Новенький

Урок в пятом «Б» уже начался, когда дверь слегка приоткрылась, и в щель проскользнул претендующий на звание первого юмориста класса Витька Симаков.

Брови историка стали сдвигаться к переносице, но Симаков опередил события и невинно произнёс:

– Евгений Евгеньевич, новенького ведут!

– Какого новенького, куда ведут? – поперхнулся от неожиданности историк, которого, с лёгкой руки этого же юмориста, прозвали Геродотом.

– Самого что ни на есть новенького. Блестит весь, плюнуть некуда! – выдал Витька с таким видом, будто решение определить новенького в их класс исходило именно от него.

И точно. В класс степенно вошли высокий худенький мальчик и очень похожий на него, только постарше, светловолосый парень в замшевой курточке. Ни дать ни взять родные братья. Замыкал шествие, естественно, директор, которого, не претендуя на оригинальность, вся школа за глаза прозывала просто Директором. Но с большой буквы!

– Вот, – сказал Директор Геродоту, слегка подмигивая левым глазом, была у него такая залихватская привычка после лёгкой контузии ещё с фронтовых времён, – решили, что новый ученик сделает свои первые шаги в этом классе под вашим чутким руководством. Надеюсь, таким боевым порядком он дошагает до самого выпуска. Ещё и в правофланговые выйдет.

Класс вежливо рассмеялся традиционной шутке. Директор по-свойски подмигнул. Дескать, знай наших, братцы!

– Зовут его Дима Калинин. Приехал он к нам из Сибири.

– Прошу прощения, но мы с Камчатки, – мягко поправил директора старший брат.

– Да, с Камчатки. Думаю, о себе Дима ребятам расскажет сам. А с его братом, Евгений Евгеньевич, сможете побеседовать позже. У них не очень простые обстоятельства…

На сей раз старший Калинин, не перебивая директора, просто поднял руку.

– М-да… – кивнул ему Директор.

– Позвольте, я сейчас объясню. Наши родители – военнослужащие. До сих пор мы следовали за ними по пятам. Но у Димы возникли проблемы со здоровьем, что-то с сердцем. Родителей послали служить за рубеж. Мы же с братом вернулись в родной город. Будем жить здесь.

– Исчерпывающе, – заметил Геродот.

– Ещё вот что: Дима, в общем, он… его пока освободили от физкультуры.

Лучше бы он этого не говорил! С этой минуты пятый «Б», считавший себя будущей сменой сборной страны по футболу, потерял к Диме всякий интерес.