. Его жена, Карина, расположилась справа. Рядом с ней сидели трое неусидчивых детей. Старшему сыну по имени Мирко вчера исполнилось десять лет. Второму сыну, Грэгу, было восемь. Маленькой дочке, Моне, в следующем месяце исполнится пять. Вся семья была одета в костюмы с изображением рыцаря с огненным мечом и платья золотого цвета, прекрасно дополняемые не менее золотыми волосами.