Потратив больше четырех десятилетий на изучение истории мира и изложение своих открытий в 11-томном шедевре «История цивилизации» (The Story of Civilization), авторитетный американский историк Уилл Дюран пришел к выводу, что историю формируют не великие личности, а тяжелые ситуации. Необходимость – вот важнейший уникальный ингредиент формулы величия, а не блестящий ум конкретных людей или проницательность одного-единственного лидера.
Мы как общество склонны придавать чрезмерное значение индивидуальностям и игнорировать контекст, который их формирует. Наши фильмы превозносят харизму и таланты людей, которые совершают восхитительные и невероятные поступки. Мы гадаем, как появились их таланты – генетические они, приобретенные или, как в некоторых случаях, проявляются под действием какого-то допинга. Наши книжные магазины забиты книгами, повествующими об индивидуальных качествах, необходимых, чтобы стать супергероями, – о вышеупомянутых силе воли, упорстве, самооценке и дисциплине.
В наших индивидуалистских культурах принято считать, что среда – нечто отдельное и отличное от нас. И что она каким-то образом никак нас не затрагивает. В действительности же вы и ваша среда – две части одного целого. Ваши личные характеристики и способности в одной ситуации резко отличаются от ваших же характеристик и способностей в другой ситуации. Однако таков наш типичный подход – изолировать и вырывать из контекста, не важно, идет ли речь о переменных в научной лаборатории или о нас самих. Мы отлично умеем раскладывать по полочкам и не обращать внимания на взаимодействие всего и вся.
Этот индивидуалистский взгляд на мир глубоко укоренился. На самом деле нам очень трудно представить, что, возможно, это неполная картина. Как говорил психолог Тимоти Уилсон: «Люди поступают так, как поступают, в силу своих личностных черт и подходов, верно? Они возвращают найденный бумажник владельцу, потому что честны. Они перерабатывают мусор, потому что неравнодушны к окружающей среде. И они платят 5 долларов за латте с карамельным сиропом, потому что им нравятся дорогие кофейные напитки… Часто наше поведение формируется незаметным давлением, существующим вокруг нас, но мы не можем его распознать. И поэтому ошибочно полагаем, что наше поведение – результат внутренней предрасположенности».
К сожалению, частая альтернатива крайнему индивидуализму и независимости – полный детерминизм, вера, что люди автоматы, не имеющие ни предпочтений, ни самостоятельности в поступках. Тимоти Уилсон считает, что оба эти взгляда чересчур радикальны, неверны и опасны.
Несомненно, все до единого сформированы своей средой. Однако каждый способен выбирать и формировать среды и ситуации, которые в итоге будут формировать его самого.
Как-то раз интервьюер стал оспаривать теорию Дюрана – идею, что среды играют формирующую роль в жизни великих людей: «Разве определенные личности, гении, великие люди или герои не были главными факторами, определявшими человеческую историю, как полагал Карлайл?» И вот ответ Дюрана, который поддерживает фундаментальную идею этой книги:
«Я думаю, Карлайл был не прав. Герой – это порождение ситуации, а результат – не продукт деятельности героя. Выдающиеся качества в человеке выявляет спрос. Герой формирует функцию соответствия ситуации, которая требует всех его потенциальных способностей. Думаю, любая способность человека могла бы удвоиться, если бы этого потребовала ситуация».
Ясно, что это не просто частное умозаключение отдельного историка. Проницательная идея Дюрана, что именно ситуации придают форму истории (и людям), не так давно получила научное подтверждение. Возьмем, к примеру, проведенное Раджем Четти и Натаниэлем Хендреном, гарвардскими экономистами, революционное исследование «Проект равенства возможностей» (The Equality of Opportunity Project). В нем они определяли вероятность улучшения экономического положения человека в Соединенных Штатах. Результаты удручающе недвусмысленны: шансы улучшить социоэкономическое положение очень сильно зависят от конкретного штата и даже конкретного округа, в котором живет человек. В некоторых округах шансы на улучшение экономического положения выглядят радужно, в то время как в других они малы или даже близки к нулю.
Среда происхождения человека оказывает прямое и измеримое воздействие на остаток его жизни, если он не станет сам активно менять свою среду.
Другие исследования подтвердили широко цитируемое высказывание писателя и оратора Джима Рона: «Вы – среднее арифметическое пяти людей, с которыми проводите наибольшее количество времени». Если уж на то пошло, то мы также среднее арифметическое пяти людей, с которыми проводит наибольшее количество времени каждый из этих пятерых. Например, если друг вашего друга толстеет, ваши шансы набрать нездоровый вес существенно растут. Это называется негативным вторичным контактом. И он часто оказывается опаснее негативного первичного контакта, потому что вы не видите его влияния. По аналогии, вы есть не только то, что едите, но и то, что ест ваша еда. Из этой логики исходят и возросшие в последние годы требования обеспечить скоту лучшее и более органическое питание.
Среда человека формирует все аспекты его жизни, от дохода до системы ценностей, от объема талии до хобби. Как будет доказано в этой книге, вы – результат «эффекта близости»: ваш потенциал формируется тем, что вас окружает. Каждая появляющаяся у вас мысль – результат оказанных на вас влияний. Кем вы становитесь и что делаете со своей жизнью, определяется окружающими вас людьми и качеством поглощаемой вами информации. Мусор на входе – мусор на выходе.
Означает ли это, что многим из нас надеяться не на что? Вовсе нет. Это означает, что наша среда формирует нас, а мы можем принять решение формировать среду. Или, как это представлял Дюран, вы изменяете ситуацию так, чтобы она требовала от вас либо большего, либо меньшего. Большинство людей живут посредственно не потому, что им не хватает врожденных талантов, а потому, что ситуация не требует от них большего. Они не ставят себя в положение, которое требовало бы от них стать чем-то бо́льшим, чем они есть сейчас.
Радует, что это поправимо.
Я не просто пишу об эффекте близости – я его изучаю, воплощаю и восхищаюсь им в повседневной жизни. Это моя основная стратегия процветания. В августе 2014 г. мы с женой переехали в Клемсон, штат Южная Каролина, где я поступил в докторантуру по психологии. Поначалу я собирался сосредоточиться на изучении силы воли. Однако в результате учебы, исследований и полученного опыта на протяжении более трех лет мои взгляды изменились.
Все глубже и глубже погружаясь в психологию и становясь опытнее, я осознал, насколько сильна внешняя среда. Это было очень удивительно, поскольку меня всю жизнь учили принижать или даже полностью игнорировать ее влияние.
Лично я рос в среде, продуктом которой мне бы не хотелось быть. Но я все равно полагал, что среда статична и нейтральна и что люди могут автономно заниматься чем угодно, принудив себя к этому силой воли.
Однако вскоре я узнал, что огромное значение имеет контекст. И сразу же начал понимать, насколько сильно на меня повлияло мое собственное окружение. Как и многим людям, в процессе взросления мне досталось изрядное количество переживаний. Только когда я оставил их позади – что пошло мне только на пользу, – стало ясно, что я и моя среда суть две части одного целого. Изменить одно – значит изменить другое.
Однако я выбирал свою среду и свои роли внутри этой среды. Таким образом, я осознал, что мог бы быстро трансформировать свои индивидуальность, навыки, эмоции и мировоззрение. Моя природа не была навсегда застывшей. Мое окружение, а следовательно, и моя идентичность были в значительной мере мне подвластны.
Проиллюстрирую свою точку зрения еще нагляднее: наши с Лорен приемные дети родились в округе, который граничит с Клемсоном, где мы жили. Согласно данным «Проекта равенства возможностей», их округ попадает в конец списка мест по потенциальному улучшению экономической жизни людей. Это очень бедный район, где мало работы и еще меньше возможностей. Вдобавок семейная ситуация у малышей была далека от идеальной (о чем свидетельствует сам факт, что мы их усыновили).
Для этих сообразительных, умных, ласковых детей шансы улучшить социоэкономический статус и стать счастливыми и удовлетворенными людьми, если бы они остались там, были бы близки к нулю. Радж Четти и Натаниэль Хенден говорят: «Данные показывают, что мы можем что-то сделать с восходящей мобильностью… Похоже, имеет значение каждый дополнительный год детства, проведенный в более благополучном районе».
Когда дети переселились к нам, было ясно, что мы с ними родом из разных миров. Пятилетняя девочка не умела считать до десяти и находить первую букву своего имени. Семилетний мальчик умел «читать» ряд зазубренных слов, причем некоторые были заучены неправильно. Ни один из детей не умел засыпать самостоятельно, и все они просили «таблетку» при любом физическом или эмоциональном дискомфорте.
Но сказать, что период адаптации дался нелегко, – значит приукрасить ситуацию. Два наших совершенно разных мира столкнулись лоб в лоб, и мы просто были вынуждены стать новой и сплоченной единицей. Когда объединяешь любые две вещи (не важно, людей или идеи), возникает новое целое, отличающееся от суммы своих частей.
Нам с Лорен пришлось сильно измениться за последние три года – этого требовали роли приемных родителей. Нам пришлось учиться воспитанию на ходу и запастись морем терпения. Нам пришлось перестраивать жизнь и расписание, менять приоритеты. Да, именно этого мы и хотели – знали, что требования нашего нового положения заставят нас развиваться и становиться добрыми и любящими людьми. Мы намеренно формировали среду, которая, как мы знали, будет формировать нас.
Дети наши в последние три года не менее разительно изменились. Они преуспевают в новой школе с очень строгими требованиями. Открыли для себя спорт и другие внеклассные занятия, побывали больше чем в 30 штатах. Это сильно расширило их взгляд на мир и подвергло воздействию сред, кардинально отличающихся от тех, которые были для них (и для нас тоже, если на то пошло) привычными.
Вот уже почти год они не едят рафинированный сахар, что серьезно изменило их биологию. С тех пор как стали жить у нас, они спят в среднем по 12 часов в сутки. Ежедневно с каждым из них кто-то из нас почти час занимается письмом, чтением и математикой один на один. Я говорю это не чтобы похвастаться нашими методами воспитания. Мы далеки от воплощения идеальных родителей. Я рассказываю об этом, чтобы подчеркнуть радикальные перемены в среде, которые мы все пережили, и то, как процесс этих перемен трансформировал детей (и нас).
Некоторые из нас верят, что мы способны полностью самостоятельно начертать собственный жизненный путь. В то же время другие считают, что человеческая жизнь полностью определяется внешними силами, такими как, например, генетика. Оба эти взгляда неверны по нескольким причинам.
Во-первых, полной свободы воли нет. Если бы она существовала, я мог бы заставить себя летать или стать трехметровым великаном. Понятно, что это не тот случай. Существуют внешние переменные, та же гравитация, которая ограничивает, но не полностью предопределяет мое поведение.
Во-вторых, хотя мы в значительной мере можем контролировать свое поведение, его последствия мы контролировать не умеем. Как пояснял покойный Стивен Кови, мы можем управлять своими поступками, но такие принципы, как закон урожая, определяют их последствия. Например, я не могу играть на рояле, поскольку не уплатил ту цену, которая требуется, чтобы научиться на нем играть. Закон урожая гласит: что посеешь, то и пожнешь.